скопипащено отсюда: http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B0%D1%81%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D0%B5_%D0%B2_%D0%BE%D1%82%D0%BD%D0%BE%D1%88%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B8_%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F_%D0%93%D0%B5%D1%80%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B8_%281945%29 Тема массового насилия, применявшегося в отношении мирного населения Германии советскими войсками, вошедшими на территорию Третьего рейха, в последние месяцы Второй мировой войны первой была встречена в нацистской пропаганде, с целью[1] воспитания у немецкого народа отношения к Красной армии как к смертельному врагу и укрепления стойкости и боевого духа обороняющихся войск. В послевоенный период эту тему поднимали непосредственные участники боевых действий, советские диссиденты (Александр Солженицын, Лев Копелев). Официальная советская историография обходила этот вопрос молчанием. В начале XXI века эта тема получила освещение в западных СМИ благодаря публикациям современных западных исследователей, таких как Энтони Бивор, журналист Корнелиус Райэн и других. Существуют и другие документальные свидетельства того, что насилие по отношению к мирному населению, особенно в первые месяцы, приобрело очень большие масштабы. Среди различных военных преступлений, совершённой бойцами Советской Армии и НКВД, преобладали изнасилования. Война приходит на германскую территорию Nuvola apps kview.svg Внешние изображения Searchtool.svg «Трупы расстрелянных советских людей, приготовленные фашистскими извергами к сожжению» (лагерь смерти Клоога, Эстония, 1944 г.) Searchtool.svg Останки расстрелянных немцами советских граждан, 1944 г. Searchtool.svg «Ров, куда гитлеровские палачи сбрасывали расстрелянны узников» Searchtool.svg «В логово зверя» Searchtool.svg Мост в Познани через Варту Searchtool.svg Плакат «Папа, убей немца!» В конце 1944 года непосредственные боевые действия, которые до этого велись немецкой армией за пределами Германии, подошли к границам Третьего рейха. Миллионы жителей восточных районов страны, не ожидавшие столь стремительного наступления Красной армии, в панике бежали от приближавшегося фронта под воздействием чудовищных слухов о том, какие ужасы их ожидают с приходом советских войск. В условиях зимы, хаотичного отступления и жестоких боёв многие беженцы погибли в пути. Красная армия, пройдя через три с половиной года кровопролитных сражений на своей собственной территории, в ходе наступления наталкивалась на многочисленные конкретные свидетельства политики уничтожения, проводившейся в отношении советского народа нацистскими оккупационными войсками.[2] Эти факты использовались советской пропагандой, воспитывавшей у бойцов и командиров чувство ненависти и мщения врагу. Как пишет в своей книге «Падение Берлина» британский историк Энтони Бивор, Когда войска генерала Черняховского 13 января [1945 г.] начали наступление на Восточную Пруссию, политработники фронта подготовили лозунг: «Солдаты, помните, что вы вступаете в логово фашистского зверя!» В этой ситуации не могли стать неожиданностью массовые акты мести, которым немецкое население подверглось в последние месяцы войны, — мародёрство, грабежи, поджоги, уничтожение имущества, бессудные расстрелы, убийства и изнасилования.[3][4] К подобным преступлениям на территории Германии были причастны как войска других союзных армий[5], так и, очевидно, бывшие иностранные рабочие, насильно вывезенные в Германию во время оккупации. В первые месяцы по завершении боевых действий акты мести в отношении немецкого населения продолжились в ходе этнических чисток и депортации с территорий, отошедших по итогам войны к Польше, Чехословакии и СССР. [править] Беженцы [править] Нацистская пропаганда Особый упор делался на освещение документально зафиксированного факта[источник не указан 162 дня] убийства группы мирных жителей, попавших в зону боевых действий в Неммерсдорфе (Восточная Пруссия) в октябре 1944 года[6]. Как писал в своей книге «The Last Battle» («Последняя битва») американский журналист и писатель Корнелиус Райэн, помощник рейхскомиссара Геббельса доктор Вернер Науман признавался ему в частной беседе: «Наша пропаганда относительно русских и того, что населению следует ожидать от них в Берлине, была так успешна, что мы довели берлинцев до состояния крайнего ужаса». [7] Немецкие беженцы в районе Браунсберга, Восточная Пруссия, февраль-март 1945. Немецкие беженцы в Восточной Пруссии, 1945. Отмечались многочисленные случаи самоубийств из страха перед наступающими советскими войсками и отчаяния. Так, например, в одном лишь городском округе Панков было зарегистрировано 215 случаев самоубийства.