Клиффорд Саймак "Изгородь"

[lobster]

Он спустился по лестнице и на секунду остановился, давая глазам привыкнуть к полутьме.

Рядом прошел робот-официант с высокими бокалами на подносе.

- Добрый день, мистер Крейг.

- Здравствуй, Герман.

- Не хотите ли чего-нибудь, сэр?

- Нет, спасибо. Я пойду.

Крейг на цыпочках пересек помещение и неожиданно для себя отметил, что почти всегда ходил здесь на цыпочках. Дозволялся только кашель, и лишь самый тихий, самый деликатный кашель. Громкий разговор в пределах комнаты отдыха казался святотатством.

Аппарат стоял в углу, и, как и все здесь, это был почти бесшумный аппарат. Лента выходила из прорези и спускалась в корзину; за, корзиной следили и вовремя опустошали, так что лента никогда-никогда не падала на ковер.

Он поднял ленту, быстро перебирая пальцами, пробежал ее до буквы К, а затем стал читать внимательнее.

Кокс - 108,5; Колфилд - 92; Коттон - 97;

Кратчфилд - 111,5; Крейг - 75...

Крейг - 75!

Вчера было 78, 81 позавчера и 83 третьего дня. А месяц назад было 96, 5 и год назад - 120.

Все еще сжимая ленту в руках, он оглядел темную комнату. Вот над спинкой кресла виднеется лысина, вот вьется дымок невидимой сигары. Кто-то сидит лицом к Крейгу, но почти неразличим, сливаясь с креслом; блестят только черные ботинки, светятся белоснежная рубашка и укрывающая лицо газета.

Крейг медленно повернул голову и, внезапно слабея, увидел, что кто-то занял его кресло, третье от камина. Месяц назад этого бы не было, год назад это было бы немыслимо. Тогда его индекс удовлетворенности был высоким.

Но они знали, что он катится вниз. Они видели ленту и, несомненно, обсуждали это. И презирали его, несмотря на сладкие речи.

- Бедняга Крейг. Славный парень. И такой молодой, - говорили они с самодовольным превосходством, абсолютно уверенные, что уж с ними-то ничего подобного не произойдет.

Советник был добрым и внимательным, и Крейг сразу понял, что он любит свою работу и вполне удовлетворен.

- Семьдесят пять... - повторил советник. - Не очень-то хорошо.

- Да, - согласился Крейг.

- Вы чем-нибудь занимаетесь? - Отшлифованная профессиональная улыбка давала понять, что он в этом совершенно уверен, но спрашивает по долгу службы. - О, в высшей степени интересный предмет. Я знавал нескольких джентльменов, страстно увлеченных историей.

- Я специализируюсь, - уточнил Крейг, - на изучении одного акра.

- Одного акра? - переспросил советник, совершенно не удивленный. - Я не вполне...

- История одного акра, - объяснил Крейг. - Надо прослеживать ее день за днем, час за часом, по темповизору, регистрировать детально все события, все, что случилось на этом акре, с соответствующими замечаниями и комментариями.

- Чрезвычайно увлекательное занятие, мистер Крейг. Ну и как, нашли вы что-нибудь особенное на своем... акре?

- Я проследил за ростом деревьев. В обратную сторону. Вы понимаете? От стареющих гигантов до ростков; от ростков до семян. Хитрая штука это обратное слежение. Сначала сильно сбивает с толку, но потом привыкаешь. Клянусь, даже думать начинаешь в обратную сторону... Кроме того, я веду историю гнезд и самих птиц. И цветов, разумеется. Регистрирую погоду. У меня неплохой обзор погоды за последние пару тысяч лет.

- Как интересно, - заметил советник.

- Было и убийство, - продолжал Крейг, - но оно произошло за пределами акра, и я не могу включить его в свое исследование. Убийца после преступления пробежал по моей территории.

- Убийца, мистер Крейг?

- Совершенно верно. Понимаете, один человек убил другого.

- Ужасно. Что-нибудь еще?

- Пока нет, - ответил Крейг. - Хотя есть кое-какие надежды. Я нашел старые развалины.

- Зданий?

- Да. Я стремлюсь дойти до тех времен, когда они еще не были развалинами. Не исключено, что в них жили люди.

- А вы поторопитесь немного, - предложил советник. - Пройдите этот участок побыстрее.

Крейг покачал головой.

- Чтобы исследование не утратило своей ценности, надо регистрировать все детали, Я не могу перескочить через них, чтобы скорее добраться до изюминки.

Советник изобразил сочувствие.

- В высшей степени интересное задание, - сказал он. - Я просто ума не приложу, почему ваш индекс падает.

- Я осознал, - проговорил Крейг, - что всем все равно. Я вложу в исследование годы труда, опубликую результаты, несколько экземпляров раздам друзьям и знакомым, и они будут благодарить меня, а потом поставят книгу на полку и никогда не откроют. Я разошлю свой труд в библиотеки, но вы знаете, что сейчас никто туда не ходит. Я буду единственным, кто когда-либо прочтет эту книгу.

- Но, мистер Крейг, - заметил советник, - есть масса людей, которые находятся в таком же положении. И все они сравнительно счастливы.

- Я говорил себе это, - признался Крейг. - Не помогает.

- Давайте пока не будем вдаваться в подробности, а обсудим главное. Скажите, мистер Крейг, вы совершенно уверены, что не можете более быть счастливы, занимаясь своим акром?

- Да, - произнес Крейг. - Уверен.

- А теперь, ни на минуту не допуская, что ваше заявление отвечает однозначно на наш вопрос, скажите мне: вы никогда не думали о другой возможности?

- О другой?

- Конечно. Я знаю некоторых джентльменов, которые сменили свои занятия и с тех пор чувствуют себя превосходно.

- Нет, - признался Крейг. - Даже не представляю, чем можно еще заняться.

- Ну, например, наблюдать за змеями, - предложил советник.

- Нет, - убежденно сказал Крейг.

- Или коллекционировать марки. Или вязать. Многие джентльмены вяжут и находят это достаточно приятным и успокаивающим.

- Я не хочу вязать.

- Начните делать деньги.

- Зачем?

- Вот этого я и сам не могу взять в толк, - доверительно сообщил советник. - Ведь в них нет никакой нужды, стоит сходить в банк. Однако немало людей с головой ушли в это дело и добывают деньги порой, я бы сказал, весьма сомнительными способами. Но, как бы то ни было, они черпают в этом глубокое удовлетворение.

- А что потом они делают с деньгами? - спросил Крейг.

