teKILLajazz

имхо для новичка самое сложное... отписал в лс

История из жизни. Взял я как то себе AGM 031 свой первый привод. к слову сказать М4А1, так вот, тогда я еще не знал что конкретно хочу от жизни и страйка в частности, поэтому по прошествии времени я поменял привод на CYMA 040 АК-74, знаю теперь что я буду делать из него АКС-74 образца 84-85 годов из истории СССР, взятый из 4 ряда 3 пирамиды оружейки. =))) Вот так-то... К чему это я? 2АЛЛ Для начала стоит определится с тем что хочешь получить от страйка. USMC и ГРУ, Немецкий панцергренадерский взвод или пираты Сомали разницы нет по большему счету, суть в увлечении и реальном желании сделать свое хобби частью жизни. Интересо, вперед, нет нафиг надо, понять это после того как купишь кучу эквипа и привод обидно... Или понять что ты всю жизнь хотел почувствовать себя в шкуре американского армейца прогоняв при этом пару сезонов с СВД. Но вообщем то ваши бабки господа))) Добавлено спустя 42 секунды: МБ проще взять дибой для начала?))

=) Чую, через полторы странички мы придем к дибою и т.п.)))

brak0ner Кстати камраден, не дождусь 1) Рашен Армен описание и конкретезирование))) ей богу сам напишу)))

Приходите, бесплатные курсы работы с шанцевым инструментом)))

Я конкретный человек. =)) старые заср олдфаги несомненно знают меня как реально существующую личность любящую потро поговорить судя по вашим же ответам, вас под ником сидит несколько человек, да я понимаю что не реально охватить такой большой конкурс одному, но просто интересно кто отбирал заявки и учавствовал в модерации. думаю вам нечего стыдиться. PR ВСГТУ в общем, достаточно просто признать что по сравнению с прошлым годом организация и концепция конкурса не удалась и даже больше: и согласны? Добавлено спустя 2 минуты 9 секунд: зы со мной согласны уже 38 человек)) Целевая аудитория негодуе1!!!11

Пиарщики ЖГуТ... Продолжаем дальше... Простите за вопрос а кто конкретно занимался регистрацией и модерированием заявок? В соответсвии с регламентом и положением конкурса? хм... Паприк Олу +овер900 Дальше выдержки: Дайте ответ организаторы, причем тут яркие номинаты: "банки" , "Дрожь" и т.п.? Где состав ОРГкомитета? Хочу знать героев в лицо! Считаю что это резонно ибо конкурс, Ставит перед собой цель! А так же является общественным мероприятием, и безликим ПР_ВЫСЫГЫТУ не надо отделываться! Есть! С кем я разговариваю? Вы в составе оргкомитета? Тогда ваши слова не соответствуют вашему же положению о конкурсе! А именно о модерации. Мне лениво нажимать каждые пять минут на фотоаппарат идя по городу(С)...

джамбо ПОнятия не имею

DonFan Идеальных текстов не бывает(С) Мураками.

Некоторые номинации и номинированные не относятся к концепту конкурса и номинациям. Отбор корявый, можно было бы и лучше. Тут некоторые могут подумать что я имею какое-то отношение к одному из номинантов, но увы это не так. Вообще по сравнению с прошлым годом, конкурс не доставляет. Причины в следующем, Практически во всех разделах просто быдло-реклама вперемешку с оригинальными рекламными ходами, которые организаторы не поняли, а вот действительно корки которые не могли увернутся от взгляда грамотного студента-пиарщика прошли лесом, как партизаны. Что имеем в остатке? Конкурс организованный Кафедрой ПиэР превратился в сборник пошлятины и орфографических ляпов. Стыдно рекламщики, стыдно. К резонному вопросу негодующих хомячков: Почему сам не организовал такой конкурс и зачем мне все это надо? 1. Знаю что вы можете лучше ребята. 2. Это критика господа орги. Улыбнула ситуация с банками, вообще-то господа, действительно, рекламный ход. А вы пустили ее. Пчела из такси. Дрожжь. Видно что плохо готовились и подборка материала страдает. Что делать? А ни...я, потому что всем по....й, интересный концепт превратился в фигню наот...ись... Вотед!

+1 к последним двум постам... Наоборот нужно разобрать как рекламный ход)

брака много у кетаесов да... но в целом приводы по норм ценам че вы хотели)

О...ть... Сложно читать, сложно комментировать... стиль отвратно, читал плевался... Редактировать! 1.Кустики 2. Вы знаете как пахнут грибы?))) Благоухать только в ироничном смысле, но травы то... ой ее я запутался... 3. коих, впрочем, в поле зрения! чезапаразитарнаяхуня? 0_о 4. Саша, несомненно журналист, но это не важно, зачем тогда писать? ГГ как -то ввести надо... Вцелом "чезапаразитарнаяхуня" наблюдается по всему тексту. Диалоги: Привет, как дела? Нормально. Ну хорошо. ?))) понятно? нет? небудуабисьнять... Нет, я согласен, текст как набор буков есть, но как осмысленная сказка... нет...

war04 m-серия я так понимаю...

Видимо брак, закрываться должна. открытая крышка, только при передергивании затвора. Пиши в солдато, описывай все что тут написал, паралельно звони туда и чисти мозги манагеру что занимался твоим заказом плюс на конфе пиши в +\- магазинов. тут для разрядки зарядки аккумов программа

war04 Только СО2 камрад, только...

Тем кто не следит за сайтом, Сегодня, 13.11.2010 19:00 пароль "Рыба-меч" отзыв "А по еб...у" Телефон для координации и экстренной связи: 89024524744

war04 да и наши не отставали)

