Возле Улан-Удэ растёт город-«призрак»

[vadim79]

Их сносить не будут. Сожгут

Сожгут. Но не этих.

Жечь будут те дома, которые находятся в центре города и которые мешают строительству новых ТРЦ или элитного жилья. Потому что это дешевле и проще, чем выкупать их у жильцов. Заломит обладатель такой халупы эдак лямов 100 за свой "особняк", и судись потом с ним. А так, цена вопроса не более 500 рублей (ведро бензина и пару коробок спичек), и все путем, а главное - расследовать такой пожар не будут, замнут, спишут на проводку, на окурок (тем более в таких деревяшках в основном пьющая беднота обитает).

С Левобережьем гораздо сложнее. Домов слишком много, бензина и спичек на всех не хватит. Да и народ там живет совсем другой, не совсем бедный (или даже совсем не бедный), раз могут позволить себе поставить дом, пробурить скважину, купить машину (пусть и в кредит). Сразу поднимется вонь, а там и до рукопашной дело дойдет.

[toll]

человек переехал из деревни ... построил себе дом ... купил машину ... РАБОТАЕТ растит детей (как правило двух и более) - а что сделал ты?

[Дамнин-Бука]

А Левый берег разве не Улан-Удэ? Насколько я знаю, даже сад Профсоюзник относится к Улан-Удэ, а не к Сотниково.

[ChIT]

1. Я не говорю чтобы спивались, пусть деревни поднимают,

Деревни поднимать? Это сильно. Кстати, вы знаете сколько влаживают денег в сельское хозяйство в развитых странах? (при их-то климате).

или конечно же мы же привыкли уже из китая овощи тащить

Упрекнув деревню, можно упрекнуть и город. Привыкли уже из китая технику тащить.

2. При чем, простите, тут банки ? Я теперь хотите сказать могу пойти и на любом пустыре построить дом, а на возмущения ответить что мол вариантов то у меня нет больше, банки - г@ды задушили

Я не оправдываю, я понимаю. Кстати предложите свои варианты.

3. Как раз таки за землю никаких налогов они не платят, да еще и электричество часть ворует только так

Интересно, коллекторы у нас работают? А судебные приставы?

4. Я ничего про грязь не говорил. А все их недовольство в статье описано

Желание жить в человеческих условиях списали на недовольство?

[VermuT]

Я что-то не понял, в одном месте пишут:

По словам местных жителей, пить её невозможно и пригодна она только для технических нужд. Виной всему особенности местности. Левый берег подтопляется каждый год, из-за плотной застройки и обилия выгребных ям и отходов скотоводства вода превращается в желтую, дурно пахнущую жидкость.

а в другом:

большинство людей ответили, что имеют свои скважины и заключать договор не собираются.

Как это понимать? Сильно подозреваю, что если бы грунтовые воды, действительно содержали в себе продукты разложения из скотомогильников, свалок бытовых отходов и плюс еще и человеческие экскременты, то на левом берегу постоянно бушевали бы массовые моры и эпидемии, а народу там жило бы гораздо меньше.

[Дар Ветер]

Незапланированные пригороды
 
Молодой учёный, младший научный сотрудник БНЦ СО РАН Анатолий Бреславский выпустил уже вторую книгу, посвящённую Улан-Удэ и его пригородам. И если первая работа Анатолия, изданная в 2012 году, касалась культурного пространства и образов города, то в нынешней  основное внимание было уделено именно пригородам, урбанистическому явлению, которое выделяет Улан-Удэ на фоне многих российских городов.  С научной точки зрения  учёный подробно описал  как причины интенсивного и своеобразного роста пригородов Улан-Удэ, так и процессы, происходящие  внутри.  По сути,  работа Анатолия Бреславского является единственным на сегодняшний день научно- обоснованным  социологическим исследованием по этой теме.

В основу книги «Незапланированные пригороды: сельско - городская миграция и рост Улан-Удэ в постсоветский период» легли результаты исследований учёного на протяжении четырёх последних лет. В книге автор приводит  данные опросов и анкетирований нескольких сотен человек, включающие как простых жителей пригородов, так и должностных лиц, глав муниципальных образований и т.д. , проводит параллели с другими городами России и даже странами, анализирует сложившуюся  ситуацию  и предлагает пути решения. Но самое главное,  учёный впервые даёт  цифры, характеризующие многие процессы. И это очень важно, так как доселе ни Бурятстат, ни тем более муниципальные власти за последние 20 лет не вели углублённого учёта,  и многие утверждения, касающиеся пригородов, звучали  только как предположения.  При этом данные, полученные учёным, заставляют по - другому взглянуть на многие явления, а зачастую и вовсе ломают стереотипы.