- Не знаю, - ответил советник. - Один человек зарыл их и забыл где. Остаток жизни он был вполне счастлив, занимаясь их поисками с лопатой и фонарем в руках.

- Почему с фонарем?

- О, поиски он вел только по ночам.

- Ну и как, нашел?

- По-моему, нет.

- Кажется, меня не тянет делать деньги, - сказал Крейг.

- Вы можете вступить в клуб.

- Я давно уже член клуба. Одного из самых лучших и респектабельных. Его корни...

- Нет, - перебил советник. - Я имею в виду другой клуб. Знаете; группа людей, которые вместе работают, имеют много общего и собираются, чтобы получить удовольствие от беседы на интересующие темы.

- Сомневаюсь, что такой клуб решил бы мою проблему, - проговорил Крейг.

- Можно жениться, - предложил советник.

- Что? Вы имеете в виду... на одной женщине?

- Ну да.

- И завести кучу детей?

- Многие мужчины занимались этим. И были вполне удовлетворены.

- Знаете, - произнес Крейг, - по-моему, это как-то неприлично.

- Есть масса других возможностей, - не сдавался советник. - Я могу перечислить...

- Нет, спасибо. - Крейг покачал головой. - В другой раз. Мне надо все обдумать.

- Вы абсолютно уверены, что стали относиться к истории неприязненно? Предпочтительнее оживить ваше старое занятие, нежели заинтересовать новым.

- Да, я отношусь неприязненно, - сказал Крейг. - Меня тошнит от одной мысли о нем.

- Хорошенько отдохните, - предложил советник. - Отдых придаст вам бодрости и сил.

- Пожалуй, для начала я немного прогуляюсь, - согласился Крейг.

Прогулки весьма, весьма полезны, - сообщил ему советник.

- Сколько я вам должен? - спросил Крейг.

- Сотню, - ответил советник. - Но мне безразлично, заплатите вы или нет.

- Знаю, - сказал Крейг. - Вы просто любите свою работу.

На берегу маленького пруда, привалившись спиной к дереву, сидел человек. Он курил, не сводя глаз с поплавка. Рядом стоял грубо вылепленный глиняный кувшин.

Человек поднял голову и увидел Крейга.

- Садитесь, отдохните, - сказал он.

Крейг подошел и сел.

- Сегодня пригревает, - заметил он, вытирая лоб платком.

- Здесь прохладно, - отозвался мужчина. - Днем вот сижу с удочкой. А вечером, когда жара спадает, вожусь в саду.

- Цветы, - задумчиво проговорил Крейг. - А ведь это идея. Я и сам иной раз подумывал, что это небезынтересно - вырастить целый сад цветов.

- Не цветов, - поправил человек. - Овощей. Я их ем.

- То есть вы хотите сказать, что работаете, чтобы получить продукты питания?

- Ага. Я вспахиваю и удобряю землю и готовлю ее к посеву. Затем я сажаю семена, и ухаживаю за всходами, и собираю урожай. На еду мне хватает.

- Такая большая работа!

- Меня это нисколько не смущает.

- Вы могли бы взять робота, - посоветовал Крейг.

- Вероятно. Но зачем? Труд успокаивает мои нервы, - сказал человек.

Поплавок ушел под воду, и он схватился за удочку, но было поздно.

- Сорвалась, - пожаловался рыбак. - Я уж не первую упускаю. Никак не могу сосредоточиться. - Он насадил на крючок червя из банки, закинул удочку и снова привалился к стволу дерева. - Дом у меня небольшой, но удобный. С урожая обычно остается немного зерна, и, когда мои запасы подходят к концу, я делаю брагу. Держу собаку и двух кошек и раздражаю соседей.

- Раздражаете соседей? - переспросил Крейг.

- Ну, - подтвердил собеседник. - Они считают, что я спятил.

Он вытащил из кувшина пробку и протянул его Крейгу. Крейг, приготовившись к худшему, сделал глоток. Совсем не дурно.

- Сейчас, пожалуй, чуть перебродила, - виновато произнес человек. - Но вообще получается неплохо.

- Скажите, - произнес Крейг, - вы удовлетворены?

- Конечно, - ответил человек.

- У вас, должно быть, высокий ИУ.

- ИУУ?

- Нет. ИУ. Личный индекс удовлетворенности.

Человек покачал головой.

- У меня такого вообще нет.

Крейг чуть не онемел.

- Но как же?!

- Вот и до вас приходил тут один. Довольно давно... Рассказывал про этот ИУ, только мне что-то послышалось ИУУ. Уверял, что я должен такой иметь. Ужасно расстроился, когда я сказал, что не собираюсь заниматься ничем подобным.

- У каждого есть ИУ, - сказал Крейг.

- У каждого, кроме меня. - Он пристально посмотрел на Крейга. - Слушай, сынок, у тебя неприятности?

Крейг кивнул.

- Мой ИУ ползет вниз. Я потерял ко всему интерес. Мне кажется, что что-то у нас не так, неправильно. Я чувствую это, но никак не могу определить.

- Им все дается даром, - сказал человек. - Они и пальцем не пошевелят, и все равно будут иметь еду, и дом, и одежду, и утопать в роскоши, если захотят. Тебе нужны деньги? Пожалуйста, иди в банк и бери сколько надо. В магазине забирай любые товары и уходи; продавцу плевать, заплатишь ты или нет. Потому что ему они ничего не стоили. Ему их дали. На самом деле он просто играет в магазин. Точно так же, как все остальные играют в другие игры. От скуки. Работать, чтобы жить, никому не надо. Все приходит само собой. А вся эта затея с ИУ? Способ ведения счета в одной большой игре.

Крейг не сводил с него глаз.

- Большая игра, - произнес он. - Точно. Вот что это такое.

Человек улыбнулся.

- Никогда не задумывались? В том-то и беда. Никто не задумывается. Все так страшно заняты, стараясь убедить себя в собственном благополучии и счастье, что ни на что другое не остается времени. У меня, - добавил он, - времени хватает.

- Я всегда считал наш образ жизни, - сказал Крейг, - конечной стадией экономического развития. Так нас учат в школе. Ты обеспечен всем и волен заниматься, чем хочешь.

- Вот вы сегодня перед прогулкой позавтракали, - после некоторой паузы начал человек. - Вечером пообедаете, немного выпьете. Завтра поменяете туфли или оденете свежую рубашку...

- Да, - подтвердил Крейг.

