Ill_AH

Смерть Кощеева Кощей Бессмертный стоял перед зеркалом в новом красном пеньюаре и ожесточенно стирал лак с кривых и жухлых ногтей. «Ешкин клещ! - думал Кощей со злобой. - Через час у Бабы Яги туса, а я совершенно не готов". Баба-Яга, самый эпатажный трансвестит леса, по четвергам устраивала для лесных жителей Izbushka-trance-party, в которой Кощей всегда принимал участие. Танцевать под гусли-самогуды, виляя тощей старческой задницей, было для него любимым занятием. К тому же Кощей усиленно добивался внимания Алеши Поповича, частого гостя вечеринок, поэтому он хотел выглядеть сногсшибательно. Скелетрон (так иногда называли Кощея близкие друзья) очень любил туфли на шпильках и не упускал возможности пощеголять в них перед клубной тусовкой. В этот раз он также нацепил на себя волосы Василисы Прекрасной (снял с ее головы вместе со скальпом в одном из личных казематов), припудрил бледную морщинистую рожу и обильно попшикался мертвой водой, издававшей очень модный в этом сезоне аромат. Потом медленно опустил подбородок и томно взглянул в зеркало из-под густо накрашенных бровей. - Ах ты, проказник... - с обворожительной улыбкой сказал он своему отражению и смачно сплюнул зеленой соплей себе на туфлю. Качая костлявыми бедрами, Кощей отошел от зеркала и направился к двери. Подслеповатый, он со всего размаха врезался в косяк обильно наштукатуренным интерфейсом. Накладные ресницы были безнадежно испорчены, нос провалился внутрь. Чертыхаясь, Кощей снова уселся перед зеркалом. За окном пролетела утка, только что вкусно пообедавшая щукой, которая перед этим сожрала какое-то яйцо. Пронзительное чувство дежа-вю кольнуло кощеево сердце в этот момент, но он был занят макияжем и не обратил на утку никакого внимания. Вечеринка должна была начаться с минуты на минуту... ВЫ ХОТЕЛИ ПАТИ? - А теперь - ди-джей Садко! - вещала в микрофон из своей избушки Баба Яга. - Как вам известно, наш заморский гость виртуозно играет сразу на двух гуслях. Это мастер скретча и сведения. Его эксклюзивный сет имел фантастический успех на лучших вечерухах Ибицы. Сегодня он будет рубать для вас. Встречайте! Толпа восторженно взвыла. К танцполу, которым являлась выжженная Змеем Горынычем поляна в лесу, подтянулись заядлые клабберы. Кикимора в кричащем, болотного цвета топе извивалась как глиста в центре круга «центровых» тусовщиков. Рядом с ней жестко отрывался напрочь обдолбанный Старичок-боровичок. Он сожрал штук сорок поганок, и теперь его беспощадно колбасило. Под дрянью он был непревзойденным танцором и сейчас изображал что-то вроде помеси балета и нижнего брейка. Кощей раздвинул худыми руками группу торчков-домовых и протиснулся в самую гущу танцующих. - Хай, Бейби, - Кощей приобнял Кикимору за склизкое плечо. - Оттопыриться не хочешь? - А чо, есть чего? - Для тебя самое лучшее, малыш, - марка с Карлом Марксом, отштампована в 1917 году. - Но это же убойная байда! Тебя с нее не убивает? - Крошка, ты что, забыла - мое погоняло Бессмертный. - Ее же на кишку кидать надо. Я как-то не очень... Кокосов бы нюхнуть. - Да фигня, па-адруга, не боись. А кокосов - пожалуйста! Кощей достал из кармана кожаного плаща небольших размеров кокосовый орех, ловко расколол его о голову одного из танцующих и протянул большую половину Кикиморе. Та поднесла орех к левой ноздре и смачно, с мощностью авиационной турбины втянула в себя мякоть, надев ненужную скорлупу на Боровичка наподобие шапочки. - Тебя прет, Боровичок? - Меня? Прет? Да меня тащит! - глаза Старичка вот-вот готовы были выпрыгнуть из орбит. Он яростно выдавал гопака под забойные ритмы зарубежной эстрады, привезенные Садко из царства подводного царя. - Кощей, давай своего Карлсона Маркса, мне догнаться надо! - Кикимору протащило, и она была готова на все... ЛЕХА - А-а-а! Приход! Кайфовая вещь. - Говна-с не держим-с, - Кащей выкинул огрызки промокашек в кусты и теперь, сощурившись, наблюдал за бьющейся в тасках Кикиморой. - С тебя за кайф шестьсот енотов. - Каких енотов? - Убитых, дура! - А я думала так, по старой дружбе... - Бэйби, какая на буй дружба? Не смеши мои запонки. - А давай я, это... натурой расплачусь, - и Кикимора потянулась напомаженными губами к кощеевой ширинке. - Ты чо, подруга? Не догоняешь, что ли? Я давно уже не Би. Меня мальчики только вставляют. - Так я помогу тебе Алешу Поповича срастить. - Алешку? Эт-то интересно.... ...Алеша не принимал участия в сегодняшней тусе у Бабы Яги. Еще в прошлом месяце он махнул свою клубную карту на сапоги-скороходы и теперь курил бамбук. Сапоги, кстати, все равно не работали - в них сгорела важная микросхема. В гарантийной мастерской Кота-Баюна Алешу послали пасти морских ежей, поэтому Алеша уже который день скучал у папы в монастыре, ловя сеанс на аппетитные формы приходских девок. Резко материализовавшаяся перед Алешей Кикимора напугала его так, что он кубарем скатился с бревна, на котором и сидел, и судорожно замахал палицей перед носом. - Релакс, Алеша. Не бойся, я не кусаюсь, - игриво протянула Кикимора. Попович зашуганно оглянулся: - А я и не боюсь, - сказал он, вставая и отряхиваясь. - Ходють тут всякие... Потом сигареты пропадают... - Слушай, Алеша, голубок, - проворковала Болотная Тварь, как ее называли недоброжелатели. - Есть у меня к тебе одно дельце заветное. - Иди-ка ты, чмо болотное, куда подальше со своими делами. У меня после твоих молодильных яблочек до сих пор болт размером с микрочип. И никакой я тебе, дура, не голубок. Я нормальной ориентации. - Так ты ж яблоки близко к земле рвал, дурья твоя голова. А чем ниже - тем короче... Думать головной репой надо, а не перцем. Хотя чем там теперь думать... Ладно, в этот раз дело - верняк. Есть маза, как царя Дадона прокатить и жену его добыть. А коли повезет - так и знаменитого петушка прихватим. - Гонишь, плесень, - недоверчиво посмотрел на нее Алеша. - Вот те истинный крест, - с честным видом произнесла Кикимора. - Кощеюшка-добродеюшка подсобить обещал. - Этот бухенвальдский рестлер? - Ага, - закивала Кикимора, - он самый. Есть у него вещица одна презабавная, заморская. Называется, дай бог памяти, цифровой видеокамерой с автоматической системой фокусировки. За нее Дадон чего хошь отдаст. Хоть жену, хоть петушка. - Хмм... - Алеша почесал затылок. - А Кощу этому какой интерес? Процент, падла, хочет? - А ты поговори с ним, Алешенька, поговори, - заулыбалась во все четыре зуба Кикимора. - Он как раз у Яги сейчас колбасится. - Не, к Яге меня не пустят, - разочаровано протянул Алеша. - Карты нет... Да и фейс-контроль в последний раз не прошел. Одет немодно, говорят, и лицо рязанское. - А ну, ерунда это все. Я тебя протащу. Там вся охрана меня знает, - Кикимора противно облизнула гнилые губы. - Ну... Попробовать стоит, - согласился падкий до халявы Алеша. МОЯ ПРЕЛЕСТЬ Через несколько минут он уже рьяно отжигал на танцполе вместе с Аленушкой и тремя напрочь угашенными медведями. Кощей, словно невзначай, пританцовывая, подбирался все ближе и ближе... - Я слышал, ты неровно дышишь в сторону Дадоновской жены? - Кощей, как бы невзначай положивший руку на плечо Алеши, изо всех сил пытался втереться к тому в доверие. Разговор продолжился после вечерины, когда Скелетрон утащил молодого богатыря к себе, якобы на афтерпати. - Жена Ганд... то есть Дадона - это хорошо, но в первую очередь меня Золотой петушок интересует, - поведал Алеша. - Вау! Ты птичками интересуешься? Как насчет Курочки Рябы? В твоем вкусе пеструшка? - Да я не в том смысле. Слухи ходят, волшебный он. Восстанавливает утраченную потенцию, простатит, там, аденома... - А что, есть проблемы? - голосом дьявола-искусителя спросил Кощей. - Да, так, - Алеша покраснел. - Увеличить надо кое-что. - Болт, что ли? Дык на хрена тебе петушок какой-то? Я тебя такой штукой могу зарядить - енг станет, что твоя булава. - Честно? - Обижаешь... Кощей поковырялся в карманах своих «Вранглеров», извлек из них небольшой стеклянный пузырек и высыпал Алеше в ладонь горсть разноцветных таблеток. - На, спасибо потом скажешь. Глотай сразу все, эффект мощнее будет. Сантиметров двадцать прироста я тебе гарантирую. Попович, наслышанный о фармацевтических талантах Бессмертного, бездумно закинулся подогнанными колесами и присел на диван в ожидании результата. Енг расти почему-то не начал, вместо этого Алешу охватили странная апатия и сонливость. С совершенно отрешенным взглядом он наблюдал за неспешно раздевающимся Кощеем. - Не бойся, маленький, дядя больно не сделает, - противно промурлыкал тот. - Тебе понравится, мальчик мой. Открывая банку с вазелином, костлявый пед фальшиво пропел: - Па-та-му, что есть Алешка у меня, об Алешке я мечтал не зря, а Алешка все мои мечты, жаль, что о Добрыне позабыла ты... Нравится? Сам сочинил. Ну, все. Я иду к тебе, моя прелес-с-сть. - Транков подсунул, козел, - пронеслось в Алешином мозгу. Алеша попробовал пошевелиться, но тело не слушалось его. Краем глаза он заметил, что в окно горницы влетела какая-то птица. - Золотой Петушок? - одними губами прошептал богатырь. - Вот ты какой. А так на утку смахиваешь. Петушок подмигнул Поповичу и хотел кукарекнуть. Не вышло - из его клюва торчал щучий хвост. Кощей, похотливо виляя бедрами, надвигался на Алешу. На Петушка он не обратил никакого внимания. А зря. Из горла Утки-Петушка медленно, но верно вылезал рыбий хвост. За ним потянулось длинное тело, потом показалась и голова. Обслюнявленная щука звучно плюхнулась на пол. Утка, шумно взмахнув крыльями и громко кукарекнув с перепугу, вылетела в окно. Кощей оглянулся. Увидев щуку, он нахмурился и подошел поближе. - Это еще что за пежня? - спросил он задумчиво. Алеша хрипел на диване. - Камеру д-давай, с-сволота... Ц-цифровую!.. Кощей с ухмылкой обернулся. - Ага, ага, Алешенька, конечно... Камеру тебе... Шас я тебе еще и Интернет к попке подключу. Выделенный! Бугага!.. Кощей засмеялся своим фирменным загробным смехом, но вдруг поперхнулся, зашелся туберкулезным кашлем и грохнулся на щуку. Яйцо выстрелило из рыбьего рта, словно пуля, и, врезавшись в спинку дивана, упало рядом с Алешей. Алеша, с трудом повернув шею, поглядел на яйцо. Оно выглядело вполне обычно - зеленое, со штрих-кодом и надписью: «Koschey's Death Needle Case. Keep out of reach of children. Made in China». Алеша протянул руку и схватил его. На ощупь оно было морщинистым и волосатым. Кощей, наконец, оклемался, встал с раздавленной в лепешку щуки и снова двинулся в Алешину сторону. - Отдай яйцо, скотина, - зашипел он. - Умри, педик, - прохрипел Попович и из последних сил сжал яйцо. Яйцо хрустнуло и обрызгало богатыря сопливыми брызгами. Никакой иглы в нем не было. Просто это было поддельное яйцо. ВЛАДИМИРСКИЙ ЦЕНТРАЛ - Такой большой, а такой глупый, - рассмеялся Кощей. Стал бы я в какого-то лобстера недоделанного свою смерть пихать. Это китайская подделка, сувенир, типа... Ну что, приступим, пациент? Перепачканный яйцом Алеша застонал, пытаясь сползти с дивана. «Все, прощай девственность», - подумал он. И тут случилось то, чего не ожидал никто. Тяжеленная дверь, запиравшая хоромы Кощея, вылетела с треском. В горницу ввалились пахнущие водкой и мужиками Илья Муромец и Добрыня Никитич. - На пол, тварь! ОМОН! - Илья подлетел к злодею и вломил тому булавой по переносице. Та громко хрустнула. Кощей крякнул и улетел на пол. - Замочить тебя, сучий потрох, нельзя, но вот изолировать от общества - запросто. Гражданин Кощей, вы обвиняетесь в хранении и распространении наркотических веществ. А также содержании притонов и душегубстве. - Тебе шьется пожизненное, Кощик, - мягко добавил Добрыня. - Более того, я тебе его гарантирую. А то ишь чего удумал, нашим парням ориентацию менять. Мы тебя по профилю, в пресс-хату определим, там таких женственных любят. И ты будешь сидеть там ВСЮ ЖИЗНЬ. - Нет! Нет! Не надо! - заверещал Кощей, понимая, что попал по полной. Но его уже никто не слушал. ВЕЧНЫЙ КАЙФ В тот же день тусовка у бабы Яги прекратила свое существование. Тридцать три богатыря во главе с капитаном Черномором обложили танцпол со всех сторон и враз повязали обдолбанных тусовщиков. Пойманых клабберов крутили целыми пачками, предварительно обшмонав. Почти у каждого нашли колеса, грибы и прочую дрянь. - Молодец, сержант Боровичок! - Илья Муромец крепко пожал шершавую руку тайного агента. - Если бы не ты - неизвестно, когда бы мы еще всю эту шоблу с поличным повязали. Как ловко ты к ним в доверие втерся, прям Штирлиц какой-то. На вот тебе премию, пару сотен бакарей, отдохни, расслабься. Боровичок сунул бабло в карман и в ритме танца направился в сторону леса. Его плющило, колбасило и перло. Левый карман штанов сержанта приятно оттягивало спертое им в суматохе спецоперации настоящее яйцо Кощея Бессмертного. Агента совсем не задело то, что жадный Муромец заплатил за тщательно разработанную Боровичком операцию жалкие гроши. Понятно, что Кощей отмажется от пожизненного лет через пять. И сколько Кощей отвалит по выходу за эту круглую срань - страшно подумать. Боровичок усмехнулся, икнул и потопал в чащобу. Если назвать правильную сумму - его будет переть вечно ;0).

