LopsterA

Ахиллес-2015. Иркутская область, где-то около Черемхово. Вдох... Выдох... Вдох... Солнце только-только встаёт над горизонтом, а футболка уже пропотела и в ней жарко, поэтому она снята и заткнута за пояс, панама сдвинута на затылок. Впереди громада карьерного экскаватора. Эндорфин наконец-то начинает действовать на организм и ... фух... Тело наконец-то настроилось на нужный ритм. А теперь назад, в лагерь, с ускорением. Пока ещё утренний холодок не сменился пыльным адом летней сковородки. (Уже ставшая ежегодной страйкбольная игра Ахиллес собирает на полигоне под Черемхово, в Иркутской области десятки, сотни человек, объединённых одной целью - страйкболом, духом командной игры, алкоголя и несознанки, так же понтов, и сербов с яйцами (с) и адреналина вперемешку с эндорфином и болью в теле и мышцах. Не говоря уже про типично афганские погодные условия (дикая жара/аааа, выключите этот ПОТОП по выбору) Подробнее по ссылке http://www.airsoft-irkutsk.ru/viewforum.php?f=134&sid=15cb13fa3716a319360b5d1fbb1df57d) На подступах к лагерю встречаю ещё одного бегуна. Лагерь оживает - просыпаются те, кто приехал ночью или предыдущим вечером, загораются костры, кипит вода для чая/кофе/супа, готовится завтрак. Ветераны смотрят в небо, в телефоны, и гадают насчёт погоды. Будет жарко. Завтракаем, меня справедливо укоряют за то, что я ничего не приготовил, хотя у Дрейка на столе куча еды осталось с ночной гулянки. После завтрака лежим, давим массу, потом идём встречать приехавших земляков с Улановки))) Ребята активно так ехали))) Потихоньку оживают орги и в матюгальник начинают организовывать народ на регистрацию и вообще напоминать что пора бы честным гостям и собираться на игру. Матюкальник доносит до слуха, что команду бурятского тумена злостных аллаявбаровцев просят явится на регистрацию. Там нам вручают Иранские паспорта и деньги. Став гражданином Ирана, возвращаюсь обратно. Из багажника извлекаются привод, снаряга, одежда и прочие припасы. Специфика больших игр такова, что она ближе всего даёт игроку ощутить на своей шкурке словосочетание - "всё своё ношу с собой". Тем более во время игры Лагерь от базы Талибов будет отделять нейтральная и вражеская территория. Особо не побегаешь мимо "недружелюбных" противников. Так что приступаем к священнодейству - подготовке страйкболиста к суточной игре. Всё делится на: - А) то что с собой. - Б) то что оставлю на Базе (не в Лагере - Лагерь, это то место куда собираются все Игроки, где стоят машины, палатки, где костровища, и где бухают) Учитывая что мой образ талиба немного... условен, я не заморачиваюсь (хотя хорошим тоном считается обратное!) особо своим видом. (на фото я крайний слева) Итак, на бедном декханине (крестьянине) паколь, белая рубаха, синяя, порядком выцветшая дедушкина безрукавка и ... зелёные армейские штаны с берцами. Перчатки на руках - увы, защита рук от шариков... Они могут знатно вам "отключить" кисть и даже руку. Ночью бедный декханин сверху одел ещё и английскую парку - холодны ночи знаете ли в жарком Афгане. Из того что с собой (А), у него: -Привод АК-74М, выхлоп 110-120 метров в секунду 0,25-м шаром. Боевой нагрудник, он же 6Б46, содержимое которого составляет: -8 механ, 1 грена, 1/5 пакета с шарами. -Лоадер -Запасной аккумулятор для привода. -0,5 бутылка с водой. -Рация с гарнитурой. -Фонарик с красным светофильтром + красная тряпка для обозначения своего поражения. -Бинт, лейкопластырь, вата - порой очень сильно прилетает. -Изолента. -Бинокль. -Карта местности с нанесёнными на неё условными обозначениями и сеткой координат. -Паспорт гражданина Ирана. -Еда: маленький пакетик сгущёнки + мясной фарш из армейского сухпайка, галеты + таблетки для готовки. -Нож, ложка. (главное не перепутать, какой тренировочный, а какой настоящий, особенно ночью) -ХИС, химические источники света... да пофиг мне что талибам не положено -Сотовый. На поясном ремне закреплена сухарная сумка, фляга с литровой фляжкой воды (добавлен адаптовит) и чехол для МСЛ с самой МСЛ. Туалетная бумага и салфетки! Талибы тоже без неё не могут воевать! Из того что останется на базе (Б) Рюкзак, в нем тёплая одежда, еда, вода и прочее... В общем и в целом мой расчёт оправдался - на Базе я засиживался только будучи "убитым" и находясь ночью в боевом охранении. В мертвяке пополнял запасы воды и заряжал механы, после чего снова уходил в бой. Тем временем над полигоном поднималось солнце, накалялся песок и нервы организаторов. Внезапно стало многолюдно, талибы и ИСАФовцы сновали по лагерю, пристреливали привода, регистрировались, фотографировались на фоне знамён и жён/девушек. Наносили боевой макияж и навешивали на себя снаряжение. Наконец-то орги объявили построение... Команды, понукаемые лающими оргами, потянулись на место сбора и инструктажа. Надев рюкзак и взяв в свободную руку ёмкость с водой, в строю улан-удэнского тумена пошёл туда и я, поднимая берцами белую, мелкую и скрипящую на зубах пыль. Впереди были неполные сутки боёв за Базу, яростно обороняемую нами и не менее яростно штурмуемую противником. Доблесть миномётчиков и пулемётчиков талибана, стойкость воинов защищавших стены Базы и отважный натиск врага. Грохот грен и стрёкот тюнингованных приводов, чьи шары бессильно не могли достать меня в окопе. Я хорошо окопался с фронта, но фигово смотрел за тылом Битва в облепихе, жёсткая и командная игра Сармы, выгонявших из кустов любую по численности нашу группировку. И оттого вдвойне приятное чувство, когда боец Сармы поднимает руку, подтверждая своё поражение от моего попадания. Атаки на пограничные блокпосты и оборона Высоты. Ночное бдение в передовом дозоре, когда от усталости дня и страха темноты казалось что враг рядом. (на самом деле его там небыло) Под утро, сменившись, участвовал в фееричном по своей нелепости бою. Колонна подкрепления, выдвинувшаяся с Базы в сторону занятого нами блокпоста, конечной целью которой была База противника, на подъёме у самого блокпоста угодила в засаду. Головной дозор прошляпил то, что противник вышиб гарнизон блокпоста и приготовил нам "горячую" встречу. Головной дозор и до половины "основной колоны" грустно моргая красными фонариками, потопали в мертвяк. Откатившись к подножью холма, мы дождались хвост, развернулись в боевой порядок и по команде, с рёвом, под подвешенные в небе осветительные люстры, рванули вверх по склону... ...угодив в Г-образную засаду. Кинжальный огонь с фронта и фланга, плюс град вражеских грен принесли противнику успех - атака была отбита с большими потерями... Затаив обиду мы уходили назад. А на встречу нам шли новые ряды воинов, готовых драться. Всё же они дошли до Базы. (на 100% точность не претендую, говорю про то, что видел и в чём участвовал сам).

Что-то давно тут не было новостей! Итак) Страйкбольная команда "Войсковая разведка" продолжает набор рекрутов! Если вам от 18 и больше, вы ищете командной военно-тактической игры на различных полигонах (лес, здания), и у вас есть желание и мотивация побеждать, преодолевая трудности, то мы ждём Вас! Ну и фото с вчерашней (15.08.2015) игры на полигоне Спиртяга-2. (команда не в полном составе и с двумя "гостями") Вам интересно узнать что такое страйкбол? Не проблема! Свяжитесь со мной заранее (игры обычно проводятся в субботу, еженедельно) и побываете на игре гостем!

Видео с сценарной игры "Операция Ахиллес" 2014 год, Иркутск. На первых кадрах - "талибы" ) http://vimeo.com/103505806 http://vk.com/video120806078_169543083

По мародёрству - после осенних и зимних чисток к нему не было вопросов со стороны военной прокуратуры ВСН, в отличие от Бэтмена или Козицына с козинаками. А ведь они по весу были куда круче чем какой-то Моторола. Сепаратизм и наёмничество ему"шьют" по УК Украины, по УК РФ он имеет иммунитет. Насчёт героизма - человек в начале войны выходил на танки с неисправным ПТРК, а недавно взял аэропорт не имея численного и качественного превосходства над противником. Касательно личной жизни - "Где ж ты святого возьмёшь хоть одного, чтобы пошёл в десант". (с) Баллада о десанте.

В команду СК "Войсковая разведка" продолжается набор рекрутов! Требования - от 18 лет, быть вежливым и честным, а так же самое главное - желание играть) В этом году наша команда собирается участвовать на Играх в Иркутской области, на которые съедутся команды со всего Восточно-Сибирского региона. Обновление: Вооружение: Автоматы: АКМ, АКМС, АК-74М, АК-74С, АКСУ-74, ПП "Бизон", АС. Пулемёты: РПК, РПК-74, РПК-74М, ПКМ, ПКП Сн.винтовки: СВД, СВД-С, ВСС Пистолеты: без ограничений по типу. Снаряжение: компания НПФ Техинком, официальный поставщик армии РФ, а так же производитель элементов комплекта "Ратник" https://vk.com/club10682613снова работает с частными лицами. Порядок вступления в наши ряды: -оставляете заявку -беседуем ) -зачисление в ряды рекрутов (это везде так ) -сезон без грубых нарушений -официальное и торжественное зачисление в ряды команды Да, и напоминаю, что минимальный комплект - это форма цифра, защитные очки и привод Заявки на вступление принимаются по этому адресу https://vk.com/id120806078

Чисто ради уточнить - где написано что Моторола, одно "л", эм - уголовник?

А вот правильно дядька говорит

30.1.14

Хм, силовики явно намекают что мем "мой личный куратор", это не выдумка, а реальность.

Кто зимой на открытом воздухе бегает - поделитесь советами, пожалуйста)

Кстати про крымчанок ) ip: 69.39.234.2 (69.39.234.2) : Arlington Heights , United States А что там есть рядом, а рядом Arlington Heights US Army Reserve Training Center (тренировочный центр для резервистов армии США). Адрес: 85th Support Command 1515 West Central Road Arlington Heights, Illinois 60005-2475 http://zergulio.livejournal.com/1157850.htmlчасть 1 и http://zergulio.livejournal.com/1159627.htmlчасть 2 Где самое интересное)

Ну в этом же разделе форума как раз для этого специально тему открыли) Не, не надоело. Всё только начинается.

Самое смешное, что отмудохали его бравые нацгвардейцы Украины)))) И в зиндане он сидел у АТОшников ) Если бы он не столь активно бросился рекламировать Майдан, то кто его знает. Плюс, я не верю что невозможно договориться с ополченцами - даже ТСНовцы снимали репортажи с другой стороны. Итак, чем живёт нынешняя Одесса, кроме закидывания просроченных бананов (грамм 500 в тротиловом эквиваленте) в пункты сбора помощи ВСУ, Честно - уважаю, как уважаю того же Купола из 93-й - пойти против системы. В воскресенье около 600 работников Одесского припортового завода и членов их семей вышли на митинг против захвата предприятия группой «Приват» олигарха Игоря Коломойскго, а также с требованием прекратить экономическую блокаду Донбасса. Участники акции заявили, что блокада Донбасса привела к разрыву экономических связей ОПЗ с предприятиями-партнерами, массовым увольнениям в Одессе, невыплатам заработной платы и, как следствие, угрозе перехода Одесского припортового под контроль Коломойского по бросовой цене. Одесский припортовый завод — крупнейшее в бывшем СССР предприятие по перевалке аммиака и его производных для отправки морским транспортом на экспорт. Сюда идёт трубопровод из российского Тольятти. До недавнего времени ОПЗ считался одним из самых рентабельных химических заводов Украины, в связи с чем неоднократно становился объектом рейдерских атак. Участники сегодняшней акции развернули плакаты «Нет блокаде! Дайте работать с Донбассом!», «Дайте заводу нормально работать! Сохраним рабочие места», «Коломойский – руки прочь от ОПЗ!», «Закрытие ОПЗ – социальная катастрофа и безработица» и т.д. «Мы возмущены катастрофическим положением на нашем заводе. ОПЗ работает всего лишь на 30% от мощности. Сотни людей потеряли работу. Они не могут прокормить себя и свои семьи. Мы требуем вернуть нашему предприятию заказы с Донбасса. Для этого отменить указ об экономической блокаде Донбасса. Петр Алексеевич, не отказывайтесь от своего народа! Мы требуем остановить подготовку преступной сделки по приватизации нашего предприятия группой «Приват», — заявил Максим Нечаев, специалист отдела контроля ОПЗ. «Это звоночек для Киева. Одесса, если надо, встанет. Мы себя защитить сумеем. Это я вам гарантирую», — предостерег старший технолог цеха перегрузки аммиака ОПЗ Николай Беляев. По Одесскому припортовому сильно ударило недавнее решение правительства Арсения Яценюка о запрете использования газа промышленностью с целью экономии. На ОПЗ работают 3829 человек. Это градообразующее предприятие города-спутника Одессы Южного. Этот город был создан в начале 70-х годов прошлого века вместе с портом Южный и Одесским припортовым заводом. Население Южного 29 тысяч человек. От центра города до предместий Одессы 30 километров. Сейчас Одесский припортовый завод принадлежит государству на 99,56 %. Прибыль завода в 2011 году составила 5, 589 млрд гривен. Это примерно 500 млн. долларов.

Увы, Бабченко как независимый журналист - умер. Он сейчас активно работает с нынешними украинскими и белоленточными СМИ. Я тоже уважал его, т.к. он был хорошим военным журналистом, но после того как он раскрыл личные данные офицеров в Крыму и его последующие репортажи со стороны АТО и текущее - он выбрал другую сторону. Многое конечно затёрлось в памяти, поэтому неплохо освежить) Итак, январь, 26-е число, драка майдан и антимайдан в Донецке Еще не было ни НОДа, ни "Оплота", ни Стрелкова, Ходаковский трубил в Альфе, а Крым принадлежал бывшей Украине. Но в этот день стало предельно ясно, что войне-быть и начались приготовления к ней. Собственно антимайдан почти, что называется, "утёрся" с победой майдана. Люди смирились с очередным фэйлом и победой прогрессивного еврообщества. Остатки сопротивления затухали и расходились... Но тут случилось 2-е мая и людей потрясло как та жестокость, так и отношение к массовой гибели победивших (окорочка по одесски и прочая...) и откровенное поощрение новой власти случившегося. И в затухший костёр плеснули бензин.

У кого-то на уме одно оружие, а у кого-то дети: реквизиты по ссылке http://forum.amahrov.ru/viewtopic.php?id=8883&p=4

Ну, тут можно было накатать простыню в ответ, но люди решают сами что им делать. Это выбор каждого, кто-то как Вечерница будет пацифистом-пропагандистом, кто-то как некто Дугаров(?) будет стремиться к уничтожению ненавистной ему режима, кто-то, и это будет большинство, будут просто созерцать, кто-то и потратит 500 рублей, а кто-то и 10000 и больше. А кто-то накупит лекарств и отправит их по эстафете ... К слову где именно в тексте сбор на оружие? По второй ссылке и вовсе сбор на медикаменты.

И к слову о финансировании Вооружённых Сил Новороссии: Израиль, Америка, Германия... Русскоязычная диаспора Недавно я передал ребятам из команды Жучковского $25 000 долларов за минусом пары процентов, что взяли «барыги» за обналичку. Это первая часть из тех символических $100 000, которыми я хочу поспособствовать Русскому ополчению, воюющему на Западе исторической России за наше право быть русскими, говорить по-русски, быть частью своего великого народа и его истории. Я уже давно живу не на Украине, а возле океана, в солнечной Калифорнии — в тепле, достатке и с перспективами. Мне хотелось бы объяснить, почему мне не все равно, почему я вместо того, чтобы забыть Рагулистан, как я ласково величаю бывшую Украину, и купить, например, «Tesla», решил отдать эти средства на поддержку Русского ополчения. Потерпите, пожалуйста, мой незамысловатый слог. Началось все с того, что моя семья попала на Украину под конец «Перестройки», выехав из начинавшей бурлить Средней Азии. Мы еще не застали машины, ездившие по городу, где я родился, с плакатами «Русские, не уезжайте: нам нужны рабы», но дело верно к тому шло. Волею судеб в 1989 году мы оказались в одном из городов, основанных князем Потемкиным-Таврическим по велению Екатерины II. Мне не было еще и 10 лет от роду. Город был абсолютно русским — все говорили и думали по-русски, кроме соседки по лестничной клетке, бабы Кати, которая была родом из села в Полтавской области и балакала на не раздражающем, колоритном суржике. Ничего не отличалось, кроме фамилий друзей, заканчивавшихся на «-ко», мягкого «г» и бытового «шоканья». Помню, как удивлялся, почему люди назывались украинцами, если они были такие же русские, как и мы, только со слегка отличавшимся говором. 1989-90 годы принесли новые веяния, набирал силу «РУХ», появились листовки про блага независимости Украины, и мой первый друг, этнический украинец с канонической фамилией Шевченко, тогда еще десятилетний, повторял то, что слышал на кухне от своих родителей, выходцев из села на Полесье: нужна независимость и заживем богато; Украина всех кормит, особенно Россию; в России нищета и пьянство, а Украина — вторая Франция. Под эти сказки венского лесалюди проголосовали за независимость и получили в награду Тройку Девяностых: нищету, депрессию, бандитизм. Шевченко-старший спился и умер в 50 с хвостиком. Семья, само собой, скоро распалась, и их разбросало по свету. На Украине, кроме моего друга, никто не остался. В магазинных очередях появились стенания про то, как хорошо было раньше. Понятно, что особо хорошо раньше не было, просто было не так плохо. В 1992 году в моей школе провели опрос родителей относительно языка обучения и большинство выбрали русский, тем не менее, школу перевели на украинский язык. Это было еще формальностью, для галочки и отчета в Киев и ГорОНО. Учителя и ученики продолжали говорить по-русски, а требования по украинизации были бюрократической прихотью. Моя жена, которая пошла в школу на несколько лет позже меня, уже застала другую ситуацию, когда из учебной программы в русскоязычном городе полностью пропал русский язык. Только благодаря классной, которая устраивала факультативы, и привычке к чтению она выучила русское письмо. Большинство ее сверстников, предпочитая русский в быту и работе, порой пишут на нем с ужаснейшими ошибками. «Такаво риальное палажение дэл». Сделать их менее русскими, не способными вписаться со своим «подонковским» даже в среднее, не то что высшее сословие Русского Мира, превратить их в парий, которые получают насмешки за свой киберсуржик, но в то же время людьми второго сорта внутри Украины по сравнению с галичанскими ариями, для которых укрмова родная по рождению, а не по вышколу, — вот что преследовали «свидомиты». Я всегда проявлял любовь к чтению и истории и, конечно, заметил, какие учебники истории нам начали подкидывать. Где-то к 7 классу зачистка советско-российских учебников а-ля «Отечественная история» закончилась и вместо них появился учебник канадийца Субтельного с соответствующим контентом, и дальше все шло по нарастающей, про это превосходно написал Андрей Никитин. Модификация сознанияв момент, когда оно у большинства детей и подростков спит, — самая большая подлость, которую рагули сделали с нами. Именно благодаря их школьной программе выплодилась вся эта смакующая «жареных колорадов» малограмотная мразь. Все, кто пошел в укрошколы после 1990-95 года, гарантированно в зоне поражения. Именно они заставляют русских недоумевать, почему другие люди с русскими фамилиями, говорящие на русском, истекают желчью и ненавистью к самим себе, к своему языку и истории. Правление Януковича всего лишь приостановило эти процессы, сделав ассимиляцию и рагулизациюболее комфортной для русскоязычного большинства. Чтобы проторить путь ко второму сроку, именно Янукович сотоварищи через модерируемые полит-шоу вывели в мейнстрим политические миазмы с галичанской пропиской вроде «Свободы», а с ними заодно — наследие керманича Бандеры. Я по-своему благодарен Майдану. Он показал, что только тот, кто готов каждый день идти на бой ради свободы, ее достоин. Вместе с темон обрушил дряхлые институты украинского квазигосударства и открыл ящик Стрелкова, в котором у русских был свой шанс. Воистину, не было бы счастья, да несчастье помогло. Когда началась Русская Весна, я был счастлив. Радостно было видеть, как Крым пристал к родным берегам, а русские обрели субъектность и единение. Когда Стрелков и его единомышленники пошли дальше, я с нетерпением ждал, что вслед за «Крымнаш» понесется «Донецкнаш», «Одессанаша». Я ждал, чтобы Россия ввела свои войска и добила лимитроф Украину. Несмотря на то, что у меня там до сих пор осталась кое-какая собственность и интересы, я готов был ради такого дела потерять в деньгах, но вновь обрести потерянную Родину, в которую не жалко будет вернуться из Сан-Франциско. Ощущение собственного диссидентства на фоне прогрессирующей украинизации и сопутствующей ей разрухи вытолкнуло меня на поиски новой базы. Почему ей стал Сан-Франциско, а не РФ — отдельная история, это связано с профилем деятельности, но в Россию-Новороссию, даже в Ресурсную Федерацию я все равно вернусь — с деньгами и багажом знаний. Затем случилась трагедия в Одессе. Стало понятно, что просто не будет. Я помню, как я смотрел кадры и плакал. От бессилия, от боли, от досады, что ничего не могу сделать. Я надеялся, что красная линия перейдена и хунта будет снесена под корень армией РФ. Увы, это были ростки Зла, а эрэфийская армия не появилась, но зародилась и начала расти Русская армия. Расстрелы мирных жителей в Мариуполе, Красноармейске, обстрелы Славянска и далее по нарастающей. Каждый раз казалось, что на большую подлость рагули не осмелятся, но предела ей не было. Было безумно жаль простых донбасских мужиков, идеалистов из других уголков Руины, русских добровольцев, которые с берданками восстали против какой-никакой, но регулярной армии — с артиллерией, самолетами, мобилизационными и организационными резервами, пускай и не состоявшегося государства. Эта война сотворила для меня небольшое чудо. Русским свойственна природная мизантропия, которая в условиях социального неравенства вырождается в чванство. Именно это свойство приводит, с одной стороны, к атомизации нации, а с другой — к антагонизму народа и элит, когда они не могут укорениться в народе, даже будучи этнически и культурно родственными ему. Чванство советских генералов крестьянского происхождения превосходило чванство столбового дворянства, а чванство нынешних нуворишей из совковой городской шпаны вообще зашкаливает. Во мне такой мизантропии не было, но не было и чувства родственности при межклассовых контактах. Так вот, эта война принесла лично мне единение с моим народом независимо от его статуса, уровня образованности и доходов. Когда работяга, которому, казалось бы, Бог велел думать, как прожить от получки до получки, берется за оружие, чтобы защитить свои права и свою землю, это заставляет переоценивать свой народ и пересматривать отношение к нему, даже если они Ноама Хомски не читали. Про Хомски я в шутку. Я его тоже не читал. Каждый раз, когда я видел, что погибает очередной ополченец, я чувствовал свою вину. Вину за то, что нахожу оправдание своей диванной борьбе: «ты же не военный, не служил, больная спина, жена беременна и маленький ребенок на руках, старые родители, всех нужно содержать и поддерживать…» Все эти аргументы меркнут, когда видишь истории смельчаков, которые при беременной жене, с тремя, а то и десятью детьми (почитайте про Виктора Владимировича Карханова) пошли на войну и внесли вклад в нашу будущую победу, самый дорогой вклад — жизнь. Наверное, я — трус, диванный воин, я не готов сейчас ставить высшую ставку в борьбе за Свободу — свою жизнь. Слава Богу, я не жадный. Помню, как меня умиляло рагульское фейсбук-воинство, хвастающееся отправленной на короткий номер пятигривневой СМС (40 центов), чтобы поддержать укроармию. Вдумайтесь: за время этой кампании по сбору средств было собрано около 100 миллионов гривен, то есть из расчета на 45-миллионную страну за минусом, пускай, 8 миллионовв Крыму и на Донбассена одну щедрую укродушу пришлось целых 3,5 гривны пожертвований, или по средневзвешенному курсу где-то аж 33 цента на рыло. Показательно? Показательно! Так же показательна статистика по размещению военных облигаций, которых предполагалось разместить на 83 миллиона долларов (1 миллиард гривен), а по факту с момента запуска программы было продано на 3,8 миллиона долларов (менее 50 миллионов гривен), из них 800 долларов (10 тысяч гривен) внес министр финансов Украины Шлапак, между прочим, очень небедный человек, «весящий» 20-30 миллионов долларов минимум. Удивительно, что удалось вообще что-то продать после такого «подвига» отца этого богонеугодного мероприятия. Рагули готовы на многое ради «перемоги», но деньги для них — святое. Как в старом анекдоте: — Перепрошую, вельмишановний пане, а Ви б для розбудови України мільйон доларів віддали б? — Мільйон доларів? А віддав би! Я ж патріот! — Гаразд, а свій «Мерседес» останньої моделі також би віддали?! — А віддав би також! Бо для України мені, як справжньому націоналісту, нічого не шкода! — Дуже перепрошую, а кабанчика? — А що кабанчика? — А от кабанчика для України, віддали б? — А от кабанчика — нізащо не дам!!! Бо ні мільйона доларів, ні «Мерседеса» в мене нема, а КАБАНЧИК — Є! Так вот, для меня лично было принципиально, если я не могу поставить на кон свою жизнь, как минимум помочь тем, кто это делает. Поэтому вслед за 25 тысячами долларов, что я передал, на следующей неделе зайдут еще 25 тысяч долларов, и до середины октября моя цель — выйти на 100 тысяч долларов, которые я запланировал на поддержку нашей Русской армии. Хочу обратиться к другим единомышленникам, которые не могут или боятся пойти на передовую: друзья, давайте покажем, что у нас, русских, широкая душа и мы своих на войне не бросаемкак минимум без снаряжения и прочих подарков, которые спасут им жизни, которые мы, диванные воины с достатком, не готовы ставить на кон. Да здравствует Новороссия, да здравствует историческая Россия! http://sputnikipogrom.com/russia/novorossiya/19805/100000-for-novorossia-army/#.VIsU8zGsXX5 И израильский ресурс гуманитарной помощи http://uavoina.ru/ Мы не одиноки в борьбе за мир)

