Поезд в Сахару. Попытка №1 В Мавритании на всю страну имеется одна-единственная ж/д ветка, по которой курсирует один-единственный поезд. Этот грузовой состав доставляет железную руду с месторождения где-то в самом сердце Сахары на побережье — в порт Нуадибу. В этой части Сахары нет автодорог, поэтому в отсутствие других вариантов местные жители используют сей маршрут, чтобы добраться в несколько удаленных населенных пунктов. Поезд является самым длинным ж/д составом в мире — около 3 км вагонеток. К составу прицепляют единственный пассажирский вагон, на котором я и решил прокатиться. Добраться до станции из Нуадибу оказалось не так просто — она находилась километрах в десяти от города. Таксист на убитом «мерсе» неохотно вызвался доставить меня до места, высадил у какого-то одинокого строения посреди угрюмой каменистой равнины и дал по газам. Вокруг я не видел ни души... Все было закрыто, а ветер буквально валил с ног. Песок за считаные секунды забился во все складки одежды и уже скрипел на зубах, когда я, обойдя вокруг здания, увидел приоткрытую сбоку дверцу. Внутри станции прямо на полу спал пожилой смотритель. «Поезд сегодня задерживается, сынок. Сам видишь, какая погода, — прокряхтел старик, поправляя чалму. — Может, и вообще не придет. Но ты заходи, подожди...» На меня вдруг накатило угрюмое настроение: «Блин, куда я вообще приехал и куда еду дальше? Какая-то убитая Мавритания, какая-то безрадостная пустыня, грузовой поезд в никуда. Даже нормальные местные и то на нем не ездят. Какого черта я сюда приперся?» С этими мыслями я побрел вдоль ж/д путей назад в направлении города — машин на трассе все равно не было. Уже через считаные минуты станция практически скрылась из вида за пеленой песчаной бури... Через полчаса откуда ни возьмись на горизонте показался квадроцикл, быстро приближавшийся в моем направлении: «Военная полиция. Предъявите документы. Что вы тут делаете? Есть ли у вас разрешение на съемку?» Оказывается, территория, по которой я гулял, еще со времен западно-сахарской войны была до конца не разминирована и ходить там просто небезопасно. В конце концов мне повезло остановить на трассе какой-то джип. Причем джип с русскоговорящим водителем. Мавритания продолжала преподносить сюрпризы. «Я раньше работаль на пароход с русский моряки. А теперь работать на фирма в Нуадибу». Повествование прервал звонок по мобильному. После недолгого разговора по-арабски парень произнес сакральную фразу: «Бл&^ь! Зае#*л этот начальник уже!» О великий и могучий русский язык! Встретить африканца где-то в мавританской пустыне, произносящего сие по-русски, — это как бальзам на душу, скажу я вам! Ни взяв ни копейки и пожелав удачи, парень высадил меня на перекрестке, откуда отправлялись такси на границу. Однако дело уже было к закату, граница скоро закрывалась. Народ советовал выбираться туда уже завтра утром. Так я чуть не уехал назад в Марокко. И правильно сделал, что не уехал. Потому что на следующий день ветер стих, светило солнце, и я наконец нормально выспался. Настроение было просто замечательным. «Нет. Я все-таки поеду на этом поезде несмотря ни на что. Приключения продолжаются!» Поезд в Сахару. Попытка №2 На ж/д станции в этот день было оживленно. Сходу купив билет, в зале ожидания я познакомился с африканским парнишкой по имени Азиз. $8 на поезд у Азиза не было, поэтому он собирался ехать без билета в пустой вагонетке. На перроне образовалась толпа. Поезд вот-вот прибывал. Меня с фотокамерой в руках тут же приметили полицейские и заявили, что фотографировать на перроне, в поезде, а также его пассажиров без специального разрешения запрещается. Но вы же понимаете, что соблазн был велик. Поэтому, когда на горизонте наконец показался ж/д состав, я, поставив Азиза на шухере, стал быстро фотографировать происходящее вокруг. Далее события развивались стремительно. Сначала вслед за локомотивом мимо перрона промчались сотни пустых вагонеток. В хвосте поезда наконец появился единственный обшарпанный, без окон без дверей, прицепной вагон. Поезд еще даже до конца не остановился, а толпа уже ринулась на его штурм. Люди бежали вслед за вагоном, запрыгивая на ходу. В открытые окна тут же стали передавать какие-то тюки, чемоданы. Я успел сделать лишь несколько кадров царившей вокруг суматохи, как вдруг меня кто-то схватил сзади за рукав... Это был тот самый полицейский. Со злостью в глазах он начал что-то кричать и