Чет меня эта тема тож прикалола сегодня попробую что нибудь сматерить из подручных средств. И как завещал дедушка Ленин "Учиться, учиться и еще долго учиться" 2 Rockflip У меня тож нет +- чтоб репой делится. Я так думаю дело в фаерволе. У тебя какой?

Остров сокровищ, или последний "Последний герой" A lot of dope Юнга Джим Хоккинс стоял на краю конопляного поля и втыкал. Злое тропическое солнце пекло в парик, грязные локоны которого слипшимися змеями ползали по хилой пубертатной спине, с носа капал соленый пот. Но отвести взгляд от этого чуда природы Джим был не в силах. В голове вертелась фраза из его любимого фильма "Пляж": "That's exactly what I call a lot of dope". Справа от него старческим шмелем жужжал голос доктора Ливси, профессора всех естественных наук и большого поклонника всего, что движется, питается и трахается, - иначе говоря, всего животного мира: - Посмотрите на этих конопляных жучков, - говорил Ливси, уткнувшись в какую-то омерзительную козявку, портившую вид зеленого пятипалого листика, символа всех растаманов планеты Земля. - Самец озабоченно подползает к самочке. В это время года организм самочек начинает выделять особую секрецию, которая действует на самцов на расстоянии нескольких десятков метров... - П-пошел вп-перед, старый п-пердун, - подтолкнул его капитан Смоллетт. После того как доктор по ошибке накормил весь экипаж ядовитыми лягушками, команда была настроена по отношению к его невинному хобби весьма агрессивно. К тому же здесь нельзя было задерживаться надолго: все-таки они приехали сюда не за конопляными жучками, а за сокровищами. Поняв, что доктор не собирается следовать его указаниям и продолжает нести энтомологическую ахинею, капитан Смоллетт слегка стукнул его прикладом между лопаток. Доктор ойкнул и нехотя поплелся вслед за остальными. - Эти жучки, - продолжал он уже в строю, - весьма полезны для молодых побегов каннабиса. Они переносят пыльцу, необходимую для оплодотворения растения, с одного цветка на другой, по сути дела выполняя роль своеобразных пчел... - Да заткнешься ты наконец? - возмутился сквайр Трелони, обычно выдержанный и пофигистичный по отношению ко всему, включая пресловутые сокровища и молодые побеги каннабиса. Пользуясь неразберихой, Джим нырнул в густую зелень. Он был таким маленьким и беспонтовым, что его пропажи никто из команды, скорее всего, не заметил бы. А если бы и заметил, то ничего бы никому не сказал: Джим был здесь кем-то типа Неуловимого Джо из известного анекдота. Сначала Джим тщательно проверил заросли на наличие потных узкоглазых охранников с автоматами наперевес и обезьянами на плечах - все-таки он хорошо помнил свой любимый фильм "Пляж" и, в частности, судьбу дебильных американских туристов, которых узкоглазые, не долго думая, всего несколькими очередями положили прямо в вожделенных зарослях. Когда он убедился на 100% в отсутствии охранников, он выхватил мачете и начал со сладким чувством косить траву. В дебрях Когда вокруг Джима нарисовалось несколько внушительных стогов, он осторожно соскоблил с заголенного пубертатного тельца конопляную пыльцу - он прекрасно знал технологию приготовления гашиша. Пыльцы хватило бы на плитку размером со сникерс, поэтому юнга позволил себе сожрать чайную ложку липкой субстанции. Вообще-то сегодня он уже курнул из привезенных с собой запасов, причем курнул неплохо. Но для настоящего раста этот галимый косяк был не дозой, а Джим считал себя настоящим раста. Поэтому, не долго думая, он решил уйти в полную какаху. "Может, именно сегодня на меня наконец-то снизойдет благословение Джа Растафарай", - мечтал он. Через какое-то время он поделил скошенную траву на снопы, взял с собой столько, на сколько хватило силы, и двинулся в обратный путь. "Я высушу их на частоколе, - думал он, - а если капитан Смоллетт или еще какая-нибудь сволочь скажет мне, что это противоречит правилам, я перережу ему горло и буду долго играть в баскетбол его поганой головой". Так думал Джим, и думать так ему было приятно. До тех самых пор, пока он не обнаружил, что затуманенный конопляной пыльцой мозг напрочь отказывался узнавать местность, в которую он зашел. А зашел он в какие-то совсем уж несусветные тропические дебри. К тому же Джима изрядно заимел парик, из-за которого юнга потел так, что даже солдат в шинели, выставленный на караул в парилке русской бани, вонял бы меньше. Джим несколько раз пытался содрать его с башки, но тот не поддавался ни в какую. "Наверное, я его не снимал слишком долго, и он попросту прирос к голове", - каждый раз думал Джим, а где-то на периферии сознания вертелось: "По-моему, меня наконец-то накрыло по-настоящему". Запутавшись в местности окончательно и бесповоротно, Джим основательно подсел на измену. Он бился головой о стволы пальм, яростно орал матом и в отчаянии пытался найти какой-нибудь кислый цитрус, чтобы хоть немного умерить приход. Но, как назло, на всех пальмах висели только кокосовые орехи, из которых, как еще в детстве Джиму поведали соседи по подъезду, делают вредный для здоровья и противоречащий убеждениям растафарианцев кокаин. Внезапно Джим остановился как вкопанный: там, где кончались дебри и начинался песок, была явственно обозначена цепочка человеческих следов. Джим, побросав конопляные снопы, рысью бросился бежать прямо по ним. "Все-таки Джа есть", - подумал он, когда у подножья совершенно незнакомой ему горы он увидел нечто напоминающее человеческое жилище. Встреча с Беном Ганом Это был шалаш, сделанный наверняка очень ленивым человеком из тонких веточек непонятно какого растения. ("Но не марихуаны", - сразу же отметил в хлам накуренный, но не потерявший растаманской практичности мозг Джима Хоккинса) Наверное, даже у Наф-Нафа с Ниф-Нифом и у бомжей возле Трех вокзалов дома были более крепкими, чем эта ужасная нора. Возле входа валялись неубранные рыбьи кости, огрызки манго и скорлупа от кокосовых орехов. Несколько самых больших скорлупок были заботливо выставлены в ряд - в них кисло что-то неимоверно вонючее и многоградусное, сделанное, по всей видимости, на основе морской воды, забродивших кактусов и лягушачьих шкурок. А внутри сидел толстый человек, заросший волосами и щетиной. Он мусолил в руках рассохшуюся акустическую гитару и выводил неестественным кастратским фальцетом какую-то маскультурную трель. - Йо, нига, - начал с порога юнга. - Как насчет того, чтобы прекратить эту галимую тягомотину и забацать, йо, реальный хип-хоп для нормальных пацанов? Взорвется ли Россия от хип-хоп идей или будет слушать, как поет очередной гей? Толстяк отложил в сторону гитару, посмотрел на Джима и затем бросился его обнимать, целовать и всячески тискать. - Люди!!! Ура!!! Теперь я не один! - орал он, не обращая внимания на то, как тщедушный Джим пытается вырваться из его потных объятий. - Сегодня как раз пятница! "А ведь точно гей, - думал, в свою очередь, Джим. - Все-таки Джа, наверное, не существует. Это надо же - даже на необитаемом острове встретить сексуальное меньшинство!" - Кто ты, Пятница? - спросил толстяк, наконец отпустив Джима и придя в себя. Джим понял, что, скорее всего, он все-таки не педик, а какой-нибудь местный Робинзон, не видевший людей со времен протектората Кромвеля. - Я - юнга Джим Хоккинс, - деловито представился Джим. - А ты, должно быть, Бенджамин Ган, оставленный здесь капитаном Флинтом в наказание за то, что покусился на пиратские сокровища? - Ты что, дебил? - спросил толстун, отступая от Джима и смотря на него так, как смотрят психиатры на постояльцев больницы Кащенко. - Я никакой не Бенджамин Ган. Я - известный певец и композитор Владимир Пресняков младший. Слыхал о таком? В поисках выхода - Какой, на хрен, Пресняков? - не поверил Джим. - Ты мне тут, отец, голову не дури. Бен Ган - он и есть Бен Ган. Ишь, как отъелся, бока лоснятся... Собирайся-ка лучше, менестрель-одиночка, и объясни мне, мазафак, как мне выйти на побережье. - Но зачем? - удивился Бен Ган. - Ты можешь оставаться здесь. Вдвоем мы будем охотиться, ловить рыбу, играть на гитаре, собирать тропические фрукты и гнать самогон из кактусов... - Если ты доведешь меня до пляжа, - перебил его Джим, - я смогу обойти по периметру весь остров и найти своих. Всяко лучше, чем сидеть здесь с тобой и слушать твои акынские напевы. - Так на острове есть и другие люди! - обрадовался Бен Ган. - Ура! Я спасен! - Сомневаюсь, что для тебя найдется место на нашем корабле, - покачал головой Джим, критически оглядывая отъевшееся тело с головы до ног. - Ну разве что на веслах. Массы у тебя много, грести сможешь... Но о'кей, нига, так и быть, ты можешь пойти со мной. Только если что - я за тебя не отвечаю, бро. По дороге к пляжу Джима начало отпускать. Он решил как следует догнаться и отхватил от начинающей затвердевать гашишной массы еще один огромный шмат. Прожевав и сглотнув гаш, Джим почувствовал, как ему снова становится хорошо... Встреча последних героев В это время в лагере племени Обезьян царило всеобщее смятение. Организаторы шоу рвали на себе волосы и звонили в Москву высокооплачиваемым адвокатам. Всю лавочку хотели прикрыть еще год назад, когда во время съемок очередного "Последнего героя" на необитаемом острове без вести пропал известный певец и композитор Владимир Пресняков младший. Только вмешательство оных адвокатов позволило спасти шоу. Но сегодня, когда исчез очередной участник - начинающий хип-хоппер Кирилл, творящий под сценическим псевдонимом ДеЦл, - все грозило накрыться медным тазом. С близлежащих островов были вызваны местные негры - на самодельных каноэ они обследовали все заводи необитаемого острова. Команда водолазов осмотрела все прибрежное дно, а над джунглями с утра рассекали вертолеты, но ДеЦлом нигде даже не пахло. Единственное, что удалось разглядеть с вертолета, - это аккуратно выкошенный кем-то прямоугольник посреди огромного зеленого поля. Было установлено, что мимо этого поля племя Обезьян проходило давеча на пути к очередному тотему, который ведущий Александр Домогаров заныкал, уже и сам не помнил где. Тотем, естественно, не нашли, а вот ДеЦла по пути потеряли. Племя пребывало в унынии. Огромный бородатый детина в бандане, брызгая слюной, пытался отдавать команды неграм на лодках: "П-поднять п-паруса! П-полный вп-перед!". Негры его не слушали - хотя бы потому, что не понимали русского языка. Владимир Вольфович Жириновский, которого выписали на остров в качестве гостя, орал: "Подонки!" - и обливал организаторов соком манго, собственноручно выжатого им из тропических фруктов. Все остальные тоже нервничали. Даже обычно выдержанный и пофигистичный по отношению ко всему (включая пресловутый тотем и молодые побеги каннабиса) певец Влад Сташевский обреченно ходил из стороны в сторону и вращал головой, хотя обычно ничего не делал и тихо лежал на спине в своем углу общей спальни, поплевывая в небо и вспоминая своего продюсера Юрия Айзеншписа. Единственный, кого происшествие, казалось, не коснулось совсем, был Николай Дроздов. Он стоял по колено в воде, выуживал из нее каких-то малохольных оранжевых крабиков и говорил непонятно кому: - У меня в руках самочка. В брюшке самочки спрятана удивительная железа, которая в это время года генерирует особую секрецию. Самцы оранжевых крабов могут чувствовать эту секрецию на расстоянии до тридцати метров... Именно он и увидел путников первым. Когда это произошло, Джима уже вставило по полной программе - увидев согбенную фигуру Николая Николаевича, он бросился в воду и заорал: - Доктор Ливси! Доктор Ливси! Николай Дроздов засунул в полиэтиленовый пакет очередного крабика и, бегло осмотрев Джима, выдал резюме: - Скорее всего, ты отравился молодыми побегами каннабиса. Это растение содержит галлюциногенное вещество, которое поддерживает жизнедеятельность конопляных жучков и является основной их пищей во время летнего сезона... - Везет... - только и успел пробормотать Джим, чувствуя, как очередной приступ панической измены накатывает на изможденный мозг. Когда появились остальные члены экспедиции, он сидел на песке, драл себя за дрэды и орал: - Снимите с меня этот сраный парик! Уберите меня отсюда! Я хочу домой, мистер Трелони, - внезапно накинулся он на непонятно зачем появившегося в кадре Влада Сташевского. Никто не понимал происходящего. Все били Джима по щекам, поливали его морской водой и в испуге спрашивали: "Что с тобой, Кирилл?". И только ведущий Александр Домогаров, отечески похлопав Джима по плечу, сказал: - Ну и накурился же ты, ДеЦл. Такого не было даже с Серегой Сакиным, когда он в первой серии выжрал одеколон Fa. Конец игры В этот день всем участникам игры было дано негласное распоряжение: на вечернем голосовании единогласно отчислить ДеЦла из племени. Сопротивлялся только Николай Дроздов, но после того как огромный бородатый детина в бандане огрел его посохом промеж лопаток, проблема была решена. Тем более что юный растаман и сам хотел домой: он понимал, что близость конопляного поля может сыграть с ним плохую шутку. А все сокровища острова достались Владимиру Преснякову младшему. Все рассудили, что это будет справедливой компенсацией за тот год, что он провел здесь в одно рыло...