Будучи беспринципным двойным агентом (Green Card так просто не достаётся, щито поделать) смог достать эксклюзивный материал о злобных десантниках окапывающихся в малоросский чёрнозём в/на Украине! "На дворе был март месяц и не смотря на довольно-таки южное наше нахождение погода теплом не баловала. Даже если и не было осадков, то ноги всё равно стыли за 4 часа топтания на одном месте. А если с неба что-то и сыпалось, то это был ещё снег. Мы с трудом представляли наше место нахождение, что нас окружает и реальный уровень опасности, поэтому просто окапывались. Благо грунт способствовал. Так оно спокойнее как-то..." далее по ссылке http://polarman.livejournal.com/13850.html (Март, граница с Украиной, прикрытие рубежей Родины)

Так, ещё талоны на премиум в WoT надо б отработать Автор: Юра из Сум, один из лидеров Майдана 2004, ныне - в оппозиции. Ландвер Майдана Майдан 2013-14 гг. на Украине, который со временем перешел в полномасштабную гражданскую войну это событие, которое надо правильно понять, потому, что его повторения нельзя допустить. А для этого надо его изучить. Изучить те силы, которые были в нем задействованы. Способы привлечения этих сил, … мобилизации неорганизованной энергии подросков и молодежи во всеразрушающий государство процесс. Много было сказано о тех отрядах националистов, которых готовили в тайных лагерях ЦРУ/СБУ. Но это гвардия. А гвардия хоть и качественная, но … ее мало. От силы тысяча. Для переворота во всеукраинском масштабе это очень мало. И нужен был местный ландвер/гитлерюгенд, который будет сплочен, пропитан идеей местечкового национализма и … который УЖЕ имеет опыт «боев». В данную схему идеально ложатся так называемые «ультрас». Это по сути банды, которые и построены по принципу малолетних «районированных» группировок. Что характерно ВСЕ группировки «ультрас» на Украине поддержали Майдан. Причем в самой агрессивной форме. Они были костяком местных выступлений. Приезжие гастролеры (обычно до 20 человек) только занимались руководством и стратегией. Местные «ультрас» обычно уже все имели: примитивное уличное оружие, знание местности, чувство локтя. Причем численность этих группировок в масштабах страны была значительной. До нескольких сотен активных "фанов" на клуб высшей лиги. И до сотни на клуб первой лиги. А это уже 5-7 тысяч человек. Своего рода ландвер Майдана. Причем это только видимая часть айсберга (тот, что был на виду у милиции). Каждый «ультрас» мог в среде молодежи набрать целую команду «мяса» (друзья, однокласники, одногрупники). Которой можно было обещать безнаказанность и возможность «пошалить» (быть значимым). В конечном итоге Майданом (кукловодами Майдана) были «наняты» и остатки местных малолетних группировок (по Сумам совершенно точно), которые особо по строению не отличались от «ультрас» (у них просто интересы были изначально денежными. Все остальное то же). Именно это та питательная среда, которая раскачивала на местах режим Януковича, что очень способствовало его падению. 10-15 тысяч молодежного «ландвера» создали на Украине ситуацию тотального развала органов управления государством. Это и были те самые «онижедети», которых сердобольные старушки на Крещатике жалели (и жалеют до сих пор). А «онижедети» выросли. На войне взрослеют быстро. И «онижедети» уже давно взяли в руки оружие. И продолжили начатое на Майдане дело. Дело неосознанного уничтожения страны на патриотической риторике. Но они в своем большинстве «неуки» даже по сравнению с остальной молодежью. Именно невозможность реализоваться в нормальной жизни, и сделало их тем, кем они стали: организованными бандами на службе … собственных желаний. И тот, кто смог удовлетворить их «желания» (стать значимыми членами общества, дал банально денег на то, чтобы "малыш" смог отвести свою девочку в кафе, набить «морду» менту и чтобы ЗА ВСЕ ЭТО НИЧЕГО НЕ БЫЛО) стал их кумиром и … учителем. Учителями оказались нацисты. Судьба этих детей стандартна и печальна. В любых революциях и войнах, для организаторов бойни, они становятся обычным «человеческим мясом». Причем мясом идейным, а значит дешевым. Уже тысячи таких «онижедетей» нашли свой последний приют в донецких суглинках. Посмотрите на этих детей: Один из них немец, второй украинец (даже сумчанин). Оба они погибли по одной и той же причине. Потому, что их детский максимализм попал в руки беспринципных проходимцев. Их бросили в топку войны, не посмотрев на то, что ОНИ ЖЕ ДЕТИ. Что со всем этим делать дальше? Тех детей, которые уже воюют, придется очень долго лечить. Уверен, что не со всеми это получится. Некоторым уже ничего не поможет. Они мертвы (герои/шлак революции). Но судьба этих «потерянных» для пользы общества детей должна заставить задуматься. Причем всех. И не только на Украине. Таких «онижедетей» сейчас очень много везде. И В РОССИИ ТОЖЕ.http://yurasumy.livejournal.com/296214.html К слову - бригады ультрас сейчас "пожарные команды" для создания патриотической шумихи. Друзья с Харькова сообщают что именно гастролёры валили памятники Ленину (ну и местные чуть чуть помогли). Это, а так же то, что при необходимости они же могут выступить в роли эскадронов смерти + реально много вооружённых майдановцев работает против оппозиционеров. Люди хотят выйти, чтобы выразить протест, но... С высокой долей вероятности будет повторение Одессы 2 мая.

