Продолжение : Родня Марина меня в бок толкает. Спросонья [ой] понять не могу. - Чё такое? - Забыла сказать, ко мне тут родители в гости собрались… - Какие родители? - Мои! - Ну и куда их девать? - Поживут пару недель в моей квартире, в музеи сходят. - Музеи тоже у тебя в квартире? - Дурак! В Эрмитаж сходят! - Удачно, там как раз распродажа… После того как Марина ушла на работу, на кухне разгорелся диспут. - Старпёров нам не надо! – Кошка сразу заявила. – Свобода и ниебёт! - Действительно, зачем нам лишние едоки? – Поддержала её собака. - Да вы вдвоём за неделю жрёте больше, чем мы с Мариной за месяц! – Я попытался пойти в контратаку. – Кто под новый год всю колбасу сожрал? Пушкин? - ХуЮшкин! И кошка ушла в комнату. - Ну а ты что? Тоже, значит, боишься отощать, блокадница? - Ну, как сказать, тут ведь не только еда, а в большей степени проблемы комфорта. - То есть по[ой]еть не получиться? - Опять же таки и этот фактор. - Слова то такие откуда? - Книги читаю, телек смотрю… - Да вас же кроме футбола и мормышек ваших ни хера не волнует? - Уверен? А еда? И собака тоже гордо покинула кухню. Пошёл на работу злой как черт. На площадке встретился с соседкой. - Здравствуйте! – Радостная такая. Я тоже поздоровался. Всё-таки Санкт-Петербург за окном. Пару слов об их семье. Муж у неё – спортсмен: то ли боксёр, то ли борец - не помню. Здоровенный, как книжный шкаф. Как-то (лифт был сломан) встретились на лестнице: я из магазина сумки пёр, пыхтя и потея, а он как палубный истребитель на форсаже мимо просвистел с двумя рулонами линолеума. Я тогда ещё охуел. Потом, тоже как-то, видел его во дворе: они с женой холодильник купили невъебенный (видимо жрёт он тоже как истребитель), грузчики понятное дело - «до подъезда». А ему [ой] пыль, обхватил его как трелевочник и поволок к себе. Теперь о соседке. Ничё так. Марину всё доёбывала, как, мол, у нас совместная жизнь получилась? Чего-то она ей отгрузила такое, что теперь, когда соседка меня увидит - всё время улыбается. Естественно, когда мужа рядом нет. Тот с ней, видимо, строг. А, вот ещё, важная деталь, она – блондинка. Причём такая, что в гараж только через автосервис въезжает. - Мой уже ушёл, а у меня лампочка перегорела… Вот чего она хочет? Попросить меня лампочку заменить, или сообщить, что мужа нет? - Ну? – Я вопросительно смотрю на неё, ожидаю чего-нибудь более конкретного. - Вы можете поменять? - Мужа? Она испугалась: - Нет, зачем? - Ну не знаю, на еде сэкономите… Смотрит на меня, ни хуя не понимает, шучу я или нет. - Ладно, где ваша лампочка? - Там, на потолке. Ясень-плесень, думаю, что не в голове у тебя лампочка. Прошёл за ней в квартиру, попытался снять ботинки, но соседка запротестовала. - У нас всё равно домработница убирает! Ещё один мазок к портрету. - Подождите, я лестницу принесу. И пошёл к себе за стремянкой. Животные уже в дверях встречают. - У неё муж боксёр! – Заботливо напоминает кошка. - Знаю. - Не боксёр, а борец! – Поправляет собака. - Не важно, кто он, главное, чтоб последствий не было… Тут я уже не вытерпел: - Лампочка у неё перегорела!!! - Слышали… - Кошка, закатив глаза, отвечает. Я не стал ввязываться, взял лестницу из чулана и пошёл к соседке. - Ой, я не знаю, где у нас лампочки хранятся. – Вдруг вспомнила она. Конечно! – думаю про себя, - Откуда тебе знать! Возвращаюсь к себе за лампочками. - Чё, гондоны забыл? – Кошка подъёбывает. - Хуй забыл!!! Иду опять к соседке. Молча залезаю (на стремянку), выкручиваю старую, вкручиваю новую лампочку. Эта дура свет не