В 2002 году американские эксперты из исследовательской организации «Совет по защите природных ресурсов» разработали компьютерную программу, оценивающую последствия ядерных ударов по странам. В программе невосполнимым уровнем потерь считалась гибель 25% населения и уничтожение 50% промышленности. Как и следовало ожидать, самым устойчивым оказался Китай: для его уничтожения необходимо 368 полумегатонных боезарядов. На все страны НАТО должно было хватить 300 зарядов, в том числе на США — 124. Россию же можно убить всего 51 зарядом. Минуло семь лет, и нас понизили в 4,25 раза. Федерация американских ученых, созданная физиками-ядерщиками еще в 1945 году и с тех пор на регулярной основе консультирующая Белый дом и Пентагон, обнародовала доклад, показывающий, что ядерный арсенал США чрезвычайно избыточен и требует многократного сокращения. В качестве доказательства этого тезиса приводится соображение о том, что для того, чтобы полностью парализовать экономику России и лишить ее возможности вести войну, достаточно уничтожить всего 12 целей. Это три нефтеперерабатывающих завода: Омский, Ангарский (Иркутская область) и Киришский (Ленинградская область). Это шесть металлургических предприятий: Магнитогорский, Нижнетагильский и Череповецкий металлургические комбинаты, «Норильский никель», Братский и Новокузнецкий алюминиевые заводы. И это три электростанции: Березовская ГРЭС (находится в Шарыпово Красноярского края, 225 км к юго-западу от Красноярска), Среднеуральская ГРЭС (Среднеуральск Свердловской области, пригород Екатеринбурга) и Сургутская ГРЭС. Эти объекты подобраны не только как важнейшие предприятия России, но и как цели, уничтожение которых может привести к минимальному числу человеческих жертв, хотя миллион человек всё равно погибнет. В России по поводу данного доклада случилась, разумеется, истерика, поскольку мы опять увидели звериный оскал американского империализма. Навязываемая Кремлем антиамериканская паранойя уже приняла в России характер национальной эпидемии, это не фигура речи, а буквально медицинский факт. У нас уже не способны осознать суть написанного, настолько сильна ненависть к США. Между тем американские ученые предлагают сократить американские СЯС в десятки раз, причем, похоже, в одностороннем порядке. И соответственно, в десятки раз сократится число объектов на территории РФ, на которые нацелены американские ракеты. С середины 90-х между Россией и США действует договор о ненацеливании друг на друга ядерных ракет, однако проверить выполнение этого договора невозможно в принципе, полетные задания МБР и БРПЛ — одна из самых больших гостайн. Поэтому нет никаких сомнений в том, что на сотни или даже тысячи объектов в России, включая все указанные 12 предприятий, а также все крупнейшие города, до сих пор направлены американские ракеты. Федерация американских ученых предлагает сократить количество потенциальных жертв на нашей территории в десятки раз. За что мы на них и обиделись. В указанном докладе Россия приведена лишь в качестве примера. Кроме нее, потенциальными противниками США названы Китай, Сирия, Иран и КНДР. Однако на трех последних гарантированно хватит по 2—3 ракеты, на Китай, видимо, понадобится не менее сотни. В любом случае с нынешних почти 6 тысяч США могут сократить свои СЯС до примерно 200 зарядов. Возможно, даже не требуя взаимности от России. Разумеется, сейчас Пентагон и Белый дом отвергнут эту идею. Просто в силу естественной косности мышления, характерной для политиков и тем более военных. Но, как известно, некоторые идеи проходят три этапа отношения к ним: «это полный бред» — «в этом что-то есть» — «а как же может быть иначе?». Вполне вероятно, что и в данном случае первым этапом дело не ограничится. Благодаря развитию высокоточного неядерного оружия и системы ПРО морского базирования США всё ближе к тому, чтобы получить реальную возможность нанести обезоруживающий неядерный удар по российским СЯС, а остатки добить с помощью ПРО. В этом случае гигантские СЯС действительно утрачивают для США смысл. Они не нужны в контрсиловом варианте (удар по объектам