Лидеры

Я один не догнал?

Задолбала не барышня, а те, кто примазывается к хайпу и форсит эту идиотскую тему.

И меня сие настигло.Посадила таки жена меня на диету. Вторую неделю ставит надо мной эксперементы, Сиро Исии и доктор Менгеле в одном лице.А вчера ещё на медосмотре сказали, что ношу на себе лишние две канистры всякого непотребства, её это обрадовало, глаза загорелись и меня ждёт гречка без соли и жестокие опыты.Врачи явно с ней в сговоре. Дети обещали подкармливать.Шлите печеньки бочками тчк

они там друг о друга перлись. Они там с неделю только с бодуна отходили. Нашел кого слушать ))

Вот и не понятно зачем регаться тут и всем это рассказывать?Или типа чтоб в ВК не палиться?

Что за тролль

Работаю над созданием Клуба трейдеров в Улан-Удэ (сообщество по интересам - рынки любые, но преимущество ММВБ ), официально зарегистрированный, аренда офиса с целью сделать дилинговый зал, будут членские взносы, обучение, командная торговля, клубные дни, семинары. Здесь обсуждение поддерживать не буду , бываю редко. заинтересовавшимся писать на [email protected]

Так поступил бы каждый

Под конец года не смогли выполнить план, начали по всей России шерстить, где бы, да кого

Только что посмотрел Юбилейный выпуск КВН-55 лет. Интересно, там себя монстрами, динозаврами КВН и прочими словами, говорящими о принадлежности к истокам КВН говорили Гусман и Хазанов. Никогда не рассказывал публично, но думаю можно сейчас, а то может и не успею. Дело в том, что я тоже участвовал в самых первых играх КВН в Улан-Удэ. Точно не помню - давно это было.... Или в 1964 или, скорее всего, в 1965 году. Было мне тогда 9 или 10 лет (не помню, в каком месяце была игра, поэтому не могу точно сказать о возрасте). Участие мое было не совсем осознанным, в значительной мере случайным, но тем не менее... Это была игра молодых учёных БКНИИ (Бурятского комплексного научно-исследовательского института - предшественника Бурятского филиала Сибирского отделения Академии наук) и таких же молодых преподавателей и ученых ВСТИ (ныне ВСГУТУ). В игре участвовали мои родители, моя же роль была сначала болельщицкой. Мы дома сделали из ватмана плакат с веселой физиономией. Между улыбающимися губами была сделана прорезь, в которою был вставлен нарисованный на ватмане язык. Когда камера показывала болельщиков, я должен был дергать за веревочку, тогда на плакате появлялся высунутый язык. ...Для одного из конкурсов командам предложили выбрать по одному самому мужественному представителю. Когда молодые парни вышли на сцену, объявили конкурс - гонки на... трехколесных велосипедах. Тут же в команде БКНИИ, за которую выступали мои родители, и чьим болельщиком был я, объявили замену. Самым мужественным назначили меня. Старт!!! Пока соперник запинался и тащил свой велосипед между ног, я быстро и уверенно проехал круг и принес своей команде победу в этом конкурсе. Вот так я и стал одним из первых участников КВН. Вот как-то так получилось...

СССР образовался в 1922 году, если мне память не изменяет, плюс 50, получается 1972. Ну да, Житель улицы такой-то, вы правы, 1972 год. Ещё пять лет до моего рождения.

Как раньше людей и машин мало на улицах было... Реально легче дышалось и трава зеленее. Житель улицы такой-то судя по стенду на Доме радио 50-летняя годовщина была, а это в 1967 г.

