Наверное, главная международная новость на этой неделе – это глобальное потепление, конференция в Копенгагене. У нас тут генсек НАТО был в Москве, не смог его самолет завестись… из-за глобального потепления. Через час после того, как его самолет не смог завестись и пришлось ехать обратно из того самого аэропорта «Внуково», президент Медведев полетел в Копенгаген на конференцию по глобальному потеплению. Я должна сказать, что, по-моему, глобальное потепление, или глобальное надувательство по поводу глобального потепления, это такая интересная история, в которой переплелись интересы науки, бюрократии и всего остального, что, конечно, я еще не раз буду говорить на эту тему. Это потрясающая кейс-стадия заблуждений человечества. Начну с того, что, когда я заинтересовалась глобальным потеплением, я попыталась узнать, где же мне все-таки прочесть основополагающий труд на эту тему и кто же тот ученый, который это замечательное явление открыл. Потому что я по старинке привыкла, что закон всемирного тяготения открыл Ньютон, теорию относительности открыл Эйнштейн. И вот я хочу вам доложить, что гениальный ученый, который открыл глобальное потепление, и гениальный труд, в котором всё это содержится, называется assessment report, т.е. доклад, организации, которая называется IPCC, или Intergovernmental Panel on Climate Change, созданной при Организации объединенных наций. Таким образом, глобальное потепление является первым в мире научным открытием, совершенным глобальной бюрократией. Более того, выводы из этого открытия изложены в документе, который называется «Summary for poliсymakers» («Выводы для политиков»). Я, честно говоря, не припомню, чтобы Ньютон или Эйнштейн писали что-то, что кончалось бы словами «выводы для политиков». Кстати, сам документ совершенно потрясающий, вернее не документ, там четыре этих доклада. И вот когда ты начинаешь их читать, то сказано в этих докладах следующее, я даже процитирую: "Данный отчет анализирует огромный массив данных, углубляет наше понимание, производит детальное исследование… Короче говоря, станет опять главным научным маяком для всех тех, кто озабочен проблемами перемены климата." «Умри, Денис…» Сам себе не похвалишь – никто тебя не похвалит. Просто 25-й съезд КПСС. Так случилось, что эти бюрократы – а документ был написан бюрократами, по крайней мере, выводная часть документа была написана бюрократами, а не учеными, о чем есть многочисленные свидетельства, в том числе ученых, которые были очень недовольны, что часть заключений переписана не так, как они говорили, или прямо противоположно тому, что они говорили, – так вот эти бюрократы, в том числе эксперты, которые там собрались и которые были, по счастливому совпадению, крайне заинтересованы в росте своего влияния и в том, чтобы чем-то управлять, они получали возможность, доступ к грантам и доступ к рычагам управления только в том случае, если бы они доказали: а) что глобальное потепление существует, б) что оно вредоносно, в) что с ним можно бороться. Если бы хоть одно из условий не выполнялось, то ни грантов, ни влияния. И представьте себе, они именно это и доказали. Это вообще очень интересный момент в существовании глобальной бюрократии. Глобальная бюрократия, ей нужен процесс глобального регулирования. Если, допустим, заниматься регулированием пожаров, то рано или поздно случится «Хромая лошадь» и можно на этом погореть. А если регулировать, например, воздух, то регулировать можно до бесконечности. Теперь самое важное, что я вам хочу сказать, господа. Первое – климат земли менялся в течение миллиардов лет. Вот пять миллиардов лет существует старушка земля, пять миллиардов лет менялся на ней климат. При этом любой, кто взглянет на график содержания СО2 (углекислого газа) в атмосфере и температуры земли, заметит, что между этими двумя кривыми нет никакой корреляции вообще, вот Копенгаген и капуста. Например, есть периоды в истории земли… Простите, перерыв на новости. НОВОСТИ Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. Юлия Латынина, «Код доступа». +7-985-970-4545, это смс-ки. Я говорила о глобальном потеплении и о том, что за пять миллиардов лет существования климат земли менялся неоднократно. В частности, в меловом периоде, когда жизни было примерно столько, сколько и сейчас, температура была вполне жаркой, можно было