СЯС РФ), теперь ту же роль выполнит неядерное высокоточное оружие (эффект тот же, экологической катастрофы не будет). А применение СЯС в противоценностном варианте (ядерный удар по городам) становится просто иррациональным варварством, от которого нет никакой пользы, кроме вреда. Гигантские пожары, облака радиоактивных осадков, распространяющихся на всю планету, эпидемии различных заболеваний, которые практически гарантированно выйдут из-под контроля, — таков результат массированного ядерного удара по крупнейшим российским городам. Ради чего это нужно США, что им это даст? Тем более что Россия может быть разоружена неядерными средствами. А отчасти разоружит себя сама. Это для нас ядерное оружие имеет критическое значение, а Америке оно становится просто ненужным. Соответственно, предложение американских ученых предельно прагматично. Более того, оно гуманистично, поскольку гуманизм прагматичен (чем меньше будет в России трупов после американского удара, тем лучше для Америки). Открытое обозначение 12 целей на территории РФ — это, как ни странно, гарантия от первого удара со стороны России. В Москве должны понимать, что, даже если США сами отдадут нам превосходство в СЯС, это не должно дать нам никаких соблазнов. Потому что хватит всего 12 зарядов, чтобы Россия отмучилась навсегда. То, что она вполне может отмучиться без этих зарядов, — США уже ни при чем. Сообщения о том, что новая администрация США хочет предложить России провести радикальные сокращения стратегических вооружений (до 1 тыс. БЧ у каждой стороны), пока не имеют официальных подтверждений. Если таковые появятся, это будет означать радикальное изменение всей международной обстановки и станет сильнейшим вызовом для Москвы. Россия окажется в ситуации, когда не принять предложение нельзя, а принять недопустимо. Если у США СЯС на протяжении примерно полутора десятилетий остаются стабильными с незначительными сокращениями (вывод ракет МХ и некоторой части бомбардировщиков В-52, переоборудование четырех ПЛАРБ «Огайо» с баллистических ракет на крылатые), то российские СЯС сокращаются весьма быстро. В отличие от США, давно не закупавших новые стратегические носители, Россия продолжает строить МБР «Тополь» как в мобильном, так и, с конца 90-х, в шахтном вариантах. Однако проблема в том, что «Тополь» несет всего одну БЧ, в то время как старые МБР советской постройки, которые постепенно вырабатывают гарантийные сроки и списываются, несли от 6 до 10 БЧ на каждой ракете. Соответственно, число БЧ на баллистических ракетах морского и наземного базирования в 2000—2008 годах сократилось более чем вдвое. Россия пытается обновить морскую составляющую СЯС, однако здесь возникли серьезные проблемы с новой БРПЛ «Булава». По договору об ограничении стратегических потенциалов, подписанному в 2002 году, число БЧ на стратегических носителях США и РФ к 2012 году не должно превышать 2200. Пока у обеих сторон их намного больше. К сожалению, при существующих тенденциях у России есть шанс провалиться значительно ниже предельного уровня. У США такой проблемы пока нет. Они давно не строят новых носителей, но активно разрабатывают всё более современные крылатые ракеты для стратегических бомбардировщиков и успешно «маневрируют» боеголовками для баллистических ракет. Ликвидировав новейшие МБР МХ, они переставили БЧ с них на оставшиеся в строю более старые МБР «Минитмен-3». Для БРПЛ «Трайдент-2» предполагается создание новых ядерных БЧ. Впрочем, сокращение наступательных вооружений до относительно невысокого уровня создает совершенно новую военно-стратегическую ситуацию не только в российско-американских отношениях, но и в мире в целом. Во-первых, если стратегических носителей и БЧ на них становится мало, то ПРО может оказаться эффективной. Нынешние системы ПРО — ни российская, ни тем более полувиртуальная американская — защиту от массированного ядерного удара обеспечить не способны. Более того, нет смысла гнаться за решением этой задачи. Если же количество потенциальных целей существенно уменьшается, то кому-то может показаться, что игра стоит свеч. Можно