А где в голосовании Филиалы? Добавте БФ ТГУ!

А вот еще тема, которую я назвал "Одиночество" О жизнь моя ответь ты мне За что так плохо на душе? Я замечаю в себе перемены Они вростают как бетонные стены. Я одинок хотя много друзей Все бы я смог только в жизни моей Не горит уж огонь и нет огонька Сломала всю жизнь злодейка-судьба. Ведь был же я всегда простой Всегда веселый молодой Влюбленный лирик, романтичный Что даже думать не прилично. Я плыл по жизни течению Не знал совсем я огорчений А что сейчас сказать боюсь В душе моей сплошная грусть. И душу вырывает с мясом Слова мои уж не напрасны Выходит уж и детства срок И путь лежит мой на Восток. Туда где стану взрослым я Где кончатся веселья и забавы Туда где все забудутся мечты И не найти обратно переправы. Xasten

Так, нужно продолжать сазки или народ насытился все этой читониной!????

Ну народ продолжаем поиск прикольных сайтов, не ушто перевелись на Руси Матушке приколисты с чуством юмора??????????????????????

А чё уже пытались - ну как ощущения

Чума на оба ваших дона, или Спрут-4 История с Тибальдом Ромео рассекал на красном "Феррари" по ночным улицам Вероны, будя спящих макаронников ревом злого двигла о трехстах лошадях. Время от времени он вытаскивал из-за пазухи новенькую "беретту" и палил в ночное небо через люк в крыше. "Пусть знают, КТО едет", - с пафосом думал молодой итальянец, то и дело почесываясь и начиная подрыгивать конечностями на прямых участках дороги. Фен, который ему почти на халяву подогнал в клубе для золотой молодежи дружок-сородич Бенволио, был неплохим - так же, впрочем, как и "Феррари", подарок на шестнадцатилетие от папиного друга адвоката Терразини. Квадрифоническая магнитола оглашала местность громоподобными басами из ремикса местного диджея Чиполлино на песню "Love me, love me" группы "Кардиганз". Как это иногда бывает под быстрыми наркотиками, юный Ромео патологически хотел перепихнуться. Мощная аппенинская шишка то и дело шевелилась, упираясь в низко посаженный руль и грозя разорвать дорогие джинсы от Кельвина Кляйна. Можно было, конечно, вернуться назад в клуб, но там Ромео не светило ничего, кроме знакомства с какой-нибудь очень дорогой и в принципе беспонтовой теткой, а Ромео хотелось чего-нибудь этакого, нестандартного. Возле ресторана "У дона Корлеоне" Ромео заметил "Мазерати" Бенволио и тормознул рядом. Если уж с нормальным сексом в это время суток была напряженка, то не мешало бы хотя бы догнаться как следует. Когда барыга уже собрался достать из кармана скрученный из фольги шарик, а Ромео выложил на стол кредитную карточку и деловито скручивал в трубку статысячелировую купюру, в дверях кабака появился в какаху пьяный Тибальд из клана Капулетти. Он вращал осовевшими от граппы глазами, пощипывал пальцами волосатую грудь и явно искал, кому бы из присутствующих навешать люлей. -Мама миа, ты посмотри, кого нелегкая принесла, - заворчал Бенволио, схватившись за набриолиненную голову. - Дебилло гроссо. Сейчас ведь, как пить дать, начнет бычить. Весь кайф обломает. -А, Монтекки! - обрадовался между тем Тибальд, обнаружив за столиком двух собиравшихся разнюхаться торчков. - Я имел вашего отца, вашу мать и весь ваш род! -Велика важность, - пожал плечами Бенволио. - Мы и сами их имеем, фигурально выражаясь. Каждый день, с утра до вечера. Я вот, к примеру, недавно их на новенький "Мазерати" развел. Поэтому иди своей дорогой, грязный разносчик пиццы из клана неудачников, и дай спокойно оттопыриться хорошим людям. -Я вертел на члене ваши головные уборы, - озадаченно попробовал Тибальд: получив нестандартную отповедь на стандартные понты, он явно тормозил, не зная, что делать. -Мы рады, что помогли тебе получить первый в твоей жизни оргазм, Тыболт, - спокойно сказал Ромео. - Если тебе никто не дает, то почему бы не помочь тебе с банальным фетишем? -А ты... А я... - Тибальд побагровел и начал судорожно хватать хавальником проспиртованный воздух. - А известно ли тебе, Ромео, что ты как две капли воды похож на Леонардо Ди Каприо? -Что? Кто? Я похож на Ди Каприо? - заорал Ромео, вскакивая и по ходу вытаскивая из-под мышки "беретту". - Это тебе даром не пройдет, синдромо даунито, капулеттинская мразь! Услышав звуки пальбы, все посетители кабака дезориентированным сгустком дерьма вытекли наружу. А минут через десять приехавшие карабинеры спаковали всех: и Ромео с Бенволио, и фен с коксом, и то продырявленное мясо, которое осталось от оборзевшего Тибальда. Разговор в "Мазерати" Наших мажоров выпустили из участка через час с небольшим. Снятый посреди ночи с резиновой куклы адвокат Терразини ворчал и матерился омерзительным сицилийским матом, но дело свое знал хорошо: менты вернули не только "беретту", но и наркотики (причем, по утверждению Бенволио, даже в большем количестве, нежели изъятое). -Брат мой по разуму, - вещал некоторое время спустя Ромео, почесывая самопроизвольно шмыгающий нос. - Я в глубокой печали. Хочу я найти телку молодую, непорченую. Желательно с большими арбузами. -Есть одна малолетка, - подумав, ответил Бенволио, кредитной карточкой сгребая в кучку белый порошок на приборной панели "Мазерати". - Меркуцио рассказывал. Как раз то, что тебе нужно. Выглядит - супер. Как Моника Белуччи, только еще лучче. Дочь старого Капулетти. -Да ты, никак, пиццы псилоцибиновой объелся, дружок, - покачал головой Ромео. - Это как же я, по-твоему, буду клеиться к бабе, брат которой сказал, что я похож на... -Меркуцио говорит, - перебил его Бенволио, - что Горацио, который болеет за "Лацио", рассказывал, что она просто превосходно делает феллацио... Ромео задумчиво приумолк. Это в корне меняло дело. "В конце концов, - подумал он, - это же не Тыболта я собираюсь насадить на корягу, в самом-то деле. Да и вообще, какая разница, чьего рода-племени телка, которую ты хочешь оплодотворить". -У Капулетти сейчас вечеринка, - продолжал между тем Бенволио. - Всенощная. Меркуцио иногда толкает амстердамский сканк ихнему охраннику, так что если мы его вызвоним, можно попытаться пробить вписку. Только шифрануться придется - ну, типа, намазать рыла и извращенцами прикинуться, чтоб не узнали. А иначе могут замочить прямо посреди тусы. Особенно если Тыболт в реанимации очухался и успел двинуть пальцем домой. -Брависсимо, амиго! - обрадовался Ромео. - Звони Меркуцио! Вечеринка у Капулетти дома Как и ожидалось, Меркуцио вывел из игры и без того уже в дупель убитого секьюрити при помощи термоядерного косяка "белой вдовы": курнув немного, громила опустился на корточки и стал с глупой улыбкой разговаривать с Джа. Помахав руками перед зраком укурка и получив нулевую реакцию, друзья беспрепятственно вписались на пати, на ходу внедряя из горла пафосное пойло и обмазывая морды дорогим мейк-апом. Движняк оказался средней тухлости. Взрослые гости бухали чинзано и грузили друг друга глупым трепом о последней премьере в Ляскало. Патологически жирный бородач во фраке стоял в центре зала и, тужась, выводил какую-то омерзительную оперную трель. Дон Капулетти сидел, нахохлившись, в кресле-качалке и ни с кем не разговаривал. Он только и думал о том, как хорошо было бы выпроводить вон весь этот сброд, а еще лучше - дать по ним пару залпов, как любил делать при Дуче его папаша. А рядом с доном, к вящему удивлению Ромео, восседал наглый перебежчик - адвокат Терразини. "Вот сука, - зло подумал Ромео, - надо будет на досуге папашке стукнуть. Пусть отрежет ему голову и отправит в бочке с сардинами родственникам на Сицилию". По комнатам похотливыми парочками слонялись пьяные или обдолбанные капулеттинские малолетки, которых предки зачем-то нарядили в дебильные костюмы овощей из произведений Джанни Родари. "Пай-пай-пай-пай-пай", - орал откуда-то Обезьяно Челентано в обработке диджея Чиполлино. Вдруг откуда-то из-под локтя Ромео вылезла сильно пьяная чернявая девка старшего школьного возраста в костюме кума Тыквы. -У тебя есть выпивка, мучачо? Лень в бар идти. Я в долгу не останусь. Ромео с удивлением осознал, что Бенволио толкает его локтем под дых. По загадочности его дебильного лица с огромным зраком Ромео понял, что это и есть разрекламированная красотка. -Так вот ты какой, северный олень, - разочарованно процедил он. - Тебя как звать-то, бамбино? -Джульетта, - развязно ответила малолетка. - А ты кто? Я тебя не знаю. -Дед Пихто. Узнаешь меня чуть позже. Сейчас мне надо выпить. Скажи-ка, дядя, где тут у твоего папаши бар с алкогольными напитками? -А что мне будет, если скажу? Ты меня на "Феррари" покатаешь? -На мохнатом мотороллере я тебя покатаю. Давай выжрем сначала, а там разберемся. Между тем Меркуцио с Бенволио ненавязчиво срисовались из кадра. Меркуцио ушел с какой-то пожилой развратной теткой в декольте, а Бенволио, бросив что-то типа "на безрыбье и рак рыба" - с субтильным лысым тинэйджером в костюме графа Вишенки, похожим на свежеобритого вокалиста группы "Мультфильмы". -А ты знала такого Горацио? - зачем-то спросил Ромео. -Это какого? -Который болеет за "Лацио". -Вот сволочь, - вздохнула Джульетта. - Мне он говорил, что он болеет за "Ювентус", как я. - А потом, помолчав, добавила: - А ты симпатичный, мучачо. Ты похож на моего любимого артиста Лео ди Каприо... Бухать - не строить Ромео с Джульеттой наскоро уговорили пузырь "Амаретто" и - с понижением градуса - два флакона кьянти. После этого Джульетта и вправду стала казаться похожей на Монику Белуччи, а грудь ее как бы сама собой выросла на пару размеров. -Пройдем... пройдеммте в нномера, донна белиссима, будем делать аморе, - заплетающимся языком проговорил Ромео и, схватив Джульетту за шею, втолкал в первую попавшуюся комнату. Согнав с дивана пару лобзающихся голых пятиклассников, он стянул с нее опостылевший костюм кума Тыквы и принялся самозабвенно э-э-э… любить. После нескольких раундов жесткого секса Ромео сгонял на кухню и приволок еще бутылку граппы. К этому моменту количество алкоголя в его крови достигло таких вершин, что никакой фен не мог помешать ему, сделав пару глотков, упасть крестом и захрапеть. Джульетта в одно рыло прикончила граппу и с презрением посмотрела на безжизненное и плохо пахнущее тело, раскоряченное в голом виде на прикроватном коврике. С этого ракурса Ромео выглядел полным обсоском, и даже мощная аппенинская шишка как-то скукожилась и превратилась в бесполезную, смешную и нефункциональную пипиську. -Ээх, любоввниччек, мамма ммиа... - промямлила Джульетта. - П-почему все мужики предпочитают вып-пивку сексу? Она наклонилась к телу и шутки ради поцеловала Ромео в храпящие губы. Алкогольные пары из его пасти стали для нее последней каплей: вдохнув ужасающий спиртовой смрад, она закашлялась, упала рядом и так же пьяно захрапела. Кровавый финал В это время в гостевом зале, где почтенные доны уже начинали поклевывать носами и засыпать мордами в маслинах, появился разъяренный мужик - в джинсах, пиджаке, с седыми волосами и злобными маленькими бычьими глазками. Он вытащил из-за спины автомат Калашникова и обвел взглядом аудиторию. -Если кто не знает: я - комиссар Катани, - начал он. -О мадонна, опять ты, чертов лузер, - промямлил дон Капулетти, приоткрыв сонный глаз. - Ну сколько можно? Сам ведь знаешь, чем все кончится... -Молчать! Мементо мори, старое говно! - заорал Катани, снимая автомат с предохранителя. - Я больше не буду передавать вас в руки правосудия. Теперь я сам буду вершить правосудие! Вы - поганый спрут! А самое поганое щупальце поганого спрута - ты, адвокат Терразини! И с этими словами седовласый выпустил в Терразини половину обоймы. Продажный адвокат сполз по стенке и испустил дух. -Минуточку! - раздался вдруг хорошо поставленный оперный голос. - Я понимаю ваше негодование, комиссар Катани, но я не имею ко всем присутствующим никакого отношения. Меня пригласили выступить за деньги. Я - всемирно известный тенор Лучано Пав... Звук одиночного выстрела оборвал эту тираду, и всемирно известный тенор Лучано Пав грузным медведем осел на пол с дыркой во лбу. -Пиф-паф, и нет Лучано Пав. Заходи, Берт! - взмахнул рукой Катани. В дверях появился еще один одержимец с автоматом наперевес. Вдвоем они принялись шпиговать свинцом все, что двигалось в радиусе ста метров. -Пойдем, пройдемся по комнатам, Коррадо, - предложил после этого Берт. - Завершим чистку. Они начали ходить по комнатам. Вилла Капулетти то и дело оглашалась звуками отрывочных очередей. В одной из комнат их взору предстали бездыханные тела Ромео с Джульеттой. -Эти и сами скопытились, - с грустью произнес Берт. - Наркотики, наверное. -Может, контрольный в голову? - предложил Катани, задумчиво тыкая дулом в залитое слюнями табло Ромео. -Да ну их, патроны только переводить. Они мертвы - это так же очевидно, как то, что я жив. Идем отсюда, Коррадо. Эпилог Утром опухшие Ромео с Джульеттой полюбили друг друга, перестали употреблять тяжелые наркотики и стали жить гражданским браком. Жили долго и счастливо, умерли в один день, причем без помощи всяких одержимых лузеров вроде Катани с Бертом. Мораль: пьянство - рулез!