Букв много но оч. интересно Старые пид... Олдфаги меня поймут и взгруснут, нубы и школота скажут "ололо", а кому-то просто станет интересно: ПРЕДИСЛОВИЕ: ФЕНОМЕН УЛАН-УДЭ Сергей ПАНАРИН В самом первом номере нашего журнала была опубликована небольшая статья (скорее заметка) Натальи Халудоровой «Молодежь Улан-Удэ: "султанки", "генералы", "чанкайшисты" и другие»1. Тогда она не вызвала особенного резонанса, в том числе и в городе, о котором шла речь. Прошло более пяти лет, прежде чем она попалась на глаза людям, чье взросление происходило в те же годы, когда в молодежной среде Улан-Удэ наличие уличных группировок — неформальных ассоциаций с элементами девиантного поведения — стало фактом повседневной жизни, с которым молодой человек или подросток, родившийся или выросший в этом городе, рано или поздно, часто или редко, напрямую (через личное участие) или косвенно (потому что участвовали друзья, соседи по двору, одноклассники), но сталкивался. В отличие от Халудоровой, приехавшей в Улан-Удэ из сельской местности после окончания школы, эти люди — коренные горожане, освоившие Улан-Удэ с детства, отчетливо представляющие все особенности повседневной жизни столицы Бурятии, равно как и изменения, происходившие в ней на протяжении их собственной сознательной жизни. Они должны были заметить неточности в тексте Наташи и действительно заметили их. Важнее, однако, другое. Молодежные объединения оказались частью — у кого большей, у кого меньшей — их отрочества и юности, то есть того времени, к воспоминаниям о котором человек обычно относится весьма ревностно. Поэтому написанное Халудоровой — не столько допущенные ею ошибки, сколько сам ее взгляд со стороны, взгляд к тому же «сельский» и «женский» — спровоцировало у них желание представить свой взгляд — если и не изнутри, то «с близкого расстояния», вдобавок «городской» и «мужской». В журнале это желание встретило самый положительный отклик. Еще при формировании первого номера я рассматривал текст Халудоровой как один из центральных в проблемно-тематическом отношении. Последующие поездки в Улан-Удэ, чтение республиканских газет, разговоры с местными жителями, включая старшеклассников, сравнения с наблюдениями, сделанными в других российских городах и поселках, убедили меня в том, что феномен молодежных группировок в Улан-Удэ требует специального изучения. Сами по себе возрастные ассоциации, организованные, если следовать известной классификации Бронислава Малиновского, по физиологическому принципу интеграции, представляют отдельный и хорошо известный класс общественных институтов с большей или меньшей степенью формализации и легализации и со сложной историей, уходящей в глубокую древность2. Их особый социально-территориальный тип, городской, в свою очередь, распадается на ряд подтипов, различающихся по времени возникновения, степени формализации и функциям. Группировкам в Улан-Удэ как будто присущи некоторые черты, сближающие их с хорошо описанными в литературе по развивающимся странам3 неформальными ассоциациями неогорожан - объединениями, представляющими собой своеобразную форму самоорганизации недавних сельских мигрантов для лучшей адаптации в городах. Однако уже в этом пункте намечаются, как минимум, три существенных отличия. Во-первых, в Улан-Удэ одной из важных побудительных причин объединения было также стремление тех, кто с рождения жил в пространстве урбанизации и модернизации в их советском варианте, дать ответ на «вызов» вторгавшихся в это пространство «новичков», которым еще предстояло урбанизироваться и модернизироваться. Во-вторых, в бурятской столице элемент принуждения к участию по принципу проживания на территории действия ассоциаций и иерархичность организации последних оказались более выраженными. В-третьих, с появлением рынка, падением или ослаблением советских институтов государственного и социального контроля над молодежью в неформальных объединениях неуклонно усиливалась криминальная «струя», так что в конечном счете они в значительной мире были интегрированы в систему организованной преступности. В улан-удэнском феномене можно обнаружить и многие знакомые черты городской молодежной субкультуры, встречавшиеся или встречающиеся в других регионах России. Особенно они характерны для городов, в которых текучий состав населения и высокий удельный вес промышленной занятости на нескольких градообразующих предприятиях причудливо соединился с территориальной разорванностью городских районов, внутрипоселенческой сегрегацией и обусловленными ею некоторыми локальными культурными инвариантами представлений о должном, а значит, и с относительной прочностью отчасти унаследованных от слободы и предместья, отчасти самостоятельно выработанных традиций нормативного поведения4. Но и в этом случае Улан-Удэ выделяется среди других городских населенных пунктов по степени выраженности феномена, его развития и оформления, его влияния на несколько поколений подряд. А также, видимо, по социально значимым особенностям его эволюции в постсоветское время. В чем причина этих отличий, если не исключительных, то, как минимум, очень резких, бросающихся в глаза? Почему они, как в фокусе, оказались собраны в городском пространстве Улан-Удэ, тогда как в других городах, в том же соседнем Иркутске, никогда не достигали такой концентрации и устойчивости5? Думается, что ответ на этот вопрос многое поможет прояснить в самой природе феномена. Но чтобы ответ получить, феномен надо сначала заметить и хотя бы поверхностно описать, а затем всесторонне исследовать. Первый шаг был сделан, когда появилась статья Халудоровой; второй, как кажется, делается сейчас, когда проблемой решили заняться сразу несколько ученых из Улан-Удэ. Они принадлежат к разным поколениям, в разной степени искушены в исследовательской работе, заметно не совпадают в своих взглядах на причины и природу феномена; и как раз все это является залогом появления новых интересных работ о «загадке» молодежных группировок в Улан-Удэ. Две такие работы уже публикуются в этом номере «Вестника Евразии»; надеюсь, что вскоре за ними последуют и другие. А чтобы читатель мог яснее представить затрагиваемое в них проблемное поле, лучше понять содержание ведущегося в них диалога с давним материалом Халудоровой и вместе с тем не утруждал себя поисками журнала шестилетней давности, в Приложении воспроизведены обширные выдержки из этого материала. Там же перепечатаны фрагменты двух газетных статей, дающие некоторое представление о масштабах и формах так называемого школьного рэкета в Улан-Удэ. Советую сначала прочитать Приложение. НЕФОРМАЛЬНЫЕ МОЛОДЕЖНЫЕ АССОЦИАЦИИ В УЛАН-УДЭ Андрей БАДМАЕВ В своей статье я хотел бы в чем-то поправить и оспорить, а в чем-то — дополнить то описание молодежных группировок, которое Н.А. Халудорова составила на основе личных наблюдений и контактов, накопленных ею за пять лет обучения и проживания в Улан-Удэ. При этом сразу же должен заметить, что я не могу выступать в качестве исследователя, по обстоятельствам собственной жизни полностью отчужденного от своего предмета, поскольку мне пришлось быть непосредственным очевидцем, а подчас и участником событий, связанных с деятельностью молодежных объединений в 1980 — 1990-х годах. История молодежных группировок начинается в республиканской столице с конца 1960-х годов. Уже тогда в Улан-Удэ сосуществовали уличные «союзы» городской молодежи и землячества недавних сельских ребят, прибывавших в столицу Бурятии для получения образования в средних специальных и высших учебных заведениях. Чего в Бурятии, достаточно удаленной от таких крупнейших центров общественной жизни, как Москва, Санкт-Петербург и даже Новосибирск, практически не было, так это объединений эпатажной направленности (хиппи, панки и др.). Правда, в 1983 — 1984 годах в школах города можно было наблюдать отдельные элементы панк-культуры: бритые виски, ношение булавок на штанине и т.