вложиться в создание действительно эффективной ПРО, а также в развитие средств первого удара (возможно, что эти средства будут относиться к неядерному высокоточному оружию). Конечной целью будет создание такой ситуации, когда можно нанести обезоруживающий первый удар (ядерный, неядерный, смешанный — отдельный вопрос) по СЯС противника, а остатки добьет ПРО. Таким образом, сокращение наступательных вооружений в совокупности с отсутствием ограничений на оборонительные и быстрым развитием неядерных высокоточных средств поражения может носить дестабилизирующий характер. Во-вторых, если еще 20 лет назад ядерные арсеналы СССР (а потом России) и США по отдельности многократно превосходили по количеству ядерные вооружения Великобритании, Франции и Китая, вместе взятые, то сегодня ситуация меняется. Сегодня число ядерных держав увеличилось, а количество носителей и боеголовок у двух «главных» стран сократилось. Более того, эти же «главные» страны (Россия и США) связали друг друга договором о ракетах средней и меньшей дальности, который не распространяется больше ни на кого. Поэтому дальнейшие двусторонние договоры становятся просто невозможными. Любые новые соглашения по сокращению ядерных вооружений должны задействовать все страны, обладающие таковыми, включая «неофициальные» (Израиль, Индию, Пакистан, КНДР). Причем для России эта проблема стоит намного серьезнее, чем для США. Все остальные ядерные государства находятся в Евразии, и большая часть ядерных вооружений направлена на нас. Например, Китай обладает незначительным числом МБР, достающих до США, но большим количеством РСМД, которые направлены на Россию и Индию (возможно, это и есть олицетворение треугольника Москва — Дели — Пекин). Если от Обамы действительно поступит предложение о сокращении СЯС США и РФ до 1000 БЧ, Москва окажется в тупике. Не принять подобное предложение невозможно, во-первых, по политическим соображениям (отказавшись, Россия автоматически становится «поджигателем войны»), во-вторых, потому, что наши СЯС сокращаются настолько быстро, что очень скоро приедут к этой тысяче БЧ без всякого договора, так пусть тогда уж и США добровольно сократятся до того же уровня. Но и принять предложение Обамы будет тоже практически невозможно. Дело в том, что тогда мы уравниваемся по своему ядерному потенциалу с КНР. США продолжают иметь над Китаем огромное преимущество, поскольку на китайских МБР, видимо, стоит не более 100 БЧ (скорее всего, не более 50). А вот РСД у КНР несколько сотен. Таким образом, российские СЯС практически утратят способность осуществлять ядерное сдерживание. По отношению к США — потому что у тех есть высокоточное оружие и ПРО морского базирования. По отношению к Китаю — потому что он имеет крайне низкую чувствительность к потерям, обладая при этом гигантским превосходством над Россией в обычных силах. Таким образом, развалив собственный ВПК и лишив себя возможности производить высокотехнологичные обычные вооружения, Россия оказалась в вилке. И эта ситуация идеально вписывается в концепцию «Большой двойки». Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) была создана 15 мая 1992 года. Изначально в нее вошли Россия, Армения, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. В 1993 году к ОДКБ присоединились Азербайджан, Грузия и Белоруссия. В 1999-м Азербайджан, Грузия и Узбекистан покинули организацию, последний, однако, в 2006 году вернулся (возможно, скоро выйдет снова). Именно эти входы и выходы были единственными реальными событиями в жизни организации, впрочем, даже эти события забывались очень быстро ввиду общей бессмысленности ОДКБ. Во-первых, у ОДКБ большие проблемы с собственно военным потенциалом (а это ведь главное для оборонной организации). Российская армия находится в очень тяжелом состоянии, которое вопреки заверениям кремлевского агитпропа продолжает усугубляться. Достаточно хорошим боевым потенциалом располагает сегодня армия Белоруссии. Фактически это единственная страна СНГ, которой удалось успешно провести военную реформу. Этому способствовали как прямая заинтересованность