Например, из книги Анатолия стало известно, что 92,68% людей, живущих в пригороде, работают в Улан-Удэ, 84,51 % имеют автомобиль. Да, мы знали, что  утренние и вечерние пробки по пригородным направлениям появились неспроста, однако об истинных масштабах и не предполагали. Вопреки расхожему мнению о малообразованных сельских жителях, населяющих пригороды, оказалось, что почти 50% взрослого населения имеет высшее образование, ещё 20% - среднее специальное. То есть подавляющее большинство обитателей пригорода образованно. 42,3% семей  имеют совокупный  доход от 15 до 30 тысяч рубей в месяц,  35,37%  от 30 до 50 тысяч. Появились и данные по национальному составу,  так, буряты составляют порядка  72%, а русские 23,9%.  Очень интересны данные, касающиеся динамики и волн миграции населения во времени, а также исследование межличностных взаимоотношений внутри пригородных поселений и уровня удовлетворённости бытовыми условиями. Отдельной изюминкой этой работы стало изучение образа города в сознании сельчан, а также  почему они решаются на переезд, с какими трудностями сталкиваются в первое время и как решают проблемы.

Город всё более обрастает  тем, что, по удачному, на мой взгляд, определению одного из журналистов (Евгении Балтатаровой), можно назвать «деревенской агломерацией». Смысл этой книги однако не в том, чтобы анализировать ярлыки и мнения о современных  улан-удэнских пригородах, которые подчас диаметрально противоположны. Главное, чего мне хотелось добиться, - представить в ней эмпирические  материалы для широкого обсуждения пролблем и перспектив развития этих территорий.

При этом автор объясняет, что речь в книге идёт исключительно о пригородах, которые важно отделять от городских окраин.  Конечно, зачастую, между ними и вовсе нет никаких  визуальных границ, однако для методики сбора данных это важно. Поэтому объектом исследования стали исключительно городские пригороды, муниципальные образования, граничащие с городом и имеющие  свои органы самоуправления и  правовой статус. Это сёла Поселье, Сужа, Сотниково, Нурселение, Гурульба, улус Хойтобэе, Нижний Саянтуй, Нижняя Иволга, Вознесеновка, Эрхирик, Ошурково, станция Саянтуй, улус Дабата, улус Улан-Иволгинский, Тапхар, Саратовка, Иволгинск, Верхний Саянтуй, улус Нарын Шибирь, Красноярово, посёлок Николаевский.

Как и отмечалось ранее в работах Анатолия, население некоторых из этих сёл за счёт сельской миграции увеличилось в  разы, рекордсменом стало Поселье, людей в котором за 20 лет стало больше в 19 раз, со 195 до 3797 человек. При этом существовали две крупные волны миграции. Первая- в самом начале 90- х годов, когда в сёлах Бурятии  резко не стало работы из-за разрушившихся колхозов и совхозов. Вторая волна, по ощущениям, гораздо более масштбаная, которая обозначилась во второй половине нулевых и продолжается до сих пор, причём пик её приходится на сегодняшний день. 48,6 % опрошенных проживают в пригороде Улан-Удэ менее пяти лет.  Причин тому несколько, экономический рост в последние годы позволил банкам предложить более мягкие условия по ипотеке, в том числе и на строительство собственного жилья,  рост цен на готовое жильё в самом Улан-Удэ, демографический  бум, при котором семьи, жившие в съёмных квартирах, перебираются в дома,  чтобы растить потомство, родовые сертификаты, которые, зачастую, являются единственным билетом  из деревни для многих небогатых семей. При этом автор отмечает, что динамика прироста населения за счёт села продолжится в ближайшем будущем, а может даже увеличит темп. Готовы ли к этому городские и республиканские власти?

