Сокращение срока службы по призыву в армию - изменение революционное. Оно радикально изменит ситуацию в армии. Хотя, я думаю, изменит не так, как себе это представляют авторы этой реформы, если они вообще каким-то образом представляют себе эти изменения, планируют их и просчитывают. К сожалению, я не встречал ни одной публикации, в которой предлагались бы внятные описания мотивов этой реформы и связанные с ней планы, прогнозы, гипотезы. Поэтому вопросов возникает очень много. Хотя я уверен, что в каких-то закрытых обсуждениях или документах такие последствия анализировались. Но если бы это был серьезный анализ, его следы были бы заметны в прессе, так как вроде бы нет причин его засекречивать. Поскольку такие публикации не появились, опасаюсь, что решение было принято кулуарно, в первую очередь под давлением общества, которое требует ликвидировать дедовщину в воинских частях. Дедовщина и срок службы, безусловно, связанные вещи. Но это не совсем одно и то же. Если мотивировка реформы заключается в том, что исчезнет дедовщина, то ее будущее исчезновение - это только гипотеза. А если мотивировка иная, экономическая и гуманистическая: что незачем солдат по призыву так долго в армии держать, отвлекать их, как раньше говорили, от работы в народном хозяйстве и от семьи, - то и этот мотив, если он был, нигде в СМИ не озвучивался. Поэтому причины перехода так и остаются непроясненными. Люди, принявшие данное решение, конечно, задумывались о последствиях этой реформы. Может быть, они мыслили так, что дедовщина в силу исчезновения разделения солдат по годам службы исчезнет, а все остальное в армии останется как есть. То есть армия сохранит свою дееспособность. Просто исчезнет негативное явление дедовщины, а в остальном, за счет того, что будут отменены отсрочки, в армию будут призваны дополнительные контингенты, численность рядового состава армии если и сократится, то не вдвое. Ее новая численность будет сопоставима с прежней, и все будет хорошо. Дедовщины не будет, а армия сохранит свои прежние свойства. Словом, одни плюсы и никаких минусов. Если ход мысли был таков, то мне он не кажется реалистичным. Я думаю, что последствия перехода будут очень значительными. Может быть, их можно назвать позитивными, но не в описанном смысле этого слова. Главные последствия перехода я свел бы к двум пунктам. Первое. Наверное, все-таки хорошо, я сейчас выражусь максимально жестко, что срок бессмысленного пребывания солдат-срочников в армии сокращен с двух лет до одного. Год - это срок более обозримый, благодаря этому молодой человек в меньшей мере выбывает из гражданской жизни, не так сильно теряет связи с гражданской жизнью. Это касается и семьи, и учебы, и трудоустройства. Эту составляющую, безусловно, следует приветствовать. По поводу второй составляющей мое мнение идет, наверное, вразрез с мнением тех, кто планировал эту реформу. Я считаю, что эта реформа добьет армию в ее советском варианте. Но, поскольку советский вариант армии и без этого бесперспективен, ее окончательное разложение по необходимости приведет к тому, что будут приняты эти кардинальные решения по созданию армии принципиально нового типа. Если взглянуть назад, в 70-80 годы, в Советский Союз, то, по общему мнению офицеров, которых я опрашивал, Советская армия была боеспособной. Она держалась на дедовщине, в ней было много негативных моментов, которые сами офицеры отлично видели, но все же она была боеспособной. Это, кстати, доказал Афганистан. Другое дело, что боеспособность бывает разная. Она бывает более эффективная и менее эффективная. Чем она менее эффективна, тем большие будут у нее потери при решении равнозначных задач. И тем больше ресурсов надо привлекать, чтобы, как говорил Суворов, "воевать числом". Поэтому про армию поздней советской эпохи можно сказать, что она была реально боеспособна, но уже тогда малоэффективна. Для понимания проблем армии на излете существования Советского Союза надо учитывать, что к тому времени кардинально изменился ее социальный состав. Призывная армия перестала быть крестьянской, какой она была еще в 50-е годы, она стала городской. Проявился такой реальный фактор, как образованное городское население, я имею в виду молодых мужчин, привыкших к стандартам городской среды - образовательным, квалификационным, социальным, правовым. Они имели доступ к городской культуре, городскому