Поиск

Лора Белоиван в России известна как литератор, автор книг, выходивших в крупнейших издательствах. А также как экологическая активистка, спасающая тюленей в реабилитационном центре в Тавричанке. Теперь ей приходят угрозы со стороны «православных», предупреждения от священников. А в Роскомнадзор, прокуратуру и полицию, как выяснила автор, приходят многочисленные жалобы. За оскорбление чувств верующих. Текст на личной странице Белоиван был вообще-то не про верующих, а всего лишь… про сову. Да, птицу. О том, как Господь ее создавал из трухи и праха, как Адам, гуляя с Богом по райскому саду, давал имена всем животным и как смеялся над совой. Да, было в этой записи и крепкое словцо – но не в сторону Бога, конечно. Забавным рассказом пользователи соцсети поделились почти 700 раз. Но писательнице под давлением «верующих» пришлось его стереть. Сначала ей поступило сообщение с претензиями и угрозами. «Либо вы редактируете – удаляете свой пост, либо я устрою вам скандал. Срок исполнения двое суток», – безапелляционно потребовала женщина по имени Надежда. Скриншоты переписки Лора Белоиван выложила в соцсетиФото: !соцсети Казалось бы – мало ли сумасшедших. Но недели через две написал священник, который также настоятельно рекомендовал убрать запись. О том, что конкретно в ней оскорбляет чувства, уточнять отказался. «Сегодня я узнала от своих православных друзей, близких к Московской Патриархии, что против меня организована целая кампания: жалобы и заявления (их много) лежат в Роскомнадзоре, прокуратуре, полиции и еще невесть где», – сообщила Лора Белоиван в Facebook 11 марта. Сейчас пост удален, но знакомые и не знакомые писательнице люди начали в знак солидарности копировать этот текст себе без указания автора. Его можно прочесть полностью, например, здесь. Кроме того, люди подписывают петицию в защиту Лоры Белоиван. Вот что об этом говорит сама Лора Белоиван: «Во-первых, в тексте, который вы читали, нет и намека на оскорбление чьих бы то ни было чувств, кроме, возможно, чувств совы – но она-то как раз ко мне никаких претензий не имеет. Во-вторых, оскорбление религиозных чувств – философский и логический оксюморон, но не нами (увы) те законы писаны – зато отвечать по ним – увы – нам. В-третьих, никакого отношения к православному христианству воинственная позиция оскорбленных граждан не имеет. Я вообще не думаю, что речь идет о вере. Но – и в четвертых – мне очень жаль, что вся эта злая возня происходит таким образом, что страдает репутация конфессии, к которой я отношусь. Я очень устала говорить, что православные – это не те, которые громят выставки, срывают спектакли и пишут в прокуратуры на авторов текстов в интернете. Устала, но буду, потому что это правда: цензура, склоки, тщеславие и злоба не имеет никакого отношения к православию». КОММЕНТАРИЙ ИЗ ПАТРИАРХАТА Председатель Синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда на своей странице в Facebook прокомментировал ситуацию. Написал, что текст про сову ему не понравился, сам бы он такое писать ни в коем случае не стал. Но… «Теперь главное: мои христианские чувства не оскорблены этим текстом. Говорят, автор христианка. Значит, так она видит. Увы. Мы все разные (что само по себе хорошо). И тут еще одно главное: кто-то сочтет себя обиженным. И, возможно, отправит (или уже отправил) этот текст в правоохранительные органы. Об этом, насколько я понимаю, и пытался предупредить автора батюшка, который написал личное письмо, ставшее потом общим достоянием. Я очень надеюсь, что этого (передачи текста в органы) не произойдет. Дорогие друзья! Давайте попробуем все успокоиться, посмотреть друг на друга с любовью. Все на всех. Пишущие на автора, а автор на пишущих. Без условий. Ведь когда Господь творил человека Словом, Он использовал совсем другую лексику. Правда». СОВА Из всех упущенных возможностей очень жалко одну, почти самую невозможную: я бы хотела посидеть в партере, когда Господь создавал сову. Увы, поздняк метаться. А как он её, а? А?! Сперва, наверное, сделал каркас. Потом нанизал на него мяса и подумал: если оставить как есть, то получится вертуха для шаурмы. Это уже было, погнали дальше. Слепил колобок, чутка приплюснул с одной