д. Но в массовом сознании панки ассоциировались с фашиствующими группами и вызывали враждебность у большей части улан-удэнской молодежи. Поэтому школьные и вузовские администрации без особого труда пресекли подобную моду. Неформальные ассоциации молодежи — неформальные по отношению к официальным ВЛКСМ и пионерии — появились в Улан-Удэ в конце 60 — начале 70-х годов. Толчок к их возникновению был дан активным строительством в городе новых микрорайонов. Самые первые группы именовались «гортоп» (городская толпа), «Зауда» (по разговорному названию территории, простирающейся от центрального рынка за мост через реку Уду) и «Батарейка» (промышленный микрорайон). Единым принципом объединения участников группировок стал территориальный (микрорайон, квартал, улица, двор, дом). В дальнейшем, по мере того как город продолжал застраиваться и появлялись новые «спальные кварталы», процесс усилился. Создавались новые «команды», расширилась база рекрутирования в них. Зародились и стойкие традиции поведения и саморегуляции молодежных группировок, которым преданно соответствовали, несмотря на неоднократную смену поколений. Говоря об этническом составе группировок, необходимо отметить следующее. В среде старшего поколения (тех, кому за 40) бытует мнение, что первоначально он получал отражение в названиях объединений. Так, у «чанкайшистов», одной из первых и наиболее дерзких группировок, он хотя и не был совершенно однородным (поскольку в первую очередь ее участников все-таки объединяло совместное проживание в одном из микрорайонов по улице Геологической), в количественном отношении заметно преобладали буряты. Название этого объединения, в советское время по существу ругательное, не только подчеркивало антропологические особенности участвовавших в ней «азиатов», но и передавало еще настороженное отношение к ним других «команд», в которых преобладало славянское большинство. Нечто подобное имело место и с «хунхузами»: по воспоминаниям бывшего комсомольского функционера, на одном из совещаний комсомольского актива эту неформальную ассоциацию сравнили с новоявленными «хунвэйбинами». Поскольку «культурная революция» происходила в КНР в 1966 — 1969 годах, это воспоминание косвенно подтверждает предложенную мною датировку первых «уличных» объединений. Можно даже предположить, что тогдашняя политика СССР по отношению к Китаю и сопровождавшая ее пропаганда причудливым образом влияли на национальную расстановку сил в городских группировках на первом этапе их существования. Однако в последующие годы национальные различия отошли на второй план, что связано с проводившейся государством интернациональной политикой и со смешанным проживанием людей разных национальностей в одном микрорайоне, квартале, доме. Наиболее трудно проходило самоутверждение в Улан-Удэ сельских юношей-бурят и бурят, приезжавших в республику из других регионов необъятного Советского Союза (например, из Магадана, где проживает довольно крупная бурятская община). Бурятский антропологический тип в большинстве случаев предполагает узкий разрез глаз и слабую растительность на лице. Эта национальная особенность подвергалась в некоторых случаях оскорбительным насмешкам («налим») со стороны отдельных недалеких представителей славян. В результате в конце 60 — первой половине 70-х годов по воспоминаниям былых участников «бурятских» группировок им иногда приходилось вступать в столкновения на улицах города с «русскими» от 2 до 5 раз в течение дня. В некоторых случаях это заканчивалось трагически для одной из сторон. Наиболее боевитые юноши-буряты, так называемые «бабочки», закрепились на «пятачке» около кинотеатра «Прогресс». Кинотеатр примыкает к центральной площади города — площади Советов и расположен недалеко от хореографического училища, с танцовщицами которого некоторые из наших героев находились в дружеских или приятельских отношениях. Этим, видимо, и объясняется их несколько легкомысленное прозвище. Не столь безобидным было другое прозвище — «головары&№187;. Впервые я услышал его в конце 1970-х годов. Этимологию слова выяснить не удалось, но еще и десятилетие спустя так называли бурят — выходцев из сельских районов. Впоследствии, примерно со второй половины 1990-х, «головар» приобрел новое, неэтническое, звучание: человек без каких-либо моральных установок, попросту моральный «обрубок». У нынешней молодежи выражение «ведешь себя как головар!» означает высшую степень недовольства поведением сверстника; это своего рода клеймо несоответствия общепринятым цивилизованным моделям поведения, значимый упрек, адресуемый тем, кто наплевательски относится к общественному мнению. Названия многих неформальных объединений отражали не только этнические и социальные различия, но и расположение в пространстве города или городского района места, где базировалась та или иная «команда», либо какие-то характерные особенности этого места. Например, в поселке Стеклозавод сосуществовали «верхи» и «низы», а так называемые «бруски» проживали в брусовых домах по улице Павлова. Но, пожалуй, прежде всего сказывалось огромное влияние на сознание молодых людей в начале 70-х американского кинематографа и музыкальной культуры Англии. Так, при выборе названий некоторых «пацанских» (см. ниже) группировок сыграла свою роль популярность кинофильмов «Генералы песчаных карьеров» и «Золото Маккены»: родились ассоциации «генералов» и «шошонов». (Близость проживания и совместное обучение в одной школе определили не только союзнические отношения этих двух групп, но и использование ими в некоторых случаях общего «гибридного» названия «генешошы».) При этом боевым кличем «индейцев-шошонов» стало название популярной песни группы «Beatles» — «Let it be!». Другие самоназвания были явно книжного происхождения; их заимствовали то ли по причине необычного звучания, то ли потому, что с ними ассоциировались какие-то выдающиеся качества, например, военная доблесть и одновременно «азиатскость». Таковы, с одной стороны, названия «бурбоны», «анархисты», «колонисты», с другой, «гунны» и «баргуты», взятые, что характерно, у предполагаемых древних предков бурят. Во второй половине 1980-х годов группировки вышли за пределы Улан-Удэ, образовались в поселках Хоринск и Онохой соответственно Хоринского и Заиграевского районов республики. В Улан-Удэ же они распространились на все районы города: Октябрьский, Советский, Железнодорожный. В 1985 году в Улан-Удэ было 19 общеизвестных «команд» с численностью участников от 15 — 20 до 40 — 70 человек. Обком ВЛКСМ в своей информации о неформальных объединениях молодежи (кстати, то был единственный посвященный им документ всего на четырех страницах) дал явно завышенные цифры: более 30 группировок размером от 20 до 300 и даже 350 человек, к которым примкнули «в основном» учащиеся школ, ПТУ и других средних специальных учебных заведений, студенты первых курсов1. На взгляд автора, это возможно лишь в том случае, если включить сюда всех пионеров, октябрят и дошколят, проживавших на тот период в каждом микрорайоне или улице, где была замечена активность неформальных объединений. В том же документе отмечалось, что возникновению группировок способствовали недостатки в организации молодежного досуга. Мол, вся работа с молодежью сводилась к проведению дискотек в выходные дни в клубах и домах культуры, и потому «уличные» союзы служили перечисленным категориям своеобразной «"отдушиной" для проявления своей активной позиции»2 . Решение проблемы обком ВЛКСМ также видел весьма упро-щенно: по мнению комсомольских работников, достаточно было оборудовать комнату для досуга в подвале каждого дома да развернуть строительство «простейших по конструкции молодежных клубов, где можно послушать доморощенный ансамбль, принять участие в дискуссии, конкурсе, потанцевать, просто посидеть»3 . Активность уличных объединений в Улан-Удэ выражалась в агрессивном противостояни другим аналогичным группам, установлении и поддержании гегемонии на определенной территории. Если неприкосновенность этой территории нарушалась соперниками и если кого-то из «своих» «чужие» избивали или отнимали у него деньги, планировалась и предпринималась акция возмездия. Совершался неожиданный набег на микрорайон противника; или же отношения с ним выяснялись в дни