на полюсе выращивать помидоры, а содержание в воздухе СО2 было минимальным. Более того, 10 тысяч лет назад, как известно, кончился последний ледниковый период, явно без вмешательства человечества. Более того, в 10-13 вв. в средневековье наблюдался так называемый средневековый климатический оптимум, когда в Шотландии рос виноград, в Северной Германии рос виноград, когда викинг Эрик Рыжий, открыв Гренландию в 982 году, назвал ее зеленой – Гренландией. Море вокруг было свободно ото льда. В 14-м веке в Европе наступил так называемый малый ледниковый период, который был абсолютной катастрофой для Европы, когда вообще вымерзало и умирало всё, потому что человечество гораздо лучше приспособлено к теплу, чем к холоду. В 16-м веке опять климат улучшился, и он был, судя по всему, близок по значениям к сегодняшним цифрам. И это означает, что климат – на протяжении даже письменной истории человечества – всё время колебался, всё время находится в динамическом равновесии. Климат изменяется. Нет такого, чтобы он становился лучше или хуже. Он изменяется всегда, к нему можно только приспосабливаться. Вот стратегия человечества – приспосабливаться к климату. Оптимума нет, и не понятно, что брать за отсчет, 13-й век или 19-й. Второе очевидное соображение заключается в том, что по какому-то странному совпадению истерика насчет глобального потепления началась после того, как распался Советский Союз. Нужно было чем-то пугать народ, и родилось глобальное потепление. Как мы знаем по любой новостной программе, показывающей нам то наводнение, то засуху, то страшный тайфун, то даже страшное похолодание, всё это нам объясняют глобальным потеплением. Я должна сказать, что это полная фигня, потому что не существует никаких математических моделей, сколько-нибудь достоверных, которые показывают связь тайфуна или засухи с этим самым глобальным потеплением. Более того, статистика свидетельствует, что за 20 век количество тайфунов не увеличилось, количество засух не увеличилось, а вот количество смертей от природных смертей, действительно, резко упало, и оно падает больше всего в тех странах, которые прилично себя ведут и имеют хороший ВВП на душу населения. Самое замечательное заключается в том, что то, что нам показывают по телевизору – надо сказать, что на Западе компостируют мозги гораздо больше, чем у нас, – является просто наглым пиаром и пропагандой. Могу привести вам несколько очевидных примеров. Когда Альберт Гор показывает фильм, который называется «Inconvenient truth» («Неудобная истина»), и в нем сообщает, что океан подымется на шесть метров, Альберт Гор забывает сказать, что это произойдет в течение нескольких ближайших тысячелетий и что даже по данным гениального ученого IPCC в среднем океан в будущем веке, если подымется, то подымется не на шесть метров, а на шесть сантиметров. Ошибка на десять тысяч процентов. В связи с этим этот фильм Альберта Гора и эту ошибку запретили показывать в британских школах решением британского суда, объясняя ученикам, какие еще пропагандистские ошибки содержатся в фильме. Британский суд насчитал в этом фильме девять случаев подобных врак. Когда нам показывают по телевизору дымящиеся трубы и трагическим голосом сообщают, что это СО2 выбрасывается в атмосферу, это является двукратным враньем. Во-первых, СО2 невидим, и мы не видим, как он выбрасывается в атмосферу. Во-вторых, то, что выбрасывается из труб, как правило, является загрязнителями, очень часто это является разного рода аэрозолями. Что касается аэрозолей, то они, как правило, атмосферу охлаждают, потому что они отражают частички солнца. Вообще, если вы загляните в этот самый фундаментальный труд вышеозначенной IPCC, то вы узнаете, что – цитирую – «про аэрозоли мы мало чего понимаем», это дословная цитата. Когда вам показывают картинку тающего ледника, с грохотом обламывающего в океан, то вы должны всегда помнить, что ледник обламывается не только потому что он подтаял, но и потому что он вырос. Вот он вырос и обломился. И Антарктида, антарктические льды последние 30 лет увеличивались в размере, увеличились в итоге на 10,8%, увеличивались каждый год на 25 тысяч квадратных километров. Это очень важный момент. Опять же ссылаясь на тот же самый IPCC, который я цитировала, на третий отчет, в этом третьем отчете вы можете прочесть, что в Арктике льды уменьшались, что является святой правдой. Последние 30 лет площадь льдов в Арктике уменьшалась. А в Антарктике увеличивалась. С 2007 года наблюдается – пока еще очень маленький тренд – наблюдается обратное, т.