президента Лукашенко, так и причины объективного характера: небольшая и очень компактная страна получила один из элитных военных округов СССР, а не слабые тыловые части, как Россия или Казахстан. При этом Белоруссии не надо содержать такие чрезвычайно затратные виды ВС и рода войск, как РВСН, ВМФ, космические войска, нет у нее Заполярья и Дальнего Востока. Очень неплохая армия у Армении, причем имеющая отличный боевой опыт победной войны с Азербайджаном. Руководство страны, находящейся во враждебном окружении, прилагает серьезные усилия к поддержанию боеспособности своих вооруженных сил, а также чрезвычайно бережно относится к российской базе на своей территории. Тем не менее как белорусская, так и армянская армии при всех их положительных качествах невелики и являются силами чисто регионального масштаба. Армии Казахстана и Узбекистана достаточно велики, при этом реальную боеспособность имеют только отдельные части. Казахстана активно пытается строить ВС с учетом передового опыта наиболее сильных в военном отношении стран мира. Узбекская армия больше по размерам (и по мобилизационным резервам), но архаичнее казахской. Таджикскую и киргизскую армии всерьез воспринимать нельзя. Кроме того, по опыту Советской армии хорошо известно, что боевые качества среднеазиатских бойцов, как правило, оставляли желать много лучшего. Во-вторых, страны, входящие сегодня в ОДКБ, имеют чрезвычайно разные взгляды на цели и задачи данной организации. Россия видит в организации один из рудиментов СССР, которые в Кремле очень сильно ценят по соображениям чисто психологического характера. Кроме того, Москва может рассматривать территории своих союзников как своеобразное стратегическое предполье на трех важнейших стратегических направлениях. Со своей стороны союзники рассматривают Россию как страну, которая будет за них (точнее — вместо них) воевать не только в случае внешней агрессии, но и в случае внутренних конфликтов (насколько это нужно самой России — никого не волнует). В-третьих, наши партнеры по ОДКБ по-разному смотрят на внешний мир. Для Белоруссии единственный возможный потенциальный противник (как с политической, так и с географической точек зрения) — страны НАТО. Для Армении единственным потенциальным противником является Турция (с Азербайджаном армяне пока справятся и без помощи ОДКБ), которая, конечно, член НАТО, но в данном случае справедливо рассматривается в Ереване как отдельная от блока сущность. С остальными странами этого альянса Армения не то что воевать, но хоть как-то ссориться не имеет ни малейшего желания. То же самое можно сказать про Казахстан, Киргизию и Таджикистан, только вместо Турции у них Китай, исламские террористы и, откровенно говоря, Узбекистан. Астана и Ташкент с момента распада СССР находятся в состоянии глухой конфронтации по поводу того, кто главный в Центральной Азии. Киргизия и Таджикистан просто боятся мощного соседа с быстрорастущим населением, который воздействует на эти маленькие и слабые страны через узбекское этническое меньшинство. Наконец, для самого Узбекистана главным врагом после Андижана стали США, в меньшей степени — исламский терроризм. Правда, в последнее время отношения Ташкента с Западом стали восстанавливаться, а с Москвой — охлаждаться. К противоречивости интересов добавляются чисто географические обстоятельства: Черное и Каспийское моря делят территорию стран ОДКБ на три изолированных стратегических направления: европейское (Россия и Белоруссия), кавказское (Россия и Армения) и центральноазиатское (Россия, Казахстан, Узбекистан, Киргизия, Таджикистан). Как несложно заметить, на двух из трех направлений кроме России имеется всего по одной стране, что делает существование ОДКБ совершенно бессмысленным. Можно ли себе представить солдат из стран Центральной Азии, защищающих Белоруссию от НАТО или Армению от Турции? Это невозможно ни по политическим (несовпадение интересов), ни по чисто военным (слабость боевого потенциала) соображениям. Впрочем, Армения и Белоруссия также не будут взаимно друг друга защищать. И ни та, ни другая уж точно не отправят солдат