Artisan Дык вот. Делай ограничение на скорость пока загрузка не станет красной, а потом убирай ограничение и качай что нибудь со скоростью 600-1000. Ратио подымишь быстро!

Lacrimosa Название группы происходит из латинского языка, дословно оно означает "льющиеся слезы" ("Lacrima mosa"), но, по словам Тило, более близкое значение этого слова "heavily loaded", т.е. заполненный, загруженный. Кроме того, так называется самая красивая часть реквиема В. А. Моцарта, которая была написана им непосредственно перед смертью. В 1990 году Тило Вольфф (р. 1972, Франкфурт-на-Майне, Германия), основатель группы и ее единственный член до 1993 года, выпустил на кассетах первый миниальбом "Clamor" всего лишь с двумя песнями ("Requiem" и "Seele in Not"). Этого было мало, но их распродали. Два года ушло на то, чтобы создать законченный альбом. В 1991 году под вывеской "Lacrimosa" вышел дебютный альбом, "Angst". В то же время Тило основал достаточно известный теперь лейбл "Hall of Sermon". В настоящее время на нем записываются исполнители различных музыкальных направлений, но все же превалирует "готика". В 1992 последовал второй лонгплей, "Einsanmkeit", продолжавший стиль своего предшественника. На диске звучал холодный, печальный и величественный "готик". В его записи принимал участие басист Стелио Диамантопоулос, ставший впоследствии постоянным оформителем обложек альбомов группы. Новая вещь "Лакримозы", "Alles Luge", была записана на фирме "Zillo Sampler", и вскоре вышел сингл, принадлежащий ей. Эта песня быстро взлетела на вершины немецких независимых хит-парадов. На первых трех альбомах Тило привлекал к участию различных сессионных музыкантов, за исключением, пожалуй, клавишника Филиппа Алиоса. А в 1994 году после тура "Satura Live '93" "Lacrimosa" стала дуэтом. Анне Нурми, второй постоянный участник команды, раньше пела в финской готической группе "Two Witches". Как сказала Анне в одном интервью: "Тило тогда как раз искал человека, который мог бы творить музыку вместе с ним. Я заинтересовалась этим и решила изменить свою жизнь, присоединившись к "Lacrimosa". К счастью, я сразу нашла свое место и почувствовала себя очень уютно рядом с Тило. Мне было очень приятно, что я стала вторым человеком в "Lacrimosa". У нас с Тило сложились очень хорошие отношения, мы не мешали друг другу при создании музыки и каждый делал то, что хотел". На следующих альбомах, "Schakal" и "Inferno" присутствовали элементы "метал". Саунд "Лакримозы" стал несколько тяжелее. Теперь автором песен был не только Вольфф – несколько композиций были написаны Анне. В 1995-м "Inferno" взлетел на верхние строчки немецких хит-парадов, а в 1996-м Тило Вольфф получил награду "Alternative Rock Music Award". В том же году вышел сингл "Stolzes Herz", также оказавшийся на вершине немецких чартов. В последующих релизах "Lacrimosa" стал заметен уклон в симфоническую музыку. Особенно это проявилось на альбоме 1999 года "Elodia", для записи которого был приглашен Лондонский симфонический оркестр. Тем не менее, музыка "Лакримозы" остается интеллектуальной и очень эмоциональной, она дает человеку шанс погрузиться в мир сложных эмоций и переживаний. Как поется в одной из песен группы "The dream has led me and I will follow it into the glowing fire".

Девочка со спичками Как холодно было в этот вечер! Шел снег, и сумерки сгущались. А вечер был последний в году - канун Нового года. В эту холодную и темную пору по улицам брела маленькая нищая девочка с непокрытой головой и босая. Правда, из дому она вышла обутая, но много ли было проку в огромных старых туфлях? Туфли эти прежде носила ее мать - вот какие они были большие, - и девочка потеряла их сегодня, когда бросилась бежать через дорогу, испугавшись двух карет, которые мчались во весь опор. Одной туфли она так и не нашла, другую утащил какой-то мальчишка, заявив, что из нее выйдет отличная люлька для его будущих ребят. Вот девочка и брела теперь босиком, и ножки ее покраснели и посинели от холода. В кармане ее старенького передника лежало несколько пачек серных спичек, и одну пачку она держала в руке. За весь этот день она не продала ни одной спички, и ей не подали ни гроша. Она брела голодная и продрогшая и так измучилась, бедняжка! Снежинки садились на ее длинные белокурые локоны, красиво рассыпавшиеся по плечам, но она, право же, и не подозревала о том, что они красивы. Изо всех окон лился свет, на улице вкусно пахло жареным гусем - ведь был канун Нового года. Вот о чем она думала! Наконец девочка нашла уголок за выступом дома. Тут она села и съежилась, поджав под себя ножки. Но ей стало еще холоднее, а вернуться домой она не смела: ей ведь не удалось продать ни одной спички, она не выручила ни гроша, а она знала, что за это отец прибьет ее; к тому же, думала она, дома тоже холодно; они живут на чердаке, где гуляет ветер, хотя самые большие щели в стенах и заткнуты соломой и тряпками. Ручонки ее совсем закоченели. Ах, как бы их согрел огонек маленькой спички! Если бы только она посмела вытащить спичку, чиркнуть ею о стену и погреть пальцы! Девочка робко вытянула одну спичку и... чирк! Как спичка вспыхнула, как ярко она загорелась! Девочка прикрыла ее рукой, и спичка стала гореть ровным светлым пламенем, точно крохотная свечечка. Удивительная свечка! Девочке почудилось, будто она сидит перед большой железной печью с блестящими медными шариками и заслонками. Как славно пылает в ней огонь, каким теплом от него веет! Но что это? Девочка протянула ноги к огню, чтобы погреть их, и вдруг... пламя погасло, печка исчезла, а в руке у девочки осталась обгорелая спичка. Она чиркнула еще одной спичкой, спичка загорелась, засветилась, и когда ее отблеск упал на стену, стена стала прозрачной, как кисея. Девочка увидела перед собой комнату, а в ней стол, покрытый белоснежной скатертью и уставленный дорогим фарфором; на столе, распространяя чудесный аромат, стояло блюдо с жареным гусем, начиненным черносливом и яблоками! И всего чудеснее было то, что гусь вдруг спрыгнул со стола и, как был, с вилкой и ножом в спине, вперевалку заковылял по полу. Он шел прямо к бедной девочке, но... спичка погасла, и перед бедняжкой снова встала непроницаемая холодная, сырая стена. Девочка зажгла еще одну спичку. Теперь она сидела перед роскошной рождественской елкой. Эта елка была гораздо выше и наряднее той, которую девочка увидела в сочельник, подойдя к дому одного богатого купца и заглянув в окно. Тысячи свечей горели на ее зеленых ветках, а разноцветные картинки, какими украшают витрины магазинов, смотрели на девочку. Малютка протянула к ним руки, но... спичка погасла. Огоньки стали уходить все выше и выше и вскоре превратились в ясные звездочки. Одна из них покатилась по небу, оставив за собой длинный огненный след. "Кто-то умер", - подумала девочка, потому что ее недавно умершая старая бабушка, которая одна во всем мире любила ее, не раз говорила ей: "Когда падет звездочка, чья-то душа отлетает к богу". Девочка снова чиркнула о стену спичкой и, когда все вокруг осветилось, увидела в этом сиянии свою старенькую бабушку, такую тихую и просветленную, такую добрую и ласковую. - Бабушка, - воскликнула девочка, - возьми, возьми меня к себе! Я знаю, что ты уйдешь, когда погаснет спичка, исчезнешь, как теплая печка, как вкусный жареный гусь и чудесная большая елка! И она торопливо чиркнула всеми спичками, оставшимися в пачке, - вот как ей хотелось удержать бабушку! И спички вспыхнули так ослепительно, что стало светлее, чем днем. Бабушка при жизни никогда не была такой красивой, такой величавой. Она взяла девочку на руки, и, озаренные светом и радостью, обе они вознеслись высоко-высоко - туда, где нет ни голода, ни холода, ни страха, - они вознеслись к богу. Морозным утром за выступом дома нашли девочку: на щечках ее играл румянец, на губах - улыбка, но она была мертва; она замерзла в последний вечер старого года. Новогоднее солнце осветило мертвое тельце девочки со спичками; она сожгла почти целую пачку. "Девочка хотела погреться", - говорили люди. И никто не знал, какие чудеса она видела, среди какой красоты они вместе с бабушкой встретили Новогоднее Счастье. Ну как, весело? Зато многое теперь становится на свои места. В частности, предельно ясно, почему Андерсен умер девственником. Есть маза, вместо того чтобы вступать в связь с поклонницами своего таланта, он начинал травить им такие вот сказочки. Ясное дело - любая женщина даст скорее Бивису с Баттхэдом, чем человеку, от которого слышит подобные прогрузы!

Я 3-ю часть с 2000-го года жду! Только бы бесесда не накосячила!

Жжешь!

А когда она всетаки появится на прилавках? Ну или в торренте?

Вот! Народ проявляем инициативу. По окончанию оформим полный список для потомков.