е. Антарктика, наоборот, начала подтаивать, а Арктика опять начала холодеть. И если посмотреть на долгосрочные графики, то мы видим, что Арктика и Антарктика колеблются в противофазе в 30-летнем периоде. Наверное, если нам в выводах для политиков пишут, что в течение последних 30 лет Арктика таяла, не уточняя, что перед этим 30 лет она холодела, несмотря на то, что эффект СО2 уже был в атмосфере, и, наверное, если нам при этом забывают сообщить, что Антарктика в это время, наоборот, росла по части льда. Очевидно, это является скрытым враньем, причем, напоминаю, написанном в основополагающем научном документе. Кроме того, я счастлива сообщить всем «консёрнетым» этой проблемы, что СО2 является плохим парниковым газом, он не очень сильно разогревает атмосферу. И если построить линейную зависимость, то если концентрация СО2 увеличится вдвое, то температура атмосферы возрастет на 0,5 градуса. Поэтому IPCC нам говорит… Когда этих ребят припирают к стенке, они говорят: понимаете, дело не в СО2, дело в том, что как только атмосфера начнет разогреваться, сразу в дело вступит водяной пар, который является гораздо более сильным парниковым газом, и вот он-то и разогреет атмосферу, мы не знаем насколько, но, в общем-то, мы считаем, что, может быть, разогреет. Так вот должна вам сказать, что по поводу водяного пара мы просто не знаем, как он действует, потому что, с одной стороны, он является парниковым газом, а, с другой стороны, как известно, пар превращается в облака, а вот облака, как правило, отражают солнечный свет. Т.е. облака действуют так же, как облако вулканической пыли. Если извергается вулкан, он охлаждает, как правило, земную атмосферу, потому что пыль начинает отражать солнечный свет. Кстати говоря, при этом вулкан выбрасывает огромное количество СО2 и, тем не менее, становится холоднее. Вообще, вулканы наряду с солнцем… Солнце – это самая большая печка, вокруг которой мы вращаемся. Кстати, я счастлива сообщить по поводу глобального потепления, что эффект деятельности человека уже сказывается и на Марсе, поскольку, согласно данным спутников наблюдения Марса, на Марсе полярные шапки тают, из СО2. Конечно, скептик может сказать, что это связано с деятельностью солнца. Но я думаю, что мы все должны понимать, что это связано с глобальным потеплением, которое сказывается даже на Марсе. Надо порегулировать. Вот такого рода примеры. Вы мне скажете, что я говорю о вещах, которые связаны с пиаром: вот нам показывают неправильно трубу, которая дымит, но где-нибудь там есть настоящая наука, которая показывает, как будет происходить глобальное потепление. Поэтому я прошу вас набраться терпения, и я расскажу одну замечательную историю про настоящую науку, которая за всем этим стоит. Это история про график, который называется «Хоккейная клюшка» и который впервые появился в 1998 году в журнале Nature. Его придумали Манн, Брэдли и Хьюз, сокращенно МБХ (но это не тот МБХ). И на графике – может быть, мы его присовокупим к моей передаче – было показано, что с тысячного года по 19 век температура земли оставалась более-менее стабильной, она чуть-чуть колебалась, а потом резко пошла вверх, как ракета. Грубо говоря, график имел вид хоккейной клюшки, за что и был прозван хоккейной клюшкой. График был включен в 2001 году в третий отчет уже упоминавшейся мной IPCC, просто стал альфой и омегой, Библией всего этого дела, потому что наконец у ребят появился хотя бы график, хотя бы что-то, что можно показывать. Гром грянул спустя несколько лет, в 2003-м, когда два человека – Макинтайр и Маккитрик – попытались повторить вычисления, произведенные г-ном Манном, и оказалось, если очень грубо говорит, что алгоритм, использованный Манном, был таков, что он позволяет получать «хоккейную клюшку» даже из случайного набора чисел. Поскольку я в это дело вникала… Ну, как я вникала? Я филолог, поэтому я на правах филолога постараюсь поделиться тем, что я поняла в математической статистике, заведомо оговорившись, что понимаю я в математической статистике хреново, даже рецессию нормальную построить не могу. Если здесь будут предложения и критика, я буду рада. Понятно, что график «хоккейная клюшка» был построен из двух принципиально разных кусков данных. 