- Что я хочу сказать: это откуда берутся все эти вещи? Рубашка или пара туфель, положим, могут быть сделаны тем, кому нравится делать рубашки или туфли. Пишущую машинку, которой вы пользуетесь, тоже мог изготовить какой-нибудь механик-любитель. Но ведь до этого она была металлом в земле! Скажите мне: кто собирает зерно, кто растит лен, кто ищет и добывает руду?

- Не знаю, - ответил Крейг. - Я никогда не думал об этом.

- Нас содержат, - проговорил человек. - Да-да, нас кто-то содержит. Ну, а я не хочу быть на содержании.

Он поднял удочку и стал укладываться.

- Жара немного спала. Пора идти работать.

- Приятно было поговорить с вами, - произнес, вставая, Крейг.

- Спуститесь по этой тропинке, - посоветовал человек. - Изумительное место. Цветы, тень, прохлада. Если пройдете подальше, наткнетесь на выставку. - Он взглянул на Крейга. - Вы интересуетесь искусством?

- Да, - сказал Крейг. - Но я понятия не имел, что здесь поблизости есть музей.

- О, неплохой. Недурные картины, пара приличных деревянных скульптур. Очень любопытные здания, только не пугайтесь необычности. Сам я там частенько бываю.

- Обязательно схожу, - сказал Крейг. - Спасибо.

Человек поднялся и отряхнул штаны.

- Если задержитесь, заходите ко мне, переночуете. Моя лачуга рядом, на двоих места хватит. - Он взял кувшин. - Мое имя Шерман.

Они пожали руки.

Шерман отправился в свой сад, а Крейг пошел вниз по тропинке.

Строения казались совсем рядом, и все же представить их очертания было трудно.

"Из-за какого-то сумасшедшего архитектурного принципа", - подумал Крейг.

Они были розовыми до тех пор, пока он не решил, что они вовсе не розовые, а голубые, а иногда они выглядели и не розовыми, и не голубыми, а скорее зелеными, хотя, конечно, такой цвет нельзя однозначно назвать зеленым.

Они были красивыми, безусловно, но красота эта раздражала и беспокоила - совсем необычная и незнакомая красота.

Здания, как показалось Крейгу, находились в пяти минутах ходьбы полем. Он шел минут пятнадцать, но достиг лишь того, что смотрел на них чуть под другим углом. Впрочем, трудно сказать - здания как бы постоянно меняли свои формы.

Это была, разумеется, не более чем оптическая иллюзия.

Цель не приблизилась и еще через пятнадцать минут, хотя он мог поклясться, что шел прямо.

Тогда он почувствовал страх.

Казалось, будто, продвигаясь вперед, он уходил вбок, словно что-то гладкое и скользкое перед ним не давало пройти. Как изгородь, изгородь, которую невозможно увидеть или почувствовать.

Он остановился, и дремавший в нем страх перерос в ужас.

В воздухе что-то мелькнуло. На мгновение ему почудилось, что он увидел глаз, один-единственный глаз, смотрящий прямо на него. Он застыл, а чувство, что за ним наблюдают, еще больше усилилось, и на траве по ту сторону незримой ограды заколыхались какие-то тени. Как будто там стоял кто-то невидимый и с улыбкой наблюдал за его тщетными попытками пробиться сквозь стену.

Он поднял руку и вытянул ее перед собой. Никакой стены не было, но рука отклонилась в сторону, пройдя вперед не больше фута.

И в этот миг он почувствовал, как смотрел на него из-за ограды этот невидимый: с добротой, жалостью и безграничным превосходством.

Он повернулся и побежал.

Крейг ввалился в дом Шермана и рухнул на стул, пытливо глядя в глаза, хозяина.

- Вы знали, - произнес он. - Вы знали и послали меня.

Шерман кивнул.

- Вы бы не поверили.

- Кто они? - прерывающимся голосом спросил Крейг. - Что они там делают?

- Я не знаю, - ответил Шерман.

Он подошел к плите, снял крышку и заглянул в котелок, из которого сразу потянуло чем-то вкусным. Затем он вернулся к столу, чиркнул спичкой и зажег старую масляную лампу.

- У меня все по-старому, - сказал Шерман. - Электричества нет. Ничего нет. Уж не обессудьте. На ужин кроличья похлебка.

Он смотрел на Крейга через коптящую лампу, пламя закрывало его тело, и в слабом мерцающем свете казалось, что в воздухе плавает одна голова.

- Что это за изгородь? - почти выкрикнул Крейг. - За что их заперли?

- Сынок, - проговорил Шерман, - отгорожены не они.

- Не они?..

- Отгорожены мы, - сказал Шерман. - Неужели не видишь? _М_ы_ находимся за изгородью.

- Вы говорили днем, что нас содержат. Это они?

Шерман кивнул.

- Я так думаю. Они обеспечивают нас, заботятся о нас, наблюдают за нами. Они дают нам все, что мы просим.

- Но почему?!

- Не знаю, - произнес Шерман. - Может быть, это зоопарк. Может быть, резервация, сохранение последних представителей вида. Они не хотят нам ничего плохого.

- Да, - убежденно сказал Крейг. - Я почувствовал это. Вот что меня напугало.

Они тихо сидели, слушая, как гудит пламя в плите, и глядя на танцующий огонек лампы.

- Что же нам делать? - прошептал Крейг.

- Надо решать, - сказал Шерман. - Быть может, мы вовсе не хотим ничего делать.

Он подошел к котелку, снял крышку и помешал.

- Не вы первый, не вы последний - приходили и будут приходить другие. - Он повернулся к Крейгу. - Мы ждем. Они не могут дурачить и держать нас в загоне вечно.

Крейг молча сидел, вспоминая взгляд, преисполненный доброты и жалости.

[lobster]

хмм.... а это, видимо лень читать... а здря товарищи.. для тех кто понимает о чем речь, очень даже...

[Sickness]

lobster я прочитал - пробрало! интересные вещи выложил, благодарю!

[Redrick]

Интересная история, а это отрывок или полностью выложена?

Буду искать в книжных, читал несколко его произведений - тож очень понравились.

[lobster]

Это полностью книга. Рад что Вы прочитали это и оценили.

Для тех кто понимает - для тех, кто не все... тот будет искать себе подобных. Овощи, они думают что работают.. и что то делают полезное, на самом деле они делают вид, что работают, учатся.. живут, они играют.