Ну можно вообще то поискать в инете, посмотрим у кого какая фантазия! Может конкурс проведем, кто найдет прикольное название сайта. Наверное, без призов, для интереса. Вот Domain Name: DEBIL.COM Domain Status: ACTIVE Registrar: CyDentity, Inc. dba CyPack.com Referral URL: http://www.CyPack.com Domain Registration Date....: 2001-08-31 GMT. Domain Expiration Date......: 2008-08-31 GMT. Registrant: Anyweb Co.Ltd 986-7, Jisan 1-dong, Suseong-gu Daegu, 706841 KR Administrative, Technical, Billing Contact: jungmi lee [email protected] 986-7, Jisan 1-dong, Suseong-gu Daegu, 706841 KR (PHONE) +82-53-767-0074 (FAX) Тут херь какая товсякие рингтоны, телики и прочее

Гадкий гуенок Почти как у Андерсена Печально известный Джонатан Дэвис, лютое певло из «Корнов», почти во всех интервью назойливо и плаксиво распространялся о том, какое неправильное у него было детство, и вообще уверял, что он - самое горемычное и болезненное певло на свете. Ха! Усатый горлодер просто не был знаком с Леней Педриковым. Вот уж кому-кому, а Лене житуха досталась наиужаснейшая. Конечно же, в дерьмовости своего бытия был виноват не кто иной, как сам Педриков. На хрена, спрашивается, он вообще родился? Младенцев с таким неприкрыто педерастическим таблоидом, с таким тщедушно-дамским тельцем и борькомоисеевским голосом надо сразу же после рождения подвергать немедленной эвтаназии. Но Леню врачи порешать не стали - руки марать было лень, и зло таки случилось: в мир вошел ребенок, омерзительный настолько, что по сравнению с ним Джастин Тимберлейк казался воплощением мужественности. Сердечные соседи, сочувствуя чете Педриковых, науськивали на ребенка своих рабоче-крестьянских чад, дабы под нескончаемым потоком унижений Леонид сломался и сам задвинул в угол белы кеды. Но, как это всегда бывает в сказках, зло рулило, и Педриков ну никак не хотел аннигилироваться. Спасибо за это надо сказать депрессивному беллетристу Гансу Христиану Андерсену - его «Гадкого утенка» мерзавец зачитал до дыр и отождествлял свою примитивную гомосущность с несчастной птичкой. «Когда-нибудь я изменю пол и тоже трансформируюсь в Прекрасного Лебедя», - любил думать Леня, крася губы маминой помадой и виляя откляченным задом. Но на самом деле все было не так просто. Нашему гуенку стукнуло 16, а красоты и положительности не прибавилось ни на грамм. Напротив, он настолько оголубел, что постоянно навлекал на себя праведный гнев социума. Когда Леня выходил из дома за майонезом, к нему тут же подлетала ватага бравых гопников в натянутых на затылок шапочках и минут двадцать усиленно лупцевала. Педриков вставал, вытирал слюни и шел дальше, но не успевал он переступить порог ближайшей торговой точки, как его оперативно атаковали горбоносые горцы. После еще пятнадцати минут издевательств Леонид покупал майонез и не спеша шкандыбал домой, но у самых дверей к нему снова подлетала ватага бравых гопников в натянутых на затылок шапочках и гасила его с не меньшим энтузиазмом. На лестничной клетке его встречал агрессивный кузьмич Борода из соседней квартиры - гонимый немотивированным диктатом жестокого бодуна, он несколько раз ударял Леню по лицу и лишь после этого мрачно удалялся в свою проспиртованную нору. А дома его уже ждали набыченные предки с залихватским ремнем наперевес и дежурной речью о непослушании. Так повторялось изо дня в день... В один прекрасный день... Но сегодня должно было случиться нечто из ряда вон выходящее. Леонид понял это по странному расположению солнца на небе, а еще потому, что у подъезда его поджидала еще более массивная топа из объединившихся горцев, гопников и агрессивного кузьмича Бороды. - Педриков, выходи! Выходи, подлый! - кричали они, хотя Леня и так был вне дома: он ковылял из продуктового магазина, сжимая в кармане скользкий пакетик «Провансаля». Маленький гей уже хотел было пропищать свое излюбленное «Ребята, давайте жить дружно», как вдруг откуда-то послышалось нехарактерное для его района лошадиное ржание и англоязычный ковбойский мат. - Ексель-моксель... - удивленно пробормотал Леня, и в следующую секунду его больно ударило в лицо чье-то копыто. Затем кто-то прохрипел «Сорри», схватил сильной волосатой лапой Педрикова за шкирку и забросил на коня, больно ударив яйцами об седло. - Я спасу тебя, гаденыш! - вскричал Чак Норрис (а это был именно он) и хлобыстнул коня по многострадальному заду. Объединенная бригада Лениных ненавистников вяло попыталась организовать преследование. На ковбоя обрушился целый град из битых бутылок, кирпичей и недоеденных сухариков, но башкой Чак обладал крепкой и пустой, посему по ней можно было бить хоть отбойным молотком - Норрис все равно бы ничего не почувствовал. Он вытащил из-за пазухи кольт и наугад пальнул. В воздух взметнулась стая черных ворон, Борода взвыл матом и упал наземь, схватившись за ляжку, а все остальные кинулись врассыпную, побросав шапочки и дубье. Норрис Чак хорош и без нунчак - Почему ты спас меня, о ковбой? - спросил изумленный гуй, когда конь в несколько прыжков пересек МКАД, спровоцировав две-три автомобильных аварии, и припустил в сторону Владимирской области. - Не думай, что из личных симпатий, - добродушно ответствовал Чак Норрис. - По мне - ты самый омерзительный гом на земле, и Джастин Тимберлейк с тобой рядом не валялся... - Ну, тогда я совсем ничего не понимаю, - развел руками Леня и чуть не слетел с коняги. - Просто ты очень напоминаешь меня в детстве, - сказал ковбой, почесывая левую грудь через пристроченную к рубашке шерифскую звезду. - Я ведь раньше тоже выглядел как профурсетка, подвергался побоям и обидностям... - А потом ты стал верить в себя? - Нет, потом я сделал около пяти пластических операций, в том числе и в «Риал транс хаере» - по наращиванию щетины на щеки и глаза, - прибил себе к башке шляпу и украл коня со съемок фильма «Белое солнце пустыни». Встреча с великим Уже вечерело, когда усталые путники наконец добрались до желанного логова - свалки использованных резиновых изделий, где Чак Норрис провел большую часть своей сознательной жизни, совершенствуя знание каратэ и навыки стрелка. Помятый долгой дорогой ковбой отпустил коня побегать вокруг, а сам развел костер, достал откуда-то початую бутыль самогона, заткнутую газетой, и ласково поманил Педрикова к очагу. Тот, презрительно оглядев потного небритого рейнджера, аккуратно присел рядышком. Норрис закурил сигарету и молвил: - Ну, рассказывай. Тут у Педрикова словно открылся некий доселе сдерживающий его внутренний клапан, и гадкий гуенок, всхлипывая и размазывая по глазам тушь, начал долго и неинтересно изливать ковбою свою душу. Рассказано было все: и о муторном детстве, и об отсутствии дружеского зада под рукой, и о том, какая порнуха для голубых особенно сентиментальна и увлекательна. Дитя прерий вежливо выслушал Леню, хлопнул из бутыли и изрек: - О боже, друг мой! Подобной хренотени и нудятины я еще не слушал ни разу в жизни! Леня уже собирался обиженно вскочить и уйти по-английски, демонстративно виляя попкой, но тут в кадре появился еще один персонаж - омерзительно воняющий клошар, закутанный в старомодное тряпье, в цилиндре и тоже небритый. - Правильно, Чак, - прохрипел бомжара, присаживаясь рядышком. - Я вообще не врубаюсь: чего это ты с гомункулом лясы точишь? - Вы кто? - поинтересовался Леня, морща нос и инстинктивно отодвигаясь от невообразимо смердящего бродяги. - Идиот! Мою литографию ты видишь всякий раз, когда читаешь свою любимую сказочку. Я - Ганс Христиан Андерсен! - А что ты тут делаешь? - выпал в осадок Леня. - Как что? Бухаю. Разве ты не знаешь, что все детские писатели - алкоголики, торчки и извращенцы? - Ннне-ет... А я, честно говоря, думал, что ты преспокойненько живешь у себя в своей этой ГДР, ну или откуда ты там родом, и в ус не дуешь... - Какой же ты все-таки дурак, - покачал головой великий детский писатель и рассмеялся скрипучим хохотом престарелого перверта. - Надо меньше сказочек читать, про всяких там гадких утят. Была у меня такая байка, помню, но так ведь это же все чушь конявая, пора бы понимать... - Кстати, где там мой конь? - спохватился вдруг Чак и, вскочив на ноги, нырнул куда-то во тьму. Леня не обратил на это никакого внимания. Он умоляюще заглядывал в глаза старине Гансу и не унимался: - Ну как же чушь, почему чушь? Ведь не может же душа все время страдать! Должно же какое-то успокоение наконец прийти?! - А вот накося, выкуси! - Ганс ткнул жирный кукиш под педриковский нос. - Пойми: утенок - он какой? Он гадкий. Он гад! И все на него всю жизнь гадить будут, покуда он не сдохнет! Вот ты думаешь, что когда-нибудь ты станешь красивым и всеми любимым? А вот хрена лысого. Потому что ты, братишка, гадкий гуенок! А гуев никто не любит! И так противно и нерадостно было слушать Лене этот пьяный гомофобный бред, да тем более после всего пережитого, что он не выдержал, зарычал уссурийским тигром и впился цепкими ухоженными пальцами в драный парик Ганса Христиана. - Ганя! Либо ты сейчас же отречешься от всего сказанного, либо я убью тебя! Но морщинистый скандинав лишь булькал, вонял и весело вращал косыми глазками. А потом как-то незаметно тоже схватил Леню за грудки и начал трясти в ответочку. А потом начал бить по щекам. Последний глюк, который воспринял Ленин окутанный общим наркозом мозг, был ужасным: бухой ковбой, склонившись над большим бурым телом, орал, надрываясь, как бескомпромиссный стрейтэйджер: - Почему??? По-че-мууууууууууу??? Леня понял, что каким-то образом вместо Ганса Христиана Андерсена случайно убил заблудившегося коня своего спасителя. Не в силах вынести потерю друга, бородатое дитя прерий рвануло себя за шляпу и вырвало ее из головы вместе с мозгом... А потом Леня окончательно проснулся. Хмурый медбрат стучал волосатыми ручищами по Лениным хлипким щечкам. -Вэйк ап, родимая! Щас обход будет. Unhappy end

Отличное предложение, обеими руками за!