воспитанию, образу жизни. Заставить служить по призыву таких людей оказалось непросто, это было связано с большими издержками, в том числе человеческими. Городских молодых людей приходилось жестоко "опускать", понижать их социальный статус. Их образовательный и квалификационный уровень, который давала городская среда, оказывался невостребованным. Солдатская служба в большинстве частей состояла из примитивных и малоквалифицированных видов деятельности, выполнять которые приходилось чистым принуждением. Я считаю, что кризис Советской армии в существенной мере происходил отсюда. Вообще говоря, принцип всеобщей воинской обязанности восходит к очень древним временам, к временам Древней Греции, когда выживание полиса в буквальном смысле зависело от того, насколько эффективно он может мобилизовать все способное воевать население к тому, чтобы выставить его на свою защиту, поскольку шли непрерывные войны. И вот эта связь между способностью мобилизовать мужское население в буквальном смысле жизнью была очень прямая и наглядная. Если враг появлялся у стен города, ему либо давался отпор, либо захватившие город войска начинали такую резню, что от города ничего не оставалось. Мужчин убивали, а женщин и детей отправляли в рабство. Если смотреть дальше, в эпоху формирования крупных национальных государств, такая вот прямая связь между мобилизацией и выживанием, может быть, становилась не столь очевидной. Но остается фактом, что крестьянское население, призываемое армию на длительный срок, было вполне боеспособным. Оно даже могло проявлять очень высокую боеспособность, если во главе находился хороший военачальник типа Суворова или Наполеона. За счет каких психологических или мотивационных механизмов это обеспечивалось, было бы интересно понять, но эта тема для нас побочная. Важно, что в странах, в которых достаточно давно осуществился переход от сельского образа жизни к городскому, установились определенные стандарты, образовательные, культурные и другие. Качество среды, в которой растет подрастающее поколение, кардинально изменилось. И я просто не верю, что это городское население можно заставить служить так, как в свое время заставляли служить крестьян. Конечно, могут быть исключения. Например, Израиль. Это современная городская страна с всеобщей воинской обязанностью. Но в Израиле вопрос жизни и смерти стоит почти так же остро, как и в греческих полисах. Потому что самолет или ракета из сопредельных враждебно настроенных государств долетает до Тель-Авива за десять минут. И поскольку каждому жителю страны эта ситуация понятна, возникает феномен израильской армии, доказавшей свою высокую боеспособность. Но если говорить о России, то этих условий уже давно нет. Нет прямого чувства опасности, и кардинально изменился менталитет людей. Я просто не верю, что сейчас можно заставить молодых мужчин добросовестно служить в армии просто ни за что, без оплаты, за счет силового принуждения. Армия поздней советской эпохи держалась на таком принуждении. Это порождало, с одной стороны, издержки дедовщины, а с другой - издержки, связанные с неэффективностью армии, включая наплевательское отношение солдат к боевой технике и другому военному имуществу. Насильственное комплектование армии порождало некачественный труд, нарушения технологии и вытекающие из этого материальные издержки. Такая армия - это максимум того, чего можно добиться голым принуждением. Если мы переходим к сегодняшней ситуации, единственная идея, которая хоть как-то была озвучена, зачем осуществляется переход на одногодичную службу, - это как раз ликвидация силового принуждения, которое осуществлялось за счет дедовщины. Но тогда исчезают какие бы то ни было стимулы к военной службе. Если раньше солдаты говорили, что армия похожа на места заключения, то новая армия, может быть, будет похожа на пионерский лагерь. В таком лагере находятся военнослужащие, их там кормят, там осуществляются построения и прочие ритуальные действия, но все это делается шаляй-валяй, в расхлябанном варианте. И в случае серьезных событий такая армия вряд ли будет боеспособной. Единственное оправдание состоит в том, что такая серьезная ситуация попросту не наступит. До сих пор мы говорили о солдатах, служащих по призыву, и говорили о том, что призывная система хочет заставить их служить бесплатно, за счет силового принуждения. Но это касается именно