не много не по теме, на отдельную создавать, думаю, смысла нет Небольшая история молодости наших родителей. «Уги няс», что должно было означать древний боевой клич (что-то вроде «Смерти нет, ребята»), впервые прозвучал на улицах Улан-Удэ в конце шестидесятых годов. Тогда в кулачных боях сходилось до ста и более подростков, волей судьбы поселившихся в разных районах и на разных улицах Принадлежность к определенному месту жительства – общечеловеческая традиция. Но в Улан-Удэ она, кажется, особенно сильна. Как-то на вокзале в ГДР окликнули торопившегося солдата, показавшегося знакомым. «Откуда, земляк?» - только и успели крикнуть. Ответ был поразительным: «С Элеватора!». Впрочем, эта склонность человека идентифицировать себя не просто с городом, в котором он живет, но и с определенным районом, улицей, а то и просто неким производственным или социальным объектом, кажется универсальной. Когда говорят о Даунинг-стрит в Лондоне, то имеют в виду крутых ребят из правительства ее Величества королевы Великобритании. Уолл-стрит – это просто «денежные мешки», правящие самой крутой державой мира. Нечто подобное существует в каждом населенном пункте. Вот и в столице Бурятии как ни называй Октябрьский район, он всегда будет Заудой. Так же как и Элеватор, давно минувший в Лету. Однако прежде в «придумывании» неофициальных названий и даже прозвищ все-таки было побольше креатива. Чего стоят те же Батарейка или Шишковка. Никому бы в голову не пришло называть улицу или дом Арбатом или Пентагоном, поскольку вторичность все-таки творческое бессилие. А между тем именно улан-удэнцам суждено было внести свой неповторимый вклад в давнюю традицию. А суть проста. Новые микрорайоны, один из другим возникавшие в той же Зауде, почему-то стали называть в честь популярного тогда военного и политического деятеля Китая, возглавлявшего Гоминьдан после смерти Сунь Ятсена, президента Китая, маршала и генералиссимуса Чан Кайши. Соответственно, и молодежная группировка, появившаяся в этом районе, стала называться «чанкайшистами». Вот как пишет об этом доктор исторических наук К.Б. Митупов: «В это время подросли и стали завоевывать свою нишу в молодежной жизни города дети бурят, прошедших фронты Великой Отечественной войны. Они образовывали едва ли не самую многочисленную фракцию урбанизированной части титульного населения. Первые улан-удэнские «черемушки», построенные в районе Зауды, где традиционно проживало русское население, с конца 50-х - начала 60-х интенсивно заселялись бурятами. Этот квартал сразу же получил название «Чанкайши», так сказать, в духе политических реалий того времени. Строительство шло достаточно быстро, и к середине 60-х вырос уже целый микрорайон из четырех кварталов, каждый из которых был соответствующим образом пронумерован в городском жаргоне: «Чанкайши-ноль», «Чанкайши-один», «Чанкайши-два» и «Чанкайши-три» (Ж. «Вестник Евразии», 2002, №1 «Группировки семидесятых: воспоминание-комментарий к статье А. Бадмаева»). Но почему же все-таки Чан Кайши? В Китае было и есть немало выдающихся людей, достойных подражания. И все же Чан Кайши. А может быть, потому, что нынешнее экономическое чудо, происходящее во всем Китае, началось с Тайваня, где правил этот деятель? Остров, отделенный 130-километровым проливом от всей страны, в отличие от нее перестал влачить жалкое существование и начал расцветать. Но СССР поддерживал континентальный Китай и великого кормчего Мао, а его соперника представлял исключительно в виде издевательских карикатур. Последствия такой пропаганды не могли не почувствовать на себе и улан-удэнские «чанки». Вот как об этом вспоминает уважаемый профессор: «… где-то на рубеже 1950 - 1960-х годов на мосту через р. Уду, то есть в центре города, многочисленная группа молодых людей (сейчас их назвали бы тинейджерами), вооруженных дубинками, кастетами, цепями, обрезами и т.