Трое в бумере, не считая пятачка В бумере было четверо. За рулем, как всегда, Буратино. После недавнего неприятного инцидента с не вовремя протекшей зажигалкой он получил от братвы погоняло Обугленный. Сзади - Пятачок (за свою неугомонность называемый пацанами Шиллой в Поппе) и изрядно раскачавшийся в армии Кролик. А на пассажирском месте восседал сам главарь банды - Вини Пух по прозвищу Скот. Бензин стремительно кончался. С баблосами и едой тоже было негусто. Не жрали уже четыре дня. - Скот, братан, - подал сзади голос Пятачок, - У меня двадцатка есть. - На двадцатку на эту ты у бабушки молока купишь сейчас, - хмуро брякнул Кролик, - Не, Бурый, ну как тебя угораздило-то? Как можно было из-за фигни в такой замес попасть? - А я чо, я ничо, - отозвался Буратино, - Еду, никого не трогаю, а тут эти. Подрезают, рубят меня по беспределу, исподтишка. Щепки во все стороны. Привози кого хочешь, грят, мы любому обоснуем, кто ты и что ты. Там такая задница началась! И к кому мне было обращаться? В Фонд Защиты Дикой Природы? Кстати, во, смотри, бабушка! Буратино вдавил педаль тормоза в пол и остановился у придорожной старушки, сжимающей в отмороженной руке бутыль с молоком. - Бабуль, двадцатки хватит? - Сильно сомневаюсь, - хохотнула двухметровая бабуля, скинув шаль и вдруг оказавшись инспектором ГАИ Дядей Степой.- Двадцаткой не отделаетесь. Документики на машину предъявите. И паспорта ваши тоже. Что это у вас тут? - Мент движением фокусника вытянул своей длинной рукой из бардачка машины что-то завернутое в газету "Ямало-ненецкий железнодорожник". - Да у меня такой же точно номер сзади лежит! Новый. А тут с разгаданным кроссвордом. Не бери на понт, мусор! - Трава какая-то, на зеленый чай похожа, - задумчиво сам себе сказал ГАИшник, перебирая пальцами содержимое свертка, - А у нас, в магазине, только черный байховый... - Забирай, сержант, - подал голос Кролик, - Нам не жалко. Попьешь Чайковского с печенюшками. - А может, в отделение съездим, заодно и капот откроем? - неуверенно предложил Дядя Степа. - Как-нибудь в другой раз, брателло, - веско бросил Винни, - Мы торопимся. Забирай чай, и мы поехали. Дядя Степа призадумался, повертел пакет в руках и как бы нехотя положил его в карман. - Ну, как говорится, счастливого пути, - салютнул он на прощанье, - Приезжайте к нам еще. Буратино зло сплюнул в окно и надавил на газ. Вроде пронесло - Скот, - предъявил Буратино Пуху, как только лже-бабушка скрылась из вида, - А откуда у нас в багажнике чай взялся? Три дня без чая уже. Один пакетик по восьмому разу завариваем. - Не, я конечно понимаю, Скот, - подключился Кролик, - но нафиг нам тогда эти качели с завариванием табака были нужны? Нездоровая канитель. - Вы что, попутали, что ли? Крысу во мне увидели? - ощетинился Пух - Не чай это, шала обычная, чуйка. А то бы я скрысил, если чай у меня был? - А газета? - Да я кроссворд и разгадал, три слова всего осталось. - Я же просил: не разгадывайте никогда мои кроссворды, - Скорчил кислую мину Кролик. - Да ладно, не ной. Смотрите лучше, какую я тему у мусора отработал. И Винни вытащил из-за пазухи полуторалитровую бутыль с молоком. - Ну ты красава, Скот, - восхищенно сказал Пятачок, - как развел, а? Как смог? - Учитесь, щенки, а то только и можете, что предъявы беспонтовые кидать, - Пух расслабился.- Пока вы тут ушами, - показал он на Кролика, - хлопали, я ее хоп, и в загашник. Сейчас нам надо где-то бензина еще вырулить, да меда и все будет чики-пуки. Ща к Карлсону заедем, у него все темы срощены. Минус один - А давайте радио послушаем! - предложил Буратино, - Радио Реальное. Это что-то новое! - Запарил ты уже своей попсятиной, попсина! - съязвил Пятачок, - Я бы Паффа Дэдди послушал, или Ленинград. Но радио уже вовсю выдавало: Я-я-яблоки ела Я-я- в танке горела Я-я- просто хотела Высто-ять. - Так себе песня, - скривил деревянное лицо Буратино, вспомнив, как недавно сам катался по земле, сбивая с себя огонь. Он уже протянул руку, чтобы переключиться на другую волну, как вдруг забойный диско-хит прервал холодный дикторский голос: - Передаем экстренное сообщение от лучшего в мире Карлсона для Бурика Обугленного. После этого раздалось шипение и послышался знакомый голос: - Бурый, если вы едете туда, сам знаешь куда, то вас там ждет то, сам знаешь что. Повторяю. Бу... А-а-а, что вы делаете, гады! Руки убрал, морда! Я требую адвоката! - По ходу накрыли Карлсончика, - констатировал Винни, - Болт нам теперь, а не варенье. - Ну и куда мы теперь? - поинтересовался Кролик - Куда-куда, заправку бомбить, да к Слоненку. Нефтяные воротилы На бензоколонке было подозрительно безлюдно. - Чо тут, повымирали все? - возмутился Кролик, - Бенза оттопырит кто? Или чо... - Тырим бензин, и сваливаем! - отрубил Винни, - У нас делюга. Кролик выскочил из машины и вальяжной походкой направился к бензоколонке. Ловко сунув шланг в бензобак, он смачно сплюнул, и загнусавил любимый песняк про каскадеров: Это наша судьба... Жить не можем инааааче... Оуоуоу - оуе... - Чо мычишь, сволочь? - Чей-то мрачный баритон нарушил идиллию, - Пистолет вынимаем. Бензин сливаем. Считаю до двух. - Че за терки? - встрял Винни, - Ты рыло свое не суй, муфлон! - Вообще-то это наша точка. Люди в курсе. Я Хмырь, это мои близкие, - сказал лысый детина гопнического вида. - Беспределить здесь не получится, - подтвердили близкие хором. - Где беспредел?- забуровил Пятачок - А вы что пацаны, здесь на теме, что ли, сидите? - осклабился и щелкнул затвором Кролик. - Сидели, - невозмутимо перезарядил Винни. - Бензин зажал? Держи маслину! И разрядил обойму "Глота" в морду главного хулигана. - И реально, че он босса включил? - хором съехали близкие. - Припух совсем, лысый. Надо горючего, так бы и сказали. Мы че, не родные что ли? Заправляйтесь, пацаны. С полным баком "Бумер" жирно отчалил от гостеприимной заправки. Напоследок Пятачок шмальнул из окна в сторону близких. Один упал. - Земля пухом! - скаламбурил Пух. Братва заржала. Новые обломы - Слоненок! Слонененок! Слоняра! - радостно заорал Винни, упав на капот бежевой Волги. Только у Слона была в этом городишке такая навороченная тачила. - Это я, твой земляничный медвежун! - А вы че, знакомы? - высунула из окна свое обезьянье рыло мартышка. - Да нет, - Винни напрягся, - Так, Индию вспомнил. Бегемоты, слоны... А вы с какой целью интересуетесь? - Да этот хрен очкастый половине города должен, - прошипел Удав весьма потрепанного вида, высунув плоское зеленое лицо из другого окна. - Особенно в попугаях, - подал голос с заднего сиденья попугай. - Он и нам должен, - выкрутился Винни. - В этих, как их, в утконосах. - Вы если о нем че услышите, свистните, - протянула Пятачку милицейский свисток Мартышка, - Спар-так чем-пи-он! И мы мигом примчимся. - Свистну, какой базар, - Винни сделал понимающее лицо, - Братва, сливаемся. Нездоровая канитель. Слоненок впух, по ходу. Сквозанул. Как Бин Ладен. - Куда теперь рвем, Скот? - поинтересовался Обугленный. - Фрюлю одну замутим. И разбежимся, как в море корабли. Особенно ты, Кролик. Ты мне никогда не нравился. Недетский развод - Леди и джентльмены! - пыжился в микрофон лощеный конферансье Трафтенбьорк, истерично тряся своей жиденькой зеленой бороденкой, - Объявляем финал шоу "Алло, мы ищем людей, похожих на Аллу Борисовну"! И сейчас! На этой сцене! Дефиле финалисток! Кам он! Дверь сельского клуба распахнулась, и в зал вошло четверо, прикинутых конкретно под А.Б. - Зайка моя! Я твой зайчик! - завопил Кролик, доставая из под розового боа калаш, - Всем лежать, морды в пол! Я не вижу Ваших рук! Руки покажите, падлы, чтоб я видел. - Эй, ты, лысый! - замахал "Глотом" Буратино, попутно поправляя рыжий парик, - Тебя чо, не касается? Рыло в паркет, я сказал! Че, крутой, что ли? - Да, я Игорь Крутой! Вот мой паспорт с московской пропиской! - встрял по отмазкам лысый. - В этом зале есть только один крутой, - мрачно разрядил обстановку и свой помоповик Винни. - И это не ты, Игорь! Крутой упал и быстро истек кровью. - Смерть попсе, - изрек Пятачок, - Пафф Дэдди форева. - Лохи и лохушки! - заорал в микрофон Винни-Скот, - Объявляю финал шоу кучерявых! Все быстро сняли брюлики, рыжье, прочую контрабанду, а также от чистого сердца быстро вручили свои крупные и мелкие денежные купюры мне! - А рыло не треснет? - подал голос совсем не кстати оказавшийся в зале Брюс Виллис (он любил оказываться в плохих местах в плохое время). - А ну-ка, руки вверх, пачкуны! С этими словами Брюс метнул в Пятачка отвертку. Пятачок сложился и застонал. - Ах ты, крепкий орешек! - подумал вслух Винни, в восемнадцатый раз стреляя в безрассудного смельчака из-под подствольного гранатомета, - Только достал уже во все пацанячьи рамсы впутываться. - Так, пацаны, забираем бабло и сваливаем! - Заорал Винни, - Кролик, выноси Шиллу, Обугленный, прикроешь. Громко матерясь четверка покинула ДК. Когда твой друг в крови - Ну чего там? - Да тут по тяжелой? - Не, ну как тебя угораздило, братан? - Да сиплый этот. Бывший муж Деми Мур. - Куда его сейчас? - газуя, задал резонный вопрос Буратино, - В больничку нельзя, там нас примут без базара, как бобиков, - Может, в расход свиненка, и все дела? - Тебе бы только бойню устроить. Он мой лучший друг, между прочим. А лучших друзей в расход не пускают. Есть тут одна, мать ее, народная целительница. Правда на всю голову больная, но что уж теперь... Езжай прямо, потом направо. Над дверью народной целительницы Совачихи все так же висели табличка "Посторонним в. " и хвост ослика Иа. Стучаться не стали, выбили дверь ногой. - Да она, по ходу, копыта откинула, - объявил нашедший Сову Кролик. Сова лежала на рваной раскладушке и не подавала признаков жизни. - Да не, по ходу, синяя, - поймал длинным носом волну перегара Буратино, - Совачиха, Совачиха, вставай! Кролик уже вовсю шурудил на кухне в поисках хавчика, когда за его спиной вдруг раздался хриплый голос. - Что, ирод, минералку всю выдул небось? От неожиданности Кролик подавился луковицей. - Чего приехали? - наехала Сова, - Девок наших портить, да парням морды чистить на дискотеке небось, как обычно? Эх, одно слово, городские. - Да у нас тут пацан загибается. Отвертка. - Что, сок паленой водкой разбавляли? - Да не, настоящая отвертка, железная. Поскользнулся-упал-напоролся. - Ладно по ушам тереть-то. Я пятнадцать лет по лагерям моталась. Дайте-ка посмотрю вашего немощного. Осмотрев посиневшего Пятачка, Совачиха сказала: - Сложновато, конечно, но можно. Найдите мне минералки и соточку на опохмелку. Да, и вот еще. Одному из вас придется со мной переспать. Народные методы - Эне, Бене, Раба, Квинтер, Финтер, Жаба, - палец Винни остановился на Кролике, - Рама, тобой, братишка, будем жертвовать. - От какой-то марамойки шнягу услышали и голову потеряли? Вы что, меня крайним хотите сделать? Или может быть вы терпилами быть хотите? Я не хочу! - возмутился Кролик. - А тебя никто и не спрашивает. Дуй, удовлетворяй старушку. Ты ж у нас по бабам спец. - Я не согласен Скот, - опять было включил дурака Кролик, но увидев два направленных на него ствола покорно направился в сторону спальни. Через некоторое время, оттуда донеслись его отчаянные вопли и зловещий голос Совачихи: - Фантастиш! Иди Сюда, мой маленький ушастик! - Орет, значит живой, - стараясь не глядеть в глаза Буратино, сказал Винни, - Зато Пятачка спасем. - Гасимся тут. Как мыши. Не, ну надо же было в такой замес угодить. - Не бросать же братана. Тем более, мы с первого класса вместе. И за все косяки отвечать будем тоже вместе. Приключения продолжаются На прощание Совачихе подогнали бабла. - Много, могу нажраться, - сказала она и игриво подмигнула Кролику. Кролик съежился. - Других нет, - слабым голосом отозвался Пятачок. Он был весь перепачкан зеленкой, держался за бок и вообще выглядел неважно. - Придется нажраться, - не особо расстроилась Сова, - Еще кто на отвертку напорется - приезжайте. И Крольпумпусика привозите. Кролик залился краской. Друзья прыгнули в Бумер и, набирая скорость полетели по трассе. До родного леса оставалось всего ничего.

Блин там уже 15 % было!!!!!