в Центральную Азию. Лукашенко регулярно сообщает гражданам своей страны, что одна из главных его заслуг перед ними состоит в том, что белорусские мальчики за пределами страны не воюют. И он вдруг отправит этих мальчиков спасать армян от турок (что ему турки?), а страны Центральной Азии от талибов (что ему талибы?) или тем более от Китая (который провозглашен главным геополитическим союзником Минска)? Таким образом, для обеспечения обороны на европейском и кавказском направлениях России более чем достаточно двусторонних соглашений о совместной обороне с Белоруссией и Арменией, ОДКБ в данном случае не просто не нужен, но прямо обременителен, поскольку создает почву для конфликтов между входящими в него странами. Лишь на центральноазиатском направлении действительно имеет смысл создавать коллективную военную организацию. Но и в этом случае России желательно определиться с собственными интересами. В конце концов, пора уйти от сложившейся в СНГ практики, когда у России только обязанности, а у остальных — только права. И когда Россия платит всегда и за всё, а остальным даже не приходит в голову, что и они хоть когда-нибудь хоть за что-нибудь тоже должны платить. Тем не менее пока эта ситуация не меняется, даже наоборот. Страны ОДКБ явно рассчитывают получать российскую военную технику (в том числе такую, которой еще нет у самой РФ) по внутрироссийским ценам. Вклад их в создаваемые (точнее, декларированные) СБР будет при этом, мягко говоря, не велик. Если РФ выделяет для них воздушно-десантную дивизию и десантно-штурмовую бригаду (8–10 тыс. человек), то лишь Казахстан даст нечто осязаемое (десантно-штурмовую бригаду, примерно 3 тыс. человек). Белоруссия, Армения, Таджикистан и Киргизия выделят СБР по одному батальону (то есть человек по триста), а Узбекистан — вообще ничего. Судя по потенциалу, СБР могут быть применены в единственном варианте — для подавления внутренних выступлений населения против режима в одной из стран – участниц ОДКБ. То есть Россия за свои деньги выступит в качестве регионального жандарма. Ни на что большее мощи СБР просто не хватит. Цена ОДКБ уже была продемонстрирована во время войны в Южной Осетии. Наши «союзники» не то что не пришли нам на помощь, но и до сих пор не признали независимость Абхазии и Южной Осетии. Даже вялую, чисто декларативную словесную поддержку Москве пришлось из них буквально выбивать. Совершенно очевидно, что с тех пор ситуация нисколько не изменилась. В условиях острого экономического кризиса Россия просто платит огромные деньги за то, чтобы тешить свои психологические комплексы. Хорошо, если цена так и ограничится деньгами и не понадобится приплачивать еще и жизнями наших военнослужащих за кого-нибудь из «союзников», который для России не сделает никогда и ничего. Основу российских, а до этого советских стратегических ядерных сил традиционно составляют межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования, входящие в состав РВСН. На начало 1992 года РФ насчитывала в составе РВСН 170 МБР РС-18 (по 6 БЧ на каждой), 204 МБР РС-20 (по 10 БЧ), 46 МБР РТ-23, в том числе 36 железнодорожного базирования (по 10 БЧ), 207 мобильных МБР РС-12М «Тополь» (по 1 БЧ), всего 627 МБР с 3727 БЧ. К июлю 2008 года Россия имела в составе РВСН 97 РС-18, 75 РС-20, 195 мобильных «Тополей» (в том числе 6 «Тополей-М»), 48 шахтных «Тополей-М», всего 415 МБР с 1575 БЧ. Как видно из этих цифр, сокращения носят обвальный характер, причем тенденции не могут не настораживать. Руководство России изначально оказалось заложником решений, принятых еще в СССР. Прежде всего имеется в виду решение о развитии мобильных ракетных комплексов РС-12 «Тополь». Оно мотивировалось тем, что повышение точности американских МБР снижает боевую устойчивость отечественных МБР шахтного базирования. Выход был найден в создании комплексов, обладающих высокой мобильностью и поэтому способных в условиях угрозы уйти из-под удара. В конце 80-х подобное решение представлялось оптимальным. Однако сегодня, когда США обладают спутниками оптической, инфракрасной и радиолокационной разведки (КН-11, «Лакросс» и др.), передающими информацию в реальном времени, устойчивость «Тополей» стала, по сути, нулевой. Изначальное место базирования этих ракетных комплексов известно США с точностью до сантиметра. Движение «Тополя» будет полностью контролироваться противником с момента выхода из ангара. Предполагать, что стотонная 22-метровая машина, коей является «Тополь», обладающая высокой заметностью в оптическом, радиолокационном и инфракрасном диапазонах, может «стремительно» раствориться в российских просторах, как об этом пишут официозные СМИ, достаточно наивно. Взрыв ядерного заряда на определенной высоте может вывести из строя сразу всю дивизию «Тополей», вышедших из ангаров. Применительно к МБР шахтного базирования это невозможно: на уничтожение каждой ракеты требуется отдельный ядерный заряд, причем необходимо добиться прямого попадания в шахту или очень близкого к ней взрыва. Кроме того, в ближайшей перспективе США достигнут возможности поражать боевые машины комплекса «Тополь» высокоточным оружием с малозаметных самолетов, а возможно, и боевых БПЛА, которые в условиях продолжающейся деградации системы ПВО смогут беспрепятственно проникать в воздушное пространство РФ. Поразить ракету в шахте с помощью обычного боеприпаса крайне сложно из-за прочности конструкции шахты. Наконец, машина комплекса «Тополь» может быть выведена из строя выстрелом из РПГ или тяжелой снайперской винтовки диверсанта. Проникновение в Россию диверсионных групп через ее протяженные открытые границы со странами СНГ на сегодняшний день не представляет никакой сложности. Применительно к шахтным МБР такой сценарий нереализуем из-за мощности конструкции шахты, ее подземного расположения и усиленной охраны данных объектов. Действительно высокой боевой устойчивостью обладал мобильный железнодорожный комплекс РТ-23, ракета которого имела не одну БЧ, как у «Тополя», а 10 БЧ. При этом в походном положении комплекс внешне напоминал обычный вагон-рефрижератор, поэтому обнаружить его средствами разведки было невозможно. Симптоматично, что руководство США совершенно спокойно относится к наличию в РВСН комплексов «Тополь», но при этом настойчиво требовало от руководства РФ ликвидировать РТ-23. В 90-е годы это требование США выполнено не было, все комплексы РТ-23 остались в составе РВСН. С приходом к власти В. Путина они были в течение трех лет выведены из боевого состава и ликвидированы. Что касается многозарядных МБР шахтного базирования РС-18 и РС-20, несмотря на многократное продление срока их службы, они будут в ближайшие годы в ускоренном темпе выводиться из эксплуатации. Дополнительной проблемой является то, что эти ракеты в советское время производились в Днепропетровске и сейчас Украина отказывается осуществлять их техническое обслуживание. Замена их на шахтный вариант «Тополя» не является адекватной, поскольку, во-первых, ведется крайне низкими темпами, а во-вторых, «Тополь», как уже было сказано, несет всего одну БЧ. Возможность создания многозарядного варианта «Тополя», известного под названием РС-24, представляется в высшей степени сомнительной. Если у МБР РС-20 забрасываемый вес составлял 8,8 тонны, а у РС-18 — 4,3 тонны, то у «Тополя» он достигает 1 тонны, у «Тополя-М» — 1,2 тонны. Это означает, что многозарядный вариант может иметь лишь небольшое количество маломощных БЧ, при этом не останется возможности разместить на МБР средства преодоления ПРО. «Тополь» изначально создавался как однозарядная ракета, и попытка изменить данную концепцию приведет лишь к ухудшению его ТТХ. При сохранении существующих тенденций (крайне низкий темп строительства новых ракет при ускоряющемся выводе старых) в течение ближайших 10 лет РВСН могут сократиться до 100—200 однозарядных МБР. Каким образом можно переломить ситуацию — совершенно непонятно. Создатель «Тополя» (Московский институт теплотехники) и его производитель (Воткинский завод) являются сегодня монополистами в сфере строительства МБР. Более того, они же стремятся установить монополию и на производство БРПЛ, что может привести к полной потере морской составляющей