[8] Чувство безысходности усиливалось благодаря рассказам беженцев из Восточной Пруссии и других восточных провинций Рейха об ужасах и лишениях, которым немецкое население подверглось с приходом Красной Армии. Многие функционеры и обычные обыватели полагали, что спасти свою жизнь можно будет лишь сдавшись в плен англо-американским войскам, наступающим с запада. Как пишет Энтони Бивор, немцам вряд ли можно было рассчитывать на снисхождение со стороны Красной Армии после того, что пришлось пережить советскому и польскому населению в годы нацистской оккупации. В своем дневнике за 2 марта 1945 г министр пропаганды Третьего рейха Й.Геббельс писал: Передо мной лежит приказ маршала Конева советским войскам. Маршал Конев выступает в этом приказе против грабежей, которыми занимаются советские солдаты на восточных немецких территориях. В нем приводятся отдельные факты, в точности совпадающие с нашими данными. Советские солдаты захватывают прежде всего имеющиеся в восточных немецких областях запасы водки, до бесчувствия напиваются, надевают гражданскую одежду, шляпу или цилиндр и едут на велосипедах на восток. Конев требует от командиров принятия строжайших мер против разложения советских войск. Он указывает также, что поджоги и грабежи могут производиться только по приказу. Характеристика, которую он дает этим фактам, чрезвычайно интересна. Из нее видно, что фактически в лице советских солдат мы имеем дело со степными подонками. Это подтверждают поступившие к нам из восточных областей сведения о зверствах. Они действительно вызывают ужас. Их невозможно даже воспроизвести в отдельности. Прежде всего следует упомянуть об ужасных документах, поступивших из Верхней Силезии. В отдельных деревнях и городах бесчисленным изнасилованиям подверглись все женщины от десяти до 70 лет. Кажется, что это делается по приказу сверху, так как в поведении советской солдатни можно усмотреть явную систему. Против этого мы развернем теперь широкую кампанию внутри страны и за границей. Генерал-полковник Гудериан изъявил готовность зачитать перед представителями нашей и зарубежной печати известное воззвание маршала Жукова и затем произвести публично допрос ряда офицеров, возвратившихся к нам из Позена (Познани) и неоднократно видевших собственными глазами произведенные опустошения и совершенные зверства. [9] [править] Советские военные преступления Американский историк Альфред де Заяс (de Zayas) в своих трудах на основании документов описывает массовые изнасилования и расстрелы гражданского населения, которые совершали советские войска в Неммерсдорфе, Гумбинене, Голдфате и Мелдгетене[10] Поскольку эвакуация гражданского населения их Восточной Пруссии, Силезии и Померании по политическим соображениям откладывалась до последнего момента, она была плохо организована, во многих случаях стихийной, и значительное число о жителей умерло во время бегства, некоторые от холода и голода, другие же были были убиты в ходе боевых действий. Значительная часть, однако, погибла, когда колонны беженцев встречались с наступающими частями Красной Армии. Гражданских лиц давили танками и расстреливали, женщины и молодые девушки были изнасилованы и оставлены умирать[11][12][13]. Кроме того, на колонны беженцев нападали советские самолеты. [11] Известен инцидент в Тройенбритцене, где по крайней мере 88 жителей мужского пола были арестованы и расстреляно 1 мая 1945 года. Инцидент произошел после празднования победы, во время которого было изнасиловано множество местных девушек, и был убит неизвестными подполковник Красной Армии. Некоторые источники утверждают, что, возможно, во время инцидента было убито более 1000 гражданских лиц. [14][15][16] После захвата Красной Армией Берлине в 1945 году, имел место один из крупнейших инцидентов массового изнасилования. Советские войска насиловали немецких женщин и девочек в возрасте от 8 лет.