[dr_agon]

ндааа... Крейг наблюдал за акром земли от будущего к прошлому - а "те из-за изгороди" наблюдали за Крейгом и другими людьми - видимо по той же схеме - от людей к их предкам... видимо проводился эксперимент - от кого произошел человек, теряя свое обличье в праздности и ленности - может действительно в конце-концов он бы превратился в обезьяну?

а так по-большому счету произведение посвящено к пропаганде утопичности коммунизма... заказуха капиталистов... удивительно только как сместился акцент и актуальность по проишествии такого времени - с тех пор как был написан рассказ

[chibai]

Клиффорд Саймак.

«Ветер чужого мира»

Никто и ничто не может остановить группу межпланетной разведки. Этот четкий, отлаженный механизм, созданный и снаряженный для одной лишь цели - основать на чужой планете плацдарм, уничтожить все враждебное вокруг и установить базу, где было бы достаточно места для выполнения главной задачи.

После основания базы берутся за работу ученые. Исследуется все до мельчайших подробностей. Они записывают на пленку и в полевые блокноты, снимают и измеряют, картографируют и систематизируют до тех пор, пока не получается стройная система фактов и выводов для галактических архивов.

Если встречается жизнь, а это иногда бывало, ее исследуют так же тщательно, особенно реакцию на людей. Иногда реакция бывает яростной и враждебной, а иногда незаметной, но не менее опасной. Но легионеры и роботы всегда готовы к любой сложной ситуации, и нет для них неразрешимых задач.

Никто и ничто не может остановить группу межпланетной разведки.

Том Деккер сидел в пустой рубке и вертел в руках высокий стакан с кубиками льда, наблюдая одновременно, как первая партия роботов выгружалась из грузовых трюмов. Они вытянули за собой конвейерную ленту, вбили в землю опоры и приладили к ним транспортер.

Дверь позади него открылась с легким щелчком, и Деккер обернулся.

- Разрешите войти, сэр? - спросил Дуг Джексон.

- Да, конечно.

Джексон подошел к большому выпуклому иллюминатору.

- Что же нас тут ожидает? - произнес он.

- Еще одно обычное задание, - пожал плечами Деккер. - Шесть недель. Или шесть месяцев. Все зависит от того, что мы здесь найдем.

- Похоже, здесь будет посложнее, - сказал Джексон, садясь рядом с ним. На планетах с джунглями всегда трудности.

- Это работа. Просто еще одна работа. Еще один отчет. Потом сюда пришлют либо эксплуатационную группу, либо переселенцев.

- Или, - возразил Джексон, - наш отчет поставят в архив на пыльную полку и забудут.

- Это уже их дело.

Молча они продолжали смотреть, как первые шесть роботов сняли крышку с контейнера и распаковали седьмого. Затем, разложив рядом инструменты, собрали его, не делая ни одного лишнего движения, вставили в металлический череп мозговой блок, включили и захлопнули дверцу на груди. Седьмой встал неуверенно, постоял несколько секунд и, сориентировавшись, бросился к транспортеру помогать выгружать контейнер с восьмым.

Деккер задумчиво отхлебнул из своего стакана, Джексон зажег сигарету.

- Когда-нибудь, - сказал он, затягиваясь, - мы встретим что-то, с чем не сможем справиться.

Деккер фыркнул.

- Может быть, даже здесь, - настаивал Джексон, глядя на джунгли за иллюминатором.

- Ты романтик, - резко ответил Деккер. - Кроме того, ты молод. Тебе все еще хочется неожиданного.

- Все-таки это может случиться.

Деккер сонно кивнул.

- Может. Никогда не случалось, но, наверное, может. Однако стоять до последнего не наша задача. Если мы что-то встретим не по зубам, долго тут не задержимся. Риск не наша специальность.

...Корабль стоял на плоской вершине холма посреди маленькой поляны, буйно заросшей травой и кое-где экзотическими цветами. У подножия холма лениво текла река, неся сонные темно-коричневые воды сквозь опутанный лианами огромный лес. Вдаль, насколько хватало глаз, тянулись джунгли, мрачная сырая чаща, которая даже через толстое стекло иллюминатора, казалось, дышала опасностью. Животных не было видно, но никто не мог знать, какие твари прячутся под кронами огромных деревьев.

Восьмой робот включился в работу, и теперь уже две группы по четыре робота вытаскивали контейнеры и собирали новые механизмы. Скоро их стало двадцать - пять рабочих групп.

- Вот так! - возобновил разговор Деккер, кивнув на иллюминатор. - Никакого риска. Сначала роботы. Они собирают друг друга. Затем устанавливают и подключают всю технику. Мы даже не выйдем из корабля до тех пор, пока вокруг не будет надежной защиты.

Джексон вздохнул.

- Наверное, вы правы. действительно, с нами ничего не может случиться. Мы не упускаем ни одной мелочи.

- А как же иначе. - Деккер поднялся с кресла и потянулся. - Пойду займусь делами. Последние проверки и все такое.

- Я вам нужен, сэр? - спросил Джексон. - Я бы хотел посмотреть. Все это для меня ново.

- Нет, не нужен. А это... это пройдет. Еще лет двадцать, и пройдет.

...На столе у себя в кабинете Деккер обнаружил стопку предварительных отчетов и неторопливо просмотрел их, запоминая все особенности мира, окружавшего корабль. Затем некоторое время работал, листая отчеты и складывая прочитанное справа от себя.

Давление атмосферы чуть выше, чем на Земле. Высокое содержание кислорода. Сила тяжести несколько больше земной. Климат жаркий. На планетах-джунглях всегда жарко. Снаружи слабый ветерок. Хорошо бы он продержался. Продолжительность дня тридцать шесть часов. Радиация - местных источников нет, но случаются вспышки солнечной активности. Обязательно установить наблюдение. Бактерии, вирусы - как всегда в таких случаях, много. Но, очевидно, никакой опасности. Команда напичкана прививками и гормонами по самые уши. До конца, конечно, уверенным быть нельзя. Все же минимальный риск есть, ничего не поделаешь. Если и найдется какой-нибудь невероятный микроорганизм, способы защиты придется искать прямо здесь. Но это уже будничная работа.

В дверь постучали, и вошел капитан Карр, командир подразделения Легиона. Деккер ответил на приветствие, не вставая из-за стола.

- Докладываю, сэр! - четко произнес Карр. - Мы готовы к высадке.

- Отлично, капитан. Отлично, - ответил Деккер. Какого черта ему надо? Легион всегда готов и всегда будет готов! Зачем пустые формальности?