В тему XD

Талоны на интернет надо отрабатывать, поэтому: <Батальон "Август" набирает добровольцев Итак, как я уже писал, батальон (если уже не полк) "Август" - одно из подразделений армии Новороссии. Формально - гвардейский отдельный механизированный батальон Августовской иконы Божией Матери, сокращенно - батальон "Август". Специализация - танки и артиллерия. И да, нам нужны добровольцы. В батальоне большая текучка - берем всех, оставляем лучших. При батальоне действует учебный центр: обучаем танковым и артиллерийским специальностям. Наша специализация - работа с участием бронетехники и артиллерии. Работа четкая, ювелирная. Мы не работаем по площадям. Например, уничтожить один дом в жилой застройке - это наша тема. Мы хотим видеть добровольцев в наших рядах. Добровольцев, которые хотят воевать за Новороссию и за Россию. Приглашаем в наши ряды как ранее неслуживших, так и солдат и офицеров. Специализация - танки, БТР, БМП, Артиллерия, в т.ч. РСЗО, связисты. Для связи - либо тут, либо +38(050)818-9973. Да, и еще, уважаемые российские граждане. Мы воюем за идею. Не за деньги. Финансовую помощь жителям Донбасса (не связанную с ведением военных действий) можно оказать здесь: http://помогидонбассу.рф Беспилотные страсти Друзья, нами достигнуто предварительное соглашение о работе с 1-й Эскадрильей БПЛА Новороссии и Русским Воздухоплавательным Обществом. Сегодня мы договорились о поставке двух разведывательных беспилотников в Новороссию, которые нам соберут в РВО, обучат и подготовят операторов. Комплект из 2-х машин стоит 1 400 000 рублей, ЗИП к ним - еще 100 000. В связи с этим, мы начинаем сбор денег на актуальные закупки для армии Новороссии. Информация тут. Но на самом деле, битвы вокруг беспилотников кипят нещадные. Лагерь беспилотникостроителей, до этого - как вообще любой по-хорошему шизанутый коллектив - весьма сплоченный единой идеей - раскололся. Один из показательных профильных срачей: http://copterworks.ru/viewtopic.php?f=10&t=204 Обращу ваше внимание, что Украинские беспилотники собираются также в Москве, и комплектуха закупается здесь же. И да, деньги собирают и тут, в России, у "сочувствующих" Ходарковских и Каспаровых, ну и, естественно, у граждан Украины. Денег собрали много, впрочем, этого все равно мало и надо еще. Беспилотник пока на полях сражений не замечен, но замечены иные аппараты, посерьезней. Поэтому, друзья, Новороссия должна иметь свою эскадрилью БПЛА. Очень, я вам скажу, некомфортно корректировать артиллерийский огонь, лёжа под встречным огнем танков. Реалии связи Выше я писал о том, что у нас есть в штабе батальона для обеспечения связи. Про военторг в статье - это был грустный сарказм.. даже рабочая карта дптирована "25 сер 2014", так што самипанимаете, родина забила на нас в плане военном, хорошо хоть медикаменты и еду шлют вагонами. Но - мы не ВСУ и не "правый сектор", мы не можем выгнать иногда даже запойного алкоголика, если он по-трезвому - хороший механик. Квалифицированные кадры - танкисты, вычислители, корректировщики, командиры - на вес золота. Поэтому я не могу и не буду требовать от них бегать кросс с р-159 за спиной и допаккумулятором на брюхе. Я побегал сам. Нах эту параалимпиаду. В советской армии к радисту придавался второй номер - автоматчик-носильщик. У нас же на связисте разгрузка, автомат, Р-159 и дополнительная свинцовая батарея к ней, не считая провода, ножа, сумки радиста и антенны типа "бегущая волна", набор с колышками и растяжками. Для обустройства НП в условиях пеленгации используются еще ТА-57 и катушка с 500 метрами "полёвки". Если трезво оценить возможность перемещения короткими перебежками со всем этим скарбом, вызванную тем, что эх часть улиц простреливается, то становится понятно, что связист - легкая мишень. Помогают все, но совесть не позволяет перекладывать на друзей свою ношу. Чем воюет "правый сектор"? Беспилотники и спутниковые телефоны - норма. Рации с переменной частотой, мобильные ретрансляторы, машины РЭБ, "Зоопарки" и дивизионы машин и пушек "Мста" обоих типов. Запеленговать 159-ку, орущую на своей частоте, проще, чем найти орущего алкоголика на пустой улице. Слава Богу, пока нас только глушат. Да, мы хотим воевать современной техникой. Да, мы мечтаем о беспилотнике и рациях с прыгающей частотой, да хотя бы о спутниковых телефонах. Даже корректируясь по мобиле и по google maps, мы уничтожили более 20 единиц бронетехники за 2 месяца. Страшно подумать о точности ударов, если у нас будут БПЛА и хорошая связь... Ну а пока.. перепостите, размножайте, помогайте. Не оставайтесь равнодушными. Донбассу действительно нужна помощь. От России нам военной техники не дождаться. http://9oodw1n.livejournal.com/ И мемуары добровольца первой волны: "Записки террориста" «…more than two hundred pro-Russian separatists were killed or arrested by government forces in Donetsk region during…» По скучающей в бараке ожидания толпе пассажиров рейса Фритаун - Касабланка пробежала волна оживления. Распространялась она, разумеется, не от телевизора, где странные люди с непроизносимыми именами убивали друг друга в странных городах с непроизносимыми названиями, а от спуска на лодочный причал. Мускулистые представители местной фауны потащили багаж на катера, небрежностью обращения с баулами вызывая судорожные вздохи у новичков в этих геопроктологических краях. TIA, ребята. T – I – A… Симпатичная дикторша в нейтрально-позитивном ключе рассказала ещё немного о славных победах органов правопорядка над пророссийскими сепаратистами, вскользь упомянув Ukrainian officials в качестве источника информации, и перешла на Ближний Восток, который у них называется Средним. Впрочем, никто её уже не слушал. Народ спешно выстраивался в штурмовую колонну на посадку, игнорируя неубедительные попытки негроперсонала расставить всех согласно номерам билетов. Толпу я не люблю, так что одним из последних пристраиваюсь в конец очереди, благо о случаях, когда кому-то не хватило места на катере, мне тут за два года как-то не приходилось слышать. Книжку (не могу без них в дороге) купил заранее, так что никакое ожидание меня не напрягает... В воздухе уже по-ночному прохладно, градусов 26, не больше. Редкие, но зато просто огромные капли дождя с глухим стуком разбиваются о доски причала и резко щёлкают по пластиковому мусору, толстым слоем покрывающего воду залива. Начало сезона дождей… В нескольких километрах от берега над горами полыхает беззвучная гроза. Сколько раз наблюдал здесь грозу, столько удивлялся. В трёх случаях из четырёх раскатов грома не слышно. Совсем. Объяснение, как всегда, одно. TIA… Я, как обычно, путешествую с одним рюкзаком «ручнокладного» размера, так что с отстранённым любопытством рассматриваю аккуратно сваленный в кучу на носу катера багаж, которому вот-вот предстоит испытать на себе солёную воду Атлантики в мелко- и крупнодисперсном виде. Философская концепция куска брезента так и не смогла полноценно прижиться в мировоззрении местного населения. Катер медленно отходит от причала, разворачивается к нему кормой, и, резким рывком набрав скорость и наполовину высунувшись из родной стихии, лихо проскакивает перед носом небольшого контейнеровоза, несущего народам свободной Африки вьетнамский рис, китайские промтовары, европейский секонд-хэнд и американские подержанные машины. Да, кстати, у нас тут вовсе не очередной случай коллективного помешательства, и мы не собираемся плыть на катере в Марокко. Просто в рамках обычного для Чёрного континента альтернативного способа мышления славный город Фритаун расположен на единственной на всё побережье небольшой горной гряде, благодаря чему он может круглогодично наслаждаться нехваткой места, узостью и кривизной улиц, а в сезон дождей заодно и селями с оползнями. Аэропорт Лунги же, в качестве дополнительного бонуса, расположен на противоположном берегу широкого, зато мелкого и грязного залива (или эстуария, хрен его поймёшь). Так что добираться до него на катере минут 25-30, а вот на машине – часа три, если не застрянешь в пробке на выезде из города. Что именно мешало построить его на равнине за горной грядой, в нескольких километрах от города, теряюсь в догадках. Скорее всего, тот самый альтернативный способ мышления, т.к. сейчас китайцы именно там и собираются строить новую воздушную гавань. Впрочем, есть и более идиотски расположенные аэропорты, вон, Монровию взять… TIA… Полчаса пролетают незаметно, вот уже и пристань. Дождь постепенно усиливается. Мдяяя… Как бы рейс не отменили… В кармане вибрирует телефон. Смотрю на экран – так и есть, Амарина. Со вздохом нажимаю на приём. Люблю, целую, возвращайся быстрее и т.д. Становится немного грустно на душе. Хорошая девушка. В отличие от 99% местных жительниц, хорошая не только фигурой, но и внутренне. Умная, добрая, и не видящая во мне ходячий банкомат. Хоть я и расист, и на общение с местными жительницами всегда смотрел с иронически-прагматических позиций…да и вообще я не слишком эмоциональный человек в плане общения с окружающими…но нельзя год встречаться с девушкой и не начать испытывать к ней какие-то тёплые чувства, а не просто видеть предмет интерьера для использования в медицинских целях. Пункт назначения я ей, разумеется, не сообщал, сказал, что по делам в Москву лечу. Бормочу в ответ что-то ласково-ободряющее, ещё раз прощаюсь и отключаю телефон. Иначе через 10 минут ещё раз позвонит, и снова начнёт плакать, а у меня даже содержательный разговор по телефону длительностью свыше двух минут вызывает непреодолимое желание повесить трубку, про женские слёзы уж и не говорю. Не знаю, почему. Не люблю говорить по телефону, и всё тут. Впрочем, я вообще не особо разговорчивый. Короткий автобусный заезд, и вот он, Лунги. Это, кстати, новое здание, если кто не в курсе. Ещё даже не полностью законченное. Жалующимся на него стоило бы побывать здесь два года назад. Паспортный контроль, отпечатки пальцев (африканские страны обожают откатывать пальчики всем въезжающим и отъезжающим, эта оруэлловская мода распространяется как пожар)… так, а чё это он замялся? Смотрит на меня с выжидающим видом, неубедительно тыча одним пальцем в клавиатуру. С отсутствующим лицом разглядываю коридор за его стеклянной будкой. Всё скучно и предсказуемо… - There is a problem, sir… (c характерными для крио «дe» и «сааа») - (молча вопросительно поднимаю брови) - It’s a serious problem! The machine cannot scan your fingerprints, something is wrong! - … - Do you understand me, sir? We have a serious problem here! - (равнодушно) I don’t think it’s my problem… Мелкий вымогатель за стеклом задумчиво листает мой паспорт, усеянный печатями и визами, и предпринимает последнюю попытку. - My good friend, I just want to help you. I don’t know what you gonna give me… - … Раздражённо суёт мне паспорт в окошко и демонстративно отворачивается. Улыбаясь про себя, перехожу к таможенникам. Это ребята повеселее и побесцеремоннее «Русский? Гони бабки! Гони бабки!» Блин, и ведь научил же кто-то. Эти на отказ не обижаются, и у следующего пассажира просят денег уже на итальянском. Полиглоты, понимаешь… До вылета ещё два часа, беру пиво и устраиваюсь поудобнее. Обстановка располагает к ностальгическим воспоминаниям. Всё-таки Сьерра добавила два года к моему и так не маленькому геопроктологическому стажу. Погружаюсь в себя и выныриваю к объявлению посадки. Короткий перелёт марокканцами и вот она, Касабланка. До рейса в Стамбул ещё несколько часов, но выходить в город нет ни малейшего желания. Название – единственное, что в Касабланке есть красивого, это я проверил на практике. Зато очень удобный пересадочный узел для поездок в Западную Африку. Новичкам, кстати, очень даже рекомендую выйти в город, поможет слегка подготовиться к «могиле белого человека», как называли побережье Гвинейского залива проклятые колонизаторы, врывавшиеся в мирные негритянские деревни, оставляя за собой лишь дома, школы и дороги. К концу первого года каждый второй из этих суровых ребят уже отправлялся в края вечной охоты. И хотя в наши дни всё куда легче, тем не менее, холерой и брюшным тифом я в Сьерре переболеть успел. Малярия была еще раньше, в Замбии. Страшная вещь, кстати. К знакомым как-то представитель от инвесторов из Киева прилетал на недельку. Съездили посмотрели площадку, побухали, съездили на океан, побухали. Мужик вернулся в Киев и через несколько дней в бане свалился без сознания. Пока врачи разобрались, пока сделали анализ на малярию – через три дня его не стало. Впечатлённые украинские инвесторы потом год осуществляли контроль над деятельностью предприятия путём переписки. За что и поплатились – команда геологов, возглавляемая целым профессором, главой какой-то там международной геологической ассоциации, раздербанила больше миллиона инвесторских долларов, напоследок распродав всё имущество, вплоть до канистр для воды. Профессор же, не шелупонь какая. Вымели всё подчистую. Помнится, во время совместной попойки сей солидный, харизматичной внешности муж рассказывал нам о морфологии россыпей (никто ничего не понял, но звучало убедительно, и даже вызывало спорадические позывы вложить денег), затем, под большим секретом, показал эксклюзивные фотографии, сделанные специально по его заказу специальным геологоразведочным спутником. На мой наивный вопрос «А почему на спецфотографиях написано Google Maps?» профессор мягко перевёл тему беседы на классическое обсуждение сравнительных достоинств негритянок и женщин. Больше меня не приглашали туда, почему-то. Мдяяя… Люблю сидеть в транзитной зоне аэропорта и наблюдать за пассажирами, пытаясь по их внешнему виду и манерам догадаться, кто они и откуда. И куда. Очень любопытные типажи встречаются. Вот негр, уверен в себе, улыбается, небрежно-спортивный стиль, раскатистый акцент. Походу, американец, приехавший поглядеть на asshole of the universe утерянный рай, в котором лет триста назад его предков вождь племени обменял работорговцам на бутылку виски. Повезло предкам. Вот русская компания, намеренно громкими голосами и непременным «Тагииил!» пытающаяся прикрыть свою неуверенность. По виду работяги, наверное, на майнинг. Прислушиваюсь к разговору… так и есть, с Харькова, летят в Гану, работать на золотодобыче. А вот суровые ребята талибского вида – гастарбайтер-проповедники из Пакистана, на саудовские гранты летящие прививать бедным неграм чистый ислам. Бывалого вида мужик, как и я со скучающим видом рассматривающий вавилонское столпотворение аэропорта, явно принадлежит к тому же привычному типу «мелких бизнесменов широкого профиля», со времён Стэнли топчущих красную африканскую землю, что и ваш покорный слуга… Посадка. Внизу проплывают Италия с Грецией, начинаем снижаться, впечатляющий вид на окрестности Стамбула. Прекрасный город. Даже мусульманскость не особо бросается в глаза. Похож на Киев, только климат лучше, и море есть. Могу бродить по нему днями напролёт, чем и занимался следующие трое суток. В каждой нормальной стране есть места, которые нужно увидеть обязательно, если уж судьба туда занесла. Даже в некоторых ненормальных есть. В Сьерре нет, кстати. И в каждом нормальном городе они также есть. Понятно, что частенько они разочаровывают, но, как говорится, лучше попробовать и пожалеть, чем жалеть, что не попробовал. Короче, в Стамбуле главное из таких мест – Св. София. Так вот, ходить туда не надо. Только если есть необходимость подогреть в себе нелюбовь к исламу. Но у меня лично с этим и так всё в порядке. Не, собор, конечно, красивый и величественный. Был. Году этак в 1452. Ремонтировался он последний раз примерно тогда же, походу. От фресок мало что осталось, в переходах мочой воняет. Идиотские люстры на канатах окончательно изничтожают впечатление. Видно, что особого внимания поддержанию состояния собора турецкое государство не уделяет, о реставрации уж и не говорю. Нелепые палки минаретов и уродские круглые щиты с арабскими надписями оставляют очень неприятное впечатление, хоть я и атеист, и к православию обычно отношусь достаточно равнодушно. Понятно, что всё равно все пойдут, но моя совесть чиста – я предупредил. Да, забыл объяснить, что я делаю в Стамбуле. Дело в том, что я хочу стать террористом. В хорошем смысле слова. Для чего и еду в маленький городок с символичным названием Славянск. Нахр… Зачем мне это надо? Сложный вопрос… Как-нибудь постараюсь объяснить поподробнее, пока же скажу лишь, что захотелось сделать что-то доброе и хорошее. Причём тут Стамбул? Во-первых, я не был в Великой Роттенбергии уже почти три года. Скучать, конечно, скучал, но въезжать через российскую границу на Украину жутко не хотелось. Ибо контора, как известно, пишет. И здоровая (?) паранойя мне подсказывает, что всех мужчин боеспособного возраста берут на учёт максимум по прибытию в Ростов, а скорее всего ещё при покупке туда билета. А там, глядишь, при изменении политической погоды и тормознут за попытку незаконного перехода границы. В любом случае, попасть на карандаш в отдел «Э» мне не улыбалось от слова совсем. Во-вторых, учитывая текущее соотношение сил в районе восстания, шансы остаться живым и здоровым я оптимистично оценивал несколько ниже 50%. Соответственно, хотелось напоследок как следует побродить по красивому средиземноморскому (ну вот люблю я Средиземноморье) городу, а Стамбул идеально подходил с точки зрения логистики. Да мои предыдущие три визита в него были лишь несколькими часами между стыковками, так что скучать не пришлось. Хитрый же мой план (да-да, подражаю Аллаху Владимировичу) заключался в том, чтобы из Стамбула прилететь в Киев, а оттуда уже двинуть в Донецк, выпав, таким образом, из поля зрения слуг Его Темнейшества. Предварительное изучение отзывов о практике (не)въездов подданных Империи Зла мужского пола в возрасте от 16 до 60 лет на территорию Нэзалэжной внушало некоторый оптимизм, опять таки, тот, факт, что я несколько лет жил в местах, проклятых Ктулху, а затем им же забытых, должен был, с моей точки зрения, сыграть в мою пользу. Сначала вообще была идея напрямую полететь в Донецк (это было ещё до эпик-фейла ополчения в конце мая), но затем она была отброшена, как слишком очевидная. Билет заранее не брал, т.к. предполагал, что ситуация может измениться внезапно и резко. Первым же стамбульским утром мной был совершён набег на ближайший офис Турецких авиалиний. Что-то недоброе я почувствовал уже по хмурому взгляду, брошенному пухленькой брюнеткой за стойкой на мой российский паспорт. В мягкой и вежливой форме мне было разъяснено, что авиакомпания уже зае..э..устала возить за свой счёт из Киева в обратный путь хитрожопых ребят вроде меня, и билет мне продадут исключительно при наличии заверенных переводов на турецкий…ну, так и быть, или английский язык всех документов которые бдительные украинские прикордонники требуют у мужчин из Империи Зла для пропуска их в Цееуропу. Брать же билет на сайте она мне не советовала, т.к. на посадку без полного комплекта документов меня всё равно не пустят. Возможно, меня брали на понт, но терять время и нервы не хотелось. Билет до Нерезиновой в кармане – и три дня неспешных прогулок по древнему Константинополю вновь пробудили мечты о домике на берегу Средиземного моря поближе к старости. Не в Турции, конечно, я ещё не сошёл с ума, но вот Сицилия, или Сардиния… Э-хе-хех… Впрочем, на глобусе слишком много мест, где я хочу домик в старости, нужно сначала на квартиру в Москве заработать. Подъём ранним утром, поездка на такси по ещё спящему городу – и вот стальная птица уносит меня в столицу страшного Мордора. Теперь вопрос, как не попасть в поле зрения Глаза Саурона… Москва… У нас принято ругать её. И то здесь не так, и это не этак, и цены на всё дикие, и понаехали, и экология, и пробки, и вообще жить невозможно. На человека, говорящего «Мне нравится жить в Москве» смотрят, как на сумасшедшего. Не в тренде он, ага… При этом, толп беженцев из Нерезиновой мне, как ни поразительно, наблюдать пока не приходилось. Видимо, под землёй уходят, тоннелями. Для меня Москва – один из лучших для жизни городов на глобусе (я про мегаполисы). Где-то на уровне Кейптауна, Гонконга или Рима. Сюда бы море и горы ещё – был бы вообще лучший. Можете считать извращенцем. После двух лет во Фритауне же столица нашей Родины вообще представилась раем на земле. Метро, стада белых девушек пасутся, высотки как грибы растут, светофоры, нормальная еда. Три дня в Стамбуле ещё не притупили острого чувства удовлетворения наличием цивилизации вокруг. И дело тут совсем не в финансово-бытовом аспекте. Да, очень кстати пришлось гостеприимство моего хорошего друга и старого знакомого ещё по африканским приключениям Лёхи, приютившего меня в своём доме на Новой Риге. Но личный комфорт в конкретную поездку не есть определяющий фактор. Если город «твой», ты это и без денег почувствуешь, даже ночёвка на вокзале не испортит впечатления. Ну, если это в привычку не превращать. Знаю точно, т.к. в первый свой приезд в прекрасный город Рим был вынужден, по стечению обстоятельств, провести там три дня с общим бюджетом в сто умученных енотов, предусмотрительно упрятанных мной под стельку в начале поездки. 72 часа пролетели, как один миг, гулял по историческому центру практически круглосуточно. Единственное, о чём пожалел – не удалось насладиться итальянской кухней, пришлось навёрстывать в другой раз. В Дубай же прилетел упакованным по полной – и заключительные два дня просидел в гостинице с книгой. Не моё, и хоть ты тресни. Так, в раздумьях о разнообразности мира и особенностях нашего восприятия онного, мы и добрались до коттеджного посёлка, где находится Лёхино логовище. По пути, после неизбежного «А вот помнишь…» и «А тех снова развели, прикинь, на лимон!» я поведал другу о своих планах немножко побегать с автоматом. Он, мягко говоря, несколько удивился, ибо знал меня прежде со стороны, о которой мой ЖЖшный знакомый, отличный писатель и плохой логик bither сказал «Ты - циник, романтики в тебе, как в статуе Командора - ни хера нет. Ты всегда хорошо понимал с какой стороны у бутерброда масло.» Алексей, знавший меня как человека весьма извилистой судьбы, с этой (ещё на тот момент не произнесённой фразой) был согласен целиком и полностью. Что ещё раз подтверждает, как мало мы знаем людей, живущих рядом с нами, даже если не один пуд соли вместе с ними съели. - Не, - пытал он меня за бокалом ЮАРовского вина, когда вкуснейший обед, приготовленный его заботливой супругой, был уже съеден – ну вот ты мне объясни, ЗАЧЕМ? - Иногда хочется просто сделать что-то хорошее, полезное. Надоело рассуждать в блоге о несправедливости мироздания… - Не, ну я понимаю, конечно… Но ведь это ж война, может и в лоб прилететь, ты это понимаешь? Можно же и другими способами помогать – гуманитарку там собирать, или ещё что-нибудь такое… - А ты, собственно, за кого собрался воевать? – осторожно уточнила Ольга (лично она меня до этого не знала, но о моих нацистских взглядах представление имела). - За наших, конечно. - Ээээ…. - За ополчение! – улыбаюсь я. - Есть вероятность через полгодика стать помощником Бородая? – не отстаёт хорошо знающий мою циничную натуру Алексей. - Маловероятно… - трезво оценил свои шансы – для этого надо было в марте приезжать. Пряников вкусных всегда не хватает на всех… Впрочем, будем посмотреть… Разговор затянулся часов до двух ночи. Люблю поговорить с умными людьми. Пожалуй, стоит рассказать о своих мотивах поподробнее, пока вы не приняли меня за вьюноша бледного с взором горящим. С чего бы начать… Наверное, с того, что я и в самом деле нацист. Не путать с «неонаци» из клоунов, считающих, что красивая чёрная форма, «зиги» и перепост биографий воинов III Рейха в уютненьком как-то поможет им примазаться к грозной славе погибшей надежды на выживание белой расы – это точно такой же карго-культ, как и меланезийские островитяне, в наушниках из половинок кокоса пытающиеся вернуть обратно сверкающих стальных птиц… Для этого я слишком рационален. Но то, что в своё время с водой выплеснули и ребёнка – для меня самоочевидный факт. При чём тут Украина? При том, что я не еду туда бороться с фашизмом. Ибо, с моей точки зрения, его там нет. Идёт обычная межнациональная война, русских с украинцами. У неё есть отличительная особенность, выделяющая её из длинного ряда подобных конфликтов – наличие на оспариваемой двумя народами территории неопределившегося большинства. Именно это большинство, т.н. «русскоязычные украинцы», часто отвечающие на вопрос о национальности «я славянин», и являются основным призом для обеих сторон. Население, а не земля (она приложится). Ну, а поскольку я, помимо нацизма, ещё и русский националист, выбор стороны для меня был очевиден. Признаюсь честно, если бы выбор был по линии белая расаvsрусские (например, чисто гипотетическая ситуация: в ЕС массовые беспорядки мигрантов, как реакция на них к власти приходят ультраправые правительства, они подвергаются травле со стороны «мировой общественности» и под внешним давлением всё больше радикализуются, создаются Белые Соединённые Провинции Европы, проводящие внутреннюю политику в духе Германии середины 1930-х, РФ начинает наступление на запад с целью «уничтожения воспрянувшей гидры фашизма») – я бы стрелял на восход, а не на закат. Но к расовому вопросу нынешняя русско-украинская война не имеет никакого отношения (кроме прискорбного ущерба для генофонда обоих народов). В связи с чем горячая поддержка некоторыми моими бывшими единомышленниками Украины под предлогом «борьбы за белое братство» вызывает у меня опасения за их психическое здоровье. Это если подниматься в идеологические эмпиреи. Не то чтоб я был сильно зациклен на политике и борьбе за расовую гигиену, но как некий отдалённый фон в моей жизни они имеют место быть. Заварушку в русских регионах, оказавшихся при кончине Союза под оккупацией потомков протоукров и казахантропов, я прогнозировал давно. Правда, полагал, что первым станет Северный Казахстан после ухода Назара в варп. Не угадал немного. Впрочем, уверен, там всё ещё впереди. Да здравствует ЮСНР! Ну, или как там её обзовут… Вторую группу причин можно обобщить как нормальное мужское желание испытать себя. Не то чтоб моя жизнь была бедна на повороты сюжета, но на войне я ещё не был. Только не сочтите меня адреналиновым наркоманом, пожалуйста. Нет, я обожаю поваляться на диване с хорошей книжкой, или статьи для Википедии пописать, ну или просто по улице пройтись, зайдя куда-нибудь и вкусно там покушав. Да, путешествовать люблю, и не раз меня заносило в разные интересные места, но, опять таки, уровень риска при этом всегда стараюсь минимизировать до разумного предела. Т.