п., двинулась из одного из отдаленных районов, Шишковки, в район Зауды для «выяснения отношений» с «чанкайшистами». Однако трамвай, в котором ехали нападавшие, был остановлен на мосту (его просто обесточили), было сделано несколько выстрелов из обрезов. Драка не привела к чьей-либо решающей победе, но переполнила чашу терпения милиции, которая, стремясь навести порядок в городе, взялась за чистку наиболее криминализированной части юношеских группировок. И во второй половине 60-х годов он действительно был наведен, но с тем парадоксальным попутным результатом, что территориальная экспансия объединений, возникших в районах новостроек, уже не встречала сильного отпора со стороны их первоначальных «конкурентов». В результате в начале 1970-х годов группировка «чанкайшистов» практически безболезненно установила контроль над частью Зауды (но не других рабочих районов города). Пыталась она «освоить» и городской центр, на который одновременно претендовал, и небезуспешно, так называемый «гортоп» - группировка, состоявшая в основном из детей бурятской творческой интеллигенции. В течение дня они «топали» по городу в поисках драк и других приключений. То же делали члены и других группировок. На местном жаргоне это называлось еще «раскрутиться» или «накрутиться» - найти деньги на бутылку водки, затем на другую и третью. При этом зачастую не брезговали ничем – ни мелким вымогательством, ни грабежом, ни воровством. Все же существовали определенные правила «игры», и часть наиболее самостоятельной молодежи не позволяла себе опускаться до уголовщины. Со временем отслоилась группа «проспектовских», вобравшая в себя представителей «золотой молодежи» из наиболее привилегированной части города, где жили правительственные и партийные чиновники. В основном группировки формировались из ребят, но были случаи, когда наиболее активные девочки-подростки предпринимали шаги в этом направлении. Например, группа девочек из центральных или «центровых» школ города назвала себя «гусарками» и пыталась определять отношения среди остальных «центровых» девочек. Однако в 70-е это было исключением». Кстати, о милиции. В новых микрорайонах, по мысли главного инициатора всех реформ 60-х годов, в честь которого и называются они теперь «хрущобами», общественный порядок должны были наводить сами граждане. Да и вообще МВД следовало заменить министерством общественного порядка, что, кстати, и было сделано. На смену профессионалам пришли общественники, народные дружинники, бригадмиловцы. О последних стоит сказать особо. С подачи партийных органов комсомолу было поручено повсеместно сформировать своего рода ударные молодежные отряды для борьбы с преступностью, нарушениями общественного порядка. Причем все «по-взрослому»: с помещениями, стационарной и мобильной связью, автотранспортом. Однако не имеющие юридического образования, а порой элементарных правовых знаний такие бригады сами зачастую преступали закон, превышая свои полномочия и вызывая негативное отношение к себе остальной молодежи. Бригадмиловцев пришлось распустить. Следить за порядком стало некому. В этой обстановке молодежные группировки расцвели пышным цветом. По данным ученого-историка, именно в 70-е годы началась организация «пусть не столь сильных, но не менее активных группировок, которые, оформившись, примыкали к тому или иному «авторитетному» объединению. Так появились «LST-63», «хунхузы» и другие. Следующий этап в «истории» группировок – противостояние городских и сельских ребят, вынужденных приезжать в город за получением знаний. Появление так называемых «головаров» заставило городских подростков сплотить ряды. Стержнем коалиции, по мнению профессора, стали «чанкайшисты» («чанки») и «гортоп», которые «подтянули» слабые, но многолюдные отряды «хунхузов», «63-х», «проспектовских» и неорганизованную молодежь. «Идеологического» оформления у тогдашних группировок не было, - продолжает исследователь, - хотя отдельные попытки такого рода имели место. Это видно на примере «чанкайшистов». У них постепенно сформировались мифы о долгой и успешной борьбе с сопредельными бандами сверстников из рабочих микрорайонов Зауды, проводились выборы номинального главы или «Папы», который должен был олицетворять справедливость и силу. Из явлений того же ряда – появление у них сложного клича «Уги-няс!», составленного из двух трансформированных слов - бурятского Yгы (нет) и английского Yes. И каждая группировка старалась обозначиться путем покупки ее членами одинаковой одежды, ношения одинаковых значков, одинаковых причесок. Тут уж возрастное пристрастие к единой униформе было отработано - и срабатывало - в полной мере». При этом как со стороны старших по возрасту, так и со стороны уже отсидевших сверстников никакого реального воздействия на контролировавшие центр и Зауду группировки в