стороны и повелел быть лицу. Глаза что-то широко приклеились, но сойдёт. Эй, ты у нас кто? Чорт тебя разберёт, потом Адама слеплю, он скажет. А давай тебе крылья приделаем, у меня тут праха и тлена еще дохуища. Хотел сперва ручки слепить, так ручки у тебя уже и так есть, на месте ножек. Можно, конечно, еще раз ножки попытаться да в плечи их тебе вставить, но не вижу смысла. Так что крылья вот тебе, на. Хорошие получились крылья, как у птицы. Ебт, да погоди ты падать, стой давай, дух в тебя вложу. Вот, вложил. Ты кто, ебенамать?! А, ну да, Адама же нет еще. Потом узнаем. Слушай, а башку в сторону поверни-ка. И что, и всё, что ли? Маловат радиус. Дай-ка подкручу. Вот так норм? А так? А так? И так?! Ох нихера ж себе. А если так? А если так и глазами вниз? Хахаха, слушай, ей-богу, у меня таких еще никогда не получалось. А ну-ка я к тебе со спины подойду, а ты на меня глянь, только туловищем не верти. Ого! А теперь еще раз со спины зайду, а ты на меня обернись глазами вниз! Спину ровно держи! Держим, держим спинку! Ой не могу, оборжусь сейчас. Пиздуй давай отсюда, продукт генной инженерии, не мешай работать. Потом — до Адама времени чуток оставалось — налепил еще похожих, но разных. В принципе, ни разу не повторился, просто закрепил успех как следует. А так-то и размерный ряд широкий, и оттеночная шкала. Потом Адама вылепил. Тот только глаза продрал и грамоте узнать успел, Господь его сразу по саду таскать. — Это у нас кто? А это кто? А это? — Это вомбат, — отвечал Адам, стараясь не переходить на латынь, — а это индюк, прости меня Господи. Это phoca vitulina, то есть, извини, тюлень. Это зебра. Это лошадь Пржевальского, потом узнаешь, кто такой. Это звероящер. Это, наоборот, игуана. Это, похоже, козёл. Это мышь… — А это, которое сейчас мышь съело, как называется? — спросил, волнуясь, Господь. — А я не разглядел, — ответил Адам, — там кто-то еще был? — Ну а кто мышь-то сожрал, я, что ли?! — Не знаю, — пожал плечами Адам, — может, и ты. Ты же всемогущий, что тебе стоит мышь сожрать. — Не я, — смягчился Господь, — погоди, я мигом. Вот. Смотри. — Ой, — сказал Адам, — кто это у тебя?! — Тебя хотел спросить, — ответил Господь, держа на вытянутой руке пернатое существо с желтыми круглыми глазами, расположенными внизу лица, которое, в свою очередь, помещалось над лопатками. Вместо ног у существа были руки, но Адам уже и так ржал. — Только не говори, что это тоже ты сделал, — гоготал Адам, валяясь на райской траве, — ой, сдохну сейчас. — Не сейчас, — поправил Господь сухо, — имя давай, ты на работе. — Ой, погоди, отдышусь. Мало мне сегодня было гуидаков из семейства hiatellidae. — Имя!! — Да сова это, блин, — отмахнулся Адам, — а нахрена ты ей так башку-то свернул?

Один из моих самых первых рассказов, написан ещё в студенчестве. Кажется году так в 2005 или 2006, сначала это была просто зарисовка про "начало дня", а потом я дописал ещё две части и объединил всё в рассказ. Название поставил незамысловатое. Подтекста у рассказа практически нет, это была скорее техническая проба слога, без смысловых изысков :) Дистанция К описываемому реальный автор отношения не имеет, но утверждает "основано на реальных событиях". 1. Начало дня – важнейшая часть нашего настроения, да и не только. Порой от этого начала зависит очень многое, решается судьба самых разнообразных событий: от сдачи экзаменационной сессии до войны в Ираке. В дешевых книжках от того, как начнется день героя очень часто зависит судьба мира, в любовных романах начало дня может предвещать судьбоносную встречу или не менее судьбоносное расставание. В общем, как ни посмотри, начало дня очень важно. Тот день начался вроде бы обыденно, обычное зимнее утро середины февраля. Я как всегда долго просыпался, полчаса ворочался, потом около часа аки ежик в тумане одевался, заправлял кровать, совершал гигиенические процедуры и вяло жевал завтрак. После этого был пятиминутный отрезок ясного восприятия, ровно столько времени нужно, чтобы дойти до остановки. Потом еще полчаса сна в маршрутке. На пары приехал как всегда с легким опозданием, на автопилоте заплыл в аудиторию, уселся-улегся на «камчатке» и привычно отрубился до конца лекции. Окончательно я просыпаюсь чаще всего после первой пары, в районе 10 часов утра. Одновременно просыпался аппетит, поэтому вторую пару я в 70 процентах случаев прогуливал, так как отправлялся на поиски чего-нибудь съедобного, будь то булочка обсыпная за пару рублей или мини-завтрак в ближайшей кафешке. Так было и в тот достопамятный день. Совершенно ничего многообещающего в начале дня не было, поэтому я и оказался не готов к СОБЫТИЮ. 