20 век – это век непосредственных наблюдений, а вот как раз всё, что до 19 века – это косвенные свидетельства из древесных колец, проб грунта и так далее, обработанные методами математической статистики, в частности, методом, который носит название principal component analysis, т.е. анализ главных компонент. При этом данные всего этого почему-то г-н Ман усреднил по 20-му веку. Не по всему протяжению графика, а именно по 20-му веку, т.е. с 1904 по 1984 год, если точнее. В результате получилась такая штука. Еще раз повторяю, я долго думала, как объяснить людям без графика и без математической статистики. Представьте себе, что вы стоите на берегу пруда и кидаете туда камни с целью определить, может ли кидание камней вызвать в пруду цунами, если вы стоите четыре часа и кидаете. Так вот суть заключается в том, что если вы возьмете четыре часа ваших наблюдений, потом усредните их не по всем четырем часам, а по последним десяти, или пяти, или пятнадцати минутам (главное – что по последнему отрезку времени) и при этом придадите в своем алгоритме дополнительный вес незаконченным сериям колебаний – будет же такая волна, которая, условно говоря, поднялась, но не успела опуститься, – то у вас получится, что киданием камней в пруд вы можете вызвать цунами. Грубо говоря, это была суть, как я ее понимаю, работы Макинтайра и Маккитрика. Если я что-то неправильно поняла, welcome с замечаниями. Если говорить по-научному, то неправильности использованной программы привели к тому, что при использовании метода анализа главных компонент, при усреднении существующих данных по 20-му веку, то любой «красный шум», наличествующий в наблюдениях (а «красный шум» – это не «белый шум», «белый шум» – это случайные числа, а «красный шум» – это броуновское движение, это когда к случайному числу вы добавляете другое случайное число), давал «хоккейную клюшку». Более того, дальше стал народ изучать, откуда же взялись те серии, благодаря которым график полез вверх. Выяснилось, что всё это очень сомнительные куски наблюдений. Например, одна из серий наблюдений была связана со штукой, которая называется сосна-долгожитель Bristle cone pine, которая росла в каком-то американском заповеднике. Люди, которые ее описывали, как раз сказали, что «ни в коем случае не используйте ее для наблюдений, потому что сосну подкормили». Ее подкормили, она в 20 веке выросла, и значение, и вес ее в дальнейшем алгоритме оказался в 380 раз больше других серий. Другая серия была связана, как ни странно, с полуостровом Ямал. И в нынешнем «Климатгейте»... Напомню, что «Климатгейт» – это опубликованная, вскрытая в сети переписка ученых из Университета Восточной Англии, которые больше всего занимались климатом. И в нынешнем «Климатгейте» эта ямальская серия (Yamal series) играет огромную роль, потому что от климатологов требовали предоставить исходные данные, чтобы понять, почему ямальская серия показывает такой замечательный рост температуры. А они говорили: «Не дадим ни в коем веке, лучше уничтожим». В конце концов им пришлось эти данные предоставить. И выяснилось, что, несмотря на количество огромных выборок деревьев, в частности, что есть выборка рядом из 32 деревьев, почему-то в ямальской серии использовано только 10 деревьев, которые больше отвечали условиям того, что и требовалось доказать. Это была вторая серия скандала. К тому моменту, когда она разразилась, «хоккейная клюшка» была дискредитирована и убрана из последующих отчетов IPCC. Потому что даже уже национальная академия наук сказала, что, ребята, Макинтайр прав, а методы математической статистики, примененные Манном и Брэдли, никуда не годятся, они просто ошиблись. А сейчас вылезла третья серия скандала, вот тот самый «Климатгейт», который показывает, как «хоккейная клюшка» готовилась. Эти люди знали, что они делали или нет? Выясняется, что знали. Потому что та замечательная фраза, которая содержится в одном из электронных писем и которая гласит, что «я только что проделал трюк Майкла, с тем чтобы спрятать спад», относится именно к этой самой альфе и омеге глобального потепления, к «хоккейной клюшке». Грубо говоря, история заключается в том, что среди этих ученых был климатолог, которого звали Гриффа и который прекрасно