военнослужащих срочной службы. Над ними есть определенная иерархия - солдаты-контрактники, прапорщики, офицеры. Кстати, о рядовых-контрактниках. Правильно ли я понимаю, что формально у них будет одинаковый статус с рядовыми, служащими по призыву? Это, конечно, нонсенс. Старшинство должно закрепляться в воинских званиях, иначе статусы становятся нелегитимными, это влечет за собой издержки типа дедовщины. Но главное в другом. Я слышал, что из контрактников будут набираться сержанты. Значит, иерархическая пирамида будет устроена следующим образом: в самом низу солдаты-срочники, которые служат бесплатно, а над ними пирамида: сержанты, прапорщики, офицеры и т.д. Все, кто находится выше солдата-срочника, будут служить по контракту и получать заработную плату. Но заработная плата на всех уровнях иерархии недопустима низка. И это самостоятельный фактор, который, с моей точки зрения, уже разложил Российскую армию и в обозримом будущем будет ее разлагать до тех пор, пока бессмысленность ее существования не станет для всех очевидной. Было бы интересно с помощью экономических показателей строго сравнить уровень жизни офицера, служащего в Советской армии, и офицера, служащего в Российской армии. Наверное, эти показатели будут отличаться в несколько раз. Офицеры сравнивают свое положение с советским, не могут не сравнивать. С другой стороны, они сравнивают свое положение с доходами людей, которые работают на "гражданке", занимают какие-то равновеликие управленческие должности. Проигрышность этих сравнений многое определяет в их действиях и в их психологии. В армии идет процесс смены поколений, и если советское поколение несло в себе результат какой-то военной социализации, которая помогала сохранять воинскую дисциплину и квалификацию, пусть в советском ее варианте, то новые поколения офицеров такой социализацией не обладают. Институты, обеспечивавшие военную социализацию, разрушены, во многом из-за резкого снижения зарплаты. Качество офицерского состава сильно упало, по крайней мере, на тех ступенях иерархии, куда пришло новое пополнение. Я в принципе не верю, что такая дискриминированная армия может быть дееспособной. Могут возразить, что на повышение заработной платы офицерам, прапорщикам и солдатам-контрактникам нет средств. Но тогда Российская армия просто обречена. Она недееспособна, и единственное, что она может делать, это разлагаться. Если России нужны боеспособные части, то их надо формировать отдельно на принципиально иных условиях, с принципиально иным материальным обеспечением всей пирамиды военнослужащих. И естественно, с принципиально иным уровнем оснащения, а также иным уровнем требовательности. Собственно говоря, именно это сегодня и происходит. Потому что от сегодняшней Российской армии вообще трудно что-то потребовать. Она разложена до такой степени, что может существовать только в условиях, когда от нее никто ничего не требует. Если возвратиться к вопросу, с которого мы начали, получается, что сокращение срока службы полезно в том смысле, что она сокращает срок бессмысленного пребывания молодых людей в армии. Вместе с тем эта мера ускорит ее разложение. Но очевидная необходимость располагать какими-то боеспособными частями приведет к тому, что такие части будут создаваться на совершенно иных принципах, с иным уровнем материального обеспечения и иным уровнем предъявляемых требований. Что касается остальной армии, то осознание обществом и властью бессмысленности ее существования будет шагом к будущей реформе. Конечно, можно спросить, нельзя ли было продумать такую реформу стратегически, заранее, чтобы не плестись в хвосте у событий, а упредить их. Заняться строительством новой армии, не дожидаясь, пока старая разложится окончательно. Но это риторический вопрос. Могу сказать только, что политики и правительство часто плетутся в хвосте событий, и эта беда не только российская. И если у нас не получается работать и мыслить с упреждением, то придется строить новую армию через разложение старой. Поскольку прежняя, Советская, армия держалась на дедовщине, то новая армия, одногодичная, должна найти ей какую-то функциональную замену. К сожалению, я знаю только двух человек, которые хоть как-то подняли этот вопрос в публичном поле. И дали на него какой-то ответ. Один из этих людей - Виталий Васильевич Шлыков, второй - Павел Евгеньевич Фельгенгауэр. П.