проведения дискотек в местах обще-ственного отдыха молодежи: в городском Парке культуры, ДК «Строитель», парке им. Н. Орешкова. Туда из трех районов города стекалось большое количество молодежи, в том числе из неприязненно настроенных друг к другу группировок. Нередко конфликты с представителями враждебной группировки провоцировались преднамеренно и приводили к массовым дракам. В то же время между отдельными представителями «команд» были возможны вполне лояльные и даже дружеские отношения. Этому способствовали совместные занятия в спортивных секциях, отдых в летних лагерях, дружба, завязавшаяся до разделения по разным ассоциациям. У группировок утвердились свои внешние атрибуты: манера одеваться, собственные боевые кличи и даже гимны. По этим признакам, а также по местам «базирования» и социальным характеристикам неформальные молодежные ассоциации могут быть подразделены следующим образом. Чавы — молодые жители промышленных районов и окраин, рабочих поселков, деревянных бараков и так называемых «нахаловок» (районов индивидуальной застройки). Характерно, что к «чавам» относились и те из юной поросли, кто проживал в благоустроенных домах Железнодорожного района, в микрорайонах «Шишковки», ПВЗ — паровозо-вагонного завода, ЛВРЗ — завода по ремонту локомотивов и вагонов и т.д. В летний период отличительными чертами их экипировки были комнатные тапочки и рубахи навыпуск, осенью и зимой — мохеровые кепки, телогрейки, загнутые сверху валенки. Чуваки — городские «денди». Изначально ими являлись дети интеллигенции: учителей, преподавателей вузов, представителей власти, врачей, научной элиты. В силу достатка и воспитания «чуваки» предпочитали костюмы, плащи, дубленки, галстуки, туфли. К этому разряду относились уже упоминавшиеся «чанкайшисты» и «хунхузы», а также «проспектовские» и так называемые Lenin Street 63, сокращенно LST-63, или «шестьдесят третьевские» (по номеру дома, во дворе которого и оформилось их объединение). Халудорова неправильно локализовала «чанкайшистов»: они контролировали микрорайоны школ № 19, 20 и 25 (ул. Терешковой, Геологическая, Ключевская) и никогда не жили в районе тонкосуконного комбината и ул. Столбовой. Территорией «хунхузов» считались ул. Борсоева и Гагарина, частично проспект Победы. Организация «Lenin Street 63» охватила жилые кварталы по ул. Шмидта и Кирова. Пацаны — нейтральное и внешне не столь ярко выраженное звено, не примыкавшие ни к «чавам», ни к «чувакам», своеобразные махновцы. К ним относили себя «генералы», «баргуты», «шошоны», проживавшие по ул. Павлова и бульвару Карла Маркса, и др. Среди боевых кличей стоит выделить наиболее известные и употребляемые. Обычно начало клича выкрикивал один человек, а концовку хором завершал весь «клан». «Чуваков» сопровождал клич «Урагша!», который в переводе с бурятского языка означает «Вперед!». Клич «Гунны — Мар!» приблизительно может быть «переведен» как «Гунны — гаси, бей!». Клич «Бабочки, на свет!» не требует дополнительных объяснений. По поводу клича чанкайшистов «Чанки — Угиняс!» мнения расходятся; чаще всего он в 1980-е годы интерпретировался как «Смерти нет!». «Генералы» фиксировали себя кличем «С нами Бог!», «делавары» — кличем «Viva fort!», видимо, навеянным самой схемой расположения домов в 20-м квартале, где они проживали. Не совсем точно Наталья Халудорова в своей статье назвала кличами распространенные в начале 1990-х годов обычные оклики «Ассо!», «Асса» и «Ууч!» — они не были «знаками» группировок, а служили в основном для того, чтобы привлечь внимание знакомого прохожего, иногда призывали к сплочению. А в начале 1980-х годов некоторые молодые люди использовали как пароль громкий щелкающий звук (он получался, когда язык прикладывали к нёбу и затем резко его отпускали). Кроме того, повсеместно было распространено написание согласными латинскими буквами названия той или иной группировки. Например, в салоне трамвая можно было встретить, наряду с другими, надпись HHZ («хунхузы»). Некоторые объединения даже отмечали свои «дни рождения». Например, «шошоны» и «генералы» делали это 2 апреля и 20 октября соответственно. С уверенностью объяснить, чем определялся выбор именно этих дат, не представляется сейчас возможным. Вероятно, это как-то было связано с межсезоньем. В Бурятии резко континентальный климат с большими перепадами температур. Крутые морозы зимой и изнурительная жара летом (плюс еще пора отпусков, а значит, и выезда отпрысков из города) способствуют тому, что в неформальной жизни молодежи в эти сезоны устанавливается некоторое затишье. Напротив, переходное и, что немаловажно, относительно теплое время весны и осени наиболее удобно для уличного времяпрепровождения — сборищ на «пятаке», организации массовых акций. Неслучайно большинство массовых драк между группировками приходилось на весну и осень. Апрель же и октябрь — самые «подходящие» месяцы в школе: до мая с его экзаменационными заботами еще есть время, а к октябрю как раз заканчивается послеканикулярная реадаптация к жизни по расписанию. В апреле и октябре начиналась карусель школьных вечеров с неизменной дискотекой и выпивкой. Вероятнее всего, в такие вечера — накануне или после них — и были продуманы сценарии «дней рождений», призванных сплотить членов команд. Были даже сочинены свои гимны. Впрочем, до таких высот поднялись только некоторые группировки — нет информации, что гимны сочинялись и исполнялись повсеместно. У тех же «шошонов», отличавшихся, как мы успели заметить, своеобразным культурным «синкретизмом», гимн был положен на общеизвестную мелодию из кинофильма «Генералы песчаных карьеров». К сожалению, текст его не сохранился ни в письменном виде, ни в памяти «ветеранов». Гимн «генералов» постигла сходная судьба, но все-таки мне довелось запомнить следующие строки, услышанные в начале 1980-х годов: Мы выходим на рассвете, из Шанхая дует ветер, Развевая наше знамя до небес. Генералы — с нами Бог! И с нами знамя! И тяжелый генеральский наш обрез! Как верно отметила Халудорова, для любой группы была характерна внутренняя иерархия: «шпана» (13 — 15 лет), «середняки» (школьники 16 — 17 лет и доармейская молодежь, окончившая среднюю школу), «старшаки» (возраст свыше 20 лет). А вот «боссов» или «начальников», упомянутых Халудоровой, не наблюдалось. Были просто более или менее уважаемые люди. Имелись, конечно, лидеры — обычно от одного до трех на «команду» — с ближайшим окружением активных участников. Большинство составляли примкнувшие к этому ядру, так сказать, рядовые приверженцы идеи. Лидеры и актив направляли все действия членов ассоциации: планировали сценарии массовых потасовок или других групповых действий, продумывали возможность безболезненного отступления, назначали «пиротехников», ответственных за изготовление бомб для минивзрывов, решали текущие вопросы внутренней жизни. В конце 1970 — начале 1980-х годов наибольшей популярностью и боевитостью в Улан-Удэ отличались примерно 8-10 «уличных» объединений: «чанкайшисты», «хунхузы», «63-ские», «ограда» и находившиеся с ними во временном или постоянном антагонизме «бабочки», «самураи», «делавары», «генералы», «шошоны» и некоторые другие. В начале 1980-х лидеры «чанкайшистов» и «чуваков», пребывавших в пике активности, организовывали в разных районах города свои «филиалы», именуемые соответственно «шанхаи», «цанхаи», «штаты». Обряд вступления в их ряды — как впрочем, и в ряды любой другой группировки — ограничивался обычно взносом спиртного, иногда сопровождался символическим избиением, вручением штакетника, дерзкой экспедицией в чужой микрорайон. О большинстве остальных команд, указанных в вышеупомянутом комсомольском отчете, их существовании и деятельности, похоже, никто и не подозревал. Например, на общегородском уровне никак не зарекомендовали себя «тигры» из поселка Вагжанова, ребята со станции Дивизионная («дивизка») и др. Здесь, скорее всего, «команды» собирались лишь тогда, когда случались локальные стычки и столкновения, к тому же местного значения. Девичьи «команды», типа описанных Халудоровой «султанок», всерьез не воспринимались. В авгутсе 1987 года в газете «Правда Бурятии» впервые была опубликована объективная статья, касающаяся уличных группировок4. В ней на основе интервью с сотрудниками ОВД Л.