Биатлон: и снова допинг. И снова мы... Есть в международном антидопинговом законодательстве такой постулат: при нахождении чего-либо запрещённого в пробе “А” спортсмен не считается уличённым в употреблении допинга, он становится лишь подозреваемым, и информация эта нигде не разглашается до вскрытия и проверки пробы “B”. Законы эти едины для всех. Но почему-то сплошь и рядом не выполняются по отношению именно к нашим спортсменам. Вот и теперь утечка информации пошла не откуда-нибудь, а с самых что ни на есть заснеженных вершин – из Международной федерации биатлона. Хотя до вскрытия второй пробы знать об этом имел право лишь узкий круг должностных лиц и сами подозреваемые. Которым в таких случаях предлагается выбор: признаться – и проба “В” уже не нужна. Или стоять на своём и ждать второго результата. Кому это нужно – каждый вправе думать и решать сам. Но хотелось бы обратить внимание на другие моменты. Как известно, об измене мужа последней узнаёт жена. Когда новость о допинге обошла все порталы, когда она уже конкретизировалась в “двух представителей женской сборной и одного мужской”, слово взяла наша федерация. Которая устами пресс-атташе сборной Дмитрия Лоева заявила: “Нам никаких официальных документов из Международного союза биатлонистов не приходило, поэтому никаких комментариев по этому поводу дать не могу”. Хотелось встать и заорать в полный голос: “И что вы сидите, мать вашу?!! Почему не обрываете все известные и неизвестные телефоны Международного союза биатлонистов? Почему не требуете разбирательств, не говорите об уже допущенных нарушениях в информировании? Почему?!!” Правда, спустя пару часов выяснилось, что все, кому это нужно, всё давно знают. Знает и наш спортивный министр Виталий Мутко. Знает, но фамилий не скажет: “Имена мне известны, но я их не назову. У всех будет шок”. Можно подумать, что если общественность узнает эти имена немного позже или от кого-то другого, то шока не будет, а будет праздник. Знает вице-президент СБР Александр Тихонов, поступивший мудрее всех: “Надо дождаться вскрытия проб “В”, которое намечено на 9-12 февраля”, - сказал он. И напомнил прошлогоднюю историю с Татьяной Моисеевой. У которой в пробе “А” тоже нашли что-то неправильное, но в пробе “В” этого уже не оказалось. Вышло, как в анекдоте: “Ложечки нашлись, но осадок остался…” Непонятно вообще, о каком допинге идёт речь. Сперва говорили об эритропоэтине. Но президент Международного союза биатлонистов (IBU) Андерс Бессеберг эту информацию опроверг. “Речь идёт не об эритропоэтине, - заявил он. - Это новый препарат, который удалось выявить впервые. Я рассматриваю этот факт как настоящий прорыв в антидопинговой борьбе. Я не удивлюсь, если узнаю, что этот препарат употребляют другие спортсмены, представители циклических видов спорта. Мы целенаправленно работали день и ночь до тех пор, пока не нашли отклонения от нормы у биатлонистов…” И тут совершенно справедливо возникает другой вопрос. Все запрещённые вещества названы, зафиксированы и внесены в соответствующие списки. С которыми под роспись знакомятся спортсмены и врачи. Список этот постоянно дополняется, к нему чуть ли не ежемесячно выходят приложения и уточнения. Но есть одно твёрдое правило: любое вещество или препарат считается допингом лишь после того, как будет занесено в этот список. Точка. А глава Международного союза биатлонистов говорит о каком-то принципиально новом препарате. Которого наверняка в списке запрещённых нет. И как тогда прикажете это понимать? В общем, как и в истории с дисквалификацией перед пекинской Олимпиадой наших легкоатлеток, тумана напущено – не разгрести. Тогда были явно нарушены правила забора проб, теперь как минимум правила обнародования. И совершенно непонятно, что ж это за допинг такой, который, судя по всему, пока и допингом считаться не может. Единственное, в чём “нет худа без добра”, что информация всё-таки просочилась сейчас. И никого не снимали непосредственно с лыжни, как