Наверно, это просто в характере Карра. Легион с его жесткой дисциплиной, давними традициями и гордостью за них всегда привлекал таких людей, давая им возможность отшлифовать врожденную педантичность. Оловянные солдатики высшего качества. Тренированные, дисциплинированные, вакцинированные против любой известной и неизвестной болезни, натасканные в чужой психологии, с огромным потенциалом выживания, выручающим их в самых опасных ситуациях...

- Буду ждать ваших приказов, сэр!

- Благодарю вас, капитан. - Деккер дал понять, что хочет остаться один. Но когда Карр подошел к двери, он снова подозвал его.

- Да, сэр!

- Я подумал, - медленно произнес Деккер. - Просто подумал. - Можете ли вы представить себе ситуацию, с которой Легион не смог бы справиться?

- Боюсь, я не понимаю вашего вопроса, сэр.

Глядеть на Карра в этот момент было сплошное удовольствие. Деккер вздохнул.

- Я и не рассчитывал, что вы поймете.

К вечеру все роботы были собраны, установлены и первые автоматические сторожевые посты. Огнеметы выжгли вокруг корабля кольцо около пятисот футов диаметром, а затем в ход пошел генератор жесткого излучения, заливая поверхность внутри кольца безмолвной смертью. Это было нечто ужасное. Почва буквально вскипела живностью в последних бесплодных попытках избежать смерти. Роботы собрали огромные гирлянды ламп, и на вершине холма стало светлее, чем днем. Подготовка к высадке продолжалась, но ни один человек еще не ступил на поверхность планеты.

Внутри корабля робот-официант устанавливал столы в галерее так, чтобы люди во время еды могли наблюдать за ходом работ. Вся группа, разумеется, кроме легионеров, которые оставались в своих каютах, уже собралась к обеду, когда в комнату вошел Деккер.

- Добрый вечер, джентльмены.

Он сел во главе стола, после этого расселись по старшинству и все остальные.

Галерея постепенно оживилась домашним звоном хрусталя и серебра.

- Похоже, это будет интересная планета, - начал разговор Уолдрон, антрополог по специальности. - Мы с Диксоном были на наблюдательной палубе как раз перед заходом солнца. Нам показалось... мы видели что-то у реки... Что-то живое.

- Было бы странно, если б мы здесь никого не нашли, - ответил Деккер, накладывая себе в тарелку жареный картофель. - Когда сегодня облучали площадку, в земле оказалось полно всяких тварей.

- Те, кого мы видели с Уолдроном, походили на людей.

Деккер с интересом посмотрел на биолога.

- Вы уверены?

Диксон покачал головой.

- Было плохо видно. Я не уверен, но их было двое или трое. Этакие человечки из спичек.

- Как дети рисуют, - кивнул Уолдрон. - Одна палка - туловище, две - ножки, две - ручки, кружок - голова. Угловатые такие, тощие.

- Но движутся красиво, - добавил Диксон. - Мягко, плавно, как кошки.

- Ладно, скоро узнаем. Через день-два мы их найдем, - ответил Деккер.

Забавно. Почти каждый раз кто-нибудь №обнаруживает¤ гуманоидов, но почти всегда они оказываются игрой воображения. Люди часто выдают желаемое за действительное. Все же хочется найти себе подобных на чужой планете.

К утру последние машины были собраны. Некоторые из них уже занимались своим делом, другие стояли наготове в машинном парке. Огнеметы закончили свою работу, и по их маршрутам ползали излучатели. На подготовленном поле стояло несколько реактивных самолетов.

Примерно половина роботов, закончив работу, выстроилась в аккуратную прямоугольную колонну.

Наконец опустился наклонный трап, и по нему на землю ступили легионеры. В колонну по два, с блеском и грохотом и безукоризненной точностью, способной посрамить даже роботов. Конечно, без знамен и барабанов, поскольку вещи эти не необходимые, а Легион, несмотря на блеск и показуху, организация крайне эффективная. Колонна развернулась, вытянулась в линию и направилась к границам базы. Земля подготовила плацдарм еще на одной планете.

Роботы быстро и деловито собрали открытый павильон из полосатого брезента, разместили в его тени столы, кресла, втащили холодильники с пивом и льдом.

Наконец ученые могли покинуть безопасные стены корабля.

№Организованность, - с гордостью произнес про себя Деккер, оглядывая базу, - организованность и эффективность! Ни одной лазейки для случайностей! Любую лазейку заткнуть еще до того, как она станет лазейкой! Подавить любое сопротивление, пока оно не выросло! Абсолютный контроль на плацдарме!¤

Тогда и начнется действительно большая работа. Геологи и минералоги займутся полезными ископаемыми. Появятся метеорологические станции. Ботаники и биологи возьмутся за сбор сравнительных образцов. Каждый будет делать работу, к которой его всегда готовили. Отовсюду пойдут доклады, из которых постепенно выявится стройная и точная картина планеты.

Работа. Много работы днем и ночью.

И все это время база будет их маленьким кусочком Земли, неприступным для любых сил чужого мира.

Деккер, задумавшись, сидел в кресле. Легкий ветер шевелил полог павильона, шелестел бумагами на столе и ерошил волосы.

№Хорошо-то как¤, - подумал Деккер.

Неожиданно перед ним выросла фигура Джексона.

- В чем дело? - с резкостью спросил Деккер. - Почему ты не...

- Местного привели, сэр! - выдохнул Джексон. - Из тех, что видели Диксон и Уолдрон.

Абориген оказался человекоподобным, но человеком он не был. Как правильно заметил Диксон, №человек из спичек¤. Живой рисунок четырехлетнего ребенка. Весь черный, совершенно без одежды, но глаза, смотревшие на Деккера, светились разумом.

Глядя на него, Деккер почувствовал какое-то напряжение. Вокруг молча, выжидающе стояли его люди. Медленно он потянулся к одному из шлемов ментографа, взял его в руки, надел на голову и жестом предложил гостю второй.

Пауза затянулась, чужие глаза внимательно наблюдали за Деккером. №Он нас не боится, - подумал Деккер. - Настоящая первобытная храбрость. Вот так стоять посреди иных существ, появившихся за одну ночь на его земле. Стоять не дрогнув в кругу существ, которые, должно быть, кажутся ему пришельцами из кошмара¤.

Абориген сделал шаг к столу, взял шлем и неуверенно пристроил неизвестный прибор на голову, ни на секунду не отрывая взгляд от Деккера.

Деккер заставил себя расслабиться, одновременно пытаясь привести мысли к миру и спокойствию. Надо быть очень внимательным, чтобы не испугать это существо, дать почувствовать дружелюбие, Малейший оттенок резкости может испортить все дело.