Д. Бутухановым и Е.О. Беловой и с заместителем заведующего отделом пропаганды обкома комсомола А.В. Измайловым, а также с непосредственными участниками враждующих «команд» довольно правдиво была обрисована проблема агрессивности молодежных группировок города. Тот же Измайлов отметил безуспешную попытку сотрудничества с ребятами из 18-го квартала (с «чанкайшистами» пятого «шанхая». — А.Б.): договоренность по поддержанию порядка в баре, находящемся на их территории, была ими нарушена5. Несколькими месяцами раньше, в начале 1987, года в клубе ЗММК (завод металло-мостовых конструкций) состоялся первый диалог членов горкома ВЛКСМ с представителями дворовых компаний. Но и он закончился безрезультатно, договоренность о прекращении межгрупповой вражды достигнута не была. Это и не удивительно: редкие эпизодические встречи не могли привести к установлению тесных контактов; чиновники от комсомола не являлись образцом для подражания; их глянцевому облику мощно противостоял живой образ уличного авторитета. Что тут можно было сделать? Разве что поступать по примеру завуча школы, в которой я учился: когда меня и моих одноклассников принимали в ряды ВЛКСМ, он взял с нас устное обещание не принимать участия в массовых драках... Если обобщить мои собственные наблюдения и данные упомянутой выше статьи, то можно выделить следующие черты, которые были присущи всем неформальным ассоциациям в эпоху их расцвета: 1) контроль над территорией; 2) внутренняя иерархия по принципу возрастных различий; 3) система наказаний за нарушение существующих правил и традиций (например, за неучастие в массовых драках, дезертирство с «поля боя» и т.д.); 4) образование коалиций, расширение влияния, создание «филиалов» сильных объединений; 5) стремление вооружиться, выражавшееся в изготовлении мелкокалиберных пистолетов, цепей, приобретении ракетниц и т.п.; 6) использование специальных приемов и методов разжигания вражды, поддержание в этих целях образа «врага»; 7) планирование акций; 8) сбор денег внутри группировки, поборы с других подростков, проживающих или учащихся на контролируемой территории. Кроме того, по негласным обычаям уличных группировок непричастные к ним люди не должны были втягиваться в орбиту, тем более становиться жертвами их столкновений. Не было принято приставать к взрослым, особенно к пожилым людям, а также к парню, идущему с девушкой. Однако к началу 90-х годов эти «рыцарские» традиции были уже основательно размыты. С другой стороны, если с середины 70-х и до конца 80-х годов массовые драки с использованием палок, кирпичей, обрезков арматуры, кастетов, цепей, ножей, взрывчатых веществ, ракетниц и мелкокалиберных пистолетов случались в Улан-Удэ регулярно, то к началу 90-х они практически сошли на нет. Продолжилась только «холодная» война: в ней главным способом «уязвить» противника стала настенная живопись — нанесение названия «своей» группировки на стены «чужих» домов. На мой взгляд, эта резкая перемена в поведении молодых была в первую очередь вызвана потеплением общественного климата в стране, возросшим интересом молодежи к новым политическим веяниям, ранее неизвестной информации. Идеологическое давление на подрастающее поколение на какое-то время вообще исчезло. Появилась возможность качественно заняться самообразованием, учиться, что уже отвлекало городскую молодежь от участия в борьбе за поддержание искусственных уличных «границ». В результате не просто ослабел антагонизм между группировками, но и резко сократились возможности мобилизации ими своих старых членов и новичков. В более общем плане безусловно сказались углубление процесса урбанизации, совершенствование системы массовых коммуникаций — постепенно, но неуклонно они размывали территориальные, этнические и социальные барьеры, еще недавно, казалось бы, разделявшие различные фракции молодежи. Все это отразилось на жизненном выборе юного поколения, которое стало реализовывать свои возможности более творчески, независимо от групповых стереотипов. Однако почти сразу же в жизнь молодых вторгся рынок. Он радикальным образом изменил очень многое в неформальных ассоциациях Улан-Удэ. «Доперестроечные» группировки и группировки времени «перестройки» всегда были просто дворовыми «командами» — в основном самодостаточными, замкнутыми на самих себя; внешний мир их касался преимущественно постольку, поскольку периодически мешал им «разбираться» друг с другом. С приходом рыночных отношений, возникновением новых источников дохода «романтический» период в истории уланудэнских уличных объединений закончился, быстро обозначилась негативная тенденция к их интеграции в профессиональный преступный мир. Выражается она в следующем: 1) в принципе формирования групп сразу и по территории, и по интересам (новыми группами «оккупировались» не только районы проживания, но и определенные места учебы и работы); 2) в укреплении связей ранее судимых лиц с лидерами или бывшими членами группировок; 3) в более широком привнесении в жизнь группировок элементов криминальной субкультуры (жаргона, образцов поведения, стиля и правил взаимоотношений); 4) в освоении активом отдельных «команд» более или менее постоянно практикуемых форм преступной деятельности (вымогательство, мошенничество и т. д.); 5) в появлении нового «образа врага» — так называемого «барыги», то есть коммерсанта, как бы оправдывающего настойчивые попытки установить внеэкономический контроль над торговыми киосками, павильонами, уличными продавцами, располагающимися на территории группировок. Особо следует остановиться на упомянутом Халудоровой сборе «общака». Первоначально идея такого сбора заключалась в оказании денежной или продовольственной помощи попавшим в неволю людям. Еще в начале 1980-х годов эта задача не была первостепенной, любой молодой человек сам, сугубо индивидуально и добровольно решал, давать или не давать в «общак«. Но к середине 90-х идея «общака» стала использоваться в качестве «законного» обоснования для доморощенного рэкета. Материалы местной периодической печати того периода отметили наличие рэкета в школах и вузах 6 . В конце десятилетия в ходе проведенного мною интервьюирования подростков — учащихся городских школ (не претендующего, естественно, на полное и объективное раскрытие ситуации) выяснилось, что некоторая часть молодежи взимала с подростков якобы для нужд заключенных определенную дань по хорошо отлаженной цепочке. Внизу ее находится самая угнетаемая в финансовом отношении каста «спонсоров». Они платят «малолетке», обеспечивающему их физическую защиту. Тот, в свою очередь, отдает процент «пацану», который может контролировать несколько «малолеток». Далее денежные отчисления достигают «шпанца», а от него — «шпану», непосредственно связанную с «хозяином» микрорайона. Атмосфера, помогающая поддерживать эту систему, культивируется в большинстве городских молодежных группировок, тем более что боевитость, а значит, и авторитет той или иной команды иногда прямо определяются наличием поддержки «старших». Среди последних в начале 1990-х годов выделились когорты спортсменов. Лидерство здесь принадлежит борцам, что вполне объяснимо, так как в Бурятии борьба и стрельба из лука — национальные виды спорта. «Спартачи» наиболее мобильны, стойки, готовы к физическому противостоянию, имениты. У них сильнее других выражены коллективистское начало, способность оказать поддержку друг другу. Впрочем, это не означает, что в их среде нет противоречий. Итак, в республике укрепляет свои позиции организованная преступность. Ее боевой резерв, так называемую «пехоту», составляют молодые люди, которые в недалеком прошлом прошли закалку в уличных группировках. Но проблема не только в них и в воспитавших их неформальных ассоциациях. Важно еще и то, что за последние 15 лет динамика молодежной (и несовершеннолетней) преступности в целом показывает четкую тенденцию к постоянному росту. Уже 1987 году в совершении преступлений