Фельгенгауэр более пессимистичен. В одной из своих публикаций он написал, что, по его мнению, замысел реформы состоит в том, чтобы бывших "дедов" заменить на контрактников. Правда, он не уточнял, какими будут воинские звания этих контрактников. Его мысль состояла в том, что контрактники вместо "дедов" будут бить морду солдатам-одногодичникам. В этой точке зрения мне кажется правильным то, что ее автор ясно отдает себе отчет, что армия советского типа может держаться только на физическом принуждении. С другой стороны, я не уверен, что плохо оплачиваемые контрактники займут такую жесткую позицию. Мне кажется, что им будет проще занять позицию попустительскую. Я об этом раньше уже говорил. С другой стороны, я убежден, что солдаты-одногодичники по ряду причин окажут более сильное сопротивление силовым попыткам принудить их к исполнению воинских обязанностей. Причин я вижу несколько. Во-первых, радикально сокращен срок службы в армии. Все-таки год вытерпеть легче, чем два. Это, несомненно, окажет влияние на поведение военнослужащих и усилит их способность к сопротивлению. Немаловажен вопрос о соотношении численности срочников и контрактников. "Деды" брали верх над "молодыми" числом. При отсутствии превосходства в численности солдаты-срочники могут сорганизоваться, и тогда еще неизвестно, кто кому набьет морду. Во-вторых, в постсоветские годы благодаря СМИ информация о дедовщине распространилась на очень широкие аудитории. Она оказала серьезное влияние на подрастающее поколение мужчин, которые все меньше хотят служить в армии - это показывают социологические опросы. В-третьих, сокращение срока службы как антидедовская мера понятна населению России. Дедовщина будет восприниматься солдатами-срочниками как ненормальное явление. И чем менее оно нормальное, тем сильнее протест. В-третьих, под давлением общества гуманизируется военное законодательство. Недавно было принято решение Верховного суда России о том, что военнослужащий, который оставил воинскую часть под воздействием эксцессов дедовщины, не является дезертиром. Раньше как дезертирство рассматривалось любое оставление части сверх определенного срока, т.е. прежняя судебная практика не признавала уважительности причин оставления части в условиях даже крайней необходимости, ради спасения своей жизни, здоровья и т.д. Сейчас ситуация радикально изменилась. Если солдата сильно избили, ему достаточно выйти за пределы части и зафиксировать побои. Тем самым он докажет, что не нарушил закон, оставляя воинскую часть. Наконец, я об этом говорил раньше, наше военное руководство совершенно недооценивает того, что по их же настоянию в армию будут призываться люди из более образованных и материально более обеспеченных слоев населения. Сами военные выдвигают тезис, что люди более образованные и обеспеченные откупаются от армии, поступают в вузы и т.д. и в армию идет менее образованная и забитая часть общества. Но они плохо понимают, что будет, если в армию пойдет менее забитая часть общества. У родителей таких призывников хватит денег на адвокатов, и они буквально обложат воинские части судебными исками, жалобами в прокуратуру и во все возможные другие инстанции, включая и Европейский суд. Все это не останется незамеченным и среди тех солдат, которые поначалу не мыслили защищать себя с помощью адвокатов. Если такая практика станет повсеместной, то и менее обеспеченные родители смогут найти деньги на адвоката либо сами напишут жалобу. Такое юридическое сопротивление тоже может взорвать обстановку в армии. Виталий Васильевич Шлыков высказывает несколько иную точку зрения. Он считает, что дисциплину в армии должны поддерживать не рядовые-контрактники, а сержанты, служащие по контракту, которым будет обеспечен принципиально иной статус. Безусловно, это конструктивная точка зрения. Но есть два условия, которые обязательно должны быть выполнены, чтобы эта схема сработала. Во-первых, эти сержанты должны хорошо оплачиваться. Я не берусь сейчас назвать цифру их заработной платы в рублях. Но считаю, что специальное социологическое исследование может указать такую цифру. Если реальная зарплата будет отставать от необходимой в несколько раз, а это как раз то, что происходит в действительности, сержантский корпус не будет выполнять свих функций. У этих сержантов будет два варианта: либо заставить служить рядовой состав, либо занять попустительскую позицию. В