е. подняться на вулкан (спящий!), сплавиться по горной реке или нырнуть в клетке к акулам – это я с удовольствием. Куча положительных эмоций, и почти никакой опасности, если заниматься всем вышеперечисленным в трезвом виде. А вот горный велосипед, парашют или нырнуть к тем же акулам без клетки (есть и такие любители) – это только под угрозой расстрела на месте. По идее, поездка на войну относится скорее ко второй категории. Но, согласитесь, кто из пацанов не играл в детстве в войнушку, и при этом не представлял себя за настоящим пулемётом, выкашивающим шеренги настоящих врагов? Если кто-то не представлял… ну, это повод задуматься, скажем так… А тут такой шанс подвернулся. Причём не просто так, а за правое дело. Да и ехал вроде как не под Верден, где за продвижение на 1 000 метров отдавали 10 000 жизней, а на партизанскую войну. Т.е, бежать на пулемёты с криком "За Путина и Роттенбергию!" - это не ко мне, а вот попартизанить (в городе или лесу - не суть) - не вопрос. Мелькали в голове картины освобождённых городов, горящих украинских колонн, ну и прочие фрагменты из «тойота-ворс» в южнорусском ландшафте. Хоть телевизор и не смотрю почти, но, всё-таки, мдяя… Видимо, сказывается общее возрастание дебилизации ноосферы. Не стану кривить душой, были и соображения меркантильного плана. Всё ж не мальчик уже, за тридцатник, и вроде не дурак совсем, и не лентяй (в плане работы), а до сих пор ни угла своего, ни кругленькой суммы на счету, ни семейства, ни вообще постоянства и размеренности в жизни. А я вообще обожаю размеренное, уютное благополучие. Остаётся лишь удивляться, почему стремление к нему регулярно приводит меня в места, где год жизни можно смело считать за три. Не, бедствовать не бедствовал, на кусок хлеба с маслом и тонким слоем икорки поверху, плюс покататься по глобусу в своё удовольствие хватало, но не более. Тут же, в случае успеха восстания, вырисовывалась перспектива создания с нуля нового государства. А государству нужен аппарат. Я в достаточной мере реалист, чтобы не рассчитывать на пост министра финансов, на такие должности назначают только своих, это понятно, но, в условиях неизбежного кадрового голода, что-нибудь заманчивое вполне может подвернуться. Тем более, что уж в чём, а в организации на пустом месте чего-то работоспособного опыт у меня весьма приличный. Больших надежд я на это не закладывал, ну да чем чёрт не шутит… С утра (э-хе-хех, знал ведь, нельзя мешать вино с коньяком…) Лёха закинул меня в Москву по дороге на работу. Десантировавшись из его транспортного средства недалеко от вокзала (не будем углубляться в излишние подробности), выдвигаюсь к кассам дальнего следования. Поскольку здоровая подозрительность к любимому государству меня не покинула, беру билет не до Ростова, а до Воронежа. Очередной ХП(м) (Хитрый План (мой)) уже созрел, осталось воплотить его в жизнь. Из моей несколько ироничной манеры повествования у вас может сложиться впечатление, что я полный разп..ээ…гильдяй, и еду наобум куда глаза глядят, понятия не имея, что меня ждёт впереди, и как я вообще попаду в вожделенный Славянск, и что я там буду делать. Это не так, человек я весьма методичный и организованный. Приняв в начале мая твёрдое решение ехать, я перелопатил кучу литературы по войнам в Югославии, Чечне и Приднестровье, освежил в памяти ТТХ и порядок сборки/разборки/стрельбы наиболее распространённых видов стрелковки и гранатомётов, бегло просмотрел то, что могло пригодиться по тяжёлой технике (в основном как с ней бороться), внимательно почитал отзывы как тех, кто уже приехал, так и тех, у кого приехать не вышло, по различным причинам. В частности, списался с Александром Жучковским, который на тот момент воевал в Славянске, а затем и пообщался с ним по специально для этой цели купленному у киргизов на вокзале одноразовому телефону. Так что номер, по которому нужно было позвонить, прибыв в Ростов, у меня ко времени приобретения билета уже был. Понятно, имелась вероятность, что всё это делается под плотным колпаком конторы глубинного бурения, но деваться было некуда. От вокзала неспешно прогулялся до Красной площади (кто знает, доведётся ли ещё раз побывать), а оттуда, тоже на своих двоих, направился в ТРЦ «Метрополис» - моё любимое отдыхательно-покупательно-времяпроводительное место в Москве ещё с тех далёких дней, когда я обитал на «Войковской». Далековато? Есть такое дело, ну вот люблю я ходить пешком. Сходил в кино, вкусно покушал (в блинной), поглазел на красивых девушек, ещё раз в кино сходил, купил книгу в дорогу - и выдвинулся в район посадки на десантное средство (сиречь Лехин Туарег). Вечером снова посиделки у Лёхи с Ольгой, их мягкие попытки отговорить меня от поездки, крепкий здоровый сон – и снова в путь, покой нам только снится. Вторая глава получилась несколько нудноватой, сам вижу. Но это необходимый этап. Рекомендации по усовершенствованию are highly welcome. Поезда я люблю. Особенно, если там есть вагон-ресторан. Сидишь себе, неспешно потягиваешь пивко, закусываешь фисташками, рассматриваешь пейзажи и размышляешь о тщетности всего сущего (например, можно и о чём-то другом). Я вообще там обычно большую часть поездки провожу, не видел необходимости изменять привычке и в этот раз. Сажусь, заказываю пива и фисташек прямо сейчас, оливье и солянку поскорее, и погружаюсь в созерцательно-размышлительное состояние. Вернее, пытаюсь. Загвоздка в средней симпатичности официантке, упорно пытающейся развести меня на «угостить девушку пивом». Мля, ну вот чего она ко мне пристала? «Как дела?», «Вы откуда?», «А я вот тут вся такая скучающая…», ага… Не нужна мне компания, я просто один посидеть хочу! Хотя, к кому ей ещё приставать, я единственный посетитель. Помня о том, что суп с салатом ещё не готовы, и в них могут плюнуть, мягко улыбаюсь и тяну время. Так, пища прибыла, опасность миновала, с облегчением предлагаю «девушке» списать пару бутылок шампанского из бара на бой посуды при резком торможении и присоединиться ко мне. Не хотите? Ну, ладно, тогда я, пожалуй, останусь в гордом одиночестве, если не возражаете. Она ещё пару минут пытается шутить и демонстрировать изгибы фигуры, но, видя, что я сосредоточился на поглощении солянки, удаляется, презрительно-негодующе фыркнув на прощание. Слава тебе, господи… Не, я не «из этих», и женский пол люблю. Но вот манера некоторых людей использовать нормальные человеческие чувства для безвоздмездного получения материальных благ и прочих преимуществ меня дико раздражает. Схема старая и унылая, как мир: - (застенчиво) Привет! Скучаете? - (кокетливо) Я вся из себя такая красивая, вот и потрать на меня денег, ты ведь не жлоб! А я, так и быть, приму твои усилия как должное. - (удивлённо) Какой телефон? Нет, разумеется, не скажу. И твой мне не нужен. И вообще, у меня парень есть. - (возмущённо) Что значит «Ну ладно»?! И почему ты отвернулся?! Или ты думаешь, что я тебе теперь чем-то обязана, что меня можно купить?! Упрощённо, но вкратце соответствует действительности. Не обязательно о девушках речь, мужчины тоже часто пытаются въехать в рай на чужих плечах, использую вежливость окружающих, их нежелание идти на конфликт, отказывать и грубить. Но так конь не ходит. Так что на меня где сядешь, там и слезешь. Максимум, могу тяжёлую сумку помочь до машины донести. Вот такая я сволочь. Ещё одно пиво (со злостью брякнутое передо мной на стол), и на боковую. Завтра предстоит напряжённый день. Вот и Воронежский автовокзал. Поскольку Большой Брат следит за на нами, садится на автобус там я не стал. И даже заходить на территорию. Посмотрел расписание заранее ещё в Москве через инет, изучил со стороны как автобусы выезжают, после чего, вместе с парой тожероссиян, лёгким взмахом руки остановил автобус в двух кварталах от автовокзала. «Командир, до Ростова сколько? 900? Добро, держи». И никаких тебе паспортных данных… Не фанат я дальних автобусных поездок. Впрочем, Воронеж-Ростов это не 32 часа Куско-Лима с одной 10-минутной остановкой, можно и потерпеть. По прибытию в Ростов оперативно покидаю район вокзалов и поднимаюсь вверх по Большой Садовой. Автобус, увы, прибыл поздновато, так что один из этапов ХП(м), а именно купить в Ростове форму, обувь и снаряжение пока реализовать невозможно. Из Москвы я, по понятным причинам, всё это везти не хотел. Некоторое время обдумываю сложившуюся ситуацию. С одной стороны, время терять не хочется. С другой, если я что-то понимаю в экономике (а я в ней понимаю), цены в Донецке на партизанские товары будут заоблачными. В конце концов желание сэкономить время одержало вверх над желанием сэкономить презренный металл – вставляю симку и батарею в «киргизский» телефон, и звоню по номеру, который дал мне Жучковский. - Алло? (голос явно принадлежит мужчине за 50) - Здравствуйте! Мне Ваш телефон Александр дал, который в Донецкой области сейчас. Он сказал, Вы можете отличную рыбалку организовать. (чувствую себя мегаконспиратором, Штирлиц нервно курит в стороне. Ну а чё ему ещё говорить??) Моему собеседнику потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чём это я. - Да, могу. Сколько вас? - Один. - Ростов и область знаешь? - Ростов знаю, область нет. - Понятно. У меня тут ещё один «рыбак» уже сидит, сейчас ему трубку дам, он объяснит, как проехать. В трубке появляется другой голос, моложе. Солидный такой, уверенный в себе. - Привет! Ты где сейчас? - Здорово! В Ростове. - Нормально, я сам там вчера в это же время был. Иди на автовокзал, там возьми билет до Тарасовки. Это райцентр на севере области. Автобус около трёх часов утра там будет. Как приедешь, позвони, объясню, как дальше добираться. Несколько секунд размышляю. - Я приехал в пляжном (выделяю голосом) варианте. Это действительно важно, чтоб я ехал прямо сейчас, рыбалка днём планируется? Или можно завтра вечером приехать? (надеюсь, понял) - (некоторое колебание) Лучше прямо сейчас. Я вчера опоздал. Хозяин дома, говорит, возможно, завтра будет. Тут не каждый день можно устроить. Как возьмёшь билет – позвони. - Понял. Позвоню. Иду обратно на автовокзал, подхожу к кассам. Сюрприииз! Автобус отменён, следующий только рано утром. Перезваниваю, сообщаю о проблеме, и что буду только завтра днём. Такси брать неохота, по финансовым соображениям. Теперь нужно решить, брать гостиницу, или переночевать на вокзале. Гостиница – это документальный след. Даже если на ночь комнату снять – люди, этим занимающиеся, обычно фотографируют паспорт на телефон, и куда потом эти фото попадают, особенно сегодня, одному Ктулху ведомо. Вполне возможно, что в чистые руки ребят с горячими сердцами и холодными головами. Решено – ночую на вокзале, благо, не впервой. Ну а пока можно пройтись по городу. Гулять по Ростову приятно. Во-первых, сам город колоритный. Во-вторых, количество красивых девушек на квадратный метр в полосе Харьков – Ростов-на-Дону значительно превышает средний показатель как по планете Земля, так и по некоторым другим. На душе сложный комплекс ощущений и переживаний. Вокруг шумный, веселящийся город. Огни, веселье, суета людей и машин. С вышеупомянутыми красивыми девушками гуляют парни, многие меня в два раза шире в плечах. Пиво пьют. С одной стороны, как-то поневоле закрадываются мысли «А какого хрена вы, хлопцы, тут делаете, когда в 100 километрах отсюда такие же русские, как и вы, сражаются за свою землю и свободу?». Что-то мне подсказывает, что никакого, даже подсознательного ощущения неправильности происходящего у «хлопцев» в мускулистых головах не шевелилось, и поутру они вовсе не шли покупать гуманитарку для Новороссии, или там денег перечислять на закупку снаряжения стрелковцам. В такие моменты понимаю, откуда берутся русские ваххабиты. Людей достаёт творящееся вокруг скотство, как с этим справляться они не понимают, и, в силу нехватки извилин, начинают всерьёз воспринимать творчество известного аравийского фантаста VII века. С другой стороны, глядя на это кипение жизни, и помня о цели поездки, действительно начинаешь чувствовать себя защитником Русского Мира. Аж «Прощание славянки» и «Вставай, страна огромная» вспоминаются, причём с собой, любимым, в роли адресата. Что, не смотря на моё достаточно ироничное отношение ко всему окружающему, приятно, чего уж скрывать. Неожиданной (по меркам Москвы) сложностью оказалось поменять доллары в 7 часов вечера. Все банки закрыты, обменников нет, как в Средневековье попал. Или Совдепию. В конце концов плюнул, подошёл к ментам на ЖД вокзале, они быстренько выдернули откуда-то менялу. Курс, естественно, грабительский. Зато теперь обезопасил себя от возможной проверки данными долестными хранителями правопорядка и общественного спокойствия моих документов, так что ночёвка в логове чайников-переростков прошла успешно. Утром сажусь на автобус, и Драг нах Тарасовка. В соседи, увы, попалась жутко словоохотливая бабулька, которая всю душу выела, выясняя, откуда, куда и зачем я еду. К счастью, 2/3 ответов она тут же придумывала сама, не дожидаясь моей реакции. Так что, неожиданно для меня, выяснилось, что я еду в какой-то там санаторий на лечебные грязи. Ну, ладно. Хотя черноюморная мысль «Зато к земле привыкните» мелькнула. Вот и Тарасовка. Столица и главный город, так сказать, Тарасовского района Ростовской области, основным достоинством коего является то, что он граничит с Луганской областью. Вылезаю на автостанции, оглядываюсь. Пара магазинов, пара такси, закусочная, на противоположной стороне магазин «Охотник», или что-то в этом роде. «АГА!» догадался Штирлиц, и пошёл в закусочную. Заказал борщ с чесночными гренками за какие-то смешные деньги, после чего позвонил в резидентуру. Получив ЦУ взять такси и ехать в расположенный на границе хутор Ивановка (назовём его так), я шустро оприходовал борщ, оказавшийся чрезвычайно нажористым, и перешёл через дорогу в охотничий магазин. Средних лет женщина за прилавком посмотрела на меня без малейшего удивления. «Туда?» - спросила она, сделав неопределённый, но интуитивно понятный жест. «Туда…» - вздохнул я, чувствуя себя последним идиотом. Штирлиц шёл по коридорам Рейхсканцелярии, и, ловя на себе подозрительные взгляды эсэсовцев, никак не мог понять, что же его выдало – толи Звезда Героя на груди, толи парашют за спиной… «Тут ваши уже почти всё разобрали – сообщила мне матёрая контрразведчица – вот всё, что осталось». Выбор, действительно, был небогат, мягко скажем. В итоге прикупил себе маскхалат. Вроде Стрелок в известном обращении, послужившем последней каплей, говорил, что худо-бедно обеспечивают на месте, так что как-нибудь обойдусь этим. Вышел, договорился с таксистом на 800 рублей до Ивановки, и стартовал на запад. Таксист попался разговорчивым, кто я водила раскусил мгновенно, и сообщил, что добровольцев в Ивановку к Александру (так, по его словам, звали хозяина дома, куда я ехал) он возит регулярно, 3-5 человек в неделю. Вроде как Александр человек опытный, родственников у него полно по обе стороны границы, и накладок с переходом пока не было. Заодно проинструктировал меня, что говорить погранцам, если те остановят, мол. На рыбалку еду. Среди погранцов, как и везде, люди встречались очень разные, в том числе и стремящиеся тупо блюсти букву закона без оглядки на ситуацию, могли и составить протокол о нарушении погранзоны, и вернуть в Тарасовку. Впрочем, никто нам так и не попался. Вернее, мы никому не попались. К восстанию он относился сочувственно, что, впрочем, не мешало ему ломить 800 рублей за поездку, красная цена которой пятихатка. Высадив меня перед отдельно стоящим двухэтажным домом, во дворе которого молча сидела здоровенная лохматая псина, неодобрительно смотревшая на меня сквозь сетчатый забор, водила шустро развернулся и скрылся из поля зрения, пожелав напоследок удачи. На стук в ворота и крик «Есть кто живой?» никто не отозвался. Входить как-то не хотелось – во-первых, псинка смотрела недружелюбно, во-вторых, кто его знает, что там и как. И кто. Пожалуй, стоит перезвонить, и сообщить радостную весть о моём прибытии. Достаю телефон, набираю… «На Вашем счету недостаточно средств…» Чудесно. Как всегда, вовремя. Стучу снова – реакции ноль, только собака пару раз гавкнула без особого энтузиазма. Мдяяя… Может, таксист куда-то не туда завёз? И чё делать? Обхожу забор слева – упираюсь в какие-то огороды. Возвращаюсь обратно. По-прежнему никого. Cобаченция временами порыкивает. Мляяя… Оглядываюсь на шум – к воротам подъезжает молодой пацан на велосипеде. «Привет! – здороваюсь я,- ты тут живёшь?» «Здравствуйте! – вежливо отвечает молодое поколение, - здесь. А Вы к папе?». Подтверждаю его смелое предположение. Ребятёнок входит во двор и скрывается за домом. Через пару минут появляется мужчина за пятьдесят, крепкий, с грубоватым, но умным лицом – «Добрый день! Я Александр. Как добрался?». Представляюсь сам, сообщаю, что добрался нормально. Проходим за дом, там большой огород, чуть ли не на полгектара. По нему в мою сторону бодро двигается моего примерно роста мужик, но раза в два меня шире, на вид лет сорока, с окладистой такой бородой. С вилами наперевес двигается, что любопытно. Хммм… Не, поставил в сторонку. Видимо, ещё один рыбак. Так и оказалось. Дима, здоровенный бородач харизматично-брутальной внешности, отец пятерых детей, мастер на все руки, эрудит и убеждённый русский националист, приехал из одной из нацреспублик Поволжья, где у него была небольшая фирма, занимающаяся разработкой компьютерных программ. Общий язык что с хозяевами (а в доме, помимо самого Александра, жили также его супруга Ирина и трое детей), что с Димой я нашёл быстро, и они ввели меня в курс дела. Ситуация «на ленте» была следующей: вдоль границы тянулась линия украинских опорных пунктов, выходящие из них мобильные отряды патрулировали границу и устраивали засады на известных им путях переправы людей и грузов. Дело для них облегчалось тем, что граница проходит по хоть и маленькой, но реке Деркул. Так, пару дней назад в нескольких километрах южнее перешедшая реку вброд группа добровольцев была обстреляна из зелёнки сразу, как вышла на берег. Итог – двое раненных, к счастью, всем удалось отойти обратно. Обстреливать российскую территорию украинцы в то время ещё побаивались. Вооружённых ополченцев украинские погранцы опасались и всеми силами не замечали. В случае, если не замечать не получалось, с опорных пунктов выдвигались бронегруппы нацгвардии и отгоняли наших либо в зелёнку, либо по дороге на юг, в сторону станицы Луганской. Территория на запад от границы на несколько десятков километров представляла собой зону неустойчивого контроля ополченцев. Т.е. населённые пункты, в основном, были условно ЛНРовскими, с гарнизонами по несколько человек, в лучшем случае несколько десятков. В случае подхода крупных сил украинцев (а мелкими отрядами те перемещаться не решались) эти гарнизоны рассасывались зелёнке и соседним деревням, противник входил в селение, поднимал укрофлаг на здании администрации, после чего двигался дальше. Ополченцы возвращались обратно, снимали жовто-блакитку, вешали триколор/имперку/спас/ЛНРку (смотря что было под рукой), и всё возвращалось на круги своя. При этом по дорогам практически свободно перемещались обе стороны, выставляя блок-посты где им заблагорассудится. На север, чем дальше, тем слабее становилось присутствие ополчения, и сильнее влияние Киева. Система переправки «диких» добровольцев держалась на самоотверженной работе волонтёров из местных жителей по обе стороны ленты, и была достаточно организованной. Приём людей и грузов на территории РФ, разведка маршрутов, переход ленты, доставка в Луганск – уровень, которого достигла самоорганизация вчера ещё совершенно обычных людей, внушал нешуточное уважение. Крупные отряды по 20 и более человек (в основном казачьи, уже с лёгким вооружением) просто переходили границу где им вздумается, распугивая укропограничников и успевая уйти на подконтрольную ЛНР территорию до подхода нацгвардии на броне. С российской стороны некоторые сложности доставляли погранцы. Если менты были из местных, и практически поголовно смотрели сквозь пальцы на шевеления в приграничной полосе, то среди «зелёных фуражек» попадалось немало мразей, тормозивших помощь восстанию всеми силами. Впрочем, большинство и там было нормальными людьми. Хутор Ивановка вытянулся вдоль реки на восточном берегу Деркула. На противоположной стороне стоял чуть больших размеров посёлок Сосновое. Жители обеих деревушек поголовно были друг другу родственниками и кумовьями, в советские времена данная «агломерация» вообще считалась единым целым. В Сосновом стоял небольшой погранпост, а в лесу за ней – рота нацгвардии при нескольких танках, БМП и миномётах. Плюс ходили слухи, что там же был небольшой отряд спецназа СБУ, устраивавшего вылазки в зелёнку (в основном укры туда соваться не рисковали), но по ним уверенности у Александра не было. Мост через Деркул украинцы обмотали колючкой и перекрыли бетонными блоками, не пропуская через него даже местных. Интересно, кто им подкинул эту идею. Человек, безусловно, глубоко симпатизирует восстанию. Любимой забавой детворы на западном берегу было тролление укровояк криками «Аллах Акбар!» из зелёнки, на что жертвы Тымчуковской логореи реагировали крайне нервно. Видимо, представляли, как им сейчас головы отрезать будут. Александр сообщил, что к вечеру ещё один «рыбак» подтянется, после чего он будет согласовывать с волонтёрами на том берегу переход и доставку в Луганск. После сытного обеда мы с Димой помогли Александру с уборкой свежескошенной травы, затем поплескались в Деркуле, с интересом всматриваясь в лес на противоположном берегу. Спезназовцы СБУ ухитрились остаться незамеченными. Ближе к вечеру появился третий «рыбак», Костя. Внешний вид его вызвал у Александра заметное напряжение, т.к. больше восемнадцати лет новому постояльцу на глаз дать было решительно невозможно. Впрочем, Костя, видимо, уже привыкший к такой реакции окружающих, решительным жестом извлёк из широких штанин и предъявил. Паспорт, в смысле. Двадцать три года. Ни за что бы не дал. Приехавший из Коми парень уже успел отслужить в армии (в отличие, кстати, от Дмитрия), и зарабатывал на жизнь чем-то специфически-компьютерным, о чём я в жизни не слышал. Дима, после обмена с Костей парой фраз на альфацентаврианском, подтвердил, что тот в теме разбирается. Александр перед отбоем довёл нам, что ночью перехода не будет, т.