приняло участие 1216 подростков. Из них 386 человек, или 27,1% от общего числа правонарушителей этой категории, были учащимися общеобразовательных школ, 239 — работающими подростками (19,7%), 132 молодых человека (10,9%) нигде не работали и не учились. При этом 17,1 % несовершеннолетних преступников ранее уже совершали уголовные деяния, 62,5% совершили преступления в группах, а 12,9% — в состоянии опьянения 7. В последующие годы эта картина только ухудшалась. В 1997 году в центральной прессе были опубликованы данные МВД РФ о том, что в Бурятии 74% подростковых преступлений связаны с незаконным присвоением собственности в республике, а количественные показатели преступлений выше, чем в среднем по России. Сообщалось также, что 40% подростков Бурятии не работают и не учатся8 . Даже поверхностный анализ статистических данных подтверждает сделаный ранее вывод о ее неуклонном росте в Бурятии в 1990-е годы. Молодые люди все активнее стали посягать на жизнь человека, совершать другие тяжкие преступления. Актуальной остается проблема наркомании и незаконного оборота наркотиков. В сельских районах Бурятии более семи тысяч гектаров дикорастущей конопли привлекают внимание не только местных жителей, но и заинтересованных криминальных структур из других регионов. Предcтавители МВД РБ в своем интервью отметили помолодевший возраст наркоманов и увеличение количества женщин, пристрастившихся к наркотикам9 . За 1999 год было зареги-стрировано 1700 преступлений, связанных с наркотиками. Соотнесение этой цифры с данными таблицы позволяет увидеть, что более половины соответствующих преступлений приходилось на молодежь. Настораживает тот факт, что к концу 1990-х годов, кроме доморощенной конопли, все более распространяется потребление опия, героина и метадона. В связи этим, в 1997 году правительство Бурятии пролонгировало действие республиканской целевой программы по борьбе с наркоманией до 2000 года, Президент РБ определил меры по борьбе с наркоманией среди подростков как первоочередные. Подводя итог, можно констатировать, что уличные группировки столицы Бурятии, просуществовав почти четверть века, доказали свою живучесть. Они долгое время являлись важным и непременным теневым атрибутом социальной жизни города. В 1970 — 1990-е годы почти каждый подросток и юноша ощутил на себе мощное влияние дворовых «команд», того свойственного им типа межличностных отношений, при котором на первый план выходили силовые реалии общения. Из-за особенностей возраста, социально-психологических и национальных факторов подростки чаще всего стремились соответствовать принятым в группировках социокультурным практикам, не «уронить себя» и не оказаться беззащитными перед угрозой конфликтов. Но к началу 1990-х годов уличные «союзы», как мы видели, исчерпали себя в привычном качестве. Метаморфозы, происшедшие с ними в условиях рынка, качественно перестроили молодежные объединения и подготовили из них исполнителей нового «социального заказа». Появились группировки, несущие в себе потенциальный криминальный заряд: ими были освоены относительно постоянные виды деятельности, обязательно предполагающие запугивание и обман; в них стала превалировать уголовная субкультура, и, видимо, именно поэтому почти все они стали именовать себя «братвой». Короче, ассоциации деформировались и в большинстве своем превратились в кадровую базу преступности. С Бурятии орг Да были времена. Помню хоть и был ещё маленьким стал свидетелем тех дней, вступлений, маневров, опасливых улиц как бы не нарваться на "чав" и все такое. Действие разворачивалось в одном из небольших поселков за Стрелкой в сторону Машзавода. Там стоял одинокий обычный поселок, ничем особенным не отличающимся от других соседних кроме как наличием начальной общеобразовательной школы и несколькими кирпичными зданиями (в подвалах которых впоследствии "тащилась" молодежь). Этот единственный поселок постоянно враждовал с соседним самым близким, где абсолютно все в свое время отучились в нашей начальной школе, и всегда дрались с нашими. И как то в один день в этом поселке основалась колония чуваков, в общей градации. Тогда как все соседи и старый традиционный враг сплошь "тащились за братков". Два поселка разделяла гора, свалка, на ближней к нам стороне которой был "пруд" где наши пацаны катались на плоту после школы. Как то осенним утром (выходные были)на ту горку забрались малолетки одногодки с того вражеского поселка и начали выкрикывать всякую фигню, словом стали как обычно чухать наших. Наши малолетки не растерялись и "забили стрелку" (не помню как это раньше называлось), короче бросили вызов на маневры к 18:00 того же дня. Малолетки сразу побежали к старшикам дабы ссобщить о том что соседи занозу кинули. И началась мобилизация. Срочный созыв всех старшиков где было намечен план действий и разграничение полномочий.. все должно было быть сделано четко, ведь известно что тот поселок по численности не уступают нашему и может позвать подкрепление у "братков" заудинских. А история чуваковсого движения начиналась так. Однажды их Кварталов в поселок приехал авторитетный старшак по прозвищу (погоняло) Грам. Невысокого роста бурят, нередко приезжавшей со своей подружкой в черной кожаной миниюбке (тоже бурятка). Он созвал всех парней старших классов и объявил создание колонии под названием SAIGON. Началось всупление по принципу бытовавшем у чуваков. Бутылка водки для принимающего старшека; самому нужно было выпить до дна граненный стакан и выдержать фаху старшего. После вступлению каждому дали погоняло. После этого с новыми колонистами SAIGONа начали приезжать знакомится чуваки с разных концов города, чему свидетельство обилие надписей на стенах домов и в подъездах: HHZ-7, HHZ-5, СHKSH-5, DEMON, Зверь, Сэр и т.д. Ну так вот началась мобилизация. В разные концы города поехали гонцы собирать массовку к хунхузам, в квартала, на Машзавод( или Марзавод). В это время малолетки были сосредоточены по крышам занятых наблюдением за местностью, на случай если братки быстрее отмобилизуются и предпримут вылазку на наш поселковский пятачок. Я сам с несколькими (хотя я не вступал в SAIGON) одноклассниками сидел на крыше еще недостроенной трехэтажки. Настроение было на подъеме, у всех глаза горели в предвкушении большой драки. Ближе к 16:00 в поселок начали стекаться чуваки. С ПВЗ прибыли 7-ские, с каврталов чанки и другие хунхузы, так же прибыли чуваки с Марзавода во главе с авторитетным старшаком Маршалом. Всего собралось нехилая толпа не менее 100 человек, сайгоновцев, хунхузов, чанок и еще кое-кого, которых объединяло общее прозвание ЧУВАКИ. По всему поселку стоял гул знакомящейся и братающейся толпы "вкованого" народа в ширачах, джинсовках, лушпаях и бакланках. В половину шестого вся эта фракция уверенно двинулась в сторону горы. По ту стороны горы же собралось от силу человек 20-25 местных чав, большая часть которых быстро ретировалось только завидев грозную армию чуваков вставшую на склоне горы. Пока толпа основная группа стояла на верху и выкрикивала,- "Saigon Ges-Nyas". НЕсколько старшиков спустилась вниз чтобы побазарить с братками. Базара видать не получилось, один из братков вытащил бабочку. Но тут отличился 7-ский(не помню точно) хунхуз Таракан который из запазухи вытащил волыну. Тут братки понтанулись и побежали под свист толпы. Человек 30 отделилось от группы и побежало выцеплять братков по поселку. Местные жители подняли переполох, стали кричать что вызовут милицию. Минут через 15 послышалось аукание милицейских уазиков. И стоявшие на шухере заорали: КАРАБААААААН!! И толпа отхлынув назад побежала обратно через гору. В это время с другой стороны тоже поспевали желтые коробки, кое-кого забрали. Но не смотря на это эйфория от победы еще долго не утихала, и это событие еще долго, а SAIGON переживал свой Золотой Век. Другие соседи уже не осмеливались нозить на Saigon, а некоторые подпав под вассальную зависимость в последствии вступили в Saigon. Вот пожалуй один из эпизодов молодежного движения Улан-Удэ на рубеже 80-ых и 90-годов. Интерес будет покопипасчу еще)