Уловив первое дуновение мысли «спичечного» человечка, Деккер почувствовал ноющую боль в груди. В этом чувстве не было ничего, что можно было бы описать словами, лишь что-то тревожное, чужое...

-Мы - друзья, - заставил он себя думать, - мы - друзья, мы - друзья, мы...

-Вы не должны были сюда прилетать, - послышалась ответная мысль.

-Мы не причиним вам зла, - думал Деккер. - Мы - друзья, мы не причиним вам зла, мы...

-Вы никогда не улетите отсюда¤.

-Мы предлагаем дружбу, - продолжал Деккер. - У нас есть подарки. Мы вам поможем...

-Вы не должны были сюда прилетать, - настойчиво звучала мысль аборигена. - Но раз уж вы здесь, вы не улетите.

-Ладно, хорошо, - Деккер решил не спорить с ним. - Мы останемся и будем друзьями. Будем учить вас. Дадим вам вещи, которые мы привезли, и останемся здесь с вами.

-Вы никогда не улетите отсюда¤, - звучало в ответ, и было что-то холодное и окончательное в этой мысли. Деккеру стало не по себе. Абориген действительно уверен в каждом своем слове. Он не пугал и не преувеличивал. Он действительно был уверен, что они не смогут улететь с планеты...

-Вы умрете здесь!

-Умрем? - спросил Деккер. - Как это понимать?

-Спичечный¤ человечек снял шлем, аккуратно положил его, повернулся и вышел. Никто не сдвинулся с места, чтобы остановить его. Деккер бросил свой шлем на стол.

- Джексон, сообщите легионерам, чтобы его выпустили. Не пытайтесь остановить его.

Он откинулся в кресле и посмотрел на окружавших его людей.

- Что случилось, сэр? - спросил Уолдрон.

- Он приговорил нас к смерти, - ответил Деккер. - Сказал, что мы не улетим с этой планеты, что мы здесь умрем.

- Сильно сказано.

- Он был уверен.

Забавная ситуация! Выходит из лесу голый гуманоид, угрожает всей земной разведывательной группе. И так уверен...

Но на лицах, обращенных к Деккеру, не было ни одной улыбки.

- Они не могут нам ничего сделать, - сказал Деккер.

- Тем не менее, - продолжил Уолдрон, - следует принять меры.

- Мы объявим тревогу и усилим посты, - кивнул Деккер, - до тех пор пока не удостоверимся...

Он запнулся и замолчал. В чем они должны удостовериться. В том, что голые аборигены не могут смести группу землян, защищенных машинами, роботами и солдатами, знающими все, что положено знать для немедленного и безжалостного уничтожения любого противника?

И все же в глазах аборигена было что-то разумное. Не только разум, но и смелость. Он стоял не дрогнув в кругу чужих для него существ. Сказал, что должен был сказать, и ушел с достоинством, которому землянин мог бы позавидовать...

Работа продолжалась. Самолеты вылетали, постепенно составлялись подробные карты. Полевые партии делали осторожные вылазки. Роботы и легионеры сопровождали их по флангам, тяжелые машины прокладывали путь, выжигая дорогу в самых недоступных местах. Автоматические метеостанции, разбросанные по окрестностям, регулярно посылали доклады о состоянии погоды для обработки на базе.

Другие полевые партии вылетали в дальние районы для более детального изучения местности.

По-прежнему не случалось ничего необычного.

Шли дни. Роботы и машины несли дежурство. Легионеры всегда были наготове. Люди торопились сделать работу и улететь обратно.

Сначала обнаружили угольный пласт, затем залежи железа. В горах были найдены радиоактивные руды. Ботаники установили двадцать семь видов съедобных фруктов. База кишела животными, пойманными для изучения и со временем ставшими чьими-то любимцами.

Нашли деревню «спичечных» людей. Маленькая деревня с примитивными хижинами. Жители казались мирными.

Деккер возглавил экспедицию к местным жителям. Люди осторожно, с оружием наготове, двигаясь медленно, без громких разговоров, вошли в деревню.

Аборигены сидели около домов и молча наблюдали за ними, пока они не дошли до самого центра деревни.

Там роботы установили стол и поместили на него ментограф. Деккер сел за стол и надел шлем ментографа на голову. Остальные стали в стороне. Деккер ждал.

Прошел час, аборигены сидели не шевелясь.

Наконец Деккер снял шлем и сказал:

- Теперь ничего не выйдет. Займитесь фотографированием. Только не тревожьте жителей и ничего не трогайте.

Он достал носовой платок и вытер вспотевшее лицо.

Подошел Уолдрон.

- И что вы обо всем этом думаете?

Деккер покачал головой.

- Меня все время преследует одна мысль! Мне кажется, что они уже сказали нам все, что хотели. И больше разговаривать не желают. Странная мысль.

- Не знаю, - ответил Уолдрон. - Здесь вообще все не так. Я заметил, что у них совсем нет металла. Во всей деревне ни одного кусочка. Кухонная утварь - каменная, что-то вроде мыльного камня. Кое-какие инструменты тоже из камня. И все-таки у них есть культура.

- Они, безусловно, развиты, - сказал Деккер. - Посмотри, как они за нами наблюдают. Без страха. Просто ждут. Спокойны и уверены в себе. И тот, который приходил на базу, - он знал, что надо делать со шлемом.

- Уже поздно. Нам лучше возвращаться на базу, - помолчав немного, произнес Уолдрон и взглянул на часы. - Мои часы остановились. Сколько на ваших?

Деккер поднес руку к глазам, и Уолдрон услышал резкий, удивленный вздох.

Медленно Деккер поднял голову и поглядел на Уолдрона.

- Мои... тоже. - Голос его был едва слышен.

Деккер сидел в своем походном кресле и отвлеченно слушал шелест брезента на ветру. Лампа, висевшая над головой, тоже раскачивалась от ветра, тени бегали по павильону, и временами казалось, что это какие-то живые существа. Рядом с павильоном неподвижно стоял робот.

Деккер протянул руку и стал перебирать кучу механизмов на столе.

Все это странно. Странно и зловеще. На столе лежали наручные часы. Не только его и Уолдрона, но и других. Все они остановились.

Наступила ночь, но работы не прекращались. Постоянно двигались люди, исчезая во мраке и опять появляясь на освещенных участках под ярким светом прожекторов. При виде этой суеты чувствовалась в действиях людей какая-то обреченность, хотя все они понимали, что им решительно нечего бояться. По крайней мере, ничего конкретного, на что можно указать пальцем и сказать: «Вот - опасность!»