к. у наших ночников нет, а у укров – есть, так что можно спокойно отдыхать до утра, чем мы, собственно, и занялись. По утру, едва успев уничтожить яичницу с домашней колбасой, мы увидели въезжающий во двор микроавтобус, из которого бодро выскочили три тела в камуфляже. «Не нервничайте, это казаки» - успокоил нас хозяин дома, заметивший наше напряжение. Подошли поближе, познакомились. Ребята оказались с Кубани, занимались организацией снабжения казачьих добровольцев в Новороссии. В частности, в это раз привезли купленные на собранные в Краснодаре деньги лекарства и перевязочные средства. Ну и всяческие домашние соления, варения и копчения, переданные любящими жёнами и мамами, конечно. Кубанцы рассказали, что на их обычном канале переправки груза идёт непонятное шевеление украинцев, и попросили взять привезённые ими баулы с собой в Луганск. Мы, разумеется, согласились. После их отъезда заняться было особо нечем, так что мы просто сидели в комнате, которую Александр нам выделил, и общались на всевозможные темы. Благо, поговорить было с кем и о чём. Костя по политическим взглядам также оказался националистом с уклоном в расизм, даже, пожалуй, радикальнее и последовательнее меня. Мне, во-всяком случае, как-то не приходило в голову при выборе девушек руководствоваться степенью их арийскости и правильностью формы черепа. Впрочем, каждому своё, собеседник из Константина интересный, взгляды у него правильные, а личная жизнь потому и называется личной, что она личная, и каждому виднее самому, как её строить. В разгар горячего (но уважительного) обсуждения влияния Великих географических открытий на упадок Османской империи, со схематичным, но аргументированным разбором альтернативных сценариев развития, в комнату вошёл слегка взволнованный Александр. «Так, ребята, сидите здесь пока, во двор не выходите, в окнах не маячьте. Там менты с погранцами приехали, настучал кто-то. Я разберусь, сидите тихо только». Мы, разумеется, немедленно и дружно уставились в окно, стараясь при этом не колыхать занавески. Во двор въехали три машины – давешний казачий микроавтобус, ментовская легковушка и погранцовский уазик, и двор как-то сразу заполнился народом. Лохматая псина разумно решила не обострять ситуацию, и спряталась в будку. Погранцы, судя по жестикуляции, явно наезжали на казаков и Александра, те огрызались, менты всем своим видом транслировали в окружающее пространство, как им не хочется здесь находиться, и стояли в сторонке, не участвуя в общей дискуссии. Казаки куда-то звонили, совали телефоны погранцам (вернее, старшему из них). Тот слушал далёких собеседников, кивал, разводил руками в универсальном жесте «я всё понимаю, но служба», отключался, и снова начинал выносить мозг кубанцам и Александру. В конце концов явно раздражённый Александр распахнул дверь сарая, в котором были сложены привезённые лекарства и соления, и, судя по жестикуляции, сказал главному погранцу что-то типа «Хотите, забирайте, но как бы потом боком не вышло!» Погранцы заглянули в сарай, вытащили пару баулов наружу, открыли, просмотрели содержимое, затем последовали ещё минут пять препирательств, но уже в режиме постепенного смягчения. Наконец, казаки занесли баулы обратно в сарай, все погрузились в свои машины и стройной колонной выехали со двора. Атакованный вопросами Александр, за которым я ранее мата не замечал, с использованием всей палитры великого и могучего поведал нам, что казаков на обратном пути перехватил наряд погранцов во главе с капитаном, известным нехорошим человеком, находившим какое-то извращённое удовольствие во вставлении палок в колёса волонтёрам и добровольцам. В итоге кубанцы позвонили собратьям с Донского войска, те позвонили сочувствующим, занимавшим хорошие посты в обладминистрации, те, в свою очередь, вышли на связь с начальством скотокапитана, а уже оно (поскольку сам капитан голосу разума и совести внять упорно не желал), приказало ему отвалить, предварительно убедившись, что в грузе нет ничего запрещённого к обороту на территории РФ. На казаков капитан пообещал чего-то там оформить за нарушение режима погранзоны. И откуда только такие берутся… После заката супруга Александра наготовила всякого-разного, а вскоре появился священник (и, по совместительству, один из старших сыновей нашего гостеприимного хозяина) с женой, пивом и чудовищной вкусности вяленой рыбкой, так что вечер прошёл в приятном общении. В ходе общения, кстати, выяснилось, что Костя спиртного не пьёт. Но, всё равно, парень хороший. Утром в нашем полку прибыло – появился четвёртый доброволец, Леонид из Питера. Весьма своеобразная личность, скажем так. В хорошем смысле. Очень религиозный парень лет 25-28, вегетарианец, непьющий/некурящий (кстати, забавная деталь – все четверо оказались некурящими), в городе на Неве работал экспедитором. В армии не служил, да и вообще в бой особо не рвался, по причине достаточно пацифистских убеждений. Надеялся найти возможность приносить пользу каким-нибудь мирным способом. Но и категорически оружия не отвергал – мол, если по-другому не получится пригодиться, тогда готов буду и стрелять. Своей ярко-рыжей шевелюрой и зелёной футболкой он как-то сразу вызвал у меня ассоциации с Изумрудным островом, так что я предложил при возможности выдать его за добровольца из Ирландии, для чего был готов научить нескольким фразам на английском. После обсуждения предложения было решено, что намного рациональнее просто нести любую бессвязную ахинею, и выдавать её за ирландский, благо его один фиг никто не знает, включая самих ирландцев. Тем временем, в полном соответствии с исторической практикой последних шести тысячелетий, в стоящем без дела войске начиналось брожение. Следующие два дня прошли в бездеятельном ожидании. О состоянии дел за лентой информация поступала неутешительная – украинские силы постепенно наращивали свою активность, и безопасное «окно» для нашей переправы всё никак не появлялось. Мы некоторое время обмусоливали идею вернуться в Ростов и там поискать другие каналы для перехода, но, по здравому размышлению, от неё отказались. Я от скуки спасался чтением книг Александра. Причём не в смысле «книг из библиотеки Александра», а в смысле «книг, написанных Александром». Да, наш гостеприимный хозяин (происходящий, кстати, из старинного и уважаемого казачьего рода) оказался писателем, причём очень неплохим. Во-всяком случае, я с большим интересом прочитал его рассказы, посвящённые, в основном, жизни донского казачества в ХХ веке. Диме тоже понравилось. Ребят же я пытался (и, вроде бы, небезуспешно) развлекать историей, вполне тривиальной по меркам Чёрного континента, но для малознакомых с тамошними реалиями людей весьма экзотической. Эпопея эта началась примерно три года назад в геопроктологической Мекке глобуса – Республике Сьерра-Леоне. Инвестор с 1/6 части суши, явно воспринявший излишне серьёзно прочитанную в детстве «Библиотеку приключений», решил срубить быстрых денег на покупке золота у наивных туземцев и его последующей перепродаже в ОАЭ и прочих местах, достойных термоядерной бомбардировки. С этой целью была создана компания Рога и Копыта, Лимитед, арендованы офисы и жильё для специалистов-закупщиков, куплена машина, получены все необходимые лицензии и с той же или даже меньшей осмысленностью затрачено ещё немало средств (в общей сумме примерно 100 килобаксов). После чего Инвестор убыл на Родину, оставив двоих Закупщиков исполнять функциональные обязанности. По идее, ребята должны были брать ноги в руки и ехать в буш, покупать золото по умеренным ценам у местных старателей. Но, как известно, в буше нет бухла (или оно идёт по цене гелия-3), еды (пригодной для белых), баб (которых не очень страшно совокупить), электричества… короче, вообще ничего хорошего там нет. Зато есть малярия, холера, дизентерия, брюшной тиф, лихорадка Ласса, москиты, змеи, всяческие насекомые, менты с капающей при виде белого слюной, да и просто ребята, которые могут без лишних раздумий вас грохнуть за 100 баксов и не мучиться потом угрызениями совести. Наши Закупщики, будучи не первый год в Африке, всё это прекрасно понимали, в силу чего приняли волевое решение сидеть в уютном кондиционированном офисе во Фритауне (где есть бабы, бухло и иногда – электричество), ожидая, пока через цепочку из как минимум пяти посредников к ним дойдёт золото из буша. Разумеется, вся затея тогда становилась из «возможно прибыльной» в «безусловно убыточную». Ну да это проблемы Инвестора. Увы, вместо наивных чернокожих Жопа Мира оказалась населена хитрож…ми скотонеграми, вероломно не желающими менять самородки на стеклянные бусы. Проведя пару сделок и заработав на них примерно -10% от вложенного, Инвестор не оставил идеи срубить быстрых денег, и поехал в расположенную несколько дальше от ТОП-10 мирового геопроктологического рейтинга Уганду, где, по слухам, золото стоило в полтора раза дешевле, чем в Сьерре (наши Закупщики тем временем продолжали имитацию созидательной деятельности во Фритауне). В собственно Уганде золото есть, но мало. На порядок меньше, чем его (золота) из неё (Уганды) вывозится. Фокус же в том, что через Уганду идёт в мир золото из Демократической Республики Конго (которая на самом деле не демократическая и не республика). Государство же это (ДРК) уникально своей убогостью и несчастливостью даже по непритязательным меркам Африки (очень рекомендую немножко почитать про его историю). В частности, государственные органы сей славной республики настолько эффективны, что люди и негры в равной степени предпочитают тащить природные богатства контрабандой через несколько границ, лишь бы с этими самыми органами никак не взаимодействовать. Тащат их (богатства) и в Уганду, где их скупают арабы/евреи/армяне/индусы и развозят по логовищам. Наш Инвестор прилетел в город-герой Кампалу (предварительно наведя мосты), посмотрел на дешёвое золото, встретился там с плотно сидящим на золоте Армяном, был всячески обласкан, представлен стаду генералов/полковников, в общем – Кампала понравилась ему куда больше Фритауна. В связи с этим было принято решение начать двигаться на угандийском направлении, постепенно перенося туда фокус бизнеса. Для чего была создана компания Копыта и Рога, Лимитед, арендованы офисы и жильё для специалистов-закупщиков, куплена машина, получены все необходимые лицензии и с той же или даже меньшей осмысленностью затрачено ещё немало средств. Déjà Vu, короче (вот только вложения составили уже не 100 килобаксов, а под 250). Армян стал в этой компании партнёром и ответственным за решение административно-криминальных проблем. Начался нормальный (по африканским, разумеется, меркам) бизнес-процесс. Фирма существовала, люди получали зарплаты, давали взятки на решение разных проблем, и они (проблемы) решались. Не решалась только одна проблема – золота за полгода не удалось купить ни разу. Причины каждый раз были разными – то груз не пришёл, то продавцы чего-то испугались, то фуфло пытались подсунуть, то в разгар процесса полиция появлялась(с которой конечно вопрос решался, но сделка-то сорвана) и т.д., и т.п. За полгода ушло в никуда ещё около 50 килобаксов, золотом же и не пахло. В Сьерре золото было, и покупалось без особых проблем, но тоже была неприятная тонкость – получался от этих покупок стабильный убыток. Поразмыслив над несправедливостью жизни, Инвестор принял волевое решение – «Хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам!» - и вылетел в Кампалу. По прибытию в город-герой Кампалу были произведены вставка фитилей (в соответствующие места) подчинённым и взывание к совести и жадности партнёров. Результатом чего вновь стало отличное времяпровождение, показ дешёвого золота (вернее людей, у которых оно вроде как есть), встречи с генералами/полковниками/замминистрами, прочее очковтирательство вживание в обстановку. Через некоторое время была выявлена основная причина никак не желающих преодолеться трудностей – поставки демократически-республиканско-конголезского золота идут по годами и десятилетиями налаженным каналам, и сесть на уже существующий канал никто не даст. Отточенные годами битв за бабло бизнесмозги наших предпринимателей быстро выработали рецепт победы коммунизма успешного ведения дел – создать свой канал! Сказано – сделано. Разумеется, мыть золото в поросших джунглями конголезских горах под перекрёстным пулемётным огнём отрядов демократической оппозиции и представителей законных властей никто не собирался. Идея непосредственного выхода на занимающихся этим нелёгким промыслом серийных самоубийц (вар. отважных старателей) также выглядела весьма утопически. Ну да нет таких крепостей, которых бы не могли взять гружённые баксами ослы. А именно, через Армяна был найден выход на людей, закупающих благородный металл непосредственно в аду Демократической Республике Конго у старателей. В процессе выхода очередная пара десятков килобаксов ушли на представительские расходы и поощрение лояльных сотрудников государственных органов. После длительных переговоров в хороших ресторанах был выработан следующий план действий: 1. Негролюди обязуются привезти из ДРК 20 кг золотого песка чистотой не менее 22 карат и продать его фирме Копыта и Рога, Лимитед за 300 000 долларов (которые баксы) 2. Для осуществления закупки и на текущие расходы им выдаётся аванс в сумме 50 000 долларов (тех же самых, которые баксы) 3. В качестве залога в плену гостях у фирмы Копыта и Рога, Лимитед остаётся кампальский представитель конголезских негролюдей 4. Параллельно с доставкой золота из ДРК Армян занимается документально-юридической подготовкой его дальнейшего чудесного превращения в денежное дерево из конголезского в угандийское. Инвестор, не утративший ещё критического мышления, предлагал посадить гостя на цепь (ну, или хотя бы держать всё время под замком), но был подвергнут товарищеской критике с позиций общечеловеческой морали и политической целесообразности. Итак, конголезские негролюди получили 50-килобаксовый аванс и отбыли на Родину. Поскольку запас свободной наличности Инвестора был в значительной мере исчерпан, а доверие к способностям угандийских подчинённых совершать сколь-нибудь осмысленные действия подорвано, было принято следующее организационно-финансовое решение – из оборотного капитал сьерра-леонской фирмы Рога и Копыта, Лимитед изымалось 300 килобаксов (что составляло примерно 100% того самого капитала вышеуказанной фирмы), кроме того, один (из двух наличествующих) фритаунских закупщиков передислоцировался в Кампалу с целью оказания методической и практической помощи в проведении сделки века. Что и было сделано. Процесс шёл своим чередом. Бухло выпивалось, еда съедалась, негритянки имелись. Бабло тратилось. Золото, правда, в Уганде по-прежнему никак не хотело покупаться, несмотря на прибытие закупщика из Сьерра-Леоне, но на это особого внимания не обращали, готовясь грабить корованы будучи в приятном томлении от предстоящего прибытия 20 кг золота из ДРК. Армян занимался подготовкой чудесного превращения контрабандного конголезского золота в честно добытое угандийское, на неё (подготовку) тоже тратились деньги. Залог, в лице кампальского представителя конголезских негролюдей, тихо жил на дармовщинку в общем доме с персоналом славной фирмы Копыта и Рога, Лимитед. Тут подали весточку конголезские негролюди. Так мол и так, всё хорошо, прекрасная маркиза, вот только нам бы ещё килобаксов 50 прислать, поскольку стреляли в самой демократической из республик Конго больше обычного, и для решения вопросов нужно было бабло (ибо оно (бабло) побеждает зло даже в Африке. Хотя и не всегда). Инвестор, не будучи совсем уж наивным человеком, взял за ноздри вежливо спросил у Армяна «Чё, …, за …., ….?!». Армян (который, напоминаю, и организовал весь этот славный анабазис за золотом инков зулусов демократически-республиканских конголезцев) потратил некоторое время на звонки в ДРК с тем же насущным вопросом («Чё, …, за …., ….?!»). Как выяснилось по итогам переговоров, негролюди готовы привезти из организованного бельгийским королём заповедника альтернативных форм разума не 20 кг золотого песка, а все 50. Но и хотели за них уже не 300 килобаксов, а 800. Прежние условия сделки соблюдать отказались – мол, слишком большой риск (в ДРК как раз был очередной минигеноцид), а они, хоть и не люди, своими жизнями за 300 килобаксов рисковать не хотят, а только за 800. Полтинник же вернуть не могут, т.к. уже потратили. Вернут когда-нибудь, когда деньги будут. А залог можете на шашлык пустить. Инвестор почесал в затылке, посоветовался с компаньонами на Родине, и сказал, что можно и 50 кг взять (за 700 килобаксов), но бабло вперёд он давать больше не будет, а только по получению товара. По итогам угроз, обещаний, ссор, примирений и подсчётов был разработан следующий план: 1. Знакомый Армяна в ДРК встречается там с негролюдьми и проверяет наличие у них 50 кг золотого песка 2. Копыта и Рога, Лимитед отправляет негролюдям ещё 30 килобаксов на расходы по переправке вышеупомянутых 50 кг по сложному маршруту через три границы (ДРК/Руанда, Руанда/Танзания, Танзания/Уганда) в Кампалу. Предыдущий вариант перехода конголезско-угандийской границы отпал в связи с тем, что в районе оживилась Господня армия сопротивления, отряды которой, состоящие из солдат 12-14 лет, отлавливали чужаков и приносили их в жертву во имя Добра различными негуманными способами 3. Армян тем временем подготавливает документальное обоснование чудесного превращения контрабандного конголезского золота в честно добытое угандийское, с поправкой на возросший объём 4. По прибытии в Кампалу негролюди, после проверки груза, получат 750 000 долларов (которые баксы) Сказано – сделано. Знакомый Армяна в ДРК встретился с негролюдьми, подтвердил наличие у них 50 кг золотого песка, 30 килобаксов совершили путешествие из богом забытого места в им же проклятое, и груз отправился в своё нелёгкое путешествие. Жизнь же в Кампале продолжалась своим чередом – бухло/бабы/понты/попытки купить золото. Продолжение 4-й главы: Через неделю-другую снова подают весточку негролюди – всё хорошо, прекрасная маркиза, вот только застряли мы на руандийской таможне, и пытаются у нас тут мозг через йух высосать. Снова ругань, снова нервы, снова «Слышь ты, … Милостивый государь, это развод! я полон сомнений». Снова некие знакомые Армяна в Руанде подтверждают, что сложная ситуация таки имеет место быть. Негролюди же посылают всё более панические сообщения, ибо широко известна национальная забава руандийцев – выкопать ров, набросать туда старых шин и поджечь, а потом подвести ко рву людей и заставлять их друг друга туда сталкивать. Победитель конкурса получает приз – его просто зарубят мачете. Впрочем, учитывая количество золотого песка, вполне возможно, что на радостях руандийцы проявили бы гуманность и просто всех зарубили. В общем, ещё 10 килобаксов решили проблему, и праздник национальных традиций не состоялся. Пока же наш груз путешествует из Руанды в Танзанию, перенесёмся на время в Кампалу, где Инвестор, ввиду исчерпания запасов наличности и отказа либо нежелания компаньонов эти самые запасы оперативно пополнить, сообщил Армяну, что бабла нового не будет, а только те первоначальные 300 килобаксов за минусом уже полученного негролюдьми. Армян, разумеется, сильно огорчился, ещё сильнее огорчились негролюди, как раз пересекавшие руандийско-танзанийскую границу и просившие очередные 10 000 условных единиц на урегулирование теперь уже с танзанийской таможней и прочими силовыми структурами этой ничем особо не примечательной страны. Снова ругань, снова нервы. По итогам угроз, обещаний, ссор, примирений и подсчётов был разработан следующий план: 1. Негролюдям высылается ещё 10 килобаксов на таможенно-криминальные формальности 2. По прибытию в Кампалу, после проверки груза, негролюди получают на руки 200 килобаксов, после чего, под гарантии Армяна что их не кинут, передают 50 кг фирме Копыта и Рога, Лимитед 3. Представители фирмы Копыта и Рога, Лимитед в недельный срок везут золото в Дубай в компании одного представителя негролюдей 4. По факту продажи золота негролюди получают оставшуюся сумму Сказано – сделано. Очередные 10 килобаксов ушли в страну вулкана Килиманджаро, были взяты билеты в Дубай и подготовлены документы на вывоз туда же золота (после его чудесного превращения). Инвестор, совсем было уставший от Африки, несколько приободрился – если раньше наиболее вероятным кандидатом на кидок был он (и отлично это понимал), то теперь опасаться стоило уже Армяну и негролюдям. Оставалось лишь пройти последнюю границу из 3-х... Развязка близилась. 50 кг золотого песка неуклонно бороздили танзанийские просторы, с каждым днём приближаясь к заветной границе с Угандой. В городе-герое Кампале были, наконец-то, прекращены бесплодные попытки купить хоть чего-нибудь золото, и даже негритянки, в связи с общей нервностью обстановки, получили некоторую передышку. Впрочем, темпы потребления спиртосодержащих жидкостей не сократились, а вовсе даже наоборот, опять же по причине нервозности действующих лиц. И вот, на этом фоне, приходит сообщение из Танзании от конголезских негролюдей – так мол и так, вышел конфликт с ребятами, приватизировавшими танзанийско-угандийскую границу, в связи с чем переправить через неё долгожданный вами груз не могём. Но, как негры люди честные, кидать никого не собираемся, приезжайте в Танзанию и получайте, а дальше всё по договорённости. Понятно, что приступа энтузиазма у владельцев Копыта и Рога, Лимитед такая постановка вопроса не вызвала, а напротив, всколыхнула утихнувшие было подозрения в адрес негролюдей и друг друга. Тем не менее, делать что-то было нужно. Силами Армяна был найден выход на танзанийских и угандийских таможенников, и, за очередные 10+10 килобаксов была достигнута договорённость о пересечении границ с ящиком, в который не будут заглядывать. Гарантами незаглядывания выступали некие высокопоставленные общие знакомые Армяна и угандийско-танзанийских Стражей Портала. Документальная сторона чудесного превращения контрабандного конголезского золота в честно добытое угандийское была уже подготовлена, как и документы на его экспорт в страну шейхов и эмиров. В целях реализации задуманного, Инвестор, Армян, Закупщик (тот самый, из Сьерры), Залог и пара нанятых негроментов для охраны прибыли в угандийский городок на берегу озера Виктория, где Инвестор, Армян и Закупщик погрузились на паром и отбыли в Танзанию (с деньгами), все же прочие остались дожидаться их счастливого возвращения с добычей. По прибытии в Танзанию были наняты негроохранники из местной охранной фирмы, после чего, наконец-то, произошла встреча с конголезскими негролюдьми и предъявление оными искомого. К удивлению наших героев, конголезцы достали из широких штанин вовсе не пригоршни золотого песка, а уже готовые слитки. Мотивировали же они это «так было проще перевозить». После краткого периода взаимных упрёков было таки решено приступить к проверке, ибо что ещё было делать – не молоть же слитки обратно в песок. Закупщик в полевых условиях проверил слитки, вынес положительное заключение, негролюди получили вожделенные 200 000 долларов (которые баксы) и убыли в неизвестном направлении (о том, что их представителем в Дубай полетит Залог было договорено предварительно). Золото же было складено в специальный ящик, тот, в свою очередь, опечатали со всех возможных сторон специальными лентами и отдали на ночь на хранение в охранную фирму (паром отправлялся на следующее утро). С утра пораньше наша троица заехала в офис охранной фирмы, проверила целостность печатей на ящике, расписалась в получении и убыла в порт. Танзанийские погранцы и таможенники были пройдены без особых хлопот, с неизбежными в Африке «Give me something», не превышающими разумных пределов. Гордо восседая на палубе и оглядывая озёрную гладь в поисках крокодилов, кто-то (вроде Закупщик, но информация противоречивая) сказал – «Мужики, а давайте ящик откроем, внутри машины, чтоб никто не видел, и посмотрим, всё ли там нормально». «А чё бы и нет», согласились остальные, и, открыв ящик, узрели там всё те же золотые кирпичики. Облегчённо выдохнув, будущие миллионеры достали несколько слитков, наслаждаясь их успокаивающей тяжестью. «Хммм…» - сказал Закупщик, внимательно разглядывая слиток. «???» - отреагировали Армян с Инвестором. «Сейчас-сейчас» - пробормотал Закупщик, лихорадочно доставая набор инструментов и проверяя несколько слитков. «?!?!?!» - не выдержали остальные. «Да это же не золото!!!» - вынес вердикт специалист. За этим последовала сцена взаимных обвинений в кидалове/лоховстве/тупости, обещаний разобраться с компаньонами по всей строгости закона/понятий, выяснений, кто кому что должен и кто кого облагодетельствовал и т.