[17]. Этнони Бивор так описывает ситуацию сразу после взятия Берлина: Немецкие женщины вскоре осознали, что по вечерам, во время так называемых «часов для охоты», на улицах города лучше было не появляться. Матери прятали молодых дочерей по чердакам и подвалам. Сами они отваживались ходить за водой только ранним утром, когда советские солдаты еще отсыпались после ночных пьянок. Будучи пойманными, они зачастую выдавали места, где прятались их соседи, пытаясь тем самым спасти собственных отпрысков(…) Берлинцы помнят пронзительные крики по ночам, раздававшиеся в домах с выбитыми окнами. По оценкам двух главных берлинских госпиталей, число жертв изнасилованных советскими солдатами колеблется от девяноста пяти до ста тридцати тысяч человек. Один доктор сделал вывод, что только в Берлине было изнасиловано примерно сто тысяч женщин. Причем около десяти тысяч из них погибло в основном в результате самоубийства. Подруга Урсулы фон Кардорф и советского шпиона Шульце-Бойзена была изнасилована «по очереди двадцатью тремя солдатами»(…) Позднее, находясь уже в госпитале, она накинула на себя петлю[18]. После лета 1945 года изнасилования наказывались, начиная от ареста и до расстрела[19] Изнасилования продолжались, однако, до зимы 1947-48, когда советские оккупационные власти, наконец, сконцентрировали советские войска в строго охраняемых лагерях, "[20]. полностью отделив их от местного населения в советской оккупационной зоне Германии. В исследовании, опубликованном правительством Германии в 1989 году, число погибших немецких гражданских лиц в Восточной Европе оценивается в 635.000, из них 270.000 умерли в результате военных преступлений Советского Союза[21]. В американских войсках на последнем этапе Второй мировой войны также были выявлены преступления, связанные с дезертирством, издевательствами над пленными и местным населением, убийствами, изнасилованиями или нападениями с намерением изнасиловать. В январе и феврале 1945 года за изнасилования были преданы суду 32 человека, в марте — 128, а в апреле — 259 американских солдат. За период боевых действий в Европе к высшей мере наказания были приговорены 70 американских военнослужащих, при этом один из них — за дезертирство, а все остальные — за убийства, изнасилования и изнасилования с убийством[22]. Однако следует отметить, что в источниках применительно к американцам и другим союзническим войскам, кроме советских, не содержится утверждений о массовых и систематических преступлениях, при которых счет мог идти на сотни тысяч и даже миллионы жертв. По мнению Энтони Бивора, у американских солдат попросту не было необходимости в изнасилованиях, так как у них в изобилии были сигареты, служившие универсальной "валютой"[23]. [править] Свидетельства очевидцев и участников По словам Энтони Бивора, проинтервьюировавшего ряд советских ветеранов Великой Отечественной войны, большинство тех, с кем он говорил, отказывались вспоминать об изнасилованиях. Они могли признать, что слышали об этом, но добавляли, что подобные факты носили частный характер. Лишь немногие открыто признавали, что являлись свидетелями такого рода сцен. Раскаяния они не проявляли. «Все они поднимали перед нами юбки и ложились в кровать» - говорил Бивору бывший комсорг танковой роты Мальцев. Он даже хвастался тем, что "два миллиона детей рождены в Германии от советских солдат". В целом, Бивор отмечает "примечательную способность ветеранов убедить самих себя", что жертвы были сами виноваты в изнасилованиях и даже рады им.[24] Однако некоторые, отмечает Бивор, были глубоко шокированы происходящим. Наталья Гессе, тогда - фронтовой корреспондент, говорила Бивору: Русские солдаты насиловали всех немок в возрасте от 8 до 80. Это была армия насильников.