2. Событие – это что-то важное. Бывают события всеобщие, бывают и личные, сугубо приватные, причем последние, как правило, преобладают. Все мы любим себя и временами очень незначительные или не очень значительные происшествия становятся чьим-нибудь исключительно-эксклюзивным событием: кошку на дерево кто-то загнал, кто-то женится собирается, кто-то ногу сломал, кто-то в лотерею выиграл стиральную машинку, кому-то не повезло на экзамене, чьим-то башмаком зачем-то кинули в витрину магазина... список бесконечный и бесконечно разнообразный. Ну, а теперь вернемся к нашим, гм, «барашкам». После пар я чаще всего забегаю ненадолго в библиотеку, заглядываю мельком в деканат, а потом либо звоню товарищам-собутыльникам, либо если чувствую, что так и не выспался, еду спать домой. В тот раз я сразу же понял, что пить не выспавшись не хочу и потому решил направиться домой. По дороге до остановки меня по закону подлости ловят девчонки, которым когда-то там обещал скачать курсач и честно об этом забыл. Вот так под белы рученьки меня затащили в интернет-кафешку и полчаса дрючили дебильными вопросами и корявыми предложениями помощи (вы не подумайте, что я всегда так на девушек реагирую – только когда не выспался, ну и еще когда голодный), я вяло кивал, кисло улыбался и на автомате накидывал им курсач из кусков рефератов… В час дня я был окончательно свободен, это дело я тут же отметил пирожком «с ливером», который купил в стоящем неподалеку псевдо фаст-фуд киоске. Денег на чай было жалко, поэтому жевать пришлось всухомятку. Ну и хрен с ним. Вместо чая выкурил предпоследнюю сигарету, в итоге пить захотелось еще сильнее. Через пять минут после скромной, э-э, трапезы я уже бодрым шагом шел к остановке. Иду я значит, солнышко светит ярко, местами даже капель легкая, люди идут по своим делам… Вот так я и подошел к событию, вернее к СОБЫТИЮ, вот только, боюсь, для вас оно будет явно не с большой буквы. Событие подкараулило меня, когда я ступил на пешеходный переход, в этот момент - !!! Эх, как бы я хотел продолжить как-нибудь лирично-поэтично-романтично, мол, «солнце вдруг померкло, время остановило свой бег, э-э, с дыханьем проблемы случились, когда он увидел ЕЕ, единственную и неповто…». Жаль. Просто жаль. Все было проще, банальнее, реалистичнее и нисколько не романтично. Так вот, ступил я на зебру: взгляд рассеянный, в одной руке обрывок туалетной бумажки (почему-то забыл выкинуть после пирожка), в другой старая потертая некогда черная, а ныне темно-серая папка. И в этот момент! Барабанная дробь, нервы натянуты до предела, все напряженно ожидают кульминации… меня сбила машина. Вот так. Автор подло обломал читателя, такой я нехороший. Событие не совсем ординарное, но и ничего необычного, кроме того, что сбили меня на пешеходке. Я благополучно вырубился, очнулся в больнице. А дальше был ФИНИШ. 3. Финиш. Конец. Финал. Названия бывают разные, а суть одна. Иногда это бывает материально, например, когда ты бежишь многокилометровый кросс под палящим солнцем, едкий пот заливает глаза, а воздух в легких обретает бритвенно-острую плотность… и в этот момент ты видишь где-то там, далеко впереди, словно какой-то мираж – две торчащие палки с натянутым между ними транспарантом, на котором намалевано красной краской это вожделенное слово. Бывает и по-другому, бывает приятней, бывает ночью, бывает в постели… бывает и с последствиями. Бывает совсем грустно, живет себе человек, живет и – р-раз! – нету, грустно, но неизбежно. Бывает совсем просто: досмотрел фильм, дочитал книгу, или наоборот, доснял и дописал. Сказал, что хотел и все, поставил точку… В больницах я вообще бывал два раза, один раз с отравлением, в другой раз удаляли какую-то опухоль с пальца. Теперь вот в третий раз попал. Ну, что я могу рассказать? Ничего особенного, «очнулся, гипс», коротко и по существу… разве что болела голова, и в глазах как-то мутновато было. О том, как приехала скорая и что было дальше, я, естественно, не помнил. Открыл глаза, увидел потолок, приподнять голову не получилось (на шее был какой-то фиксирующий каркас), поэтому пришлось скосить глаза, увидел капельницу и торчащую из-под покрывала ногу в том самом гипсе. Вырубился. Первые часа четыре я так и провел, в режиме вкл.