МИХЕЛЬСОН, КОТОРЫЙ ЖИВЕТ НА КРЫШЕ В обыкновенном поселке городского типа Малый Поибуж, на самой обыкновенной улице, в самой обыкновенной пятиэтажке живет самая обыкновенная семья. Краснорожий папа, винтоногая мама и Малыш. Они фашисты. Особенно Малыш. Вообще, как и предполагается, Малыша зовут Эдиком, но так его никто не называет. Малыш - скинхэд-пионер, зеленый еще, молоко на губах не обсохло. Отсюда и столь оригинальный ник-нейм. Когда-то пятиэтажка кишмя кишела всяческими латышами, удмуртами и прочими весельчаками, однако после скоропостижного падения советской власти великий русский народ Малого Поибужа вдруг почувствовал себя притесненным и, объявив иноземцев почему-то поголовно евреями, быстренько отчислил их на болт из любимого поселка. К сказке сие, однако, никакого отношения не имеет, а посему вернемся к нашему основному барану - к Малышу. Малыш сидел на подоконнике, бухой папиным "Голден Велесом" и пригорюненный одинаково в срало. Родители не отпустили его на выезд в Барнаул со старшими друзьями Босей и Бетоном, в то время как сами с легкой совестью поехали туда в составе олдовой кондовой фан-группировки "Калдырь Бойз Вэрриорз". Наказание сие Малыш получил вообще ни за болт: накануне он в виду отсутствия средств на алко высосал всю тормозную жидкость из папиной "шахи". Как будто он должен был знать, что с утра неопохмеленного предка угораздит въехать в зад набитого быками "гелендвагена"... А кроме того, Малышу так хотелось иметь собаку, а вместо нее папа купил ему резиновую женщину и сам же ее продырявил, показывая практически, как правильно дружить с девочками. В общем, Малыш блевал - наполовину от "Велеса", наполовину от обиды, - от нечего делать метясь в бошки прохожих. Вдруг откуда-то послышалось тошнотворное жужжание, а в воздухе запахло метеоризмом и просроченными куриными окорочками. Заорала матом баба Груня с пятого. А затем в комнату влетело нечто, напоминающее лицом поэта Игоря Губермана, только еще более сионистское. От удивления Малыш перестал пугать прохожих низвержениями и ошалело уставился на гостя. Это НЕЧТО было толсто, носато и пейсасто. ОНО сжимало в руках мокрую холодную курицу. -Вот я те, жидопотаму, кудри-то пообрываю! - голосила сверху баба Груня. Существо высунуло морду лица из окна и прокартавило:-Юдофобы! Гои! Затем оно поправило широкополую черную шляпу на потной голове и осведомилось у изумленного фашиста: -П'ивет, лысый 'усский юноша! Можно ли мне таки п'иземлиться и пож'ать? И, не дожидаясь ответа, кошмар националиста плюхнулся в кресло и зачавкал мокрой курятиной, нагло выплевывая кости прямо на загаженный ковер с плохо узнаваемой свастикой. У Адольфа Гитлера, смотревшего на это с флага на грязной стенке, зашевелились усы и выпучились зенки. Из крыльев металлических гербовых орлов посыпались на пол перья. "К чему бы это?" - подумал Малыш и спросил: -Вы кто? -Я Михельсон в самом гасцвете сил, - ответило ОНО с интонацией Джеймса Бонда. - КА'Л Михельсон. Кото'ый живет на к'ыше. -А я - Малыш, - сказал Эдик и подумал: "Карл - немецкое имя. Небось, истинный ариец... Да и акцент у него не наш". Тем не менее на всякий пожарный Малыш все же поинтересовался: - Вы еврей? Михельсон не ответил. Он обглодал последние косточки и бодро засвистел "Хава нагилу". "Точно фашист, - обрадовался Эдик. - Марши свистит!" Они помолчали, оба довольные. Малыш наконец встретил живого немца, а Михельсон под завязку набил пузо и теперь размышлял, чего бы тут спереть. Вдруг взгляд его остановился на заводном танке "Тигр". -Давай заведем! - воскликнул он. -Без папы нельзя, - отрезал Эдик. По вечерам папа нажирался в слюни и бороздил на танке просторы квартиры, оживленно давя воображаемых негров и чеченов, а Малыш добивал раненых "мартенсами". -Спокойствие, только спокойствие, как говорила тетушка Фифа из Одессы! - весело сказал Михельсон. - Я лучший в ми'е специалист по танкам! -Может, лучше поиграем в конструктор "Бухенвальд"? Или пометаем дротики в постер Махмуда Ысымбаева... - Малыш все еще колебался. Но жадные и скользкие от пота и сожратой курицы Карла уже страстно вцепились в игрушку. -Значит, так. Сейчас ты выйдешь из комнаты, а я тут кое-что сделаю и покажу одну инте'есную штуку. Воз'ажения не п'инимаются. Вали! - И Михельсон подбодрил Эдика поджопником. ...Через полчаса лысый игрун, затраханный ожиданием, вышиб дверь с ноги. Михельсона в комнате не было. Танк, конструктор и дартс с Махмудом Ысымбаевым тоже пропали. Вместо флага с фюрером со стены скалил зубы Фарух Балсарах. Но что совсем уж обескуражило Эдика - какие-то враги перечеркнули маркером коловрат, украшающий потолок, и нарисовали рядом кривую звезду Давида. После этого случая странный и подлый человечек зачастил в гости к маленькому скинхэду. Михельсон надолго оставлял в комнате стойкий аромат крепкого одесского юмора, не вытесняемый никакой русской идеей. Зато количество остальных вещей в этой самой комнате всякий раз почему-то уменьшалось. Никто не верил восторженно-дебильным россказням Малыша о летающем арийце, который живет на крыше, похож на опингвиненного человечка из фильма про Бэтмена и коммуниздит все подряд независимо от того, хорошо или плохо оно лежит. А вещи продолжали пропадать, причем на месте каждой пропажи кто-то неизменно оставлял кусок мацы и рисунок углем: черная кошка с пейсами. Праведный гнев домочадцы обрушивали на Малыша. Но тот все равно любил чердачного клептомана. Со своми потными кудряшками и хитрожопо-наивными глазенками Михельсон так походил на собаку... Малышовский бездник отмечали на славу. На всю квартиру орали "Коловраты", а упитые гости вразнобой заряжали: "Oi, oi, oi, oi, убили негра". Папа спал рылом в блевотине. Пиво и водка разрывали мочевые пузыри и все остальные емкости. Именинник уже выжрал тринадцать стопок и сейчас собирался порадовать всех чтением шовинистских стишков наизусть. Все ждали этого с нетерпением, даже папа нехотя приоткрыл левый глаз. -Пу'им! Пу'им! Веселый Новый год! Коше'ная водка есть? - неожиданно донеслось с улицы. Вслед за этим в комнату влетел изрядно ужратый Михельсон. Из его кармана торчала наполовину опустошенная бутылка дорогого виски, а в кулаке был зажат свежеукраденный бекон. -Кто это? - хором спросили все, а папа открыл второй глаз. -А это мой друг, Михельсон, который живет на крыше! - обрадовался Эдик. - Хайль Гитлер истинному арийцу и штрафную, немедля! -Он такой же ариец, как твоя мама - Ева Браун, - пробурчал Бося и тут же получил куском свинины по кадыку. -Я иудей в самом 'асцвете сил! Шалом, гои! Воцарилась тишина, слегка разбавляемая тихим иканием отца семейства. Бося и Бетон попытались нашарить под столом бейсбольные биты. Но, воспользовавшись паузой, Михельсон взлетел на стол и пафосно зарядил: -Итак, мои до'огие, тепе'ь мы наконец вст'етились. Знаю, вам уже хочется меня отхолокостить, но я п'едлагаю вам заключить ми'овую - пе'вую ми'овую между п'едставителем вольного ев'ейства и гоями. Вы меня не т'огаете, а я у вас ничего не во'ую. Согласны? За всех ответил папа. Он отчаянно махнул ладошкой, отгоняя муху, и вернул морду на прежнее место - в блев. Расшифровав этот жест как знак согласия, все чокнулись и выжрали за пис, лав и почий хиппизм. -Михельсон, - решился таки задать давно мучавший его вопрос Малыш. - Скажи, а как ты левитируешь? -О, сие п'осто! - захохотал шалун. - Банка го'оха на завт'ак, и хоть облетайся! И, взлетев для наглядности под потолок, Михельсон под всеобщие аплодисменты выжрал пузырь водки соло. А наутро, едва на небе вскрылся фурункул солнца, Эдик проснулся и остолбенел - квартира была голой, как Памела Андерсон. Вся мебель, TVсет, стереосистема, даже обои - все было вынесено вон, бесследно и бесповоротно. Семье остался лишь стол, на котором до сих пор ворочался осовевший папа, море пустых бутылок и отходы жизнедеятельности в прихожей. И везде, на каждой серой стене, на каждом углу красовалась печально известная эмблема - черная кошка с пейсами.

Терминатор против Электроника. Битва за Сыроежкина Серега Сыроежкин находился сегодня в прекраснейшем расположении духа. По алгебре он совершенно халявно вымутил четверку, противной Кукушкиной, сдавшей Серегу на днях завучу, удалось незаметно подсунуть в ранец дохлого хомяка, одноклассник Макар Гусев безвозмездно подогнал шикарный ГДРовский брелок для ключей в форме мяча, а физичка, грозившаяся спросить с него у доски первый закон термодинамики, вдруг, неожиданно, ушла в декретный отпуск. Серега вприпрыжку направлялся домой, в Гороховый переулок, напевая по дороге свою любимую антисоветскую песенку: Взлета-а-я выше е-лей, Не ве-е-дая прегра-ад, Крыла-атые раке-ты Ле-тят, ле-тят ле-тят. Хрипло вытягивая слова, он представлял страшные ядерные подберезовики, уничтожающие все живое на планете. На самом деле Серега и в мыслях не допускал возможности, что через двадцать пять лет его мрачное пророчество может сбыться. Смерть Макара Подбегая к дому, Сыроежкин заметил щедрого спортсмена Гусева, разговаривающего с каким-то кучерявым белобрысым пацаном, который, хотя и стоял к Сереге спиной, показался тому странно знакомым. Пацан так же, как и Серега, был одет в школьную форму, обладал таким же ростом и телосложением, на нем были такие же красные кеды, и даже пионерский галстук был так же раздолбайски торчал поверх воротника пиджака. Подходя к подъезду, Серега помахал Гусеву рукой. Тот почему-то отреагировал крайне неадекватно. Вместо того, чтобы вскинуть руку в ответном приветствии, или хотя бы кивнуть головой, он вдруг резко побледнел, отступил шаг назад и начал попеременно бросать испуганные взгляды то на Сыроежкина, то на пацана. Потом Гусев развернулся к пацану спиной и только уже собрался, судя по всему, дать деру, как вдруг произошло нечто, заставившее Серегу в ужасе застыть на месте: пацан резко вытянул вслед убегающему руку, которая на мгновение сверкнула металлом, невероятным образом превратившись в двухметровую иглу. Игла прошила Гусева насквозь, как жука, и возвратилась в исходное состояние. Макар сухо ойкнул и безжизненным мешком повалился на приподъездный газончик, а зловещий пацан медленно развернулся в сторону Сыроежкина. Серега моментально покрылся гусиной кожей. На него ледяным взглядом убийцы смотрел его абсолютный двойник. Спаситель на колесах - Ну все, теперь точно конец, - мелькнуло в голове у Сыроежкина. Поначалу он было оторвался от стремительно настигающего его двойника. Сереге за считанные секунды удалось открыть дверь гаража, выкатить мопед, вскочить на него, завести движок и стартануть в сторону Ленинградки. Злодей, со скоростью чемпиона мира по бегу на сто метров рванул следом и, уже почти было догнал, но на шоссе Серега быстро набрал скорость и оторвался. Когда Сыроежкин собрался остановиться и перевести дух, то заметил настигающую его синюю “Татру”, за рулем которой сидел злорадно улыбающийся Сыроежкин-2. «Татра», не снижая скорости, начала прижимать Серегу к обочине и тот понял: дело труба. Он уже мысленно попрощался с жизнью, но из-за «Татры» вдруг резво выскочил новенький мотоцикл «Урал», за рулем которого сидел здоровенный мужик угрожающего вида в кожаной шоферской куртке на голое тело и темных очках, которые носили сварщики на стройке. Одной рукой он схватил Сыроежкина за шиворот, снял с мопеда и пересадил к себе на заднее сиденье. Мопед с грохотом влетел под колеса «Татры», под которыми и погиб смертью храбрых, напоследок хрустнув спицами. Серегин спаситель выхватил из-за пазухи обрез двуствольного охотничьего ружья «ИЖ» и, не глядя, дуплетом выстрелил «Татре» по колесам. Попал! - понял оглянувшийся Сыроежкин, увидев, как грозный грузовик вдруг завилял по дороге, а потом съехал на обочину и вылетел в кювет. Машина кувыркнулась в воздухе и шумно грохнулась на бок. Когда отъезжали, краем глаза Серега заметил яркую вспышку от взрыва бензобака. Новый друг Сыроежкина - Ты кто? – спросил Серега у мужика, когда тот, в какой-то подворотне, остановил мотоцикл. - Я Терминатор, кибернетический организм. Но ты, дружище, можешь называть меня просто Шварцем. - Брешешь, - засомневался было Сыроежкин, - но Шварц доказал слово делом, засучив рукав и продемонстрировав ему в дыре на огромном бицепсе переплетение проводов и каких-то блестящих железок, - Видал, как я за тебя тут кровь мешками проливаю? - А тот тогда кто был? - Тот? Последнее детище чокнутого профессора Громова- биоробот нового поколения по кличке Электроник. - Он погиб? - Нет, его невозможно уничтожить. Сейчас он уже ищет нас. - Но зачем, Шварц? - В 2004 году произойдет ядерная война, организованная роботами. Ты возглавишь сопротивление и приведешь людей к победе. Поэтому эти ублюдки роботы и заслали к вам Электроника, чтобы он замочил тебя, подменил, а потом, в нужный момент, нассал людям в компот, как говорится. Меня вот тоже заслали из будущего - защищать тебя от этого отморозка. - От кого? - Ай, тьфу ты, я и забыл, что слово «отморозок» придумали позже. - Надо предупредить маму! - Боюсь, ее уже нет. Впрочем, проверить не помешает. Терминатор достал из кармана маленький складной телефончик без провода и набрал номер квартиры Сыроежкиных. - Але, - сказал он голосом Сереги, - Мама, я сегодня задержусь. - Сынок, срочно приезжай домой, - отозвалась матушка в трубку. - Как зовут вашу собаку?- спросил Шварц у Сыроежкина шепотом. - Шариком. - Мам, а что это Бобик разлаялся? - продолжил в трубку свою клоунаду Шварц. - Да приболел наверное. Сы... Но Терминатор уже оборвал связь. - Понял? Маме твоей каюк пришел. И собаке по ходу тоже. - А кто ж тогда лаял? - Кто-кто! Рэсси, кибернетическая собака Электроника. Он ее собрал из деталей твоего бобинного магнитофона и старого будильника. - Мой магнитофончик! - искренне огорчился Сыроежкин. - Ничего, если выживем, я тебе свой цифровой плейер подарю, - утешил его Терминатор. Униженные и оскорбленные Вот уже вторую ночь Шварц с Сыроежкиным ночевали в подвале. «Как бомжи, ей богу», - сказал Терминатор, а когда Серега спросил его кто такие бомжи, объяснил, что это такие люди, у которых нет своего жилья и работы. Серега не поверил. Как это - нет жилья и работы? Сейчас они сидели во дворике и посасывали купленное Терминатором на Сыроежкинские деньги ситро. - Шварц, а Шварц, а летающие машины в двухтысячном году будут? - задал свой очередной вопрос Сыроежкин. Все-таки не каждый день выдается возможность погутарить за жизнь с роботом из будущего. Любопытно. - Не-а, не будет таких машин, - лениво ответил киборг, раскуривая чуть подмокшую беломорину, - Обычные будут, наземные. И пробки. - А работать роботы будут? Да? - Хрен там, сами будете вкалывать. - И дворники? - И дворники. - Ну а в космос, в космос-то я смогу слетать? На Луну там, на Марс? - Ты - нет. Только космонавты. - Ну, космонавты-то и сейчас летают. Шварц, а Шварц. А коммунизм мы то хоть построим? - Нет, Сыроега, вы будете жить при диком капитализме. - Как это- при диком? - А, типа, выживай как хочешь. Не хочешь - не выживай. Все будут менеджерами-шменеджерами, будут вкалывать на крупные корпорации и целыми днями смотреть порнуху на компьютере. - А что хоть будет-то такое, фантастическое? - А ничего. Компьютеры, всемирная сеть Интернет, роликовая доска, видномагнитофон, искусственные сиськи, мобильный телефон, типа как у меня. Да и все, пожалуй. - И все? И на хрена мне такое будущее? Пацак пацака не обманывает ...Вот уже четвертый час терминатор бился не на жизнь, а на смерть с Электроником. - Где же все-таки у него кнопка? - свербило в его кибернетическом мозгу, но, по ходу дела, никакой кнопки у Электроника не было, так как паренек оказался сделан из жидкого металла и все нанесенные Шварцем увечья и раны моментально затягивались и разглаживались, в то время, как Элик уже успел оторвать ему руку и серьезно вкоцал мужественное лицо, на котором болтались теперь бесполезные очки D&G без одного стекла. Подлый Рэсси, пользуясь моментом, зубами выгрыз гениталии. Специальный магнитный чемодан, выданный Шварцу учеными для поимки Элика, не работал: менты повредили его пулями, когда Терминатор выносил в нем Сыроежкина из окруженного магазина «Охотник и Рыболов», в который они ворвались за новым оружием и патронами для обреза. Так что рассчитывать приходилось только на свои силы, а те были уже на исходе. Отшвырнув ногой настырного Рэсси, Шварц выстрелил еще два раза в грудь наступающего робота, который в ответ на это только отшатнулся на полметра назад, издевательски ухмыльнулся и опять направился к Т-800- добивать. В этот раз все было кончено. Пропищав на последок «Айл би бэк», Терминатор был разорван Электроником надвое, как старая грелка. Съежившийся от страха Сыроежкин все это время сидел за мусорным контейнером и наблюдал за битвой сквозь дырочку в металле. Электроник огляделся по сторонам и уверенно направился в сторону контейнера. - Ну теперь-то точно труба, - только и подумал Серега и начал лихорадочно прокручивать в мозгу всю свою недолгую тринадцатилетнюю пионерскую жизнь. Сыроежкин вспомнил и ябеду Кукушкину, и верзилу Гусева, и вундеркинда Смирнова, и, как же без этого, гимнастку Майю, его первую любовь. В воспоминаниях промелькнул даже Чижиков, которого все вокруг упорно называли Рыжиковым. Всех их, по сведениям Т-800, Электроник замочил, как будущих участников сопротивления. Неугомонный робот, тем временем, уже добрался до контейнера, протянул вытянувшуюся жидкометаллическую руку и, за шкварник, как пару дней назад Шварц, вытянул испуганного пионера из его ненадежного убежища. - Не убивай, брат!- взмолил о пощаде Сыроежкин. Казалось, что теперь-то точно все кончено. Терминатор пал, больше на помощь прийти было некому. Электроник же поставил насмерть перепуганного Серегу на землю, пронзительно посмотрел своими холодными глазами в его глаза и, вдруг, совершенно дружелюбнейшим тоном сказал. - Слы, Серый. Я вот тут подумал-подумал... Знаешь, я тоже хочу стать человеком. - Хочешь быть человеком - будь им, - с облегчением выдохнул Сыроежкин. И, обнявшись, мальчишки пошли по направлению к школе. Они еще успевали к третьему уроку.