[25] Лев Копелев впоследствии так описывал свое потрясение от происходящего в Восточной Пруссии и свои мысли в те дни: Почему среди наших солдат оказалось столько бандитов, которые скопом насиловали женщин, девочек, распластанных на снегу, в подворотнях, убивали безоружных, крушили все, что могли, гадили, жгли. И разрушали бессмысленно, лишь бы разрушить[26] В результате своих выступлений против насилий, Копелев был исключен из партии за "пропаганду буржуазного гуманизма и жалость к врагу", а затем арестован и осужден на том основании, что он "занялся спасением немцев", тем самым ослаблял моральный дух армии и агитировал против ненависти к врагу[27] Художник и поэт Леонид Рабичев подробно описывает ряд эпизодов, произошедших на его глазах в Восточной Пруссии, в том числе групповое изнасилование колонны беженцев: Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными штанами. Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в сторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычание, смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на шоссе, кто посмеивается, а кто и дирижирует — нет, скорее, регулирует. (...) А полковник, тот, что только что дирижировал, не выдерживает и сам занимает очередь, а майор отстреливает свидетелей, бьющихся в истерике детей и стариков. (...) До горизонта между гор тряпья, перевернутых повозок трупы женщин, стариков, детей[28] . Вмсте с тем Рабичев отмечает, что после того, как армия была переброшена из Восточной Пруссии в Силезию и передана 1-му Украинскому фронту, ситуация коренным образом изменилась: На второй день по приказу маршала Конева было перед строем расстреляно сорок советских солдат и офицеров, и ни одного случая изнасилования и убийства мирного населения больше в Силезии не было. Рабичев предполагает, что генерал Черняховский попустительствовал бесчинствам в Восточной Пруссии по тайному приказу Сталина, желавшего с помощью терроризации немецкого населения "очистить" области, отходившие к СССР[28]. Подробные описания оргии изнасилования в Берлине содержатся в автобиографической книге культуролога Григория Померанца "Записки гадкого утенка". Автор, в тот момент фронтовой корреспондент, описывает массовые и сисематические случаи изнасилований, свидетелем которых он стал: Изнасилования могли сопровождаться издевательствами: Померанц описывает случай, когда сразу несколько солдат изнасиловали 60-летнюю старушку, после чего вставили ей во влагалище бутылку. При этом, они первое время, по словам Померанца, проходили совершенно безнаказанно. Померанц рассказывает, как он отвел в контрразведку пьяного сержанта, совершившего попытку изнасилования. В контрразведке сержанта уложили спать, а утром отпустили в часть, не дав "даже трех суток ареста за безобразное поведение". В другом случае, некий лейтенант отыскал в бомбоубежище, где собрались немецкие женщины, красавицу-киноактрису и не только сам постоянно насиловал ее, но и водил к ней всех своих приятелей. Немка обратилась за помощью к майору - начальнику Померанца, однако старший офицер мог лишь попытаться «усовестить» «компанейского» лейтенанта, с неясным результатом. Померанц также описывает известный ему случай самоубийства изнасилованной немки. Согласно Померанцу, Сталин направил тогда нечто вроде личного письма в два адреса: всем офицерам и всем коммунистам[29]. Наше жестокое обращение, писал он, толкает немцев продолжать борьбу. Обращаться с побежденными следует гуманно и насилия прекратить. К моему глубочайшему удивлению на письмо — самого Сталина! — все начхали. И офицеры, и коммунисты. Идея, овладевшая массами, становится материальной силой. Это Маркс совершенно правильно сказал. В конце войны массами овладела идея, что немки от 15 до 60 лет — законная добыча победителя. (...) Недели через две солдаты и офицеры остыли. (...)