выключила, и мне по глазам как уебёт сто пятьдесят ват. Стою и сам на себя злюсь, тоже ведь мудило - мог бы и проверить! Этой – хоть ссы в глаза – всё божья роса. - Ой, как теперь светло! Я думал, она сейчас в ладоши захлопает. В дверях уже спрашиваю: - А муж у вас боксёр? - Нет. Он борьбой занимается! - «Классик» или «вольник»? - Не знаю, спрошу у него… - Ну, до свиданья, тогда. И я вышел. Пока ставил стремянку, подошла кошка. - Ну, так «классик» или «вольник»? - Тебе-то что? - Интересуюсь в целях безопасности. - Сплюнь. На работу я почти не опоздал. На следующий день, вечером, мы с Мариной поехали на вокзал. Встретили её родителей, проехались по городу с обзорной экскурсией. Я старался не вникать в беседу. Сплошные «лючки и парнички». Садоводы, [ой]. Дома родственнички недовольно покосились на животных. - А что это у вас? – С претензией строго спросил Маринин отец. – Кошки-собаки в доме? Кошка отпустила ему полный презрения взгляд и ушла, даже не обнюхивая. «Ну, теперь [ой]ец тебе дедушка» - подумал я. - Вы в моей квартире будете жить, а мы здесь. Животные вам не помешают. – Попыталась загладить потенциальный конфликт Марина. - Всё равно, не дело! – Назидательно упорствовал старик. Жена его укоризненно посмотрела на мужа, но промолчала. За семейным ужином животные демонстративно отсутствовали. Я извинился перед всеми и прошёл в комнату. - Ну, чё вы как не родные? – Шёпотом спрашиваю у них. - Боюсь вступить в дискуссию. – Собака серьёзно отвечает. - О чём с ними можно говорить? – Кошку понесло. – «Животные – не дело»! Ишь, блин, деловой! - Ладно, потерпите пару недель, Марина ведь тоже переживает. - Потерпеть мы, конечно, потерпим, - примирительно заверила собака, - Но пускай этот поборник чистоты не провоцирует. - Попробую объяснить. – Пообещал я им. Вернувшись к столу и прослушав получасовую лекцию о том, что «всё уже не так», я начал клевать носом. Потом вспомнил, что обещал «своим» урегулировать вопрос. - Иван Иваныч (забыл сказать, что Маринин отец – Иван Иванович, а мать – Екатерина Ивановна), я по поводу животных, они у меня очень чистоплотные и умные. Всё понимают. Я выделил голосом «всё», чтоб надавить на подсознание, но Иваныч только закряхтел недовольно, как будто я ему на мозоль надавил. Екатерина Ивановна ответила за него: - Ваня у нас очень категоричен, а я животных люблю. Раз они у вас такие умные, вы им скажите, что со мной можно дружить. – И она засмеялась над своей шуткой. Из коридора раздалась ободрительная возня, явно там живо обсуждали подслушанное. Ну, вроде как порядок с этим вопросом. Оставив Марину с роднёй, я решил покемарить в кресле. В комнате уже работал телек. Кошка смотрела футбол. Правда, в одиночестве. Собака лежала у батареи на полу и читала «Старик и Море» переворачивая страницы языком. - Молодец, не провалил миссию. – Подбодрила меня кошка, не отрываясь от экрана. - Но дед всё равно потенциально опасен…- Задумчиво сообщила собака. - Ну, мы его, если что, перевоспитаем! – Заверила кошара и тут же заорала: - Куда ты пас даёшь!? Я после валерьянки хвостом точнее отпасую! Марина что-то крикнула из кухни, и я вернулся. - Слушай, у нас на завтра совсем еды нет, не съездишь? - Давай. Я оделся, проверил ключи и деньги. Раз вечер пропал, хоть прокачусь перед сном. На лестнице столкнулся с выходящим из лифта соседом – борцом. Мы поздоровались кивками. Ездил я часа два. Вернулся, думая, что все уже собираются спать. Но не тут то было. В прихожей меня встретила Марина с тряпкой в руке. - Что стряслось? – подозрительно