плане их организации либо идейного руководства ими тогда не было (хотя со временем эта ситуация стала меняться). В то же время нельзя отрицать, что в ходе конфликтов группировок друг с другом могла сформироваться полукриминальная психология внутригрупповых отношений. Сложнее говорить о группах из других районов, в основном рабочих. Например, из микрорайонов паровозовагоноремонтного (ПВЗ), стекольного и авиационного заводов. По моим наблюдениям, в тот период там тоже практически отсутствовала такая подростковая преступность, которая подчинялась бы уголовному миру и направлялась им. Где она действительно встречалась и, более того, имела тенденцию к росту, так это в традиционных районах проживания люмпенизированной части населения. Это Батарейка, Элеватор, Левый берег, Аршан, Шишковка. Примерно в эти годы, кажется, журнал «Огонек» опубликовал открытое письмо вора, как бы сейчас сказали, «в законе» по кличке Ленька Король. Трудно сказать, был ли это действительно реальный человек или проникновенная исповедь о загубленной жизни возникла за редакционным столом, но цель была достигнута. В обществе началась дискуссия, которая находила отражение на страницах издания. Каково же было удивление читателей Бурятии, когда в одном из номеров появилось письмо Леньке Королю от «Короля ночного Улан-Удэ». Потом был опубликован ответ и т.д. Но это уже не важно. Появление Улан-Удэ с неким мифическим персонажем все же говорило о многом. Это сегодня МВД России и прочие правоохранительные структуры открыто объявляют о том, что вся республика, и в первую очередь ее столица, заняла чуть ли не первое место наряду с Алтаем и Забайкальским краем по уровню преступности в России. 40 лет назад такая информация была доступна немногим. «Король ночного Улан-Удэ» приподнял завесу над тем, что было на самом деле. Власти оказались бессильны в решении этих проблем, что отчасти подтверждает и цитируемый нами автор. «На протяжении 1960-х годов эта мера в целом оправдывала себя, но следующее десятилетие отмечено ростом числа и численности молодежных группировок и сокращением членства в БКД. Первоначально линия водораздела между «бэкадэшниками» и полухипующими, полухулиганскими группами молодежи была не столь уж непреодолима для каждой из сторон. Однако с возрастанием числа побывавших в «зоне» молодых людей (а если верить депутату Государственной Думы генералу Л. Гурову, то всего за 1960 - 1990 годы в российских ИТК отсидело 73 млн человек) противостояние сначала сделалось принципиальным, а затем по существу было проиграно комсомолом. Проигрыш этот носил в первую очередь идеологический характер. Отсидеть и выйти, а потом рассказать своим «пацанам» про «зону», «парашу», кто как «вкован» и где надо вовремя «рюхнуться» и не «присесть», стало считаться большей доблестью, чем учиться. Тюремные ценности возобладали, и молодые члены уличных группировок неожиданно стали все чаще попадать на скамьи подсудимых по широкому спектру статей – от ст. 206 УК РСФСР (уличное хулиганство) до ст. 102 (убийство). Впрочем, неожиданным это было в первую очередь для родителей и для некоторых сверстников-друзей, но не для активных «пацанов», незаметно для себя проделавших путь от невинных забав в школе и своем дворе до серьезных проступков, которые классифицировались уже по Уголовному кодексу. Однако ближайшим окружением «героев» их судьба воспринималась спокойно, и это придавало уверенности самим подсудимым. Внутренняя структура группировок принимала все более жесткую, полубандитскую окраску, алкоголь, «травка», поножовщина стали привычными. Для тех, кто не выдерживал испытания зоной, прием в бывшую уличную семью сверстников был уже затруднен. Раз не выдержал, то ты «чушка», а если ты «чушка», то общаться с тобой уже никто не должен. Понятия «зоны» все больше регулировали и внутригрупповые, и межгрупповые взаимоотношения. Чем чаще «сидели», чем быстрее взрослели, тем более устойчивыми становились традиции полууголовной и уголовной романтики в рядах молодежи. Параллельно шло стирание территориальных границ между молодежными группировками, что давало возможность создать единую управляемую массу, лишенную тех естественных лидеров, которые, как правило, появляются в подростковой среде, в школе и во дворе. Традиционные стычки, обходившиеся ранее без жертв, стали кровавыми. У «проспектовских», «чанкайшистов», «гортопа» в ходе драк было убито и ранено несколько человек. Фактически это было началом конца, хотя так не осознавалось. Напротив, поиски виновных и попытки отмщения поначалу усугубили ситуацию. Враждующие группировки «со стажем» стали наращивать силы, «сражаться» по всей территории города, с особенным ожесточением – в зоне отдыха «Верхняя Березовка». Именно там проводилось обычно открытие теплого сезона, как правило, совпадавшее с празднованием Пасхи; там встречались все основные группировки; и без драк, поножовщины и тяжелых увечий расходились редко. Там «элеваторские» дрались с «гортопом», «чанки» – с «пэвэзэвскими» и т.д., а завершалось это прибытием милицейских патрулей, которые забирали наиболее агрессивных и пьяных подростков. В целом рубеж 1970 - 1980-х годов характеризуется максимальным обострением отношений между группировками. Это, в свою очередь, привело к повальному увлечению боксом, борьбой, карате и т.п. и открыло новый этап «боевых действий» молодежи». Из воспоминаний Как-то в конце 80-х прошел слух, что в город приезжают панки. Улан-удэнская молодежь, конечно, не могла обойти вниманием «чужих». Все группировки дружно решили принять участие во встрече гостей. «Чувакам» была дана общая команда - по два-три человека, не привлекая внимания милиции, идти на вокзал. В назначенный час улица Борсоева являла собой грандиозное зрелище. Огромная серая людская масса, сопровождаемая синими «уазиками», молча двигалась на вокзал… Панки не приехали. Семь «шанхаев» - много нас, Вместе крикнем: «Уги-няс!». Из семи «шанхаев» к концу 80-х реально существовали: третий – в районе Саян, ул. Цыбикова; пятый – в 18 - 19 кварталах, по обе стороны ул. Дарханской; седьмой – 40-й и частично 20а кварталы. В основном «шанхаи» компактно расположились в Октябрьском районе. Номинально «первый шанхай» существовал где-то в районе драмтеатра, Геологической, а «второй» – в районе Дома торговли. Где находились «четвертый» и «шестой» – уже мало кто помнит. От моста до ПВЗ, Нет сильнее ННZ! «Цинхаи» «хунхузов» к началу 90-х были разбросаны по всему городу. HHZ – это аббревиатура, которая играла роль эмблемы для всех «хунхузов», с помощью ее они метили свои территории. К ней лишь оставалось добавить номер того или иного «цинхая»: «первый цинхай» (НHZ-1) находился в центре Улан-Удэ, по ул. Профсоюзной (где, собственно, и зародилось движение «хунхузов»); «нулевой цинхай» (HHZ-0) - на проспекте 50-летия Октября (несмотря на свой номер, возник он позже «первого»); «пятый цинхай» (HHZ-5) - в 47-м квартале; «третий цинхай» (HHZ-3) - на Шишковке; «четвертый» (HHZ-4) - на «Пентагоне» (ул. Норильская); а «седьмой» - на ПВЗ в районе ул. Октябрьская и Комсомольская. При этом последние три «цинхая» возникли в районах традиционного базирования «чав». Увеличение численности «чуваков», их большая сплоченность и организованность привели к тому, что «чавы» из рабочих поселков со временем были вынуждены перейти от экспансии к обороне «своих» территорий. Другие молодежные группировки: «Колонисты» – ул. Сахьяновой; «Самураи» – 43-й квартал, школа №32; «Делавары» – 20-й квартал, школа №17; «Бостонцы» - 8-й корпус ВСГУТУ; «ЛСТ-63» – ул. Ленина, 63; «Проспектовские» – пр. Победы.

Оживим тему, тем более, что она такая нужная! Вот, сделал несколько современных фотографий тех же мест, что и на некоторых фотографиях из прошлого нашего города. Сравнивайте на здоровье! Ну вот, пока все. Если что-то понравилось, плюсуйте пожалуйста! Позднее сделаю еще немного фоток из других районов города.

интересно было бы взглянуть на центральный рынок 80-90-х годов.в моей памяти всплывает что-то ужасное.

CustomS Ну не один отечественный Отмеченные, видать, были крутые

Хр, хоть и дефицитное и без современных гаджетов время, зато спокойное. У каждого времени свои + и -

, эх, молодёжь это вы сейчас так можете с пивом сидеть, а тогда бы "заклеймили в настоящие хулиганы"

Не изменилось??)) Правда это не фото, а рисунок, но с натуры) Кстати, узнайте какое место изображено, думаю, что далеко не каждый сможет..))) P.S. А вы заметили, что на старинных фото и картинах нет НИ ОДНОГО! памятника с конями? )))

между гостинными рядами и библиотекой-сбербанком-пожаркой. слева дом как раз сбер-библиотека, напровти товары для женщин. слева вверху как раз видно театр оперы и балета