Один лишь простой факт. Все часы остановились. Простой факт, для которого должно быть простое объяснение.

Только вот на чужой планете ни одно явление нельзя считать простым и ожидать простого объяснения. Поскольку причины и следствия и вероятность событий могут здесь быть совсем иными, нежели на Земле.

Есть только одно правило - избегать риска. Единственное правило, которому надо повиноваться.

И, повинуясь ему, Деккер приказал вернуть все полевые партии и приготовить корабль к взлету. Роботам - быть готовыми к немедленной погрузке оборудования.

Теперь ничего не оставалось, как ждать. Ждать, когда вернутся из дальних лагерей полевые партии. Ждать, когда будет объяснение странному поведению часов.

Панике, конечно, поддаваться не из-за чего. Но явление нужно признать, оценить, объяснить.

В самом деле, нельзя же вернуться на Землю и сказать: №Вы понимаете, наши часы остановились, и поэтому...¤

Рядом послышались шаги, и Деккер резко обернулся.

- В чем дело, Джексон?

- Дальние лагеря не отвечают, сэр, - ответил Джексон. - Мы пытались связаться по радио, но не получили ответа.

- Они ответят, обязательно ответят через какое-то время, - сказал Деккер, не чувствуя в себе уверенности, которую пытался передать подчиненному. На мгновение он ощутил подкативший к горлу комок страха, но быстро справился. - Садись, - сказал он. - Я прикажу принести пива, а затем мы вместе сходим в радиоцентр и посмотрим, что там происходит. Пиво сюда. Два пива, - потребовал он у стоящего неподалеку робота. Робот не отвечал.

Деккер повысил голос, но робот не тронулся с места.

Пытаясь встать, Деккер оперся сжатыми кулаками о стол, но вдруг почувствовал слабость в ногах и упал в кресло.

- Джексон, - выдохнул он. - Пойди постучи его по плечу и скажи, что мы хотим пива.

С побледневшим лицом Джексон подошел к роботу и слегка постучал его по плечу, потом ударил сильнее - и, не сгибаясь, робот рухнул на землю.

Опять послышались быстрые приближающиеся шаги. Деккер, вжавшись в кресло, ждал.

Это оказался Макдональд, главный инженер.

- Корабль, сэр. Наш корабль...

Деккер кивнул отвлеченно.

- Я уже знаю, Макдональд. Корабль не взлетит.

- Большие механизмы в порядке, сэр. Но вся точная аппаратура... инжекторы... - Он внезапно замолчал и пристально посмотрел на Деккера. - Вы знали, сэр? Как? Откуда?

- Я знал, что когда-то это случится. Может быть, не так. Но как-нибудь случится. Когда-то мы должны же были споткнуться. Я говорил гордые и громкие слова, но все время знал, что настанет день, когда мы что-то не предусмотрим и это нас прикончит...

Аборигены... У них совсем не было металла. Каменные инструменты, утварь... Металл на планете есть, огромные залежи руды в западных горах. И возможно, много веков назад местные жители пытались делать металлические орудия, которые через считанные недели рассыпались у них в руках.

Цивилизация без металла. Культура без металла. Немыслимо. Отбери у человека металл, и он не сможет оторваться от Земли, он вернется в пещеры, и у него ничего не останется, кроме его собственных рук.

Уолдрон тихо вошел в павильон.

- Радио не работает. Роботы валяются по всей базе бесполезными кучами металла.

- Сначала портятся точные приборы, - кивнул Деккер, - часы, радиоаппаратура, роботы. Потом сломаются генераторы, и мы останемся без света и электроэнергии. Потом наши машины, оружие легионеров. Потом все остальное.

- Нас предупреждали, - сказал Уолдрон.

- А мы не помяли. Мы думали, что нам угрожали. Нам казалось, мы слишком сильны, чтобы бояться угроз... А нас просто предупреждали...

Все замолчали.

- Из-за чего это произошло? - спросил наконец Деккер.

- Никто не знает, - тихо ответил Уолдрон, - по крайней мере, пока. Позже мы, может быть, узнаем, но нам это уже не поможет... Какой-то микроорганизм пожирает железо, которое подвергали нагреву при обработке или сплавляли с другими металлами. Окисленное железо в руде он не берет. Иначе залежи, которые мы обнаружили, исчезли бы давным-давно.

- Если это так, - откликнулся Деккер, - то мы привезли сюда первый чистый металл за долгие-долгие годы. Тысячу лет, миллион лет назад никто не производил металла. Как смог выжить этот микроб?

- Я не знаю. Может, я ошибаюсь, и это не микроб. Что-нибудь другое. Воздух, например.

- Мы проверяли атмосферу. - Сказав, Деккер понял, как глупо это прозвучало. Да, они анализировали атмосферу, но как они могли обнаружить что-то, чего никогда не встречали? Опыт человеческий ограничен. Человек бережет себя от опасностей известных или воображаемых, но не может предвидеть непредвиденное.

Деккер поднялся и увидел, что Джексон все еще стоит около неподвижного робота.

- Вот ответ на твой вопрос, - сказал он. - Помнишь первый день на этой планете? Наш разговор.

- Я помню, сэр, - кивнул Джексон,

Деккер вдруг понял, какая тишина стоит на базе.

Лишь налетевший ветер тормошил брезентовые стены павильона.

В первый раз Деккер почувствовал запах ветра этого чужого мира.

[lobster]

ндааа... Крейг наблюдал за акром земли от будущего к прошлому - а "те из-за изгороди" наблюдали за Крейгом и другими людьми - видимо по той же схеме - от людей к их предкам... видимо проводился эксперимент - от кого произошел человек, теряя свое обличье в праздности и ленности - может действительно в конце-концов он бы превратился в обезьяну?

а так по-большому счету произведение посвящено к пропаганде утопичности коммунизма... заказуха капиталистов... удивительно только как сместился акцент и актуальность по проишествии такого времени - с тех пор как был написан рассказ

хммм, ты так ничего и не понял... это ты живешь по эту сторону изгороди, как и все те, кто об этом не задумывается.

[dr_agon]

хммм, ты так ничего и не понял... это ты живешь по эту сторону изгороди, как и все те, кто об этом не задумывается.

ошибаешся, молчел... об этом я подумал в первую очередь по прочтении и осмыслении... только знание о том на какой ты стороне изгороди ничего не меняет - что толку что Крейг узнал об этом? по-крайней мере автор оставил додумать нам самим концовку...