Грабежи прекратились. Пистолет перестал быть языком любви. Несколько необходимых слов было усвоено и договаривались мирно. А неисправимых потомков Чингисхана стали судить. За немку давали 5 лет, за чешку — 10[30]. [править] Вопрос о причинах массовых изнасилований По мнению Энтони Бивора, первоначальной причиной насилий советских солдат над немками (в Восточной Пруссии) была месть за преступления, совершенные в СССР. "Однако затем, когда первоначальный запал ярости у советских солдат несколько угас, то главной причиной унижений женщины и садистского отношения к ней стало нечто другое. Три месяца спустя, в период битвы за Берлин, немки являлись для красноармейцев не столько предметом ненависти, сколько объектом добычи. Солдаты продолжали унижать женщин, но это унижение было, скорее, следствием негуманного обращения советских командиров со своими подчиненными. К этому Бивор добавляет подавление и вытеснение сексуальной сферы советским государством, что лишало советских солдат необходимого сексуального образования.[31] Леонид Рабичев, отказывается объяснять массовое изнасилование местью: Нет, не круговая порука, и вовсе не месть проклятым оккупантам — этот адский смертельный групповой секс. Вседозволенность, безнаказанность, обезличенность и жестокая логика обезумевшей толпы[28]. Григорий Померанц видит в изнасилованиях совокупность ряда факторов, включая пропаганду мести и социальный реванш: Я не знаю, что было решающим толчком к погрому, которым завершилась война: нервная разрядка после сыгранной трагической роли? Анархический дух народа? Военная пропаганда? (...) Пух — знак погрома, знак вольной волюшки, которая кружит, насилует, жжет... Убей немца. Мсти. Ты воин-мститель. Переведите это с литературного языка на матерный (на котором говорила и думала вся армия). (...)Русский мужик не скажет: нас угнетают. Он говорит иначе: вот они нас (глагол). "Барыня", карманьола смуты, выражает мужицкую идею равенства тем же глаголом: Кака барыня ни будь, Все равно ее... Убей немца, а потом завали немку. Вот он, солдатский праздник победы. А потом водрузи бутылку донышком вверх! Но офицеры, генералы? Почему они не прекратили безобразие? А они тоже думали по-матерному.[30]. [править] Оценки числа изнасилованных Оценки числа изнасилованных женщин разнятся от десятков тысяч до двух миллионов[32][33][34][35][36]. Д. Херцог соглашается с мнением, что в восточной зоне оккупации имели место «от одного до двух миллионов изнасилований» солдатами советской армии.[37] Карл Бам, профессор истории в университете Висконсин-Мэдисон, отмечает: «[…] Конечно, не все вели себя так, но немалочисленное меньшинство это делало.»[38] Энтони Бивор, насчитывает 1,4 миллиона изнасилованных женщин в Померании, Восточной Пруссии и Силезии, рассматривая это как "величайшее массовое изнасилование в истории"[39]. Ирландский журналист Корнелиус Райэн (Cornelius Ryan) в своей книге «The Last Battle» утверждал, что по оценкам врачей, с которыми он говорил, изнасилованиям в Берлине подверглись от 20 000 до 100 000 женщин.[40] В американском журнале «October» в 1995 г. [41] в статье профессора Атины Гроссманн «A Question of Silence: The Rape of German Women by Occupation Soldiers» (см. Atina Grossmann) сообщаются подробности того, как были получены эти цифры. По её словам, несмотря на развал нацистского государства, система здравоохранения продолжала функционировать.[42] В Берлине доктора с согласия протестантской церкви делали клиенткам — жертвам изнасилований аборты бесплатно. Все, что требовалось от женщины, — это предоставить письменное свидетельство за своей подписью (affidavit). Таких свидетельств для Берлина было получено от 20 000 до 100 000 (исследователи допускают, что часть их — ложная). В статье Гроссманн отмечается единообразие всех этих «свидетельств» — насильники в них преимущественно описываются как «монгольского или азиатского типа». Объясняя всплеск числа абортов, на который указывают многие авторы, Гроссманн утверждает, что все «nonmedical or noneugenic» (не оправданные медицинскими или «евгеническими» соображениями) аборты для немок в Третьем рейхе до начала 1945 года были запрещены. Не продавались даже контрацептивы — они распространялись только среди остарбайтеров. Характерно также, что в своих «свидетельствах» женщины указывали в качестве основного мотива для аборта не моральные, а социальные и экономические аспекты (например, то, что она не может себе позволить иметь ещё одного ребенка). В фильме и книге Хельке Зандер и Барбары Йор «BeFreier und Befreite» авторы исходят из того, что число женщин в Берлине, подвергшихся изнасилованию (некоторые — по несколько раз), превышает 100 000, но данные сильно разнятся.