это было в Солт-Лейт-Сити с нашими лыжницами. А ведь вполне могли поступить и так. Вот это был бы действительно шок. Тем более что в отношении наших спортсменов это постепенно превращается в какую-то пугающую традицию. Тогда как, например, о результатах китайских тяжелоатлеток, разом превысивших в Пекине личные рекорды на 40-60 кг, а мировые – на 15-30, никто уже и не вспоминает. Как и о возрасте китайских гимнасток, махом повзрослевших к прошлому лету на 2-3 года. Но нас непременно накажут. Образцово-показательно. Иначе и быть не может… P.S.: Мы эти имена “двух представителей женской сборной и одного мужской” тоже знаем, но до официального объявления называть не будем. И очень надеемся, что решение будет принято справедливое, а не популистское. Источник: Чемпионат.ру Поездки в Ванкувер и Сочи зависят от пробы "Б" Слухи о том, что несколько российских биатлонистов заподозрены в употреблении запрещенных препаратов, вчера получили документальное подтверждение. Что же грозит этим, пока неназванным, спортсменам, если анализ второй пробы также окажется положительным? Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ Вчера Международный союз биатлонистов (IBU) опубликовал на своем официальном сайте пресс-релиз по поводу нескольких допинг-проб, давших предварительный (проба "А") положительный результат на запрещенную субстанцию. "Дальнейшего аналитического исследования потребовал ряд допинг-проб наших спортсменов, - говорится в заявлении. - В соответствии с антидопинговыми правилами IBU и Всемирным антидопинговым кодексом, об этом были проинформированы спортсмены, Всемирное антидопинговое агентство (WADA) и соответствующие национальные антидопинговые агентства. Чтобы защитить право спортсменов на конфиденциальность, а также быть уверенными в честности дальнейших действий, IBU не будет на этой стадии обнародовать ни имена, ни национальность спортсменов". Информация тем не менее попала в прессу еще до публикации этого пресс-релиза - при этом ссылались на сугубо конфиденциальное письмо, которое было отправлено из IBU в Союз биатлонистов России. Соответственно, стало ясно, что речь идет о российских спортсменах. И о тех пробах, что были взяты в начале декабря на первом этапе Кубка мира в шведском Остерсунде в рамках так называемого внезапного контроля. Анализ этих проб дал положительный результат на эритропоэтин - препарат, способствующий активному образованию в крови эритроцитов и, как следствие, повышающий снабжение организма кислородом. После публикации пресс-релиза IBU информацию о том, что речь действительно идет о российских биатлонистах, подтвердил министр спорта России Виталий Мутко. Однако и он фамилий не назвал, подчеркнув, что они ему известны. Еще несколько лет назад считалось, что обнаружить следы эритропоэтина в допинг-пробе практически невозможно. Когда в 2007 году в употреблении этого препарата был уличен российский лыжник Сергей Ширяев, тогдашний руководитель антидопинговой службы Росспорта Николай Дурманов сказал: "Эритропоэтин является почти точной копией гормона, который имеется в человеческом организме. Отличить природный гормон от искусственного чрезвычайно трудно. К тому же искусственный эритропоэтин быстро распадается. Его можно обнаружить в организме спортсмена в течение двух-трех дней. Теоретически - четырех, хотя о таких случаях мне неизвестно". Как правило, проба на эритропоэтин отправляется на анализ лишь тогда, когда есть серьезные основания заподозрить спортсмена в употреблении этого препарата. Исследование дорогое и требует довольно продолжительного времени. Более того, если проба дает положительный результат, лаборатория, как правило, высказывает пожелание провести анализ еще раз - силами других специалистов. Чтобы получить так называемое second opinion - второе мнение. Известно и то, что в организме каждого отдельно взятого человека эритропоэтин ведет себя по-разному. И далеко не всегда проявляется при исследовании. Правила, запрещающие