условиях всеобщего слабого контроля издержки можно будет перевалить на безгласную технику и имущество, которые уже с сейчас находятся в крайне неудовлетворительном состоянии. Среди мер, которые я бы предпринял для оценки состояния сегодняшней армии, - ревизия состояния боевой техники в войсках. Свидетельства о ее состоянии проскальзывают в наших фокус-группах. Среди молодых мужчин, недавно отслуживших в армии (мы собирали такие фокус-группы), в массовом порядке звучали высказывания о том, что автомашины, которые теоретически должны в любой момент выйти из части, не смогут этого сделать, потому что разворован бензин. Причем особо надо отметить, как он разворован. В залитые бензином бензобаки кладутся камни, они выталкивают бензин, таким способом его переливают в канистры и продают. Точнее, уже продали. Таково рядовое свидетельство человека, который недавно служил в армии. Кроме бензина раскрадены аккумуляторы. Есть свидетельство, что в одной части имелся только один аккумулятор, от которого заводили все остальные машины, и только таким способом они могли выйти из ворот. На учениях неожиданная задержка привела к тому, что автоколонна остановилась, израсходовав весь бензин, потому что, если бы двигатели были заглушены, их невозможно было бы запустить вновь. Были свидетельства о том, что проржавели направляющие пусковых установок тактических ракет. Пусковые установки должны находиться в ангарах, а реально стоят на открытом воздухе. Если направляющая проржавела, ракета не может двигаться и наводиться. Таких свидетельств имеется очень много, их следовало бы собрать и систематизировать. Схема В.Шлыкова, возможно, могла бы сработать при следующих условиях. Прежде всего сержантам должен быть обеспечен надлежащий уровень зарплаты и сопутствующих льгот. Но если мы устанавливаем им такой уровень зарплаты, то ее надо повышать и остальному руководящему составу армии, причем в разы. А если зарплата военных сегодня отстает от необходимой в несколько раз, а средств на такое повышение у государства нет и не будет, значит, надо в соответствующее число раз сокращать численность армии, с тем чтобы сохранить ее боеспособное ядро. Ясно, что зарплата - это условие необходимое, но не достаточное. Армия может эту зарплату съесть, но роста эффективности не будет. Но необходимость обеспечения такой зарплаты железная. Дискриминированная армия неизбежно будет разлагаться. Второй аспект - это то, о чем В.Шлыков говорит очень хорошо и компетентно. Нужно формировать воинское мировоззрение, квалификацию, воинский дух. Человеку трудно стать хорошим военным. Многое в естестве человека сопротивляется этому. Для того чтобы сделать из человека военного, нужен особый тип социализации. Нужны институты и нужны люди, которые являются носителями такой социализации и способны ее воспроизводить. Остались ли в стране носители такой социализации? Не знаю. Создавать воинские институты придется если не с нуля, то с какого-то низкого уровня. Но создавать надо, и многие соображения В.Шлыкова по этому вопросу выглядят конструктивными. Однако я удивлен тем, что В.Шлыков ничего не говорит о зарплате. Существуют законы социальной стратификации, их нельзя нарушить, точно так же, как нельзя нарушить законы природы. Попытка обойти эти законы обречена на провал. Но если мы будем эти законы соблюдать, то это потребует значительного сокращения армии. Но поскольку военное и политическое руководство страны не мыслит такими категориями, а настаивает на том, что численность армии не должна быть менее миллиона человек, то в этом смысле ситуация мне кажется абсолютно бесперспективной. Итак, есть два способа реформирования армии, как и любого другого социального института. Можно идти впереди событий. Но тогда надо понимать, что значительное сокращение армии - это непреложная необходимость, вытекающая из социальных законов. Этот аспект надо взять за константу, за аксиому. И все остальные шаги выводить из признания этого факта. Но можно не признавать социальных законов, пытаться обмануть человеческую природу. Результатом станут реформы, которые ускорят разложение армейской структуры. Ускорив разложение, они ускорят и понимание, что социальные законы нельзя нарушить. Поэтому я надеюсь, что так или иначе мы придем к правильному пониманию смысла военной реформы. Сергей Белановский Очень мне нравится эта статья хотя и 2008 года