д. Думаю, накал страстей читатели могут представить и сами. Прибывших в Уганду бывших (уже, пожалуй, можно было их так назвать) компаньонов ожидал новый сюрприз – угандийская таможня сделала морды кирпичами и вскрыла ящик, при упоминании о каких-то предварительных договорённостях делая страшные глаза и шепча «У нас проверка!». Впрочем, гипотетическая проверка ничуть не помешала доблестным стражам границы потребовать 50 килобаксов, «это не нам, это проверяющим, а то всё конфискуют». Услышав от взбешённых авантюристов предложение засунуть «золото» и «проверяющих» себе между нижних полушарий головного мозга ссыкливые, как и большинство негров, таможенники, догадались, что что-то пошло не так, предпочли не обострять и пропустили ящик (наверняка, поняв, что золотом в нём и не пахло, они в этом опытные, скорее всего определили на глаз и на ощупь). Закинув Залога в микроавтобус и пообещав ему жизнь недолгую, зато мучительную, наши герои двинулись домой для последующих разборок и назначения виноватых. Впрочем, у ворот дома их уже встречала полиция, поведавшая экс-компаньонам, что пригретый ими Залог, оказывается, злостный преступник, состоящий в розыске сразу в трёх странах, поэтому они (негроменты) его забирают. «Да, кстати, а что это у Вас в ящичке, можно посмотреть? Ну как это на каком основании, Вы же у себя в машине известного преступника везли, мало ли, что там может быть… Нельзя? Ну, тогда мы всех везём в участок, а там разберёмся. Не надо звонить полковнику Х, он в курсе. Ну так что, мы ящичек забираем, как принадлежащий преступнику? Вот и чудненько…» Уже через два часа менты вернулись очень сердитыми, и с ордером на обыск дома (который, разумеется, ничего не дал). Отбившись от попыток увезти их в участок «для выяснения обстоятельств, способствовавших…» с помощью звонков высокопоставленным друзьям Армяна, экс-компаньоны принялись решать, что дальше делать. Так ни к чему и не придя и в очередной раз переругавшись, легли спать. На следующий день крысы побежали с тонущего корабля, а именно один из сотрудников Копыта и Рога, Лимитед (выходец из СССР, но уже давным-давно живущий в Африке) здраво рассудил, что Боливар не вынесет двоих, снял со счёта имевшийся там остаток в сумме около 20 килобаксов и исчез. Инвестора же стали ежедневно таскать на допрос в полицию, спрашивая, что он знает о контрабанде золота и почему в его доме жил известный преступник. Паспорт же у него забрали, дабы не скрылся от следствия. Помаявшись ещё несколько дней, Инвестор выкупил за 2 килобакса свой паспорт и покинул негостеприимную африканскую землю. Вроде бы, на время удалось отвлечь коллектив от излишне смелых идей вроде «идём сами». В новостях, как назло, в очередной раз рассказывали о сосредоточении каких-то там грозных бригад российской армии вдоль границы, и о том, что если вдруг что, то мы ужо, ну и прочий бред из арсенала слуг Тёмного Властелина. Впрочем, определённый эффект эта дуболомная пропаганда давала, вынужден признать. Ребята всерьёз стали опасаться, что пока мы тут сидим, Аллах Владимирович таки введёт войска вна Украину, и мы пропустим всё веселье. К стыду своему, вынужден признать, что это оказалось заразным. Хоть умом я и понимал, что вероятность такого развития событий стремится к нулю, причём снизу, но сердце, сердце… Как писал классик, «Нельзя жить в обществе, и быть свободным от этого общества». В общем, слова Александра «Собирайтесь, через двадцать минут выходим» были встречены троекратным ура (про себя, разумеется, в целях конспирации). Быстренько закидываю вещи в рюкзак, остаточное секундное колебание – брать или не брать с собой паспорт (три дня над этим думал, в итоге решил брать) – да, всё-таки, беру с собой. Навьючиваем на себя баулы с казачьими медикаментами и передачками, и углубляемся в лесополосу вдоль реки. Идём на юг около километра до брода. Лёня, гад, шумит на весь лес, включая противоположный берег. Я, вроде как, над ним шефство взял, само собой так получилось, приходится всё время ему напоминать, что мы не на прогулке. Раздеваемся по пояс, переходим речку. Глаза шарят по лесу на западном берегу, в голове стучит «А если там засада, и сейчас начнут стрелять?!?». Выходим на берег, одеваемся. Пока всё тихо. Может, ждут, пока мы подальше от реки отойдём? Александр жестами показывает – идти за ним, не шуметь. Углубляемся в лес. Блин, да что ж ты под ноги то не смотришь?!?! С трудом преодолеваю желание дать Лёне подзатыльник. Шёпотом объясняю, какой он нехороший человек. Подлесок густой, колючий, баулы мешают идти, пот заливает глаза. Чёрт, и оружия нет, если сейчас на укров напоремся, даже сделать ничего не сможем. Выходим к давно заброшенному полю, идём по тропинке среди высоких сорняков. Оглядываюсь назад – нас лёгким, быстрым шагом догоняет мужик моих примерно лет в охотничьем камуфляже. Когда и откуда он появился – ни один из нас не заметил. Секундная вспышка страха – но оружия у него нет, только бинокль в руках, значит, не укроп. Мдяяя… партизаны, твою мать. Был бы на его месте какой-нибудь укропогранец с автоматом – уложил бы нас всех одной очередью, не напрягаясь. По цепочке окликаем идущего впереди Александра. Тот останавливается, «охотник» подходит к нему, обнимаются. Уфф, точно, свой. Теперь впереди идёт «охотник». Ещё пять минут – и мы подходим к укрытой между деревьями «буханке». Из неё вылазит водитель – толстый мужик в гражданке явно за полтинник, представляется «Дядя Саша!». Из-за деревьев выходит широкий (не толстый, а именно широкий), крепкий мужчина чуть моложе, в камуфляже и с автоматом. «Батя!» - пожимает каждому руку, затем повнимательнее приглядывается к Косте. «А те…» - начинает он. «Есть ему двадцать один, я уже проверил» - успокаивает Александр. Наш северянин смотрит с видом усталым и снисходительным, мол «Как вы меня все достали с этим возрастом, завидуйте молча». Напоследок обнимаемся с Александром, грузимся в «буханку» под напутственное «При обстреле падайте на пол, если машина встанет – выпрыгивайте, и сразу пригнувшись – в лес» Бати. «Охотник» запрыгивает следом, Батя с водителем впереди, трогаемся. «Буханка» резво проскакала по ухабистой лесной дороге и выскочила на не менее ухабистую асфальтированную, если можно так её назвать. Вообще, немножко забегая вперёд, дороги в бывших Луганской и Донецкой областях – это просто какой-то пушистый северный зверёк. Даже по сравнению с нищим русским Нечерноземьем, из которого давно все средства выкачали на помощь братьям нашим меньшим. Наша четвёрка, разумеется, с интересом всматривается в мелькающие по бокам пейзажи. Пока ничего особо военного не заметно, разве что, следы гусениц на псевдоасфальте. Впрочем, могли ведь и пьяные трактористы гонки устраивать. А так – разной степени заброшенности поля, разбитые автобусные остановки, разрисованные флагами РФ/ЛНР и Украины в пропорции 3:1, иногда машины мелькают. Батя тем временем проводит краткий опрос на тему «Кто, откуда, служили ли в армии и если да, чё умеете делать». За исключением Димы, никакими особыми умениями, кроме как собрать/разобрать калаш, похвастаться никто не мог. Дима же, помимо многолетних занятий стрельбой из пистолета, ещё и имел теоретическое представление о сборке различных устройств, столь нужных на нелёгкой стезе партизана. Ибо, как я уже упоминал, человек он основательный, и к поездке готовился. Я о своей геопроктологической жизни решил пока особо не распространяться, и назвался москвичом, благо, в Москве я жил, и город знаю. По дороге водила попросил подкинуть чего-нибудь на бензин, если есть возможность. Ну, не вопрос, дали на бензин. Не спешите гневно клеймить его позором. Человек рискует жизнью, у него семья есть, которую обеспечивать нужно. материальная сторона тоже важна, на голой идее и махании шашками далеко не уедешь. Вот и первый блок-пост, станица Луганская. Несколько мужиков в смеси камуфляжа и гражданки, у одного АК, у другого СКС, остальные с охотничьими берданками. Вроде все трезвые, настроение в норме. Змейка из бетонных блоков на дороге, окопы на обочинах. Ничего противотанкового не заметно. По виду всё, на что способен пост, это предупредить о появлении противника, и быстро-быстро разбежаться, даже если это будет один укроБТР. Батю тут явно знают, останавливаемся, народ подтягивается. Узнав, что везут добровольцев, оживляются «Здорово, мужики! Спасибо, что приехали!». Не скрою, приятно. Двигаемся дальше. Ещё один блок пост на въезде в Луганск, примерно аналогичный, и вот уже едем по городу. Магазины все открыты, толпы людей на улицах, общественный транспорт ходит. Батя на наши вопросы подтверждает, что в самом городе всё тихо, несколько украинских частей были разоружены с относительно небольшими потерями. В Луганском аэропорту, правда, по слухам, от нескольких сотен до пары тысяч укров с бронетехникой, и что их удерживает от наступления на город – непонятно. Гарнизон ополчения, по словам Бати, насчитывал три-четыре сотни плохо вооружённых человек, из которых две трети либо просто уходили на ночь домой, либо ещё и трудились на основной работе, выкраивая часы для ополчения между семьёй и зарабатыванием хлеба насущного. Подъезжаем к КПП какой-то воинской части, сигналим, через минуту ворота открывает молодой белобрысый хлопец в камуфляже и с калашом. Заезжаем. Ну, похоже, добрались. Осталось понять, куда. Выгружаемся, Батя просит подождать тут и заходит в здание, однозначно опознаваемое как штаб. Осматриваемся. Плац, слева парк, справа штаб и казармы, за плацом какие-то хозпостройки. Судя по плакатам, часть была ВВшной. Вокруг части со всех сторон жилые многоэтажки, с которых отлично просматривается каждый квадратный метр территории. Повсюду кучи гильз, на стенах следы от пуль, машины в парке изрешечены, некоторые просто в хлам, парочка сгорела. На клумбе у плаца стоит сгоревший БТР. Похоже, бой был серьёзный. Правда, следов крови нигде нет, что странно. Белобрысый страж врат тем временем подтягивается поближе. «Здорово, хлопці! Ви звідки будете? Москалiки?». Физиономии троих моих товарищей, украинской мовой не владеющих, слегка напряглись. Я на Украине жил, и даже в школу ходил в Киеве, так что ответ напрашивается сам собой «З Івано-Франківська, від москалів вас захищати приїхали». Тут слегка напрягается уже шутник. Впрочем, всё быстро утряслось. Белобрысый хлопец с напрашивающимся позывным Хохол родом был с одного из украино (вернее, суржико) язычных сёл севера Луганщины. Общался с окружающими в основном на суржике, т.к. так ему было удобнее. Но, если видел, что его не понимают, бес проблем переходил на русский. По его словам, полк Внутренних войск, где мы сейчас и находились, был взят практически без боя. Три десятка ополченцев заняли позиции по периметру на крышах и в подъездах многоэтажек, четыре сотни доблестных бойцов украинского МВД несколько дней тянули резину и вяло постреливали в воздух. Затем последовала попытка украинцев разблокировать часть, выдавив наших с позиций, после небольшой перестрелки, с несколькими раненными с обеих сторон. Параллельно к месту событий подтянулась куча родителей украинских призывников (или молодых контрактников, чёрта с два разберёшься в их системе), ежедневно бравшая штурмом расположение части, увозя домой десятки любимых чад. Офицеры полка, надо отдать им должное, молодёжь под огонь не кидали, а просто забрали оружие у всех, по их мнению, неблагонадёжных, и держали их под охраной, чтоб те не разбежались. Родителям, правда, отдавали, из чего я сделал вывод, что на самом деле они опасались не столько дезертирства, сколько перехода некоторых рядовых на сторону ополчения. В конце концов до командования части дошло, что кавалерия из-за холма не покажется, после чего укры расстреляли в воздух и по технике имевшиеся боеприпасы, сожгли то, что не удалось расстрелять, переломали всё оружие и доблестно сдались. Нравы на тот момент были ещё патриархальными, так что их просто распустили по домам. За беседой полчаса пролетели незаметно, а тут уже и Батя появился, с парой возрастных мужиков в уже ставшем знакомым камуфляжно-гражданском облачении. Представив их как Борисыча и Васильича, местное командование, пожелал удачи, сел в «буханку» и был таков. Отцы-командиры пригласили проследовать в казарму, где состоялся очередной опрос «Кто, где, откуда». После краткого инструктажа на тему «не бухать, не грабить, не стрелять куда попало» нам показали кубрик для размещения, и временно оставили в покое. В кубрике царил жуткий хаос, т.к. украинцы перед сдачей разгромили в казарме всё, что только можно. Видимо, в отличие от командования, низовой состав здраво оценивал перспективы славной перемоги и будущего торжественного возвращения. Так что следующие два часа посвятили наведению порядка. Костя, в памяти которого ещё не покрылись мхом воспоминания о парково-хозяйственных днях и злобном старшине, развил настолько кипучую активность, что приходилось его сдерживать. С питанием дело было организованно следующим образом – в комнате досуга наличествовал шведский стол из сала, хлеба, консервов, майонеза, пакетов быстрозавариваемой лапши и тому подобного харча. Чай с печеньем в ассортименте. Пополнялось всё это изобилие сочувствующими из числа местного населения, разумеется, происходило всё стихийно. Так что ситуация «то пусто, то густо» носила хронический характер. Впрочем, народу в части было немного, человек 20-40 в разное время, а на ночь вообще с десяток оставалось, в общем, до голодомора было далеко. Ближе к вечеру нас позвали в оружейку, где торжественно вручили по калашу (5,45), подсумку, и по два полных магазина. После чего довели задачу на ночь – разбиться на две пары и по пол ночи осуществлять патрулирование территории. Меня несколько удивило, что новым людям, у которых даже документы не посмотрели, сразу выдали оружие и отправили ночью охранять расположение, ну да, видимо, на то она и партизанская война. Пока ещё светло, сходил в дежурку, посмотрел схему расположения, потом обошёл разок, посмотрел, что и где. Мысль о том, что украинцам прекрасно известно, где мы находимся, и в любой момент может прилететь «подарочек», несколько напрягала. Даже чуть больше, чем несколько, буду откровенным. Уже много позже, в Донецке, постоянная канонада воспринималась как фоновый шум, а здесь вроде и тихо пока – но постоянно знаешь, что В ЛЮБОЙ МОМЕНТ МОЖЕТ ПРИЛЕТЕТЬ. Впрочем, в итоге уснул. Без десяти три просыпаюсь, и, вместе с Лёней, заступаю на патрулирование. Опыта боевых действий у меня не было, но кое-что читал, плюс здравый смысл имеет место быть. Ходить тихо, держаться в тени, никаких телефонов и фонарей, не маячить напротив светлых объектов, не ходить по прямой, не стоять на месте. Внимательно слушать, что вокруг происходит. Плюс ещё нужно вдолбить это всё в голову Леониду, который всё выслушивает с благодарным вниманием, но через пять минут забывает. Освещение части организовывал какой-то имбецил. Фонари и прожектора, размещённые на многоэтажках, светят внутрь периметра. Делаю мысленную заметку завтра пообщаться на эту тему с командованием. Возле бывшего собачатника (интересно, кстати, куда псинок дели) внезапно слышим шорох и хруст за стеной. Кругом же гильзы и битое стекло, бесшумно двигаться невозможно. Жестом показываю Лёне – прикрывай, сам по широкой дуге подхожу к пролому в заборе. Патрон у меня в патроннике, тихо снимаю автомат с предохранителя (вдруг кому пригодиться – если предохранитель очень тугой, что бывает сплошь и рядом, его можно отогнуть ножом или отвёрткой, и потом легко переключать большим пальцем). Лёня, разумеется, заранее не загнал патрон, и сейчас с шумом передёргивает затвор. Чудак на букву М. Ладно, кто-бы там ни был, он наверняка отвлёкся на нашего «ирландца». Пользуясь моментом, заглядываю сбоку в пролом. Смотрю прямо в направлении шороха – никого. Хотя звук есть. Может, собака какая обратно прибежала? Непонятное движение на уровне земли. Делаю ещё пару шагов – какая-то низкая тень пробежала через дорожку и исчезла в подкопе под забором. Не человек точно, но и на собаку не похоже. Мдяя… Поворачиваюсь к Леониду, и объясняю ему, что если он ещё раз так сделает, я ему автомат об голову сломаю. Вид виноватый, вроде дошло. Продолжаем патрулирование. Зашли на КПП, там один дежурный, потрындели с ним немножко, сварганили кофейку, после чего безжалостный я вновь погнал пригревшегося было Лёню в холодную ночь. Ну и сам пошёл, куда ж деваться. Кому сейчас легко? Война-с... Да, кстати – дежурный раскрыл секрет таинственного зверя. В собачатнике ещё и байбаков держали. Собак куда-то вывезли, а суслики (ну, или сурки, кто они там) разбежались в суматохе. Время половина пятого, но уже светло. Одновременно с Лёней слышим какой-то звук. Так… где же это… вроде сверху… шарим глазами по небу… «Вон, там!» - глазастый Леонид увидел их первыми. Два боевых самолёта шли на приличной высоте над городом. «Бегом в казарму, поднимай всех!» - отправляю напарника оповестить спящих, а сам быстро отбегаю поближе к смотровой яме в парке и продолжаю следить за самолётами. Не, вроде, не к нам. Две СУшки прошли в стороне от нас и начали удаляться. Затем, одна за другой, уходят в пикирование на какую-то цель. «БУМ!БУМ!»...«БУМ!БУМ!». Глухой, длинный раскат взрывов, самолёты вновь набирают высоту и уходят. Из казармы начинают выскакивать заспанные ополченцы. «Чё случилось?! Какие самолёты!? Где?!?!». Объясняю, показываю на поднимающееся вдалеке облако дыма. «Суки! – резко выдыхает Борисыч, - там блок-пост!». Достаёт телефон, набирает кого-то. Народ кучкуется вокруг него, с интересом прислушиваясь. Разговор окончен – «По блок-посту въ…ли, двое раненных». Облегчённые вздохи вокруг. Никому не спится, оживление перемещается в курилку. Лёня, разумеется, тоже там. Мдяя… вот же безответственное существо… Ладно, хрен с ним. Всё равно рассвело, и народ не спит. Ещё пару раз обхожу периметр, и вот уже и смена кончилась. Раздеваться, мыть ноги (очень рекомендую делать это при каждой возможности) – и да здравствует крепкий, здоровый сон. Просыпаюсь часов в одиннадцать. Умывание, завтрак, третье-десятое, через пару часов вызывает Васильич. Так мол и так, в целях безопасности, и дабы чего не вышло, сдавайте оружие обратно в оружейку, а если вдруг война начнётся – получите обратно. «А на дежурство как?» – интересуюсь я. «А зачем вам в патруле автоматы? Дубинки выдадим». В тихом ах..ээ…удивлении от такого подхода, пытаюсь пару минут приводить разумные аргументы. Ибо идея «Десять человек с дубинками охраняют двадцать автоматов, запертых в оружейке» являлась, на мой взгляд, если и не верхом идиотизма, то весьма близко к тому. Бесполезно. Ну, не получается по-хорошему, будет по-плохому. «Если отбираете оружие, то мы уходим. Все». Благо, отчаянный дефицит личного состава в ополчении секретом не является. Тут уже Васильич переходит на уговоры. Никто, мол, оружие у нас не отбирает, а просто оно будет складировано организованным порядком в оружейке, для вашего же блага. Ага. Нашёл дебилов. В итоге Васильич капитулирует, оговорив, правда, что он категорически запрещает открывать огонь по чему-либо без прямой команды. - А если вертолёт будет? - Особенно по летательным аппаратам! А вдруг на город упадёт!?! Хочется сказать, что я об этом думаю, но нельзя – есть границы нарушению субординации, даже при партизанщине. Расстаёмся крайне недовольные друг другом, ну да и чёрт с ним, не детей вместе крестить. Ненавижу принцип «кабычегоневышло» и его адептов. От них 2/3 зла на этой планете. И на некоторых других. Остаток дня прошёл в ничегонеделаньи. Время от времени приезжали на заправку автомобили с ополченцами, некоторые заправляли сразу, некоторые – после долгих выяснений, что за машина и какое отношение она имеет к ополчению. Склад ГСМ ВВшники поджечь толи забыли, толи побоялись. Под вечер двое ополченцев пригнали обратно отремонтированный где-то ГАЗик из числа тех, что меткие укровоины не смогли расстрелять в хлам в упор при подготовке к почётной капитуляции. Ну, какая-то работа по техническому обеспечению ведётся, и то хлеб. Ночью опять четыре часа отходили с Лёней в патруле, всё прошло спокойно, только суслики, кошки и ёжики бегали по битым стёклам и стрелянным гильзам, заставляя нас бдительно высматривать в темноте отряды украинского спецназа. С утра решил сделать что-нибудь полезное. Обошёл снаружи периметр, нашёл четыре места, где украинские солдатики бегали в самоход. Подошёл к Борисычу, доложил. Тот в ответ глубокомысленно пожал плечами. Мдяя… Ну, ладно. Обошёл ещё раз, расставил пустые бутылки так, чтоб они падали и разбивались при попытке незваных гостей проникнуть внутрь. С чувством выполненного долга отпрашиваюсь в город на несколько часов. Добро получено, переодеваюсь в гражданку – и вперёд. В Луганске я раньше не бывал, так что с интересом осматриваюсь по сторонам. Ничего так городок, симпатичный. Никаких следов войны, разве что, некоторые магазины закрыты. Людей с оружием на улицах нет, зато везде флаги России, Новоросии и ЛНР. В общественном транспорте и в кафешках тоже разговоры в основном на обычные темы, в реальность того, что в город придёт настоящая война, никто всерьёз не верит. Хотелось бы, конечно, чтоб так оно и было… Глядя на мирный город, снова начинаю думать о том, что нечего здесь засиживаться. Надо ехать в Славянск, судьба восстания решается там, и люди там нужнее, чем в Луганске. Погулял по улицам, в одной кафешке пообедал (цены смешные, еда великолепная). Ещё погулял, зашёл в Интернет-кафе, проверил почту, разместил в блоге запись о том, что уже в Новороссии. Интернет-зависимый я человек, увы… Ещё погулял, попил кофе с пирожным, и поехал обратно в расположение. Захожу через КПП – смотрю, мимо меня Хохол идёт, тащит в передних руках охапку чего-то непонятного. - Здорово! Чё направосечил (выражение, равноценое «скоммуниздил»)? - Привіт! Та он пацани склад під другий казармою знайшли. Броники, каски, наколінники, піди сам подивись, поки все не розібрали. - Дякую! Иду смотреть. В подвале склад со всяким разным имуществом, двое ополченцев копошатся в кучах добра, пытаясь найти чего получше. Вливаюсь в движуху. Так… броник… ментовской…от пули не защищает… потрошу второй, достаю пластины, засовываю в первый двойной комплект... ну, хоть что-то. Каски трёх видов – обычные армейские, ментовские со стеклянным щитком и третий вид - тяжеленные, состоящие из нескольких пластин. Пацаны называют их «Сферами», вроде бы, это не так, «Сфера» цельная с забралом и титановая. Или нет? Не важно, короче. Тяжёлая, значит прочная. Беру. Маслёнки…проверяю…масло есть – беру. Пенал с принадлежностями для калаша – однозначно, беру. Наколенники/налокотники – немного покопавшись в куче, выбираю почти не потрёпанные. Беру. Ну, вроде всё. Тащу добычу в казарму. Нахожу там мирно похрапывающего на койке Лёню, Димы и Кости не видно. Безжалостно вырываю Леонида из сна о родной Ирландии и интересуюсь, где остальные. Куда-то уехали, сказали, вечером будут. Хмм… ну, ладно. Демонстрирую принесённое, прошу сходить на склад и принести ещё три комплекта того же самого – на себя и ребят. Лёня целеустремлённо исчезает в дверном проёме. Хоть он и бестолковый в плане военно-партизанского быта, но зато энтузиаст, и без особых понтов, и то хорошо – размышляю я, глядя в спину удаляющемуся Леониду. Дима с Костей появились только вечером. Собственно, они пришли к тем же выводам что и я – надо отсюда валить. Личного состава мало, командиров много, полезной деятельности особой не заметно. Бардак, одним словом. В рамках воплощения идеи «пора валить» Дима познакомился с Василием (это позывной, в честь Василия Зайцева), который, вроде как, снайпер, сам недавно из Славянска приехал по каким-то своим делам, и обещает помочь с транспортировкой нашей тёплой компании в вожделенный городок. Завтра он должен сюда подъехать, тогда и пообщаемся. На том и порешили, ну а нам с Лёней заступать на дежурство пора. Ночь. Тишина. Ну, не совсем тишина, рядом шуршит и сопит ирландский доброволец, но это фоновый шум, можно не учитывать. «Дзынь!» - откуда-то со стороны боксов. Ага! Там был один лазов, которые я сегодня утром «заминировал». Осторожно подходим. Никого, но паллета, которой я заставил дыру в стене, сдвинута, бутылка, стоявшая на паллете, разбилась. Это явно был не суслик. И не ёжик… Остаток ночи прошёл спокойно. Утром докладываю командованию о происшествии, получаю в ответ ожидаемое пожатие плечами. - Нужно развернуть фонари, которые светят на нас, чтоб освещали прилегающую территорию. Если не получится – тогда разбить. И посадить двоих на крыше одной из многоэтажек. - Ты чё, совсем того? Как это «разбить»? А что люди скажут? Тут мирная жизнь вокруг! Ты чё сюда, в «зарницу» играть приехал? Молча разворачиваюсь и ухожу. Не, надо отсюда валить, и чем быстрее, тем лучше. С такими командирами мы все практически готовые покойники. После завтрака приехал Василий. Интересный парень. Сам с Луганска, успел поучаствовать в событиях и в Славянске, и в Донецке. К царящему в Луганске благодушному бардаку относился с нескрываемым раздражением. - Не, тут болото. Украину не любят, но реального ничего для отделения не сделают. На референдум они пойдут, а вот чтоб оружие в руки взять – 1%, может, не больше. Когда укры по городу х..