-выкл. В коротких проблесках мелькали: рука со шприцом и голова с колпаком, потом опять рука, но уже с бинтом и т.п.… В общем, отделался я легко, если учесть, что в подобных ситуациях выживают редко. «Какой-то ас», молодой и безбашенный, неизвестно по каким причинам (с этим разберется ГИББД) несся на очень приличной скорости по центру города, где зебры каждые двадцать метров. Меня кинуло на капот, потом на лобовое, а оттуда – кувырком через голову – на тротуар, пластом. И теперь я валялся в больнице, у меня была сломана левая нога, пара ребер, выбито левое плечо, смещен шейный позвонок, ну и, конечно, сотрясение мозга с нехилой гематомой на макушке. Такие дела. Палата была шестиместная, само собой, битком. Двое, как и я, лежали, остальные были на ходу, только с повязками там-сям, у кого на руке, у кого на голове, один на костылях. Часов в пять пришли, вернее, примчались на всех парах всполошенные родители с натуральными соками, фруктами и прочей «снедью», которую разрешают больным, я постарался изобразить улыбку и сказал, что чувствую себя более-менее, мать тут же разразилась причитаниями в мой адрес и проклятиями в адрес «малолетнего ублюдка», который сидел за рулем. Потом пришел верный друг Леха, которого делегировала собравшаяся в приемном покое толпа друзей-товарищей, тоже с соками-фруктами и пожеланиями скорейшего выздоровления от всех «наших», так же как и мать помянул водилу, только в более крепких выражениях. Потом я, видимо, как-то незаметно для себя задремал… А когда проснулся, вдруг увидел совершенно неожиданного человека, настолько неожиданного, что мне даже в голову прийти не могло, что он, вернее она здесь окажется. Сидела так тихонечко на краешке кровати и смотрела на меня. Я лежал полуприкрыв глаза и думал, с чего это она пришла? Так не до чего и не додумался, поэтому изобразил, что просыпаюсь, она тут же отвела взгляд. Я проморгался, сделал удивленное выражение лица и спросил: - О, Ань, привет, а ты здесь откуда? - Да вот… - у нее был такой растерянный вид, как будто ее застали на месте преступления с поличным, пальцы нервно сжаты, взгляд в сторону. – Я видела, как тебя машина сбила… Повисла неловкая пауза. Ну, пока пауза пусть повисит, а я расскажу, кто такая Аня. Аня – это миловидная девочка-отличница, какие всегда есть на факультете, не особо заметная, но и не совсем тихая, если нужно догнать какие-нибудь конспекты или лекции – всегда поможет. Кстати, да, я ведь именно ей и ее подруге делал днем курсовую… - А сюда тебя как пропустили, приемные часы ведь закончились уже? - А у меня тут сестра работает… я ее попросила, она провела... Тут я заметил на тумбочке белый прямоугольник вырванной из блокнота странички. Она, заметив мой взгляд, быстро протянула руку, скомкала бумажку и убрала в сумочку. Я хитро прищурился про себя, а вслух выдал серию мелких идиотских вопросов: - Это что было? Записка? А почему убрала? Судя по виду, она и без того была в замешательстве, а тут уж совсем впала в ступор, опустила голову и покраснела дальше некуда. Я понял, что попал в точку и уже хотел «добить» ее следующим вопросом… а она вдруг громко вздохнула, медленно, с некоторой нерешительностью, подняла голову и неожиданно спокойно посмотрела мне в глаза. Чисто и открыто. И тогда я понял, что никаких вопросов задавать не буду… … знаете, мне тут подумалось о том, что незначительный эпизод в жизни одного, становится событием для другого, и наоборот. Мы толком не замечаем существования каких-то людей, которые для нас лишь эпизодические персонажи. Мы и сами мелькаем статистами в чьих-то повседневных заботах, но рано или поздно некоторые эпизоды становятся событиями... А еще мне подумалось, что там, где автор пишет «Конец», начинается совсем другая история. ФИНИШ.