не совсем корокометражка, но почему то захотелось вставить сюда... [sibvid]233884[/sibvid]

Искра. Пролог. Человек, который зажег звезду в мире темном и пустынном, станет подобным богу, благодатью этого мира и его проклятьем. Путь его будет тернист и не всегда звезда, зажженная им, сможет осветить дорогу, по которой он пойдет. Быть может свет, исходящий из сжатых ладоней испепелит своего владельца, а может, принесет новую надежду. Пелена тумана встала перед носом группы, едва туристы вышли из лагеря. Утро двадцать первого числа летнего месяца августа выдалось на редкость промозглым и не по-летнему бодрящим. Роса серебрилась на брезентовом полотне палаток и папоротнике, обещая солнечную и знойную погоду днем, но создавая неприятное ощущение при ходьбе. Холодными каплями, скатываясь за голенища ботинок и пропитывая штанины «энцефалиток» по колено, влага доставляла массу неприятностей. Во-первых, Артему Короткову никак не удавалось согреться, а во-вторых, значительно замедляла движение, в третьих, хроническая нелюбовь к утренним водным процедурам, что было намного хуже, чем первые два пункта, давала о себе знать. Приятного мало, когда мохнатая лапа ельника со звонким щелчком бьет тебя по носу, разбрызгивая холодину вокруг. Кожа покрывается мерзкими пупырышками и как будто проводит ток в несколько вольт. А еще туман. Необычный. Липкий, тянущий тепло в себя. Плотный, как мучная болтушка и от этого еще более неприятный. Словно неведомый кашевар кинул ложку противной каши из очертаний деревьев и вязкой водяной взвеси посреди леса, да так и забыл прибрать за собой. Они прошли пару километров прежде чем Егор, старший группы, заметил неладное. - Группа стоп, привал пять минут. – Сразу же смачно на землю попадали рюкзаки. – У кого часы есть? Мои не работают. - Девять пятнадцать, - Сашка Малой, отозвался сразу же, помахав над головой запястьем с часами, продолжил. – Говорил тебе, не бери новомодную электронную байду, механика вещь! - Молодец, таежник. – Ухмыльнулся Артем. – Минут двадцать назад к ЛЭПу должны были выйти, хотя туман хер проссышь, может, отклонились. - Ну, по-любому на просеку выйдем, - Отозвался Саныч, самый опытный турист из группы. – Даже если кругами ходить будем, по просеке до места километров двадцать не больше. - Ага, там еще пятьсот, ну максимум километр, в сторону махать, не зги не видно. Гребаный туман. - Да разберемся, дойти бы. – Егор кивнул в сторону Малого, тот кивнул в ответ . – Пять минут, пошли мужики, холодно, бля. Опора ЛЭП вынырнула неожиданно, чуть не стукнув по лбу, образно выражаясь, Саныча. Казалось, что она является только частью конструкции, уходящей ввысь, настолько плотно наверху вровень с верхушками сосен стоял туман. Монолитная и непоколебимая она стояла, как дань власти человека над природой. Словно металлическая роспись посреди зеленой бумаги, «Я – человек, Я – покоритель». - Ходу мужики, ходу. – Бросил Егор, переваливаясь через поваленное дерево. – В график не входим. В ответ раздалось настырное пыхтенье и котелки убыстрили такт позвякивания. «Бдзень –бдзень» тянуло через лес. Пеший поход - нудная вещь. Чтобы кто не говорил, романтика, она вечером возле костра на привале, гитара, походный суп у костра, песни и пара бутылок водки, а если повезет звездная ночь и молодое девичье тело в спальном мешке. А когда твои ноги месят чавкающую грязь, травяной настил, мох, это не романтично, это нудно. Шаг, еще один, еще, за невидимой целью, обогнуть муравейник, перепрыгнуть через яму в земле, шаг, еще один. В такие моменты, человек остается наедине с собой. Мысли вьются словно маятник, туда-сюда, цепляясь неровностями друг за друга и утопая в глубине других мыслей. В такт покачивается спина твоего спутника, так же в такт видится товарищу, оставшемуся позади, твоя спина. Шаг, еще один… Стена тумана кончилась так же внезапно, как и появилась. Вот так раз и оборвало, пелену, как отрезало ножом, ровно так, без зазубрин. Егор вздохнул, шумно выдохнув ртом. Пробормотал что-то вроде - «чертовщина» и оглянув группу, зашагал дальше. - Премся, премся, третью неделю уже. Куда? Зачем? Кто бы сказал? – Сашка, сбивая дыхание, выплюнул слова. – Егор, пару км осталось, давай что ли колись уже. Не злоебучая же, тебе победа в ориентировании нужна. - Спокойно, Малой, сейчас до точки допрыгаем, там и видно будет. – Егор не стал уточнять, но про себя отметил, что сбитое дыхание товарища, делало его речь больше похожей на жалобный собачий скулеж, чем на человеческие слова. – Ты главное дыхание береги. Я тащить твое барахло не буду. - Цыц, командир, бля, - Сашка сплюнул под ноги, и попав на гачу, мотнул вихрастой рыжей головой. – Я тебя еще переплюну, твои пожитки потащу на своей, не казенной, горбушке. Полчаса - час это совсем немного, если судить по пешим походам, это в городе, где жизнь бежит по секундам и время отмеряется их долями, час уйма времени. А тут, просто рукой подать. Старший группы подал сигнал к привалу. Люди попадали там, где стояли, уж очень быстрый темп задал Егор Летов. Мужчины сидели на земле покрытые испариной и шумно дышали. Тяжелее всех приходилось Санычу, грузный мужчина в годах, с уже посеребренной головой и глубокими морщинами вокруг глаз. Он с трудом переносил такие нагрузки, пока был молод, шастал вдоль Алтая и по Забайкалью с геологами, успел на БАМе отметиться, но сейчас время взяло свое. А тут на тебе, решил на старости лет вспомнить прошлое, тряхнуть так сказать воспоминаниями. По всем правилам ему полагалось сегодня остаться в лагере, кашеварить и спать до обеда, но в это утро он вышел из лагеря вместе со всеми, Егор пояснил это необходимостью лишних рук, призрачно намекая на несметные богатства, которые не то что лопатой, экскаватором не разгребешь. - Ну что там, как с целью то, определились уже, али нет? - Саныч сунул в рот уже набитую табаком трубку и попытался зажечь дрожащими руками. Получалось плохо и он впустую сосал мундштук. - Ну вот и допрыгали, пронесло нас. Рассаживайтесь, расскажу все, что сам знаю. Отолью только. – Закончил Егор и скинув рюкзак нырнул в заросли. - Шустряк, быстро сдриснул. – гоготнул Артем. – Давайте что ли костерок запалим, вещи мал-мало просушим. Мужчины на полянке быстро организовали кострище и стягивая с себя промокшие вещи, лениво строили предположения почему их сюда притащили. Тем временем из кустов вылез смущенный и чем-то напуганный Егор. -Мужики, вы не поверите, там баба голая лежит. - Где? – Первым полез Сашка Малой, большой охотник до этого дела. За ним гурьбой ломанулись остальные. Звучный хлопок, раздавшийся со стороны оставшегося позади Летова, заставил вздрогнуть всех. От испуга Саныч, шедший последним, споткнулся и по инерции пройдя метра полтора неловко растянулся посреди покрытой высохшими сосновыми иголками земли, подняв тучу пыли. Сразу