чить начнут – вот тогда до них дойдёт. - Думаешь, здесь тоже начнётся? - Однозначно! Вопрос, только, когда. Тут укропов вокруг раз в десять больше, чем нас, и у них всё – и танки, и артиллерия. Сейчас те, кто сидит в аэропорту, при желании могли бы за день Луганск взять и потом ещё за пару дней зачистить. В общем, взгляды на происходящее у нас с Василием в целом совпадали. Не зря его Борисыч с Васильичем не любили. Однако, кое-что меня настораживало. С чего-то Василий вдруг принялся нас с Димой обхаживать. Меня особенно, прям как восьмиклассник симпатичную соседку по парте. И то вот он во мне видит, и это, и вот такой я весь из себя нужный и необходимый, и «я понимаю, говорить не можешь, но я же вижу, что у тебя опыта реального немеряно», и всё в таком духе. В то время, как в реальности ОБД у меня нулевой, ни в каких зубодробительных войсках не служил, да и вид мой, прямо скажем, совершенно не брутален. Поначалу я, опираясь на опыт посещения различных геопроктологических мест, полагал, что он хочет нас на бабки развести. Ну, дело житейское, пусть попробует. С африканскими продавцами «прекрасной партии алмазов, застрявшей на таможне в соседней стране» ему в этом всё равно не сравниться. Съездили с ним в пару магазинов спецодежды, купили берцы, стрелковые очки, я перчатки с обрезанными пальцами взял. Вроде никаких поползновений насчёт содержимого наших карманов. Хмм… «Ухаживания», тем временем, продолжаются. Может, человек просто искренне болеет за дело, хочет, чтоб побольше добровольцев в Славянск ехало? Так мы и так едем, зачем эти сладкие песни про то, какой я крутой? Я-то знаю, что это не так. Непонятно… Так я смысла его действий и не раскусил. Да, пока не забыл. До попадания на войну я искренне полагал, что «беспалые» перчатки – это всё голливудские понты. Так вот, ЭТО НЕ ТАК. Очень удобная штука, рекомендую обязательно взять, причём хорошие, не поскупиться. С Василием договорились, что завтра подъедет машина, и отвезёт нас туда, где, вроде как, готовят группу к уходу на Славянск. Я сообщил о наших планах Васильичу, тот сперва рассказал пару страшилок о том, как там (в Славянске) плохо, и как мы там нахрен никому не нужны, а будем только мешаться под ногами у настоящих профессионалов, коих там толпы. Но, в итоге, махнул рукой и пожелал удачи. Даже разрешил оставить себе всё намародёренное, как-то каски, броники и наколенники. Хороший, в сущности, мужик, не на своём месте только. Ему бы зампотехом или зампотылом быть, при нормальном боевом командире. Утром за нами приехал тот же самый дядя Саша, что вёз нас от границы. Опять ему на бензин подкинули. Нужное место оказалось давно заброшенной базой отдыха какого-то завода где-то за городом. Там квартировала Группа быстрого реагирования, или просто ГБР. Отличия от бывшего полка ВВ были впечатляющими. Посты по периметру, секреты, нормальная столовая, горячая вода, душевые кабины и даже стиральные машинки. Причём всё это было организовано практически на пустом месте всего за несколько дней. После обязательного пункта программы (кто и откуда) нас отвели на стрельбище (вроде неплохо отстрелялся), затем выделили один из бывших номеров для расположения. Разумеется, опять пришлось начинать вселение с генеральной уборки. Командира (он же Саныч) в тот день на месте не было, так что оружие нам пока не выдали, до беседы с ним и официального зачисления в ряды. Кроме нас ещё несколько новобранцев было, перезнакомились пока, всё равно заняться нечем. Коллектив подбирался интересный, от мелкого предпринимателя из Кировограда до студента из Благовещенска. Дима вообще земляка встретил – уже пару недель состоящий в ГБР доброволец Чингиз приехал из одного с ним города, более того, жил всего в нескольких минутах ходьбы. Даже общие знакомые нашлись. На следующее утро Саныч по-прежнему отсутствовал, ну а нас, чтоб не бездельничали, привлекли к дежурству на наблюдательных постах. Меня, в частности, определили на крышу одного из зданий, наблюдать за воздухом, ну и за окрестностями, раз уж в воздухе ничего особо интересного не происходило. На посту имелись бинокль, рация, а с наступлением темноты обещали ещё и ночник выдать. Некоторым повезло меньше, их на работы отправили. Кого мусор выносить, кого окопы и блиндажи копать, а кого на кухне помогать (Готовила, кстати, жена командира, как мне сказали. Что ж, ещё один плюс ему. Кормили вкусно). Отстояв три часа, сменяюсь как раз к обеду. После обеда объявлена тренировка по рукопашному бою. Я от рукопашного боя очень далёк, да и вообще не спортсмен ни разу, но иду с интересом. Собираемся на заросшем травой футбольном поле. Крепкий, но весьма интеллигентного вида мужчина в очках показывает несколько простых приёмов, применяемых для внезапного нападения. Уверенно так, методично, рассказывая «Хватаем за щеку вот так… и резко дёргаем на себя… не путаемся – не в сторону, а именно на себя… и, если всё сделать правильно, щека лопается от уха и до носа…и ваш противник теряет боеспособность на продолжительное время». Мужик реально силён, думаю, у десяти таких, как я, даже с ножами, против одного его с голыми рукам нет ни малейшего шанса. Затем наш инструктор демонстрирует основы ножевого боя, спокойно поясняя «А вот так, когда нож идёт сюда, он легко прорезает сухожилия, и, как бы силён не был ваш противник, в руках он уже ничего не удержит». Ищем среди деревьев палочки подходящего размера, выстраиваемся в две шеренги и начинаем отрабатывать упражнения. Руки работают автоматически, а в голове тем временем стучит мысль «Ну, вот твоё желание и исполнилось. Теперь ты стал террористом. В хорошем смысле слова». Вечером, наконец, появился командир. После ужина всех новичков собрали на веранде (там типа «комнаты досуга» что-то было), где Саныч двинул короткую речь в лучших традициях американских дрил-сержантов. - Здесь вам не тут! - Мне тут романтики с пробитой головой не нужны! (внимательно посмотрел на Костю, почему-то, тот смутился и нежно покраснел) - Кого поймаю на воровстве, прострелю колени! - Сутки на размышление, кого не устраивает – ворота вон там! Видимо, любит он голливудские боевики. Или имидж такой создаёт. В общем, можно простить человеку маленькие слабости, благо, командир он отличный. Вопрос, собственно говоря, в другом. И вопрос этот задал Дима: - Мы, собственно, в Славянск собирались. Вы туда людей отправляете? - Нет, у меня своё подразделение и свои задачи. Хотите – оставайтесь. Хотите в Славянск – постараюсь помочь с доставкой, но обещать ничего не могу. Мдяя… собираемся вчетвером для обсуждения. С одной стороны, подразделение тут явно хорошее. Есть порядок, нет ненужной военщины, командование с мозгами, о личном составе заботится. Проводятся тренировки, что особенно важно, т.к. в бою никто из нас не был. С другой – ехали мы вроде как в Славянск. Где сейчас реально идёт война, и каждый человек на счету. Если Славянск падёт – весь этот бардак укры сметут за неделю. В Донецке, видимо, ситуация такая же. В итоге Дмитрий и Костя однозначно за то, чтоб ехать в Славянск, я в раздумьях. Лёня сказал, что он с нами в любом случае. Отстоял до двух ночи на крыше, высматривая летящих валькирий с горгульями в ночник. Увы. Только спустился, умылся и лёг – тревога! Разведка сообщила, что укры планируют рано утром нас бомбить. Видимо, у Саныча знакомства остались (он не то СБУшником, не то ментом до войны был). Хватаем пожитки, набиваемся в машины, как сельди в бочке. Разумеется, именно в этот момент намертво встают две машины, с которыми ещё вчера всё было нормально. Наконец, выезжаем за ворота, удаляемся на километр и с выключенными фарами расползаемся по широкой лесополосе. Народ высыпал наружу, кто-то курит, кто-то болтает, ну а я скрючился в уголке и ушёл в страну Морфея. Просыпаюсь, когда уже рассвело, замёрзший, и с жутко затёкшей шеей. Ну, зато поспал. Бомбёжка так и не состоялась, возвращаемся. После завтрака приехал священник, и устроил молебен (или как там оно правильно называется). Я, с парой других атеистов, постоял в сторонке. Священник мямлил и запинался, не впечатлило, в общем. Гораздо интереснее был послеобеденный инструктаж от Спеца – человека, занимавшегося в ГБР вопросами связи и радиоразведки. У него имелась отдельная радиорубка, где круглосуточно велось прослушивание эфира, заряжались и ремонтировались радиостанции и т.п. Спец раздал всем конвертики из плотной фольги для телефонов, объявил, что с ужина и до завтрака у всех мобилы должны быть спрятаны туда. И провёл познавательную лекцию, объяснив, почему недостаточно просто отключать телефон (сигнал всё равно идёт) или вынимать симку и батарею (трудоёмкий процесс, кому-то однозначно будет лень). Заодно наглядно описал, как работает оператор, занимающийся отслеживанием сотовой активности, и как он видит ту или иную ситуацию. В общем, чувствуется обилие специфического опыта у человека, тоже или мент, или СБУшник бывший. Было интересно и познавательно. Тем временем, все озадачились придумыванием себе позывных, и, даже в большей степени, предложением разных вариантов своим товарищам. Костя у нас как-то ещё с границы стал называться Малой (не то чтоб он был от этого в восторге, но прилипло, по понятным причинам). Диме, с его бородато-румяной физиономией, предлагали и Шкипера, и Мичмана, и Геолога, и ещё кого-то подобно. В конце концов, его холодный, нечеловеческий разум программиста остановился на Геологе. Лёню я хотел обозвать Ирландцем, но кто-то предложил Гиннеса (хоть он и непьющий), на том и остановились. Себе я выбрал позывной Африка, особо и не раздумывал, т.к. в ЖЖ меня обычно так и называли. Терский казак Саня, с которым я сдружился за эти несколько дней, выбрал себе позывной Махмуд. На лицо он вылитый, я бы сказал, утрированно типичный кавказец, так что ему пошло. Позывной себе лучше брать самому, а то братья по оружию окрестят метко, но не всегда благозвучно. Не стоит брать позывные «героические», типа «Орёл», «Граф», «Король» и т.д. Будут относиться с иронией. И уж совсем не надо называться «Огонь» или «Атака» - во-первых, заставят поменять, во-вторых, будут считать дол…бом. Заслуженно. Вечером нас вызвал к себе Саныч и поинтересовался, что мы надумали. Вежливо ответили, что у него тут всё очень здорово, но нам бы в Славянск. - Дело ваше. Пару дней можете у нас тут пожить, пока не найдёте, как добраться. Если я о какой-нибудь оказии услышу – скажу. На следующее утро решили, что особо злоупотреблять гостеприимством не стоит, и позвонили всё тому же дяде Саше. - Славянск?... (явная задумчивость в голосе)… Могу до Лисичанска довезти, если заправите. Там уже найдёте, как попасть в Славянск. Посмотрели на карту, немного поразмыслили, и решили, что так тому и быть. После чего сообщили Шеве (одному из заместителей Саныча, сам он снова убыл по делам) что уезжаем сегодня. После чего к нам началось паломничество всех. С кем более-менее близко познакомились за эти дни. Всё шло по одному и тому же сценарию: - Мужики, вы чё, в Славянск? - А тут вам что не нравится? - Да не, я бы сам поехал, но надо сначала потренироваться. - И тут скоро ещё жарче, чем в Славянске будет! - Может, подумаете ещё разок? - Ну, ладно. Удачи! Как-то так. Махмуд особенно разошёлся. Малой с Геологом на него даже обиделись, и дело дошло до лёгкой перепалки, пришлось вмешиваться и сглаживать углы (оба они довольно вспыльчивы, и особым тактом не отличаются, горячие северные парни). Махмуд (а у него, в отличие от нас, ОБД был) увещевал меня - Ну ты ж единственный здравомыслящий человек на этих трёх идиотов. Ну куда вы собрались? Вас же там перещёлкают всех, и погибнете безо всякой пользы. - Погибнуть и здесь можно. Сейчас люди нужнее всего там. Если Славянск укры возьмут, всю эту клоунаду в Донецке и Луганске за неделю разгонят. - А вот если вы вчетвером туда приедете, типа, не возьмут? Да вы же даже в бою ни разу не были. Я был, и то чувствую, что заржавел, надо пару недель, чтоб в норму прийти. Ты думаешь, мне в Славянск не хочется? Хочется! Я просто так сдохнуть не хочу, без пользы! И чтоб вы сдохли не хочу! Ну и всё в таком духе. В конце концов, отступился и Махмуд. Обнялись на прощание, пожелал нам удачи и ушёл на тренировку. Хороший парень. Уже много позже я узнал, что он погиб, кажется, при обороне Иловайска. Кстати, нужно перед отъездом ещё одно важное дело сделать. Нахожу Гиннеса, грустно сидящего под деревом. - Лёнь, смотри. Это реальная жизнь, тут книжных штампов не надо, типа «Один за всех и все за одного». Решать тебе, конечно, но я бы на твоём месте не ехал пока. В армии ты не служил, многого не знаешь, опыта у тебя нет нужного. Останься тут пока, потренируешься пока, освоишься, а там, захочешь – поедешь. Немного поломавшись, Гиннес соглашается. Ну, слава Ктулху, одной проблемой меньше. Тут как раз Геолог и Малой подходят, сообщаем им радостную (с моей точки зрения) весть, что едем мы втроём. Блин, вроде, и правда расстроились. Или умело притворяются. Люди странные существа, не всегда понимаю их повадки. Подъезжает дядя Саша. Переодеваемся в гражданку и грузимся в машину. Шева выходит проводить. Пожимаем ему руку – и в путь. По дороге заехали в Луганск, купили украинские телефоны и несколько комплектов симок, на всякий случай. Там же из центра до блок-поста на выезде подвезли пожилого чеченца (первого, увиденного мной здесь). Живёт в Москве уже лет двадцать, приехал сам. Честно говоря, отношение у меня к чеченам весьма негативное, независимо от того, на чьей стороне они в данный момент воюют. Нечего им на нашей земле делать. Дорога до Лисичанска ничем (кроме ужасного своего состояния) не примечательна. Ни одного блок-поста, ни наших, ни укропов. Первый пост – на въезде в Лисичанск. Стоит в очень удобном месте, подъезды к городу просматриваются сверху на несколько километров. Сюда бы пару танков, и хрен кто пройдёт. Но танков нет, есть раскрашенный в камуфляж УАЗик с неисправными тормозами, очаровательный комок меха с позывным Сепаратист и четверо усталых местных мужиков с калашами, которых уже три дня не меняли. Одна «Муха» двадцатилетней давности. Эх-хе-хе-х… Прощаемся с дядей Сашей, залазим в «бобик» и едем..ээ..куда-то едем, в общем. Точно не в Славянск. В Лисичанске тоже особых следов того, что идёт война не заметно, разве что часть заправок и магазинов закрыты. Опять же, кругом флаги, и украинских среди них нет. Доезжаем до проходной какого-то завода. Пара ребят с калашами на входе. Узнав, что приехали добровольцы, расцветают, крепко пожимают нам руки. Приятно, когда тебе радуются… Проходим внутрь. Завод явно занят под базу. Казарма и штаб в здании администрации. Поднимаемся на второй этаж, там просят показать содержимое рюкзаков. Не вопрос. Скрывать нам, увы, нечего. Ждём минут десять, потом нас приглашают в кабинет к Мозговому. Харизматичный мужик. Расспросил, что да как. Сказал, что со снабжением очень туго, почти всё остаётся в Луганске и Донецке. На то, что приехали по крайне-правым, националистическим соображениям, отреагировал нормально. Более того, спросил, нет ли возможности ещё единомышленников пригласить. Я предложил в блоге у себя сообщение разместить, Геолог – сфотографироваться вместе с ним и отправить куда-то там его знакомым. Рядом с сидел смутно знакомый по инету бородатый мужик в «горке». «Прапор» - представил его Мозговой. Раз собрались в Славянск, сейчас с ним и поедете, обедом вас покормлю только. Вышли во двор, Геолог с Мозговым сфотографировались, я решил морду лица не светить. Дали нам ноут с инетом, выложил в блоге призыв к добровольцам ехать в Лисичанск. Быстро поели (скромно у них тут, до разносолов Саныча очень далеко), загрузились в «буханку» вместе с тремя очень молодыми ребятами (расчёт АГС, как оказалось, местные) и кучей имущества, я впереди сел, к водителю. Прапор и ещё один ополченец сели в какой-то джип, и вся процессия выдвинулась с территории базы Мозгового. Наша «буханка» шла первой. «Хммм….» подумал я, но ничего не сказал. Ехали довольно долго, перескакивая с дороги на дорогу по каким-то просёлочным стёжкам. В некоторых местах водила просил смотреть повнимательнее, и все начинали энергично крутить верхней оконечностью туловища, в просторечьи именуемой головой. Небо было затянуто низкими тучами, людей и машин навстречу практически не попадалось, даже когда сквозь пару деревень проехали. На душе сложное переплетение тревоги, воодушевления и любопытства. В целом, атмосфера напоминала игру «Сталкер» ещё больше, чем база Саныча. Наконец показался маленький блок-пост. Джип обогнал нас, и подъехал первым. Прапора там явно знали, пара реплик, и нас пропускают. Переезжаем довольно приличную по донбасским меркам реку по мосту, ещё пара минут, и доезжаем до перекрёстка. Тут уже солидный пост, бетонные блоки, много людей, в сосновом лесу по сторонам видны окопы и блиндажи. Останавливаемся, подходит Прапор. - Всё, приехали, вылезаем. - А Славянск? - Да какого хрена там делать, тупо под обстрелом в подвале сидеть? Настоящие дела будут тут, скоро укропы попрут, здесь вы увидите белки их глаз! Мдяя… Ну, ладно, что поделаешь. Вылезаем. Только на несколько метров отошли от дороги, как «бум!-вссССссс-БУУМ!». Далековато где-то, за деревьями, но все очень энергично рассасываются по блиндажам. В том, где я, ещё пара ополченцев. - Только приехал? - Ага! - Суки, машину засекли, походу. Корректировщик где-то сидит. Не знаю, где уж он там сидел, но корректировать у него получалось явно не очень. Ещё несколько разрывов чуть ближе, и всё затихает. Сидим ещё минут пять, потом вылезаем. Из остальных блиндажей тоже народ потянулся. Прапор командует вновь прибывшим строится. Ну, стоим. Рядом с прапором молодой (лет 25-27) блондин с бородкой, на вид вылитый боевик с «чеченского» фото. «Это Скиф, ваш командир взвода». Стандартное уже «позывной, откуда, кем служил (если служил)». Доходит до меня. - «Африка». - Откуда? - Из Африки. - (без особого удивления) Конкретнее? - Приехал из Сьерра-Леоне. - Чем там занимался? - Работал. - Миротворил? - Нет, просто работал. - Жаль, у нас пара ребят есть, которые там были, по ООНовской линии. Стреляешь хорошо? - Нормально. - Ну, хорошо. Т.е. просто смотрел новости, проникся и приехал оттуда? - Вроде того. В ходе опроса выяснилось, что два Малых у них уже есть, третий будет явным перебором, так что Костика попросили сменить позывной. Ничуть не расстроенный, а скорее наоборот, он, не долго думая, выбрал «Север». Закончили со всеми, Прапор дал команду нам троим поступить в распоряжение Скифа, а АГСников куда-то с собой забрал. Идём по лесу вдоль дороги. В паре мест видны следы разрывов снарядов. Через сотню метров короткая линия окопов, и пара блиндажей. Ребята какие-то тусуются, ополченцы. Малой..тьфу, Север с Геологом получили команду располагаться тут, а меня Скиф отвёл ещё метров на пятьдесят дальше, к одинокому маленькому окопу, за которым тропинка исчезала. Из окопа выбирается заспанная троица – невысокий пожилой мужик, больше всего похожий на азера с рынка, блондинистый молодой паренёк слегка блатного стиля, и мужик лет сорока без особых примет. «Вот,» - представляет Скиф, «это командир отделения, Угрюмый (пожилой), Кулибин (блондин) и Москит (мужик). А это вам пополнение, Африка…» Угрюмый резко и ехидно всхрапнул «А чё не Азия?»… «Ну, ты устраивайся» - продолжил Скиф, «а оружие я попозже принесу». Приехали… Мдяяя… Интересно, и как тут обитать? Окопчик 4*1*0,5 метра, на 2/3 перекрытый в два наката тонкими сосновыми брёвнами. Сбоку ещё типа склада прирыто, там оружейка. В подвале в Славянске наверное комфортнее… И вода там есть… Наскоро познакомился с будущими товарищами. Ну… бывает и хуже, скажем так. Впрочем, война-с, куда деваться, утешаю себя. Тут и Скиф появляется, а в руках тащит…не, ну нафига?.... СВД. К ней подсумок и пять магазинов. Блин, они чё, серьёзно? Походу, да. С воодушевлённым лицом мне её вручает. Пытаюсь отмазаться, что снайпер из меня как из свиньи балерина – не катит. Мол, были бы у нас реальные снайперы, другое дело, а раз нет – будешь учиться. Мдяя… На уме (и языке, впрочем, кого стесняться) они маты… Снайпер, мля… Ладно, утро вечера мудренее. Тем более, между ними ещё ночь прожить надо. А это, похоже, не так просто – Москит своим тихим, слегка гнусавым голосом предупреждает «Братан, ты б без нужды головой не отсвечивал над окопом. А то под вечер твои коллеги приходят, с той стороны. Это ж передний край, за нами уже укры». Саныч - это "Бэтмэн" Ночное дежурство Угрюмый разделил на две части – он с Кулибиным с девяти вечера до двух, я и Москит – с двух до семи утра. Соответственно, они разошлись по концам окопа, а мы устроились в центре, под настилом. Комфортность сильно ниже среднего – сырой, рваный матрас внизу, кусок брезента и броник в качестве одеяла, осыпающиеся песчаные стенки по бокам, стада комаров везде и всюду. СВД заворачиваю в кусок брезента, одеваю носок на ствол, чтоб песок не засыпался, сам лежу на спине, винтовка на мне вдоль туловища. Неудобно, но ничего другого в голову не приходит. Немного поворочавшись, решил в качестве защиты от неизбежного в таких условиях простатита использовать бронежилет – разложил его, и положил под себя, чтоб от холодной сырости снизу закрывал. Идея сработала, так намного лучше. Постепенно засыпаю. «УУУАААААААА……..» - блин, ненавижу рано вставать. Позёвывая, переползаю через просыпающегося Москита в свой конец окопа. Сажусь на предварительно нагретую пятой точкой Кулибина чурку, и начинаю бдить. Как тут бдить, правда, не совсем понятно. Кругом ночной лес, хоть и редкий. Через просеку видно склон метрах в двухстах, но он густо порос зелёнкой, и что там делается – тайна велика есть. Ночника нет. Угрюмый перед отбоем проинструктировал высматривать некие «зелёные и оранжевые огоньки», кои, по его словам, есть укры, высматривающие нас в ночники и тепловизоры. Хрен его поймёшь, всерьёз это он, или просто жути на новичка нагонял. И если всерьёз – то насколько «огоньки» реальны, а не плод партизанского фольклора. Опять же, сказано «башкой над окопом не отсвечивать», а как тогда что-то высматривать? Непонятно… В итоге решаю полагаться в основном на слух, сидя внизу, глаза на пару сантиметров выше уровня земли, а иногда высовывать голову и быстренько осматривать то, что я в таком положении увидеть не могу. Пока обустраивался, час прошёл. Кстати, я, как и многие, с появлением мобильников перестал носить наручные часы. Так вот – на войне часы нужны. И обязательно с фосфоресцирующим циферблатом. Иначе посмотрев ночью на телефон на предмет «сколько ещё осталось до смены» вы а) демаскируете себя б) погасите себе ночное зрение минут на пять-десять. Сижу. Ночь, лес, тишина (не считая громового храпа Угрюмого). Иногда постреливают одиночными в тылу – то ли нашим почудилось что, то ли сон отгоняют. Огоньков не видать – ни зелёных, не оранжевых. Пока их высматривал, обнаружил, что через прицел винтовки ночью видно намного лучше, чем невооружённым взглядом. Увы, подсветки сетки прицеливания на нём нет, так что ночью мою СВД можно использовать либо в качестве бинокля, либо в качестве дубинки. Вообще прицел не родной, и крепление внушает подозрения, нужно будет утром повнимательнее изучить. Если сетку подсветить не получится, может, найду что-то светящееся мушку намазать, буду ночью по старинке стрелять, если что. Бррррр, холодрыга. Чем дальше, тем холоднее становится, вот уже и пар изо рта пошёл. Часам к четырём, когда рассвело, наступил уже реальный дубак. А так вообще красиво, конечно. Высокие сосны в утренней дымке, верхушки окрашиваются в розовый цвет восходящим Солнцем. Роса на траве. И жрать хочется, мдяяя…. Москит, всю ночь просидевший на другом конце окопа, изредка ныряя под настил покурить, вылез наверх. Покопошился немного в куче пакетов с припасами, сваленной под деревом недалеко от окопа, и извлёк оттуда бензиновую горелку. Пять минут возни и рёва этого хитрого агрегата – и мы уже счастливые обладатели целого чайника кипятка. Жизнь налаживается! Завариваем кофеёк – тут видим, кто-то к нам бежит с основных позиций взвода, метрах в пятидесяти у нас в тылу. «Пацаны, гул слышали!?! Танки походу!!!» Пару секунд недоумённо вслушиваемся… и одновременно переводим взгляды на горелку, чтобы ещё через секунду дружно расхохотаться. Действительно, гудит она так, что издалека можно за технику принять. Угощаем бдительного товарища кипяточком и отпускаем восвояси. В тылу постепенно начинается шевеление, народ бродит туда-сюда, кто-то что-то носит, кто-то что-то копает. Разогреваем на горелке банку тушёнки – вот и завтрак. Не, не так всё плохо, как казалось вечером. В семь часов, разумеется, оба спящих продолжили бессовестно давить на массу. Глаза, тем временем, ощутимо наливаются тяжестью, и начинают закрываться сами собой. Ну, ладно, думаю, потом посплю. Восемь часов. Девять. Из окопа выбирается зевающий Угрюмый, озирает окрестности, и ласково смотрит вниз, на продолжающего дрыхнуть Кулибина. «Малой, ….! Ты, …., какого, ….., ещё ….., …..?! А ну ….., …..!» Измятая физиономия Кулибина с выражением «Что это за планета?» появляется из-за бруствера. Угрюмый, внезапно изменив интонацию на «любящий папа даёт советы непутёвому сыну», продолжает «Сынок, хватит спать! Давай, приготовь нам позавтракать чего-нибудь. Нам ещё блиндаж сегодня строить». Вопреки разгильдяйской внешности, Кулибин оказался весьма хозяйственным – вполне приличный завтрак был сооружён практически из ничего минут за пятнадцать. После окончания приёма пищи, Угрюмый было принялся нарезать задачи по строительству блиндажа, но тут я и примкнувший ко мне Москит решительно встали на защиту справедливости. «Мы реально три часа всего спали, а вы семь, так что имей совесть и дай пару часов поспать!» Немного побурчав на тему «Война, некогда спать!», Угрюмый соглашается. Залезаем в окоп и вырубаемся практически мгновенно. Да, совсем забыл рассказать, где я, собственно говоря, нахожусь. Если найти на карте дорогу Лисичанск – Славянск, то сразу после Закотного она пересекает реку Северский Донец, а вскоре после моста – перекрёсток с дорогой Ямполь – Рай-Александровка. Вот эти мост с перекрёстком наша рота и держит. Важны же они потому, что в Красном Лимане – уже укры. И чуть ближе, на «Т-образном перекрёстке», тоже они. Так что «дорога жизни» для Славянска идёт через нас, на нашем перекрёстке сворачивает на юг, и далее, через Николаевку, в Славянск. Основные силы нашего подразделения расположены в юго-западном секторе от перекрёстка, в остальных секторах лишь по одному-двум отделениям, плюс столовая и хозчасть в юго-восточном секторе. Ну а наше героическое отделение имени Угрюмого, оно же боевое охранение, расположено западнее всех, где-то в 250 метрах от перекрёстка и в 30-40 метрах от дороги. Дорога от леса отделена с обеихсторон очень широким и глубоким рвом, наша сторона выше дороги метра на три, а противоположная наоборот, ниже. Кругом насаженный сосновый лес, кое-где перемежающийся просеками, пожарными дорогами и полосами зелёнки. Просыпаюсь сам, около полудня. Вылезаю наружу – идиллия. Тепло, светло, птички поют. Угрюмый с Кулибиным спят на солнышке, Москит спит в окопе. А мы вроде как передовое охранение. Охраннички… интересно, у укропов такой же бардак? Смотрю, рядом с окопом мелкая, по колено глубиной, яма где-то три на три с половиной метра. Ага, блиндаж начали строить, но затем рука бойцов копать устала… Пользуясь моментом, решаю почистить винтовку и вообще изучить её повнимательнее. «……!» Ищу маслёнку, хозяйственно направосеченную мной ещё в Луганске. Нету. Похоже, забыл на базе у Саныча. Досадно. Здесь у ребят оружейного масла нет, я вчера узнавал, оружие чистят моторным, что не есть хорошо. Ладно, чего уж теперь. Вытаскиваю из рюкзака резиновые шлёпки (очень нужная штука в партизанском быту), снимаю берцы. Нужно давать ногам отдохнуть от обуви при каждом удобном случае, особенно с учётом того, что спим в обуви. Достаю ветошь (ещё одна нужная вещь, которую всегда нужно иметь с собой), открываю канистру с маслом и расстилаю на земле кусок брезента. Приступим-с… СВД я раньше никогда не разбирал, ну да дело нехитрое, не слишком отличающееся от разборки калаша. Справился без особых затруднений. Винтовка, кстати, на пятнадцать лет старше меня. Явно очень давно не чищена, заколебался оттирать. Хорошо ещё, что пенал с принадлежностями и разборной шомпол были в подсумке. Тааак…. прицел… Мдяяя…. «Made in China», понимаешь… Крепление какое-то уж очень убогое на вид. Я не я, если после нескольких выстрелов его не придётся прикручивать обратно, и плакала вся пристрелка. Фиксатор задней крышки отломан, сама она в закрытом положении не держится. Замечательно. Нахожу гнездо батарейки. Гнездо есть, а вот батарейки нет. И, судя по форме гнезда, она какая-то уж очень хитрая, и здесь её явно нигде не достанешь. Да уж, повезло, ничего не скажешь… Закончил с чисткой, только собрался ещё немного поспать – просыпается наш доблестный командир отделения. Через