знал, что в тысячном году было тепло. И он построил свой график, построенный тоже на деревьях. И этот график показывал, что в тысячном году было тепло. И все эти ребята писали ему. Они, конечно, не писали ему «искази свои данные», но они писали ему: «Мы же все знаем, что глобальное потепление есть. А твой график даст пищу скептикам. Переделай его». И бедолага график переделал. Что он сделал? Он просто снизил значения, его кривая стала проходить ниже. Теперь представьте себе, что вы снизите все эти значения – кривая стала проходить ниже. Что получится? Получится – голову вытащили, хвост увяз. Потому что в тот момент, когда воображаемый график стыкуется с результатами реальных наблюдений, он показывает спад там, где по реальным наблюдениям идет рост. Новый график Гриффы показывал, что в 1961 году произошло страшное оледенение. И фраза «я проделал трюк Майкла, чтобы скрыть спад» была связана с тем, что этот новый график Гриффы по 1961 году просто обрезали. Получилась классическая «хоккейная клюшка». Т.е. в тот момент, когда рассчитанные неправильным методом данные перестали соответствовать данным наблюдений, их отрезали. И получилось, что у вас внизу в первые 900 лет данные рассчитанные, а сверху – данные реальные. Очень важно, о чем я говорю. Я говорю о том, что получился научный скандал, который показывает, что некоторые люди, некоторая небольшая сообщность людей, они не то чтобы намеренно вводили в заблуждение значительную часть человечества… Они сами в это верили, как строители научного коммунизма верили в то, что марксистско-ленинское учение верно, потому что оно правильно, и правильно, потому что оно верно. Но вещи, которыми они при этом занимались, показывают, что глобальное потепление не является наукой, а является учением. Вот какие две важные вещи надо сказать. Одна из них заключается в том, что в 20-м веке мы имеем дело с явлением глобальной бюрократии. Глобального потепления нет, а глобальная бюрократия есть. В отличие от национальной бюрократии, которая отвечает хотя бы перед кем-то – иногда перед избирателями, иногда проигрывает в соревновании другим государствам, если она слишком нагла, – глобальная бюрократия не отвечает ни перед кем. У нее нет конкурентов. И глобальная бюрократия, как мы видим, когда она берется регулировать проблему, эта проблема становится вечной. Нет пока еще ни одной проблемы, которую разрешила ООН. Проблема голода в Африке стала вечной. Проблема палестинских беженцев стала вечной. Посмотрите на поведение стран-изгоев. Мы можем сказать, что да, есть нехорошая страна Северная Корея, которая всё время грозит ядерным оружием, а потом готова немножечко сдать назад в обмен на гуманитарную помощь. Северная Корея играет в деструктивную игру. Но у нее есть партнер по этой деструктивной игре, и он называется глобальная бюрократия. Страны-изгои не могут существовать без глобальной бюрократии. Это первая вещь. И, мне кажется, то, что мы имеем сейчас с глобальным потеплением, это еще цветочки. Дальше будут ягодки. Глобальное потепление кончится, начнется какая-нибудь другая фишка. Я предрекаю, что это будет деление ресурсов питьевой воды. А есть вторая вещь, которая мне кажется очень страшной. Дело в том, что я, опять же будучи филологом, привыкла относиться с величайшим отношением к науке, я привыкла, что наука – это закон: Е = mc2, F = M х A. Не «может быть, равняется», не «скорее всего, равняется», не «есть модель, которая показывает, что это может быть так». Е = mc2 квадрат. Закон. Уравнение. У нас теперь понятие закона в науке очень часто сменилось понятием модели. А ужас заключается в том, что модель можно построить любую. Я могу построить модель, что земля плоская. Можно построить алгоритм, который докажет, что земля плоская. Три тысячи лет человечество для объяснения мира строило модели: что мир стоит на трех китах, что солнце ходит вокруг земли, что вокруг земли течет река-океан, которая низвергается в мировую бездну… Кстати, эти модели неплохо работали для того человечества, которое не должно было ездить в Америку. Потом человечество стало открывать законы, что Е = mc2. Не «может быть», не «приблизительно», не «по научному консенсусу», а равно. И вот теперь оно опять перешло к моделям. Глобального потепления, например. Это мне страшновато. Всего лучшего. До встречи через неделю.