спросил я. - Потоп! - И она умчалась в туалет. Быстро раздевшись, я ворвался в комнату. Там сидели: Екатерина Ивановна, явно чем-то расстроенная, Иван Иванович – подозрительно испуганный, кошка – сияющее-ликующая. Я взглядом показал ей «на выход», надеясь, что это останется незамеченным. Та не спеша встала и, выгнув спину, продефилировала в коридор. Я прошёл в спальню. Там же сидела собака, уныло смотря в окно. - Ну что тут у вас? - Пенсия сральник сломала. - То есть как это? – Я не понял даже сначала о чём речь. - Расколол бачок и толчок, мудило, – продолжала кошка, - Хорошо ещё посрать не успел! - Иван Иванович? Чем?! - Да уж не хуем, старенький ведь! Полез, проверять, какой у тебя инструмент в шкафчике, ну и выронил разводной ключ. - Ебическая сила! - Эпическая, так культурнее. – Поправила меня собака и оптимистично подытожила. - Всё ещё только начинается… - Сидите здесь, от греха. Я бросился в туалет на подмогу Марине. Совместными усилиями мы быстро собрали всю воду в таз. - Как же угораздило твоего папу? – Со злорадством начал я, когда авария была ликвидирована. Марина расстроено махнула рукой, и я решил больше её не пытать, а примирительно чмокнул в щеку. - Не расстраивайся, и объясни им, что мы теперь в твою квартиру «до ветра» будем ходить. Только заостри внимание, что животные тоже приучены к человеческим удобствам. - Хорошо, и спасибо, что не злишься. Пока я возился с тряпками, тазами и «не злился», Марина, по тихому, переправила семейство к себе. Когда я вынес осколки на помойку, стало уже совсем темно и мы, наконец, сели на кухне пить чай. - Надолго они? – Как бы невзначай спросил я у Марины. Кошка с собакой навострили уши. - Я думаю на пару недель, может меньше. И посидев ещё немного, она пошла в ванную. Потом ушла собака, и мы с кошкой остались вдвоём. - У Марины в шкафчике над унитазом ничего тяжёлого нет? А то мы с завтрашнего дня запросто можем начать во двор срать ходить. Я тяжело вздохнул и отправился спать. Утром меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Открываю, и вижу соседа. Стоим смотрим друг на друга, тот наконец решил поздороваться: - Я «вольник»… Сказал бы сразу – «Я [ой]ец». - ? - За лампочку спасибо. А у самого желваки играют. - Ааа, – протянул я. – Пожалуйста. Перегорит – обращайтесь! - А чё, так уж часто перегорают? - Естественно, это ж обычная лампочка, если хотите, поменяйте на современные, скрученные такие, как внутриматочная спираль, те вечные как Фидель Кастро. Бляха-муха, зря я про эту спираль. Напрягся богатырь. - Хо-ро-шо. - По складам отвечает. Получилась поэма Маяковского какая-то. Соседка выглядывает. Глаза уставшие - не выспалась, похоже. Ревнивый муж, наверное, всю ночь её в партер ставил. За лампочку мстил. Не помню как уже, но закончили мы этот разговор, и я пошёл чистить зубы. - Чего этот компрачикос хотел? – кошка спрашивает. - А хуй его знает? Наверное, чтоб я его с «классиком» ненароком не спутал. - Не забудь сегодня сантехнику купить. - Шла бы ты телек зырить! - Там профилактика, по всем каналам только «бой муравьёв». - Кроссворд тогда отгадывайте. - А вот это мысль! И она ускакала. Пока я собирался, собака вызвала сантехника на завтра. На сегодня все «короли говна и пара» были уже заняты. Неужели ко всем родственники приехали? - вслух подумала собака. Успев перехватить кружку кофе, я заглянул в комнату попрощаться. Пиздобратия и вправду разгадывала кроссворд. Я быстро пробежал глазами вопросы. Охуеть! Половина про рыбалку, половина про футбол! Один