[43] Число в 1,9 миллиона по всей оккупированной территории было получено феминистками Йор и Зандер «on the basis of Hochrechnungen (projections or estimations)» — то есть экстраполяции и оценки. [править] Меры советского командования по борьбе с насилием и мародёрством За четыре года войны и оккупации Советский Союз потерял свыше двадцати миллионов человек убитыми на фронте, расстрелянными и замученными в плену, погибшими в результате бомбардировок и артиллерийских обстрелов советских городов, рабского труда и террора на временно оккупированной территории страны. В ходе одной только Берлинской наступательной операции советские войска потеряли более 78 тыс. человек убитыми и более четверти миллиона ранеными. Смерть и лишения за годы войны пришли в каждую советскую семью, и ненависть солдат и офицеров, вступивших с кровопролитными боями на вражескую территорию, была беспредельной. В настоящее время и некоторыми российскими историками признаётся, что бесчинства над местным населением, совершаемые военнослужащими Красной Армии, приняли весной 1945 г тревожные масштабы. По мнению российского историка О.А.Ржешевского, предотвратить насилие не удалось, но оно всё же было сдержано, а с течением времени и сведено к минимуму[44]. Ещё в январе 1945 г, со вступлением Красной Армии на территорию Германии в Восточной Пруссии и Силезии, советским командованием были приняты серьёзные меры с целью предотвратить массовое насилие по отношению к мирным гражданам. 19 января 1945 г верховным главнокомандующим был подписан приказ о недопущении грубого отношения к местному населению, который был доведён до всех военнослужащих. Соответствующие приказы по подчинённым частям и соединениям были отданы Военными советами фронтов, командующими армиями, командирами дивизий и т. д. Так, например, приказом Военного совета 2-го Белорусского фронта (командующий Маршал К. К. Рокоссовский) предписывалось мародёров и насильников расстреливать на месте преступления. 20 апреля 1945 г была издана Директива Ставки Верховного Главнокомандования командующим войсками и членам военных советов 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов № 11072 об изменении отношения к немецким военнопленным и гражданскому населению: 1. Потребуйте изменить отношение к немцам как к военнопленным, так и к гражданским. Обращаться с немцами лучше. Жестокое отношение с немцами вызывает у них боязнь и заставляет их упорно сопротивляться, не сдаваясь в плен. Гражданское население, опасаясь мести, организуется в банды. Такое положение нам невыгодно. Более гуманное отношение к немцам облегчит нам ведение боевых действий на их территории и, несомненно, снизит упорство немцев в обороне. 2. В районах Германии к западу от линии устье реки Одер, Фюрстенберг, далее река Нейсе (западнее) создавать немецкие администрации, а в городах ставить бургомистров — немцев. Рядовых членов национал-социалистической партии, если они лояльно относятся к Красной армии, не трогать, а задерживать только лидеров, если они не успели удрать. 3. Улучшение отношения к немцам не должно приводить к снижению бдительности и панибратству с немцами.[44] [45] — Ставка Верховного Главнокомандования - И. Сталин Командующими фронтами было приказано довести эту директиву «до каждого офицера и бойца действующих войск и учреждений фронта» и «произвести в частях проверку знаний указаний тов. Сталина всеми категориями военнослужащих».[46] Разъяснительная и воспитательная работа политорганов сопровождалась жёсткими карательными мерами со стороны военных комендатур и военной прокуратуры. По данным военной прокуратуры, в первые месяцы 1945 г за совершённые бесчинства по отношению к местному населению было осуждено военными трибуналами более 4 тыс. офицеров и большое число рядовых. Несколько показательных судебных процессов завершились вынесением смертных приговоров.