предавать гласности результаты пробы "А", в отношении эритропоэтина имеют особенно принципиальное значение. На основании огромного количества исследований этого препарата у специалистов сложилась неофициальная, но вполне достоверная статистика: случаев, когда проба "Б" не подтверждает результаты пробы "А", много. Примерно 40 процентов от общего числа анализов. Как стало известно "СЭ" из источников, близких к IBU, на "внезапном" контроле ряда российских, немецких и австрийских спортсменов в Остерсунде настоял один из руководителей Международного союза биатлонистов. Он же распорядился отправить пробы не в лабораторию Крайше, которая постоянно работает с IBU, а в Лозанну. По существующим правилам результаты положительных анализов должны быть доведены до сведения заинтересованных лиц в течение трех-четырех недель. Почему информация поступила в СБР спустя два месяца после взятия проб, предстоит выяснить, хотя в принципе такую задержку несложно объяснить. Все, кто так или иначе задействован в системе борьбы с запрещенными препаратами, заинтересованы в том, чтобы случаи нарушений получали максимально широкую огласку. В идеале - приурочены к крупным соревнованиям. Особенно если речь идет об известных спортсменах. Но если исходить из того, что большой спорт - это некая игра по определенным правилам, сразу возникают вопросы. Например, даже когда обе пробы подтверждают наличие запрещенного препарата, правила оставляют за "пострадавшей" стороной возможность опротестовать результат исследования, если процедура была проведена с неполным соблюдением регламента. Для того чтобы запросить и получить официальную информацию по этому вопросу, требуется как минимум три недели. И получается, что спортсмен, получивший уведомление непосредственно перед чемпионатом мира или Олимпийскими играми, автоматически лишается возможности принимать в этих соревнованиях участие, даже если впоследствии будет оправдан. В пресс-релизе IBU подчеркивается: на стадии исследования пробы "А" неправомерно говорить о том, что спортсмен, чье имя фигурирует в деле, может считаться уличенным в нарушении. В этом случае у человека есть возможность согласиться на вскрытие и анализ контрольной пробы "Б" - или отказаться от ее проведения. В случае второго решения спортсмен автоматически признает себя виновным. Однако по информации, которой располагает "СЭ", все биатлонисты, имена которых названы в бумаге, отправленной в СБР, уже написали доверенности на имя специалиста, который в начале следующей недели отправится в Лозанну для проведения контрольной пробы "Б". Следовательно, виновными себя спортсмены не считают. Сама процедура будет проведена 9 - 12 февраля, соответственно, результат станет известен либо в канун официального открытия чемпионата мира в Корее, либо сразу после его начала. Можно ли будет считать спортсменов виновными, если проба "Б" тоже окажется положительной? Увы, да. Эритропоэтин - это всегда инъекция. Независимо от того, был человек информирован врачом, какой именно препарат тот ему вводит, или нет, именно атлет несет полную ответственность за присутствие запрещенной субстанции в организме. Если и вторые пробы окажутся положительными, в отношении нарушителей будет начат дисциплинарный процесс: в течение семи рабочих дней после уведомления состоится заседание Антидопингового бюро IBU, которое и примет решение в соответствии с Антидопинговыми правилами IBU и Всемирным антидопинговым кодексом. Остается добавить, что по правилам, принятым Международным олимпийским комитетом после Игр в Пекине, спортсмен, дисквалифицированный за употребление запрещенных препаратов на срок более шести месяцев и отбывший наказание, лишается права выступать на ближайших Олимпийских играх. Это означает, что если вина российских биатлонистов подтвердится и срок их дисквалификации распространится на Ванкувер-2010, выступить на Играх-2014 в Сочи эти спортсмены тоже не смогут. Источник: СПОРТ-ЭКСПРЕСС