же за первым прозвучали еще несколько хлопков. Шумно вздохнув кулем упал Сашка. Что-то больно ударило в плечо Артема, а ужалив и зацепившись как рыболовный крючок за ключицу, понесло за собой. Да так, что он со всей дури вломился в лапник. На мгновение мир озарился вспышкой света и кто-то невидимый вывернул ручку контраста до предела. Уже в падении он рефлекторно мотнул головой, пытаясь рассмотреть то, что его ударило, одновременно хватаясь за раненое место рукой, и разглядел бы, но тут ветви ели царапнули его лицо, жестким ершиком унося Артема в белесую муть беспамятства. Артем медленно приходил в себя, как серфер пытаясь удержатся на гребне волны, балансируя между беспамятством и реальностью. Жутко ныло плечо, тупой болью отдаваясь в закутках тела, хотел встать, но смог только перевернутся на спину, чуть повторно не потеряв сознание. Плечо жгло внутренним огнем, рука онемела, словно отрезали все то, что было ниже локтя. - Вот оно как, Артемка, бывает, вчера ты еще хозяин своей жизни, сегодня хозяин я. – Летов присел на корточки возле раненого. – Товарищи, наши того. Уже не увидят и даже не узнают что произойдет. Спросишь меня – зачем? Отвечу. В жадности дело, в банальной жадности. Артем никак не мог сфокусироваться на говорившем. В глазах плыло как в жаркий день. До него плохо доходил смысл сказанного и он отчего-то никак не мог понять почему он лежит посреди леса, когда давно должен бы принять душ и бежать на работу, опять трястись в пыльном автобусе, слушать бренчание радио и по-тихому потеть, ожидая своей остановки. - Ты представь , я десять лет карачился в институте. Гранты зарабатывал, а ради чего? Ради отметки о бесперспективности моей области. Все, занавес, конец карьеры и мечты. Понимаешь, Артем, моей мечты, она когда рядом, вот-вот можно ее схватить и прямо уходит из под рук, ускользает, что я должен был делать? Молчишь? – Егор истерически всхлипнул, отбивая слова все быстрее и быстрее. – Ты должен понять. Я убийца, убийца ради науки, ради признания. От перспективы, открытого мною, захватывает дух. Понимаешь? Хотя, куда тебе, ты же всего лишь носильщик, инструмент, хотя и образованный. А Громов мне заплатит, слышишь, заплатит и за вас и за меня, за все, одним махом. Я уничтожу его… Тем временем Короткову удалось, опершись на здоровую руку, сесть. Тяжело привалившись к стволу ели, Артем, наконец, смог настолько придти в себя, что разглядел побоище устроенное Летовым на поляне. Чуть поодаль лежал Малой, полотняная ткань анорака в месте раны успела насквозь пропитаться кровью и темнела на фоне бумажно-белого лица юноши. Взгляд несомкнутых глаз, уперся прямо в спину сидящего перед Артемом палача. Казалось, сейчас Сашка откроет рот и гаркнет: «Ну чего застряли, интеллигенция!». Уткнувшись лицом в землю, лежал Саныч, Артему было видно как сильно разворочен его череп. Ирреальность происходящего заставила Короткова тупо усмехнутся. -…вот поэтому Артем ты должен понять, почему я поступил именно так… Ах, ты, улыбаешься, сука, тоже не веришь мне, урод, я тебе докажу, всем вам докажу. – Говоривший почти сорвался на крик. Дернулся в руке Егора ПММ, еще раз и еще раз, с полуметра кровавые брызги летели ему на одежду, в лицо, но он не обращал внимания на подобные мелочи. Лишь когда пистолет встал на затворную задержку, старший туристической группы, теперь в составе из одного человека, повалился на колени, накрыл голову руками и заплакал. Еще полчаса человек выл и в бессильной злобе колотил руками землю, рвал ее, как будто наказывая за что-то. А потом как-то излишне резко встал и принялся судорожно себя оттряхивать от налипшего мусора, пытаясь оттереть пятна крови на одежде, тем самым больше размазывая их. Видя, что усилия проходят втуне, зло сплюнул на землю и, подхватив рюкзак, быстрыми шагами скрылся в кустах… Глава первая. СОН Он шел напролом как медведь через кустарник, обдирая в кровь лицо и руки, упорно, скупо расходуя движения, но со стороны походил больше на заведенную куклу, нежели на человека. И если бы кто-то смог сейчас взглянуть ему в глаза, он бы увидел только сполохи тумана, подобные тому что он прошел недавно. Не оставалось никакого сомнения, что расцарапанный в кровь человек безумен. Безумен настолько, что руководят им только животные инстинкты и страх. Словно ураганный ветер страх гнал его вперед, задувая в спину и заставляя кожу покрываться пупырышками, страх холодил его затылок, примораживая так, что оглянутся у него не было сил. А при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что бредет он так уже не день и не два и, хотя явного истощения не было видно, заросшие щеки и туго обтянутые кожей скулы говорили как минимум о недели такого путешествия. Побитое и бегущее существо, а не человек. Интересно, как приходит осознание себя? Как годовалый карапуз осознает свое «Я»? Сначала урывками, как из темных морских пучин всплывает невиданное чудовище понимания и снова ныряет вглубь, чтобы через несколько мгновений подняться на поверхность, с каждым разом интервал нырков становится все больше и больше и к тебе приходит чувство того, что ты это ты. Сосна - знакомое дерево, куст непонятного назначения, опять сосна. Стоп. Где это я? Мысли в голове неслись со скоростью трамвая, со звоном цеплявшегося в местах соединения рельс эхом, отдававшимся в пустой черепной коробке. Незнакомый лес. Сосновый. Судя по всему лето на дворе. А я тут… Стоп. Кто это я? Как меня зовут? Более важные вопросы, чем мое месторасположение. Если ты не знаешь кто ты, несмотря на абсурдность фразы, самое первое что нужно сделать это осмотреть себя на предмет вещей, способных освежить в памяти твое прошлое. Рюкзак, видимо туристический. Довольно тяжелый, но небольшой, литров на пятьдесят. В основном отделе: тонкое шерстяное одеяло, коврик, моток прочной веревки, теплая куртка с пустыми карманами, сменные носки, высокие нубуковые ботинки, ручная цепная пила. Далее, по боковым отделам распиханы: походный армейский котелок, кусок хозяйственного мыла, чистая бумага и карандаш, карта, сразу зацепившая мое внимание, неработающий GPS-навигатор, неработающий спутниковый телефон, потертый кожаный кошелек с рублями и долларами, две симки непонятного назначения и другим неважным барахлом, вроде ложек, вилок. Нож какой-то скандинавской наружности и аптечка. Никаких документов и записей. В кармане «энцефалитки» только спички и сигареты. И все, никаких зацепок и даже догадок по поводу моей личности не было...

Спасибо)

не будет мну((((

DH2014 ))) если я правильно понял, о фильмах какого содержания с вами говорим, то нет. 2алл кто выложит "Лжец" от Future Shorts буду признателен)

Предлагаю тут вылаживать короткометражное видео. Это могут быть проффессиональные фильмы так и любительское видео. Авторам отдельный thx Начну. [sibvid]154319[/sibvid]