[44] 2 мая 1945 г военный прокурор 1-го Белорусского фронта генерал-майор юстиции Л. Яченин в своём донесении о выполнении директив Ставки Верховного Главнокомандования и Военного совета фронта докладывал: …Военная прокуратура … потребовала от военных прокуроров армий и соединений взять под личный контроль исполнение этих особо важных указаний и всеми мерами обеспечивать их выполнение. На основе материалов военных прокуроров изданы специальные приказы с приведением конкретных фактов неправильного отношения к немецкому населению; были вынесены решения о предании виновных лиц суду и т. д. В отношении к немецкому населению со стороны наших военнослужащих безусловно достигнут значительный перелом. Факты бесцельных и (необоснованных) расстрелов немцев, мародёрства и изнасилований немецких женщин значительно сократились, тем не менее … ряд таких случаев ещё зафиксирован. Если расстрелы немцев в настоящее время почти совсем не наблюдаются, а случаи грабежа носят единичный характер, то насилия над женщинами все ещё имеют место; не прекратилось ещё и барохольство, заключающееся в хождении наших военнослужащих по бросовым квартирам, собирании всяких вещей и предметов и т. д. Насилиями, а особенно грабежами и барохольством, широко занимаются репатриированные, следующие на пункты репатриации, а особенно итальянцы, голландцы и даже немцы. При этом все эти безобразия сваливают на наших военнослужащих…[44] Вряд ли можно было ожидать немедленного изменения ситуации, и даже в конце мая начальник политуправления 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант Галаджев докладывал: Директива Ставки Верховного Главнокомандования об изменении отношения к немецкому населению подавляющей массой личного состава частей фронта понята правильно, в результате отношение военнослужащих Красной армии к мирному населению Германии в последнее время заметно изменилось. Сейчас можно нередко наблюдать примеры, когда отдельных бойцов, допускающих бесчинства по отношению к немецкому населению, призывают к порядку их же товарищи. Это однако не означает, что мы за короткий срок уже смогли добиться абсолютного перелома в отношениях военнослужащих к немецкому населению. Надо прямо сказать, что в частях фронта ещё есть такие люди, которые никак не могут смириться с изменением отношения к немцам. Это в первую очередь те люди, семьи которых сильно пострадали от зверств немцев и имеют к ним личные счета мести. Особо распространены настроения, выражающие недовольство тем, что для немецкого населения установлены высокие нормы снабжения. Говоря об этом, бойцы и офицеры ссылаются на то, что немцы в Берлине сейчас получают хлеба и других продуктов больше, нежели некоторые семьи военнослужащих в Советском Союзе.[44] 1. ↑ [1]Национальные отношения. Россия и русские в современном немецком самосознании. А. Г. ЗДРАВОМЫСЛОВ, ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ 2001 • № 4 2. ↑ Дюков А. Р. За что сражались советские люди / Сопр. ст. Д. С. Горчаковой. — Москва: Эксмо, Яуза, 2007. — 574 с. 3. ↑ Интервью с участниками событий и кадры кинохроники 4. ↑ Интервью с участником событий и кадры кинохроники 5. ↑ US forces execute German Pows account from WW2 (англ.) 6. ↑ «Больше всего на свете берлинцы боялись славянского вторжения с востока. Боязнь легко переходила в ненависть. Геббельсовская пропаганда вновь и вновь напоминала им о жертвах Неммерсдорфа». Энтони Бивор, «Падение Берлина», гл. 1 7. ↑ Райан К. «Последняя битва» 8. ↑ Karl Bahm: Berlin 1945. Die letzte Schlacht des Dritten Reichs. Klagenfurt 2002, стр. 160. 9. ↑ Геббельс Й. Последние записи. — Смоленск.: Русич, 1998; 2 марта 1945 года, пятница 10. ↑ .Alfred de Zayas Nemesis at Potsdam" (Routledge 1977, 7th edition Picton Press, Rockland Maine); Alfred de Zayas Alfred de Zayas Alfred de Zayas Alfred de Zayas A Terrible Revenge (Palgrave/Macmillan 2006) 11. ↑ 1 2 Antony Beevor, Berlin: The Downfall 1945, Penguin Books, 2002, ISBN 0-670-88695-5 12. ↑ Documentary on German public TV (ARD) of 2005 13. ↑ Thomas Darnstädt, Klaus Wiegrefe «Vater, erschieß mich!» in Die Flucht, S. 28/29 (Herausgeber Stefan Aust und Stephan Burgdorff), dtv und SPIEGEL-Buchverlag, ISBN 3-423-34181-5 14. ↑ «Der Umgang mit den Denkmälern.» Brandenburgische Landeszentrale für politische Bildung/Ministerium für Wissenschaft, Forschung und