отечественных СЯС. Для разработки, испытаний и запуска в производство тяжелых многозарядных МБР нового поколения понадобятся многие годы, десятки миллиардов долларов, а возможно, формирование новых КБ и создание новых предприятий. Судя по всему, никакого движения в данном направлении нет. Нет и альтернативы, если мы сами не хотим лишить себя средств ядерного сдерживания, которые сегодня являются единственным фактором, позволяющим считать Россию великой державой, а не огромной, почти пустой территорией с несметным количеством ценнейших природных ресурсов. Восполнять имиджевые потери страны глава государства начал еще неделю назад. В конце прошлой недели Дмитрий Медведев повстречался с главным редактором «Новой газеты» Дмитрием Муратовым и экс-президентом СССР Михаилом Горбачевым, чтобы выразить соболезнования по случаю убийства адвоката Вячеслава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой в самом центре Москвы. Медлительность Медведева в этом вопросе вызвала немало нареканий на Западе. Впрочем, глава государства объяснил замедленную реакцию тем, что не хотел давить на следствие. На этой неделе Медведеву важно было не только вернуть расположение западных коллег, но и продемонстрировать тот факт, что позиции России среди ее соседей сильны как никогда. Последняя задача на этой неделе была даже перевыполнена. Во вторник на заседании Госсовета Союзного государства России и Белоруссии президенты Дмитрий Медведев и Александр Лукашенко подписали соглашение о развертывании общей системы противовоздушной обороны над территорией обоих государств. Правда, белорусский президент посетовал на то, что российские СМИ отнеслись к этому событию без должного интереса. На следующий день на пресс-конференции, посвященной итогам заседаний ОДКБ и ЕврАзЭС, Лукашенко выразил обиду на этот счет: «Я очень сожалею, что российские СМИ не нашли места для освещения этого важного события, ВГС: такого Высшего госсовета никогда не было». Российский президент позволил себе с этим замечанием не согласиться: «Все-таки наши средства массовой информации заметили нашу с Вами вчера работу, и я сегодня посмотрел…» — «После мыльной оперы Аршавина», — прервал его белорусский коллега. «Я как раз хотел сказать, что все-таки репортаж был сделан, ну и газеты, естественно, эту тему отметили». Тут слово попросила журналистка из ИТАР-ТАСС Ксения Каминская. «Я, наряду со всеми российскими СМИ, активно освещала вчера Высший госсовет», — заверила она. По окончании пресс-конференции Лукашенко подошел к российской журналистке. «Я ведь не имел в виду ИТАР-ТАСС, я говорил про телеканалы», — попытался оправдаться он. За этой беседой неподалеку наблюдал Медведев. «Вы, видимо, не про российские СМИ говорите», — заключил он, обращаясь к Лукашенко. На этом тема, видимо, была исчерпана, и президенты удались на совместный обед. На внеочередную сессию Совета Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и заседание Межгосударственного совета Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) в Москву приехали главы шести государств, входящих в эти организации: Серж Саргсян (Армения), Курманбек Бакиев (Киргизия), Эмомали Рахмон (Таджикистан), Александр Лукашенко (Белоруссия), Нурсултан Назарбаев (Казахстан), Ислам Каримов (Узбекистан). Главным итогом переговоров на сессии Совета ОДКБ стало подписание проекта соглашения о создании Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР). Идея создать эффективное военное формирование возникла после известных событий в Южной Осетии. Аналогичная структура существовала и прежде, она называлась Коллективные силы быстрого развертывания. Однако, как остроумно подметил президент Медведев, «они, конечно, быстро разворачиваются, но их пока никто нигде не разворачивал. И ценность этих сил пока только на бумаге». «Мы договорились, что создадим полновесные, серьезные, хорошо обученные коллективные силы, которые реально будут встречаться, будут находиться в необходимых случаях под единым командованием, будут готовы к максимально быстрой переброске. В обычной ситуации они будут работать в рамках совместных