Очевидно, что поток новых жителей  не иссякнет в ближайшие годы . Он будет пополняться как минимум  всеми теми же семьями из сельской Бурятии, теми сельчанами, которые уже какое - то время живут в самом Улан-Удэ, а также за счёт воспроизводства и расширения  семей в самих пригородных поселениях. Основная интрига  современной ситуации заключается лишь в том,  произойдут ли  в пригородах Улан-Удэ качественные изменения? Преодолеют ли  они порочный круг  экстенсивного развития? Это покажет  будущее этих территорий , в котором сегодня  больше важных вопросов , нежели простых ответов.

Причины  столь резкого увеличения населения пригородов, а соответственно нагрузки на инфраструктуру всего города уже не раз были обрисованы Анатолием Бреславским в предыдущих работах. В силу исторического прошлого,  Улан-Удэ является единственным настоящим городом в Бурятии, в этом плане он очень похож на столицу Монголии Улан-Батор. Почти 90% всех ресурсов, необходимых людям для комфортной жизни и развития, сосредоточены здесь, поэтому в Городе  официально живёт половина республики, неофициально - большая её часть.  Исходя  из этого факта, учёный считает, что решением проблем Улан-Удэ  один только муниципалитет заниматься не может,  к этому должны подключаться республиканские власти.

В то время, как Улан-Удэ остаётся во многих смыслах  городом республиканского значения, проблемы пригородных поселений остаются  вопросами «местного» значения. Сегодня, как представляется, и город, и республика могли бы разделить  ответственность за развитие пригородных территорий. Надо сказать, вопросы, связанные с активным заселением  пригородных поселений Улан-Удэ вплоть до  конца 2000- х гг, практически не включались в  республиканскую или городскую повестку дня и сегодня попадают в неё эпизодически. Сами местные жители, как  коренные, так и приезжие, хорошо понимают, что благоустройство  их поселений в значительной степени  зависит от них самих, поскольку в администрациях сельских поселений  ( в виду слабости местных бюджетов) на это выделяются небольшие средства.  

Проблемы пригородов Улан-Удэ широко известны.  Отсутствие условий не только для отдыха, но и для полноценной жизни, грозят большими проблемами, социальными, экологическими, криминальными. Отсутствие школ, садиков,  общественного транспорта и т.д.  постоянно обсуждается в обществе и сми. Однако и среди них можно выделить основные. Так, согласно опросу местных жителей, на первое место вышла неудовлетворённость  состоянием дорог внутри поселений, которые уже давно никем не ремонтируются. Далее идут проблемы с водоснабжением, а вернее с его отсутствием  в большинстве поселений. Транспортная доступность и  общественная безопасность, существующие на сегодня, также беспокоят людей.

Отдельно можно выделить  исследование, касающееся взаимоотношений людей в  поселениях.  При том, что подавляющее количество жителей пригорода являются сельскими мигрантами, то есть людьми пришлыми, лишёными многолетних  добрососедских связей, как это бывает в обычных сёлах, каким - то удивительным образом людям удалось сохранить относительный мир в сообществе с коренным населением.

Это происходит по тому, что  мигранты не вызывают у «коренных» жителей  какого- либо интереса, поскольку ведут достаточно типичный для местных поселений образ жизни, имеют сопоставимые доходы, в целом не конкурируют на сельском рынке труда и т.п. На это влияет и традиционно  высокий уровень культурной толерантности в Бурятии, и пригородное положение поселений, подталкивающее местных жителей  более лояльно относится к приезжим.

Причём дальше лояльности дело не идёт, внутри пригородных сообществ люди практически не общаются. По - мнению многих виной тому  постоянная занятость в городе 90% населения, с утра и до позднего вечера, а также отсутствие  общественной жизни в поселениях.

Чуть более 44% респондентов указали, что «все живут сами по себе». К ним же можно добавить 11,94 % опрошенных, которые «затруднились ответить», указав тем самым скорее всего на свою исключённость из сферы местных социальных взаимоотношений. И это неудивительно, поскольку их интенсивность  внутри новых пригородных  поселений минимальна. Потребность в групповой идентичности  возникает лишь тогда, когда речь заходит о решении общих проблем. Каких - либо более- менее масштабных и регулярных культурно - массовых, спортивных и других мероприятий (дворовых встреч, совместных пикников  и пр.), которые могли бы  поспособствовать  укреплению связей внутри этих сообществ, не проводится.