вопрос ваще [ой]ый «Что объединяет рыбалку и футбол?». На работе пришлось задержаться, и в магазин сантехники я ворвался перед закрытием. - Унитаз нужен. - Какой? Не знаю, что хотел продавец: повыёбываться или он так шутил… - Чтоб срать! - Рявкнул я. После всех проблем дома, ещё и на работе мозгоклюи [ой]али. Этот ещё тут. Хохмач бля! - Какой фирмы? – Видимо всё-таки продавец не шутил и не выёбывался, но меня уже понесло: - Бэнг энд Олафсон! - Нет таких! - Тогда вон тот, и всю требуху которая может понадобиться. Вечером, когда как говорится «ничто не предвещало беды», Иван Иванович полез в конкретную залупу. Проблема всплыла при попытке сходить всем табором в толчок. - Зверей на улицу! – безапелляционно заявил он. Я взглянул на Марину, та жестом попросила меня подождать минут пять, и удалилась на проработку. - Дело принимает серьёзный оборот, мы же не ангелы, в конце концов. – Напомнила мне собака. Кошка была более лаконична: - Команчи будут мстить! Меня вдруг как-то резко это всё [ой]ало, и я решительно направился в Маринину квартиру. - Ни кошек, ни собак! – Пенс разорялся, аж на лестничной площадке было слышно. Я вошёл, за мной гурьбой скакала группа поддержки, как пехота за танковым клином. Марина с красными от расстройства глазами беспомощно развела руками. - Попробуй ты убеди… И ушла в нашу квартиру. - Дедушка,- начал я вежливо, - Вы лишили нас санузла и теперь узурпировали запасной! - Речь не о вас, а об этих! – Дед махнул рукой на «команчей». - Они члены нашей семьи, такие же, как и вы, не надо устраивать скандал из ничего. Дед разнервничался, и схватился за стакан с водой. Я хотел ещё что-то аргументировано изложить в устной форме, но меня опередили: - А я ща ему в галоши насру, вот тогда по-другому запоёт. Это могла сказать только кошка. Дед как стоял, так и ёбнулся прямо со стаканом. Хорошо Екатерина Ивановна была в самой дальней комнате! - Стакан не выронил, старой закалки человек. – Восхитилась собака. А я бросился за нашатырём, хорошо запас есть, но на лестнице меня ждал «вольник». - Такая нормально? - Какая «такая»? - Лампочка. Я осознал, что всё это он произносит, крутя у меня перед носом этой ёбаной лампочкой. Как будто мне в глаз её хочет вкрутить! Пока я думал, что ему ответить, бежавшая «вторым темпом» кошка на ходу бросила: - С дороги «протеин». Понаебут же уродов! Интересно, сколько же он весил? Потому что, когда он плашмя [ой]анулся об пол, дом ходуном заходил. Лежит как покойник со свечкой, только в место свечки – лампочка. Хули говорить - хайтек. Я, реально, удивился, что лампочка при этом не разбилась. Надо будет таких же купить, что-ли? Тут же вспомнил, что совсем забыл об отдающем концы «Иваныче». Найдя нашатырь, и, открыв его, на бегу отлил (нашатыря) немножко в ноздрю «вольнику». Тот подскочил как ракета из шахты, и, ошалело крутя головой, ломанулся к себе. «Хуй с ним, объясню потом, что глюки из-за анаболиков», думал я, приводя в чувство старика. Тот, открыв глаза, долго молчал. - Ну, чего-нибудь скажите уже, сиси не мните… - Попросил я. - Это правда? - Что «это»? - Она говорит? - Вы о чём? - О кошке, мне показалось, что она мне обещала в калоши насрать. - Если не пустите в туалет, то вполне возможно, что вы угадали её желания. - Пускай идут… И дед, кряхтя, удалился. Всё это время Марина была на балконе. - Ну, как там? – с тревогой спросила она. – Что-то так грохнуло, я испугалась даже! Я долго смотрел на неё, подбирая слова. - «Наши» победили. – Успокоил я её. - Как всегда? - Как всегда! Конец