Kultur des Landes Brandenburg. Regina Scheer: Documentation of State headquarters for political education / ministry for science, research and culture of the State of Brandenburg, p. 89/90 [2] 15. ↑ article in Berliner Zeitung of 1998 16. ↑ Claus-Dieter Steyer, «Stadt ohne Männer» (City without men) , Der Tagesspiegel at [3] 17. ↑ Hanna Schissler The Miracle Years: A Cultural History of West Germany, 1949—1968 [4] 18. ↑ Бивор. Падение Берлина, гл. 23, 27 19. ↑ Norman M. Naimark. The Russians in Germany: A History of the Soviet Zone of Occupation, 1945—1949. Cambridge: Belknap, 1995 p. 92 ISBN 0-674-78405-7 20. ↑ Naimark. The Russians in Germany, p. 79 21. ↑ Clodfelter, Michael, Warfare and Armed Conflicts: A Statistical Reference to Casualty and Other Figures, 1500—2000, 2nd Ed. ISBN 0-7864-1204-6 22. ↑ Лавренов С. Я., Попов И. М. Крах Третьего рейха. — M.: ACT, 2000. 23. ↑ Энтони Бивор. Падение Берлина. М., АСТ, 2004, стр. 537 24. ↑ Энтони Бивор. Падение Берлина. М., 2004, ISBN5-17-02-0864-2? стр. 42 25. ↑ [Энтони Бивор. "Они изнасиловали всех немок в возрасте от 8 до 80 лет"The Guardian" , 01.05.2002 26. ↑ Лев Копелев. Хранить вечно.М., Терра, 2004, ISBN 5-275-01083-6 стр. 12 27. ↑ Лев Копелев. Хранить вечно.М., Терра, 2004, ISBN 5-275-01083-6 стр. 51 28. ↑ 1 2 3 Леонид Рабичев «Война все спишет» "Знамя", 2005, №2 29. ↑ По всей видимости, имеется в виду директива Ставки Верховного Гланокомандования от 20 апреля 1945 г. 30. ↑ 1 2 Григорий Померанц. Записки гадкого утенка 31. ↑ Энтони Бивор. Падение Берлина. М., 2004, ISBN5-17-02-0864-2? стр. 43 32. ↑ Elizabeth Heineman. The Hour of the Woman: Memories of Germany's "Crisis Years" and West German National Identity. The American Historical Review, Vol. 101, No. 2 (Apr., 1996), pp. 354-395. Stable URL: http://www.jstor.org/stable/2170395 33. ↑ Kuwert, P., & Freyberger, H. (2007). The unspoken secret: Sexual violence in World War II. International Psychogeriatrics, 19(4), 782-784. doi:10.1017/S1041610207005376. 34. ↑ BBC — History — World Wars: The Battle for Berlin in World War Two 35. ↑ Hanna Schissler The Miracle Years: A Cultural History of West Germany, 1949-1968 [5] 36. ↑ Silence Broken On Red Army Rapes In Germany : NPR 37. ↑ Herzog, Dagmar. Sex after Fascism. Memory and Morality in Twentieth-Century Germany. Princeton University Press, 2005. P. 68-69 (об американцах) и P. 189 (о советской зоне), со ссылками также на John Willoughby. The Sexual Behavior of American GIs during the Early Years of the Occupation of Germany. // Journal of Military History 62 (Jan. 1998), p.160; R. Joseph & W. Root. Why So Many GIs Like the Germans Best. // Reader’s Digest 48, no.287 (March 1946), pp.6-7 38. ↑ Karl Bahm: Berlin 1945. Die letzte Schlacht des Dritten Reichs. Klagenfurt 2002, стр. 159. 39. ↑ An orgy of denial in Hitler's bunker, The Sydney Morning Herald. 40. ↑ Cornelius Ryan: Der letzte Kampf, стр. 419; Lizenzausgabe der Büchergilde Gutenberg 1968 41. ↑ JSTOR: October, Vol. 72 (Spring, 1995), pp. 42-63 42. ↑ Энтони Бивор в своей работе «Падение Берлина» даёт, однако, оценку состояния системы здравоохранения, которая слабо с этим согласуется: «Немцы, заболевшие простудой или гриппом, полагались теперь только на самих себя. Лишь с очень серьезным недугом можно было идти к врачу. Большинство докторов к тому времени уже отправили на фронт. В тыловых госпиталях и в больницах в основном работали иностранцы. Даже в центральной берлинской больнице, Шарите, коллектив врачей являлся многонациональным и состоял из датчан, румын, украинцев, венгров и прочих». 43. ↑ Helke Sander und Barbara Johr (Hrsg.): BeFreier und Befreite, Fischer, ISBN 3-596-16305-6. 44. ↑ 1 2 3 4 5 О. А. Ржешевский, доктор исторических наук, заведующий отделом истории войн и геополитики Института всеобщей истории РАН, президент Российской Ассоциации историков Второй мировой войны. Берлинская операция 1945 г. Дискуссия продолжается 45. ↑ Военная литература — Первоисточники 46. ↑ Богомолов В. О. 47. ↑ Грасс Г. Собрание сочинений в 4 т. Харьков, Фолио. 1997. Т.1. C.429-432.
Факты и еще раз факты, имена, пароли , явки. Кто конкретно и когда?