жестикулировать. Он чуть отпустил рукав, видимо решая, что со мной делать дальше. Воспользовавшись моментом, я тут же затерялся в толпе. Азиз, находившийся все это время рядом, схватил меня за руку, и мы побежали куда-то за вагон. Парень вскарабкался в первую попавшуюся вагонетку и крикнул, чтобы я передал ему свой рюкзак. Еще через несколько секунд я и сам оказался внутри. Азиз показал жестом, чтобы я пригнулся. Все это произошло, как мне показалось, за какие-то доли секунд. Прошло еще минут пять. Оставшаяся толпа в конце концов втиснулась в «резиновый» вагон, и состав наконец тронулся. Теперь можно было подняться в полный рост, осмотреться и перевести дух. Нас не догонят! Вагонетка, идущая в никуда В вагонетке, кроме меня и Азиза, ехали еще один африканец и два бербера в бубу и чалмах. Я даже был рад, что так все вышло, — из моих предыдущих путешествий по Индии и Бангладеш я отчетливо представлял себе, что значит ехать в переполненном вагоне в течение 12 часов. Поэтому путешествие в вагонетке представлялась мне даже более комфортабельной альтернативой Сначала действительно все шло совсем неплохо. Легкий ветерок смягчал жаркое солнце пустыни, и можно было свободно фотографировать на все 360°. Однако уже скоро ситуация поменялась. Поезд набрал скорость. В пустых вагонетках стали подниматься такие клубы угольной пыли, что было просто невозможно дышать. Опустилась ночь, а с ней просто нереальный холод. В Сахаре ночная температура опускается до нуля. Я напялил на себя все теплые вещи, в которых приехал из Москвы. Но это мало помогало — я продрог до мозга костей. Остывшая железная вагонетка с грохотом неслась по рельсам. Азиз расстелил на полу большую простыню, другой африканец вытащил из своего холщевого мешка одеяло. Усевшись на простыню и укутавшись в одеяло, мы сидели молча и слушали, как завывал порывистый ветер... Настало время отужинать. Из пыльной сумки я достал пару багетов, купленных накануне. У остальных еды с собой не было. Я разделил хлеб на всех. В ту ночь я испытал какое-то непередаваемое чувство. Мне кажется, в подобных ситуациях в людях проявляется самое главное, что есть у каждого из нас, — человечность. И все различия между нами стираются и не имеют значения. А еще в такие минуты ты понимаешь, что твои проблемы не идут ни в какое сравнение с тем, что испытывают эти люди. Это для меня такая поездка — всего лишь еще одно приключение. А для них это суровая проза жизни. Просто кому-то повезло больше, и он родился в нормальной стране, а кому-то нет... Но это ведь совсем не повод не уважать этих людей, не так ли? Наоборот, у них можно только поучиться стойкости и оптимизму. А потом я увидел то, что не забуду, наверное, никогда. Это невероятное бескрайнее звездное небо над Сахарой. Часто ли мы смотрим на звезды, ложась спать в наших комфортабельных квартирах? А ведь это так невероятно красиво! Той ночью, лежа на полу вагонетки, я насчитал целых пять падающих Не в силах согреться, я думал только об одном — скорей бы моя станция Шум. Поезд останавливался на ней среди ночи лишь на несколько минут. Редкие станции никак не освещались. Никакого объявления, естественно, никто тоже делать не будет, и я боялся проспать. Поэтому каждый раз мне приходилось будить попутчика: «Не Шум ли это?» Вскакивая спросонья как шальной, Азиз выпрыгивал из вагонетки и бежал к вагону узнавать, где мы остановились. Сам он, между прочим, ехал дальше. Так что без его помощи я точно проехал бы свою станцию... Наконец в три часа ночи поезд прибыл в Шум. Прощай, старина Азиз! Мы обнялись на прощанье, похлопав друг друга. Спрыгнув с поезда, при свете звезд я увидел стоявшую у рельсов единственную машину, встречавшую поезд. До конечного пункта назначения было еще 200 км по грунтовке. На мой вопрос «Атар?» водитель, старый араб, кивнул утвердительно. Кроме меня в машину с поезда сел еще лишь один африканец. Проехав несколько минут до ближайшей деревни, машина остановилась у какого-то сарая. Я долго не мог понять, в чем дело, но потом наконец мне объяснили, что ночью в Атар никто не поедет. «Ложись спать на полу, вон там, в углу», — при свете фонарика сказал старик. Утром мы отправимся в путь. Других вариантов, как вы понимаете, у меня не было... Я проснулся оттого, что в шесть утра кто-то настежь распахнул двери сарая и с улицы дунул холодный ветер. Так начинался еще один день моего путешествия. Но об этом — в следующей серии...
