Зима – непростое время. Особенно – для живущих в Сибири. Особенно – по утрам, когда температура зашкаливает за минус тридцать, и двор наполняется бессильными матерками автовладельцев, которые не смогли вызвать к жизни своих железных коней. Нам с марушкой повезло. Несколько раз прогретый ночью двигатель натужно гудит, но сдвинуть с места бибику он готов. Верной бибике тяжко, как похмельному мужику, решающему уравнение, но она неспособна обмануть мои ожидания. Пока я сметаю с машины налетевший за ночь снег, моя маленькая марушка стоит рядом, ёжась от стужи и ещё досматривая обрывки своих тёплых снов. По окостеневшим от наледи дорогам, мимо забитых народонаселением остановок, под оранжевым светом фонарей, как яичный желток, плавающих в морозном тумане, мы едем по утренним тёмным улицам. Клубы вонючего пара вырываются из выхлопных труб попутных авто, плотно окутывая дорогу, так что приходится двигаться практически наощупь, на малой скорости, чтобы, как в банной парилке, ненароком не стукнуться о чью-нибудь голую жопу. Нам весело. В салоне машины тепло, и мы по-детски непосредственно смеёмся, радуясь тому, что ещё один день начинается удачно. У нас давно уже скопился целый арсенал общих словечек и шуток, мы любим слушать в пути одни и те же радиостанции, а ещё вполголоса ругаем дуэтом тупых водил и полоротых пешеходов. Животные с годами всё больше начинают походить на своих хозяев. Живущие долго вместе люди постоянно ловят себя на общей схожести, на системе кодов, понятной только им двоим. На нашем пути, в определённом месте города, практически изо дня в день я вижу одну и ту же картинку: женский силуэт в шубе, озябшей обезьянкой под занесёнными снегом пальмами ожидающий свою маршрутку. Я ничуть не удивлён этой встречей: по меркам мегаполисов наш городок невелик – чуть более полумиллиона жителей, так что все мы фактически спим под одним огромным одеялом. Когда-то стоящая на обочине женщина значила очень многое для меня. Давно, в одной из прошлых жизней. С тех пор я успел умереть и заново родиться, и уйти вперёд по другим дорогам, оставив её где-то далеко позади. Я не знаю, что с ней стало потом, когда я выпустил её руку из своей руки, я ни разу не искал встречи – даже случайной – с кем-то из наших общих знакомых и не узнавал никогда, как и с кем она жила после. Умерла так умерла. Но вот почти уже сорокалетняя бабёнка возникает по утрам среди сугробов у дороги, как верстовой столбик, – назойливым напоминанием о пути, пройденном когда-то вместе с ней. Я всегда задумывался над одним забавным парадоксом. Любишь женщину, живёшь с ней и думаешь про себя: «Как же я мог не знать её раньше, такую родную? Каким пустым было моё существование до неё!» И не представляешь себе, что она вдруг возьмёт и исчезнет из твоей жизни, а внутри всё холодеет оттого, что это может произойти. Но когда отношения давно завершены, и проходит десяток лет – а то и не один, – ты вспоминаешь свою бывшую любовь с лёгкой усмешкой, повторяя про себя: «Как же хорошо, что всё это закончилось – однажды и навсегда!» Древнегреческий поэт Гиппонакт выразился по схожему поводу исчерпывающе: «Два дня всего бывают милы нам жёны: в день свадьбы и в день выноса тела». Мне кажется порой сегодня, что все мои прошедшие годы были только прологом к моей маленькой подружечке. Надо было методом антинаучного тыка пройти огромное количество уровней эротического квеста, через нагромождение сисек и душные лабиринты вагин, чтобы в итоге получить заслуженную награду – моё юное счастье, которое с широко распахнутыми глазами сидит рядом и щебечет что-то на своём девчачьем языке, поминутно касаясь моего плеча. Мне сладко жить с ней. И днём, в клубке бытовых забот, и по ночам, когда наши ноги переплетаются под одним одеялом. Я всегда мечтал о таком союзе мужчины и женщины – в полном согласии и готовности на взаимные уступки, без ссор и выяснения отношений, без недомолвок и измен. Мечты сбываются, и Газпром тут не при чём. Мы останавливаемся на светофоре. В ожидании зелёного света я беру в свою руку её тонкие пальчики и пожимаю их. Марушка непонимающе вскидывает взгляд, ведь я ещё ни разу не сказал ей об ежеутренних нечаянных встречах с прошлым, чтобы даже мимолётно не огорчить её. Мы в сотый раз за это утро улыбаемся друг другу, и по скользкой дороге я трогаю машину дальше. Где-то позади, в клубах выхлопных газов, остаётся моё давно прошедшее время – женщина-плюсквамперфектум. И я знаю, что никогда уже мне не суждено подобрать её с обочины моей жизни. http://sergofan-prok.livejournal.com/14037.html