судить о рассказе только с этой стороны: "кто и почему и на какой стороне изгороди живет" - это плевок в автора, рассказ многогранен и содержит очень много сопутствующих теорий...

интерпретация текста вещь субъективная, рассуждения "понял - непонял" говорит о узости развития и неведет никчему кроме ложного самолюбования...

кдругое дело - если бы ты был автором рассказа, а брать на себя смелость утверждать что моя интепретация неправильна - это тоже самое что пытаться попасть пальцем в небо...

кстати - так и не услышал твоей точки зрения на контент рассказа - имхо это будет весьма интересная мысль, так что жду с нетерпением...

[lobster]

Зачем мужику оружие? Потому что он мужик, это его неотъемлемое право и

обязанность. В МУЖСКОЙ среде акценты все расставлены как надо, мужики не

палят как истерички пидарашки придурковатые. Убить не по теме - тебя все

ЛЮДИ осудят, и сам себе не простишь. Убить по теме - это должна быть ну

ОЧЕНЬ веская причина, помимо моральных гуманистических напрягов, это еще

значит - ты встал на тропу войны, это конец спокойной жизни, вся твоя

вотчина (семья, твое дело и тд) под угрозой, полный аврал. Бандиты на

Диком западе грабили исключительно поезда и дилижансы с деньгами, про

маньяков и [ой]ных зажигайцев, расстреливающих одноклассников не слышно

что-то было...

Зачем вообще оружие? А зачем идет война? На всех уровнях, вплоть до

основ мироздания, прости за патетику, идет жестокая безжалостная война.

И если уж разговор зашел про космос м микромир, то там дела обстоят

совсем безрадостно. Как сказал дед Сахаров, Вера - единственный рецепт

от этого кошмара. Нам хорошо - мы не в курсе. У каждого человека - свой

участок фронта. Даже если ты баба хоть наберись мужества выглянуть чуть

из палаты номер шесть и потом сразу назад - принимать бром. Ну можешь

сидеть в своей раскрашенной палате, коллекционировать мебеля и

инкрустированные унитазы, зажигать и ждать Большой Приз. Мир поделен на

две неравные части, на ЛЮДЕЙ, которые жопой чувствуют что "все не так,

ребята" и чем щедрее господь наделил чутьем, тем хреновее им приходится,

и на мажорных обитателей упомянутой палаты..

На Западе всю ораву загнали в большой загон, [ой]ов назначили

пионервожатыми, установили большое беличье колесо - ну и погнали

зажигать. Тут истеблишмент от такой дискотеки охренел и чувствует -

уходит почва из-под ног, лодчонка вот-вот перевернется, и руль уже весь

в обезьянах не слушается. И поняли они, что эта чума похлеще любого

оружия, и на эту интервенцию везде будет гигантских размеров пятая

колонна, например dr_agon. Потому как болеть смертельной болезнью

одним им неохота, решили экспортировать. Мусульманцы хоть и дикие, но

все таки смекнули что к чему и начали со страшной силой сопротивляться.

Терроризм - гнусная вещь. Но не более гнусная, чем генетический передел

человечества. В этом похабном загоне такие тепличные созданы условия

нах. Вот такой он и есть рассказ "Изгородь", написан давно,

нормальную классическую фантастику любят и ценят весьма нехилые ребята,

если ты прочитал его, и понял... молодец, потому что мой запас метафор уже исчерпан.

Добавлено спустя 6 минут 11 секунд:

Зачем оружие, зачем сайт? Если для упражнений в дизайне - незачем.

Если есть возможность пробить автоматизированное окно в большой мир, то

0для любого нормального человека это заманчиво. Вдруг тебя осенит как в

этом гайд парке найти своих. Ведь среди этих непролазных дизайнерских

джунглей потерялись люди, им тоже плохо.

Или давай беги скорей, по телеку начинается фабрика дерьма, там как раз

стоп-кнопку на главном говногенераторе заклинило, прет обильно.

"Какие песни - такие мы", если представить, что стишатки кропал

кто-нибудь беспринципный, но не сильно тупой, аффтфр жжот, неужели ты не

чувствуешь, что над тобой стебаются? Старухи тоже не секут, какими

дурными голосами озвучивают "Дикую Рожу".

К слову.

В наше гнилое время быть нетолерантным - это кое-что.

Перечитал сейчас это все, хотел стереть, потому как бесполезно и даже

вредно для имиджа. Наверное мажорство - это неизлечимо. Пи@ор - это не

сексуальное извращение, это приаттаченный сюда генетический комплекс.

Пи@оры категорически против оружия, пи@оры все серьезные разговоры

переводят на хаха и нах. Мужик - это "бить в одну точку" "тянуть лямку"

"не искать легких путей", эти фразеологизмы не из голубого лексикона.

Пи@ор - искусственно поддерживаемая материя. Период полного распада

популяции - две недели без еды и всю толерантность сразу снесет нах.

Генетические болезни вообще-то размазаны по всей популяции, но вот иной

раз весь букет сцепляется до кучи, а сексуальная ориентация - это

какая-то метка, никого действительно не гребет, кто с кем как.

Вероятно, в каждом человеке сидит кусочек [ой]а, как и маньяка и хрен

знает кого еще. Вот пусть он сидит там в глухом загоне, не надо его

оттуда извлекать и радостно его демонстрировать.

[dr_agon]

lobster

нечураясь обилием перлов подобно "ж@па, гей, пи@дор" и другого , к своему удовоьствия найдя в тексте свой ник, пришел к мысли, что твоя интерпретация "игороди" как некой модели пендостанского общества вовсе не чужда рациональности, не без своих перегибов конечно... чтож рад был ознакомиться с твоей концепцией - можешь причислить меня к ее сторонникам!

далее озвучу три теоретические модели ВТОРОГО рассказа (Клиффорд Саймак «Ветер чужого мира»)

Теория первая: человечество подобно воде - если на ее пути встречается непреодолимое препятствие - оно просто обогнет его и продолжит свое бесконечное движение; потеряв связь с экспедицией на планете N человечество просто-напросто пойдет дальше, кроме единичных энтузиастов, которые все-таки имхо выяснят причину проблемы;

Теория вторая: технический прогресс человечества - понятие условное и зыбкое; прогресс в одном означает обязательный регресс в другом;

Теори третья: абсолютное познание - вещь неосуществимая, тем более при наличии таких характерных черт как излишняя самоуверенность и вероломство...