ЦАРЕВНА-ЖАБА В волосатые еще года у одного крутого царя было три сына. Как обычно, собственно. Ни разу не слыхал, чтоб у царя было четыре сына. Или пять там. Про шесть вообще молчу. Когда сыновья достигли предпенсионного возраста, царь собрал их и говорит: - Сынки мои разлюбезные, покуда я еще не откинул копыта на фиг, мне охота бы вас женить и все такое. Сыновья отцу отвечают: - А без этого никак не обойтись? А то что-то неохота. - Вот что, сынки, не злите-ка меня, а возьмите по стволу, выходите в чистое поле и шмаляйте: в кого пули попадут, там и судьба ваша. Сыновья поклонились отцу (а когда тот отвернулся, изобразили из пальцев ему в спину неприличные знаки), взяли по волыне, вышли в чистое поле, передернули затворы (нет, не в том смысле) да и выстрелили. У старшего сына пуля попала на боярский двор, подранила дочь Боярского. У среднего сына попала на купеческий двор, застрелила насмерть купеческую дочь. А у младшего сына, Ивана-царевича, пуля улетела сам не знает куда. Вот он шел, шел, дошел до болота, видит - сидит жаба, истекает кровью. Иван-царевич говорит ей: - Жаба, жаба, что, хреново тебе? А жаба ему отвечает: - Возьми меня замуж, добрый человек! - Что ты, охренела, как я возьму в жены практически мертвую жабенку? Я что, некрозоофил что ли какой? - Бери пока дают. Я такой минет тебе сделаю, про женщин позабудешь навсегда. Обрадовался Иван-царевич. Взял жабу, принес домой, оприходовал, подлечил. Мазь Вишневского там, лейкопластырь всякий, выжила, одним словом. Сына женили на дочери Боярского, среднего вообще на какой-то левой балерине, а Ивана-царевича - на жабе. Как-то позвал царь сыновей: - Сыновья все женаты, понимаешь, а отец родной в рванине ходит, как чмо. Пускай ваши жены достанут мне к завтрему по рубашке от кутюр. Сыновья поклонились отцу и пошли. Иван-царевич приходит домой, сел и Голлума повесил. Ой, то есть повесил он свою голову... это оговорочка вышла. А жаба и спрашивает его: -Ква-ква-квакие проблемы, муженек? - Да батюшка велел тебе к завтрему рубашку ему где-нибудь нарыть. Жаба отвечает: - Не парься, Иван-царевич, ложись-ка лучше на боковую, а я все проблемы порешаю. Иван-царевич утром проснулся, а рубашка уж лежит на столе. Обрадовался Иван-царевич, взял рубашку, понес к предку. Царь в это время принимал подгоны от старшеньких. Старший сын развернул рубашку, царь заценил ее и сказал: - В этой рубашке я и на даче бы не стал шариться. Средний сын развернул рубашку, царь сказал: - А это вообще говно, а не рубашка. Ваня развернул свою матерую рубашку, изукрашенную хитрыми узорами. Царь только взглянул: - Ахренительная распашонка, - да тут же и напялил ее на себя. Потом еще была история с хлебом. Царю приперло булкинса похавать добрячьего. Так он те хлебцы, что жены старшеньких спекли, запарафинил и в помойку выкинул, а Ванин хлеб сожрал с большим аппетитом, даром что тот лягушачьей икрой провонял. Пошли братья по домам - те двое - и трут между собой: - Свезло Ване с женой: и минет ловкий, и подвязки мощные. А у нас одни геморрои в половой и прочей жизни. Братья злятся, проблемы у самих. У дочери Боярского усы прорезались и голос сел, напялит шляпу и орет под гитару дурным голосом: "О-о-о-о зелена-гла-а-за такси...". А балерина загуляла совершенно по-скотски и на канфетамины подсела. А Ваня и в ус не дует: освоил 101 позу лягушачьей камасутры и отвисает по полной. Только "Ква", "Ква-ква" да "Я кончаю, кончаю" из избушки раздается. Приказал царь как-то трем своим сыновьям, чтобы завтра явились к нему на тусовку вместе с женами. Опять воротился Иван-царевич домой как в штаны насрал. Жаба по полу скачет: - Ква-ква, кваня, что припух? Или услыхал от батяни слово злое-матершинное? - Жаба, жаба, как мне не хмуриться? Батюшка наказал, чтобы я пришел с тобой на пир, а мне неудобняк чо-то. Засмеют еще. Жаба отвечает: - Не тужи, Ваня, дуй на тусу один, а я вслед за тобой подскочу. Как услышишь взрыв какой, не шугайся. Спросят тебя, скажи: "Это не шахиды залетные озоруют, а моя лягушонка в коробчонке едет". Иван-царевич и пошел один. Вот старшие братья приехали с женами, сидят, Ваню стебают жестко: - Что же ты без жены приперся? Хоть бы в аквариуме ее принес. Где ты такую красоточку-то выискал? Чай, все болота исходил. Царь с сыновьями, с невестками, с братвой сели за столы дубовые и давай отвисать. Вдруг долбануло вроде как грамм триста тротила, весь дворец затрясся. Гости в панику ударились, засуетились, а Иван-царевич говорит: - Не ссыте, честные гости: это моя лягушонка в коробчонке приехала, только-то и всего. Подлетел к царскому крыльцу белый лимузин, и выходит оттуда Василиса Премудрая: 90-60-90, вечернее платье от Дольче&Габана, голливудская улыбка, все дела. Ваня подкатил сзади сразу же, кольцо тайком с пальца сдернул: - Кажется, я видел вас во сне, - говорит. - А наяву? - повернулась Василиса. - Что, не узнал, муженек? Покраснел Иван-Царевич. "Чуть не облажался", - думает. Стали гости жрать, пить, веселиться. Попили, поели, настало время танцпола. Василиса Премудрая подхватила Ивана-царевича и пошла. Уж она плясала, плясала, танго, лезгинку, фокстрот. Все просто офигели с такой танцорши великой и качественной тетки в одном флаконе. А Ваня сидит, грустит чего-то. - Что случилось, мой золотой? - спрашивает Василиса. - Да я как-то привык уже к жабе-то, - отвечает Ваня. - А в таком виде ты меня не возбуждаешь совсем. - Да какие проблемы? - отвечает Василиса. - Щас за кожей домой смотаемся, стану жабой опять. Сорвались они с пати, поехали на лимузине домой. А дома-то и нет. Сгорел домик-то. Ваня забыл перед уходом электродрочилку выключить. - Ах, Ваня-Ваня, какой же ты косяк глобальный спорол? - говорит жаба. - Кожа-то моя сгорела. Если бы ты еще только три дня подождал, я бы вечно лягушкой была. А теперь гуд бай, мой мальчик. Ищи меня за тридевять земель, в тридесятом царстве, у Кощея Бессмертного... Обернулась Василиса Премудрая серой кукушкой и улетела в окно. Ваня погоревал-погоревал, да и пошел опять на болото. Не переть же буром на этого безбашенного отморозка Кощея. Завалит еще, чего доброго, или инвалидом сделает. Наловил себе лягушек да жаб полное ведро - и домой. Волшебная - не волшебная, какая разница. Естественные отверстия организма те же, да и на морду все одинаковые. Ну а поболтать с женой все равно было особенно не о чем. Разные социальные слои, знаете ли. И начал Ваня жить-поживать, да добро наживать. На лимузине кататься, рейвы посещать, с земноводными оргии устраивать. Именно так, собственно, и появился человек-амфибия по имени Ихтиандр. Но это уже совсем другая сказка...

Интересно, где ты таких неформалов то видел, чтоб с битами на пиво?????? Конечто если ты гоп какой нить и сам заназишь, то вломить то могуть, но по беспределу не делается. *24