учений, чего никогда не было в ОДКБ. То есть это будут хорошо подготовленные, с высокой военной выучкой формирования, которые основаны, конечно, на национальном принципе», — пояснил российский лидер. Правда, Узбекистан, также поставивший подпись под соглашением, приложил к нему особое мнение. Республика Узбекистан выступает категорически против того, чтобы в составе коллективных сил участвовали специальные подразделения МЧС, МВД, ФСБ. Узбекистан согласен лишь высылать свои воинские формирования непосредственно в зоны чрезвычайных ситуаций. Россия предложила в состав коллективных сил 98-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизию и 31-ю гвардейскую десантную бригаду ВДВ. Национальные части КСОР будут расквартированы на территории государств, входящих в договор. Однако руководство ими будет коллективным. Другой важный итог встречи лидеров семи государств — создание антикризисного инвестиционного регионального фонда в размере 10 млрд долларов. Получать кредиты в этом фонде государства смогут на условиях срочности, платности и возвратности и только на поддержание национальных экономик или в качестве стабилизационных кредитов. Для коммерческих целей кредиты выделяться не будут. Причем претендовать на получение кредитов смогут лишь те страны, которые внесут свои инвестиции в этот фонд. Контрольный пакет этого фонда будет закреплен за Россией, так как она готова внести самый большой вклад — на общую сумму в 7,5 млрд долларов. Белоруссия планирует сделать вложение в размере 1 млрд долларов. В таком же объеме Россия выделила Белоруссии транш на поддержание экономической ситуации в союзной республике. Вклады других государств будут гораздо скромнее. Инициатива России создать новый региональный финансовый институт является вкладом нашей страны в разработку проекта строительства архитектуры новых финансовых отношений в мире. Дмитрий Медведев пообещал, что согласует позицию с соседними странами по этому вопросу, перед тем как представить ее на саммите «двадцатки», который пройдет 2 апреля в Лондоне. Российский лидер посетовал, что европейские коллеги как-то не особенно торопятся включиться в процесс выработки предложений о реформировании мировой финансовой системы. «Надо хотя бы какие-то заделы делать в новый фундамент финансовой стабильности, финансовую основу, на базе которой мы будем работать в ближайшие годы. Поэтому я рассчитываю на то, что в максимально короткие сроки мы получим предложения от наших партнеров по «двадцатке». Именно этого ждут наши народы, этого, по сути, ждут все государства, в настоящий момент страдающие от последствий финансового кризиса. Нужно быстрее работать и выходить на новые конвенции, на новые соглашения, на новые принципы работы финансовой системы в мире. Будем надеяться, что эта работа будет успешной», — выразил надежду Медведев. На следующий день, в четверг, Медведеву предстояло провести переговоры с болгарским лидером Георгием Пырвановым. Как известно, Болгария, оставшаяся без российского газа в начале года в самые лютые морозы, требует от России компенсации понесенного ущерба. Однако российский президент посоветовал болгарам взыскать убытки с Украины, перекрывшей поставки российского газа в Европу в первую декаду нового года. А в пятницу глава государства провел встречу с председателем Еврокомиссии Жозе Мануэлем Баррозу. Основной темой был газовый кризис, а также взаимодействие России с Евросоюзом в ходе подготовки следующего саммита «двадцатки». Европейские коллеги, разочаровавшиеся в России как в надежном партнере, приехали в Москву, с тем чтобы получить гарантии лояльности со стороны нашей страны. «Мы хотим продемонстрировать, что наши отношения с Евросоюзом носят открытый и позитивный характер. Мы считаем, что в кризисе виновата Украина, а они уверены, что мы умнее и больше. И соответственно, несем большую ответственность за то, что случилось. И мы вынуждены признать, что испортили репутацию надежных партнеров и должны что-то сделать, чтобы ситуацию исправить», — рассказал источник в администрации президента. хотелось бы услышать мнение.