десять секунд просыпаются и Москит с Кулибиным, в принудительном порядке. В наличии две лопаты, совковая и штыковая, за пару часов (ну, может, чуть больше), работая поочерёдно, доводим глубину до двух метров. Грунт песчаный, копается легко. Затем соединяем блиндаж с окопом. В процессе работы к нам присоединяется пятый член нашего маленького коллектива – Морпех. Упитанный пожилой мужчина за шестьдесят, на два дня уезжал в госпиталь, какие-то у него проблемы со здоровьем были. Впрочем, немудрено, в его-то возрасте и состоянии здоровья пойти в лес партизанить… В течение дня присматриваюсь к своим сослуживцам, делаю выводы. Конечно, окончательное формирование мнения о них заняло больше времени, но, наверное, имеет смысл сейчас выложить более-менее целостные портреты, чтобы потом уже к этому не возвращаться. Угрюмый – несмотря на не слишком впечатляющую внешность и возраст в полтинник, настоящий Человек Войны. С большой буквы. Не, с двух больших букв. Сам с одной из южных областей Украины, гордится тем, что потомок итальянских переселенцев конца XVIII в Новороссию, носит итальянскую фамилию, и даже где-то там в Италии у него родственники есть, к которым он ездил в гости. Представляю, как родственники офигели от такого гостя. При этом убеждённый сторонник Русского Мира, искренне верующий (православный). Ездил в Киев на Антимайдан, там, в столкновениях с правосеками, потерял два полпальца (циркулякой кто-то пытался его без руки оставить). Единственный на весь взвод человек с реальным серьёзным боевым опытом (и один из двух – на всю роту, второй – Прапор). Был добровольцем в Приднестровье и Боснии. Прекрасно владеет автоматом, пулемётом, гранатомётом. С ножом и без него тоже очень многим крутым ребятам может показать, где раки зимуют. Перед войной бригадиром грузчиков работал. В общении человек, скажем так, не простой. Очень эмоционален. Окружающих не слышит, знай себе талдычит своё, причём точку зрения имеет по всем вопросам, даже тем, в которых не смыслит вообще ничего. Правда, поддаётся переубеждению. Иногда. Наше с ним общение довольно быстро стало непредставимо без «Обезьяна, полезай обратно на дерево!» или «Чё, в Африке своей привык…» (далее следовала какая-то гадость, к которой, по его мнению, я привык в своей Африке). Я, впрочем, без особого смущения отвечал в духе «азеров с рынка забыли спросить» или «ты,…., деревянный по пояс с обеих сторон». Но всё по-доброму, просто стиль общения такой. Запаслив до хомячества. Может неделями жить на кофе и сигаретах. В общем, со своими Угрюмый хоть и бурчлив, и несносен, но вполне терпим, и даже иногда вызывает добрые чувства. Но вот «чужим» я бы для него не хотел быть ни за какие коврижки. Мне ещё пожить охота. Да, кстати, если кто видел кадры с места падения малазийского боинга, где ополченец держит игрушку – вот это как раз и есть Угрюмый. С этой картинкой ещё демотиваторы наштамповали. Хотя реально он всего лишь показывал корреспондентам – смотрите, мол, дети погибли. А потом положил куклу на место и перекрестился. Но гиены пера, как обычно, всё переврали. Кулибин – молодой блондинистый хлопец, кажется, из-под Снежного откуда-то. Разгильдяй и лентяй, каких свет не видывал, при этом чудовищно хозяйственен и весьма изобретателен (за что, собственно, и получил позывной). До войны работал слесарем-сантехником. Не смотря на молодой возраст, успел дважды посетить места не столь отдалённые, оба раза за «не угонял, просто взял покататься». Некоторая приблатнённость в поведении имеет место быть, но не превышающая допустимых пределов. Может показывать примеры отчаянной (я бы даже сказал, чересчур) храбрости, при этом упорно спит ночью на посту, невзирая на регулярные тумаки от Угрюмого. Отправишь его сбегать за триста метров в столовую за банкой консервов – вернётся через три часа, зато с целым пакетом всякой вкусной всячины. Очень силён физически – один легко поднимал и нёс такие брёвна, какие мы втроём еле тащили. Считает себя русским, но основной мотив для ухода в ополчение – «Зря Киев и Львов решили, что нас можно нагнуть». Своеобразная, в общем, личность. Москит – шахтёр с Макеевки, в районе сорока лет. Тихий, спокойный, упрямый, обидчивый. Любитель дружеских посиделок за кружкой пива. С первых дней восстания был участником всех активных событий, включая взятие Донецкой ОГА. С точки зрения политических взглядов – умеренный левый националист. Любимая фраза, когда чем-то не доволен «Не, ну ты вообще адекватный?». Дымит, как паровоз. Совершенно не умеет водить машину, но очень обижается, когда ему об этом говорят. Постоянно переживал, что сын-балбес, отправленный с началом войны к родственникам в Россию, вернётся обратно и тоже уйдёт в ополчение. Обычный мужик, в общем, на каких земля держится. С Морпехом я не слишком долго общался. Пенсионер, с Донбасса. Когда-то служил в морской пехоте, чем весьма гордился. Частенько пытался отмазаться от выполнения различных тяжёлых работ под предлогом возраста (что, в принципе, объяснимо). Что забавно, обижался, когда кто-то другой проявлял инициативу «Морпех, не поднимай бревно, опять спину сорвёшь», из принципа доказывая, что он ещё ого-го. Любил покашеварить, ходил в лес грибы собирать, не смотря на частые обстрелы. Уффф…. Всё, на сегодня раскопки окончены. Завтра будем укреплять кольями стены, а потом крышу делать. На ужин сходил в столовую – она метрах в 350 от нас, через дорогу. Что сказать… жрать можно, но не более того. На обратном пути принёс две пластиковых полторашки с водой. Одной умылся, второй носки постирал и повесил на ветку сушиться. Гигиена – важная штука, в полевых условиях особенно. Начинает темнеть, на эту ночь расписание дежурств следующее: первыми Морпех/Кулибин, вторыми Африка/Москит, ну и Угрюмый, как он выражается, «всегда с нами», т.е. будет дрыхнуть всю ночь, иногда просыпаясь покурить. Забираемся с Москитом в узкий, осыпающийся окоп, и укладываемся спать. Почему не в котлован от блиндажа? Над ним нет навеса, а прилететь может в любой момент, так что мы уж лучше как-нибудь в тесноте… В полночь просыпаемся от очереди из ПКМ в паре метров от нас (очень громкий агрегат) и крика Угрюмого «На, сука, получи! В ружьё! Занять позиции». Судорожно натягиваю на себя броник, каску и разворачиваю СВД, в голове одна мысль «Мля, ну почему ночью, чёрт, у меня же подсветки нет!» Переползаю на дальний от дороги край окопа, там, где должен дежурить. Втискиваюсь между песчаной стенкой и Кулибиным. Осторожно выглядываю. Ночь, лес. Орд наступающих врагов не видно. В тылу наши часто постреливают одиночными, судя по всему – куда глаза глядят. Угрюмый с другого конца окопа подаёт голос «Снайпер! Видишь их?!». Кого, мля, «их»!?... Блин, и c моей бандуриной из окопа не посмотришь, надо высовываться… Ладно, высовываюсь, добросовестно просматриваю лес, насколько это возможно в темноте. Кричу Угрюмому «Где они?». «Впереди! Видел движение на обочине!». Тааак…на обочине… Высовываюсь ещё сильнее, стараясь не думать о том, что голова торчит сейчас над бруствером как мишень. Просматриваю просеку и склон за ней….вроде никого… Очередь, слышно, как пули бьют по деревьям над окопом, стреляют где-то впереди и справа, похоже, вообще с другой стороны дороги, мне с моей позиции этот сектор никак не разглядеть. «Сука! Идите сюда, п….сы ё….е!! На!!» - это Угрюмый, остаток фразы тонет в грохоте ПКМ. Прикинув, что с дороги могут отвлекать внимание, пока основная группа ударит из леса, ещё раз тщательно просматриваю зелёнку в своём секторе. Вроде никого… Оглядываюсь на Кулибина – тот с сонным видом сидит на чурке, и явно пытается абстрагироваться от ситуации. Мдяя…. Бросив ему «Хорош, …., спать, …! Смотри за зелёнкой!» пробираюсь к Угрюмому, с трудом протиснувшись в окопе мимо объёмистого Морпеха. На этой стороне свободный от настила участок окопа побольше, и есть две оборудованных стрелковых ячейки, плюс оружейка. Угрюмый с Москитом напряжённо вглядываются в темноту. «Снайпер, что, нет никого там?» - заметил меня наш героический командир. «.. …, …!» - отвечаю я, и затем грязно ругаюсь. «Просмотри дорогу и обочины впереди, удаление 150-200 метров. Сильно только не высовывайся, у них приборы наверняка есть». Стараясь не поднимать голову больше необходимого, просматриваю указанный сектор. Деревья, дорога, кусты, деревья… Из-за габаритов СВД в стеснённых пространствах с ней очень неудобно, мысленно кляну себя за то, что не купил бинокль. Тааак…а это у нас что? - Шеф! Вроде огонёк зелёный в кустах! Не уверен, может, кажется. - Стреляй! - У меня сетка прицела не подсвечена, …., не попаду! - Всё равно стреляй! Услышат работу СВД, испугаются, уйдут. Или начнут всерьёз по нам бить, тогда по вспышкам будем стрелять. - Понял! Работаю… Стреляю. Звук у СВД специфический и громкий, отдача резкая. Выстрелив, сразу приседаю в окоп. Только тут до меня доходит, что всё это время моя черепушка была прекрасным образом видна со стороны зелёнки через щель между стрелковой ячейкой и настилом. На фоне светлой песчаной внутренней стороны бруствера – цель, лучше не придумаешь. Повезло… Нельзя концентрироваться только на одном направлении. Нужно вертеть головой, постоянно контролировать, что происходит по бокам и сзади вас. Может, там светлая (или наоборот, очень тёмная) поверхность, на фоне которой вас прекрасно видно. Или свой же гранатомётчик стрелять приготовился. Или какой-нибудь долбодятел занял позицию так, что вы прямо в середине его сектора обстрела. Туннельное зрение – это смерть. Вторая мысль – блин, а носок-то со ствола я не снял! Проверяю – разорвало. Ладно, чёрт с ним, запас носков у меня есть. Командир осторожно выглядывает из ячейки. Тишина. Тоже поднимаюсь, смотрю в прицел. Вроде, никого. «бум!-сСс-БУУМ! бум!-сСс-БУУМ! бум!-сСс-БУУМ!» «В укрытие!» - орёт Угрюмый. Залетаем под настил. Ещё несколько серий взрывов. Падает где-то метров на 100-150 южнее от нас, в лесу. Спрашиваю Угрюмого: - Это они отходят или к атаке готовятся, как думаешь? - Не, отходят. Ночью в настоящую атаку побоятся идти. ПКМ слышали, СВД слышали. Они ж не знают, что у нас тут детский сад, думают, чеченов полно и грушников. Побоятся. Опыт, как говорится, не пропьёшь. Угрюмый оказался прав, остаток ночи прошёл спокойно. За ким хреном укропы это всё затеяли – непонятно. И сами не поспали, и нам не дали. С утра сходили, проверили место, откуда стреляли. Гильзы, следы армейских ботинок. Крови нет. Затем взялись за оборудование блиндажа. Настругали кольев, вбили вдоль стен, затем укрепили стены досками. Досок целую кучу навезли местные жители и свалили около перекрёстка. Потом принялись за сложный этап – валили повреждённые обстрелом сосны, распиливали их на четырёхметровые брёвна, затем переносили брёвна к блиндажу. Звучит легко, а в реальности очень и очень утомительно. Брёвна тяжёлые, все в смоле. Опять же, меткостью украинские артиллеристы не отличались, так что порой приходилось брёвна тащить метров за 150, а то и 200. Здоровые деревья командование в лице Скифа валить запретило, за что удостоилось своей порции матерных эпитетов (заочно). В общем, к обеду ноги гудели, руки кровоточили, смола покрывала с ног до головы, так что слова посыльного «Всем снайперам собраться у перекрёстка с винтовками!» я воспринял как избавление. В указанном месте собралось шесть человек, в основном старшего возраста, только один моложе меня. Пообщались. Пара охотников, пара лесников. Молодой парень оказался водителем БМП, с началом Восстания пославшим подальше украинскую армию и перешедшим на сторону Новороссии. Короче, настоящих снайперов не было ни одного. На сегодня предполагалось произвести пристрелку винтовок, ну и заодно посмотреть, насколько безнадёжны те, кому они волей случая достались. Вроде как мероприятие должен был проводить Кастет, о котором мы уже много были наслышаны – единственный на всю роту реальный снайпер, служивший когда-то в каком-то хитром украинском подразделении. Увы, оказалось, что Кастет, как человек подготовленный, командовал нашим разведотделением, и в данный момент ушёл со своими архаровцами на разведку к Т-образному перекрёстку. Вместо него появился Мачете – один из трёх командиров взводов. Мы все загрузились в джихад-мобиль на базе Нивы, и проехали до моста через Северский Донец. На нашем берегу южнее моста раскинулось довольно обширное открытое место, с редкими кустами и деревьями, где и произошла пристрелка. Организация мероприятия, мягко выражаясь, оставляла желать много лучшего. Говоря как есть, сделано всё было через пятую точку. Стреляли лёжа в траве по толстому дереву метров с 250, по одному магазину (десять патронов), целясь в подвешенную на нём картонку без каких-ибо дополнительных отметок. Мачете стоял в 20 метрах от дерева, после стрельбы подходил, смотрел снизу на картонку и говорил в рацию что-то вроде «Всё в молоко!» или «Три попадания правее»! Как он это определял, если следы от пуль никак не помечались – загадка. Я отстрелял неплохо, восемь попаданий, все ниже и правее центра. Ну, кучность есть, это уже хорошо. Прицел, как и ожидал, разболтался, пришлось подтягивать. Одним словом, польза от такой «пристрелки» была одна – профилонил послеобеденное таскание брёвен. Нет, вру – ещё одна польза есть – договорились с Вергилом (молодой БМПшник) сходить завтра в лес, побродить по окрестностям на предмет «мало ли чего» и в целях общей тренировки и ознакомления с местностью. Ночь прошла без происшествий. Спали уже в блиндаже, что было намного комфортнее, чем в окопе. С утра принялись за усовершенствование блиндажа, а именно, обустройство второго наката брёвен. Ненавижу физический труд. К счастью, через час, подошёл Вергил. Угрюмый отпустил без особого сопротивления, даже пробурчал что-то одобрительное. Мы отошли назад к перекрёстку, потом спустились по дороге к юго-западу до ответвления на Дибровку. Там стоял маленький блок-пост из трёх человек. Перекинулись с ними парой слов, и углубились в лес, идя в общем направлении на Дибровку. По ходу дела отрабатывали различные гипотетические ситуации и порядок движения. В конце концов остановились на следующем – первый занимает позицию за укрытием (обычно деревом), и сморит по сторонам. Второй в это время осторожно проходит вперёд метров на 50-150, в зависимости от местности. Выдвинувшись вперёд и найдя удобную позицию, занимает её, и ждёт. Первый, выждав пару минут, начинает движение, проходит второго, и, в свою очередь, уходит вперёд на те же 50-150 метров. Затем цикл повторяется. Неудобство такого подхода – в густом лесу можно потерять друг друга. Но, в данном случае, лес представлял собой ряды искусственно насаженных сосен, с редкими полосами зелёнки, большим количеством просек и противопожарных рвов, так что слишком уж большой проблемы это не представляло. Не знаю, насколько это правильно. Вполне возможно, где-то в лесу под Ямполем до сих пор разбросаны многочисленные останки украинских снайперов, подавившихся от смеха и умерших, глядя на наш цирк. Но нам такая тактика показалась разумной. Как бы там ни было, мы дошли до Дибровки, поразглядывали её из леса через оптику, ничего особо интересного там не увидели, и к вечеру вернулись назад более-менее тем же маршрутом. Противопожарные канавы, на песчаной поверхности которых следы отлично видны, переходили задом наперёд, конспирации ради. Следующие несколько дней прошли без особых событий. Укры постепенно увеличивали частоту и интенсивность обстрелов, пару раз даже авиацию подключали. Впрочем, компенсировать качество количеством им не удавалось, и потерь у нас по-прежнему не было. Подлесок во многих местах выгорел из-за применения ими зажигалок, но, к счастью, на сами деревья огонь не перекидывался. Мы с Вергилем ходили в лес, постепенно удаляясь всё дальше от перекрёстка. Укров так и не встретили, хотя следов ботинок и обёрток от «Сникерсов» находили не мало. Утро 14-го июня началось как обычно. Встали, позавтракали, занимались мелкими бытовыми делами. «бум!-ссССс-БУУМ!». Без паники, но в темпе прячемся в укрытие. Миномётный обстрел – дело уже привычное. «бум!-ссССс-БУУМ!». «бум!-ссССс-БУУМ!». «бум!-ссССс-БУУМ!»… Сегодня, правда, намного дольше, чем обычно. К счастью (для нашего отделения), большинство мин рвутся далеко в тылу, в районе перекрёстка. Где-то вдалеке слышен непонятный гул. «бум-БУум!». Так, а это что ещё такое? Все вопросительно поворачиваются к Угрюмому. «Похоже, танк. Приготовится всем, братики, сегодня будет жарко». Ну, вот и обещанные «белки укроглаз», видимо, посмотрю. «бум!-ссССс-БУУМ!». «бум-БУум!». «бум!-ссССс-БУУМ!». - По контролю бьют! (кричит между разрывами Угрюмый). Сейчас должна пехота через зелёнку пойти, если там не идиоты. А потом броня пойдёт. П…сы! Танк долбанул по блок-посту ещё несколько раз и замолчал. Ещё несколько разрывов – и стихли миномёты. Гул стал приближаться. Угрюмый выскакивает из-под настила и начинает сыпать командами: - Малой! (это он Кулибину) БЗшки (в смысле ленту с бронебойно-зажигательными патронами) в пулемёт! - Москит! Готовь РПГ. Заряды прикрути, колпачки не снимай! - Африканец! На левый фланг, секи зелёнку. - Морпех! Сиди внутри, подавай магазины и «огурцы» («огурцы» - заряды для РПГ-7). Перехожу на левый фланг, начинаю просматривать зелёнку. Пока никого. Гул медленно нарастает. Да, похоже, сегодня таки будет жарко… Перекрывая гул подходящей брони, где-то впереди раздался громкий звук, мне лично больше всего напомнивший рвущуюся грубую ткань, сложенную в множество слоёв. И ещё раз. И ещё. - КПВТ работает!! (крик Угрюмого) Всем внимание, подходят!! До боли в глазах всматриваюсь в зелёнку. Адреналин из ушей не фонтанирует пока, но сердце стучит, руки вспотели (ура перчаткам), в голове бьётся мысль «Только бы не ложануться!». Очередной «разрыв ткани» заглушается звонким треском при попадании тяжёлых пуль КПВТ в сосны метрах в двадцати левее нас. - Снайпер, живой там?! - Живой! - Смотри за зелёнкой, оттуда полезть должны! - Понял! Гул брони словно застыл на одном месте. Ещё несколько очередей по окраинам леса. Бьют явно вслепую. Мля, ну где же они…. - Сука!!! На!!!.... грохот ПКМ вперемежку с матюками Угрюмого доносится с правого фланга. В ответку откуда-то прилетают пули не слишком серьёзного калибра и бьют по соснам над нашей позицией. Блин, и чё делать?? Вдруг я там нужен?? А если уйду, а они тут полезут?? В итоге решаю остаться пока на прежнем месте до получения новых команд. - Снайпер, ….! Давай сюда!! Москит – на левый фланг, секи зелёнку! Протиснувшись мимо Морпеха с Москитом, выныриваю на основной позиции. Никто над окопом не высовывается, шеф осторожно рассматривает что-то на противоположной стороне дороги, Кулибин просто на дне окопа сидит. Угрюмый в двух словах разъясняет обстановку: «С той стороны прошли! Сидят внизу, мне их не достать! Спереди справа ещё есть, в зелёнке! Попробуй ты!» Мдяя… Ну, делать нечего. Выбрав более менее подходящее положение, просматриваю зелёнку на 1 час, до неё метров 250. Открытого сектора обзора нет, лес, но деревья стоят далеко друг от друга, и кое-что рассмотреть можно. В прицел, правда, жутко неудобно смотреть в таком режиме. Тааак…..никого-никого-никого-БАНГ! – едва глаз уловил какое-то движение в прицеле, палец сразу отреагировал. Интересно, и как это в фильмах из полуавтоматических снайперок стреляют непрерывно? У меня вот взгляд сразу расфокусируется при выстреле, нужно пару секунд, чтобы снова найти цель. - Что?! - Движение в зелёнке было! - Снял?! - Не, вряд ли… (реально смотря на вещи – никаких шансов, резко дёрнул спуск и сорвал выстрел) - ….! Ладно, смотри дальше! Только начинаю высовываться – по нам начинаю бить из автоматов с другой стороны дороги. Прямо напротив нас забрались, сволочи, метров 50 до них. Из-за рельефа местности (мы метров на пять выше их, между нами два склона, два рва и дорога на насыпи) чистой линии между нами нет, и мы и они можем только лупить по деревьям друг над другом. Чем Угрюмый и занялся, с радостным остервенением высадив по соснам пол ленты из ПКМ. Оценив низкий КПД ратных трудов, схватил автомат и запустил в ту же сторону пару ВОГов из подствольника. Укры, похоже, впечатлились нашей огневой мощью, и от попыток прижать нас огнём перешли к редким беспокоящим выстрелам. Всё бы хорошо, но гул снова приближается, а стоит нам высунуться как следует из окопа, и мы станем лёгкими мишенями для врага. К тому же, впереди противник тоже активизировался, снова заработал по лесу КПВТ, плюс непонятно откуда изредка постреливали из автоматов непонятно куда, причём со всех сторон, и пролетало всё это в неприятной близости от нас. Одно утешение – у группы напротив нас подствольников, видимо, не было, иначе они бы нам устроили веселье. Интересно, а где вообще все остальные с нашей роты? - Батя, танки! (подал голос зоркий Кулибин) Втроём напряжённо всматриваемся между деревьями. Угрюмый быстро сориентировался: «Это БТР! Малой, РПГ! Африканец – дави зелёнку сбоку! Под струю, …., не попадите оба!» «Дави», блин. Как её снайперкой «давить»? Ладно, чёрт с ним. Высовываюсь, рассматриваю зелёнку за дорогой. Угрюмый тем временем приподнимается из окопа с «трубой» на плече. Мы с Кулибиным начинаем шарахаться от того места, куда направлен патрубок. Разумеется, следить за зелёнкой при этом не очень получается. Укры слепотой не страдают, и, заметив мужественно торчащий над окопом торс Угрюмого, начинают пристреливаться. После нескольких очередей в паре дециметров над головой Угрюмый скатывается обратно в окоп, и в сочных выражениях объясняет мне и Кулибину, что он думает о качестве нашего «прикрытия». Мы же, не особо отвлекаясь на принятие заслуженных упрёков, начинаем долбить по противоположной обочине и лесу за ней. Одновременно сзади начинает работать по тому же месту РПК (Скиф не усидел в своём окопе и выдвинулся к нам, как выяснилось позднее). Угрюмый кидает туда же ещё пару ВОГов, и огонь укров на время затихает, зато кто-то начинает истошно орать (не на державной мове, что любопытно, а на монголо-кацапском) «А-А-А-А-А!!!! Меня ранило! А-А-А!!!! Помогите!!! Помогите!!!». От напрашивающейся отправки нескольких 40-милиметровых таблеток для облегчения страданий бедолаги нас отвлекает БТР, который подобрался уже метров на 150 и продолжал потихоньку приближаться, короткими очередями расстреливая район блокпоста в нашем тылу. Угрюмый снова схватил РПГ, но, через несколько секунд, отложил в сторону. «Деревья, …., и «огурца» всего два, …!» пояснил он. «Снайпер, …., …. ты там сидишь? Зелёнку впереди посмотри!». Приказ есть приказ – залажу в стрелковую ячейку и начинаю просматривать сначала склон (сектор от 10 до 12 часов), затем зелёнку на 1 час. Вроде никого… тааак, на 2 часа… Резкий грохот ПКМ (дульный срез в метре от моей головы) ударил по ушам так, что я непроизвольно присел на дно окопа. Угрюмый короткими очередями лупил между деревьями по БТРу. «Ты, …., чё, …., вообще …..?!» тактично высказал я недовольство своему командиру. Тот, впрочем, с лицом ребёнка, получившего долгожданный подарок на Новый год, продолжал стрелять. Лента кончилась, Угрюмый перекинул пулемёт Кулибину для перезарядки, выпустил магазин из калаша, принял обратно ПКМ и высадил по БТРу ещё одну ленту, после чего тот и остановился. Совсем. Дыма не было, особых повреждений тоже, но движок заглох, и никакого шевеления не наблюдалось. Укры на пару минут притихли, видимо, соображая, что почём. Даже раненый затих (хотя, может, его уже вытащили к тому времени по рву, шедшему вдоль дороги). Угрюмый уже вслух прикидывал, как бы обойти вставший БТР с фланга, чтобы отрезать его остальных сил противника. А там, чем чёрт не шутит, можно и отжать. Увы, долго затишье не продлилось – второй БТР открыл огонь по лесу откуда-то из-за первого, потом оживилась и зелёнка впереди, метрах в 200, откуда по нам начали долбить из автоматов. Судя по звуку, как минимум две СВД там тоже были. Тут я уже попытался что-то сделать, бил по зелёнке на движение, высматривал «коллег», но, честно говоря, очень сомневаюсь, что в кого-то попал, случайно разве что. Всё-таки, стрелять по мишени, когда есть время спокойно прицелиться, и стрелять в бою по мелькающим в зелёнке неясным фигурам – две большие разницы. Необходимость подтягивать прицел после каждых 3-5 выстрелов тоже не добавляла уверенности. Впрочем, исходя из того, что я остался жив, можно сделать вывод, что на противоположной стороне были «специалисты» схожего уровня. Второй БТР, под прикрытием огня, начал выдвигаться к первому. Ещё через пару минут начало прилетать. Судя по всему, стреляли из лёгких миномётов, но зато расположенных неподалёку. Били довольно кучно, падало сразу за нашим окопом. Скорее всего, ближе бить они опасались, чтоб не задеть своих. С чувством некоторого облегчения укрываемся в блиндаже. Кулибин в промежутках между взрывом и очередным выстрелом успевал выскочить из блиндажа и осмотреть окрестности на предмет подползающего укропа. Реальный отморозок наш Малой. В хорошем смысле слова. Он же и сообщил, что украинцы оттягивают повреждённый БТР при помощи второго. Когда к обстрелу подключились «Ноны» с удаления в несколько километров стало понятно, что укры отступают на исходные. Пока все отходили после боя (Угрюмый даже пробурчал что-то неразборчивое, но явно одобрительно-благодарственное в адрес личного состава нашего героического отделения), неугомонный Кулибин успел сбегать к перекрёстку. Вернулся с сообщением «Там, …., вообще …., и двое двухсотых! В блиндаж прямо залетело!». Любопытство победило усталость, сходил посмотреть. Тааак… Действительно, «….., и вообще ….». Блок-пост разгромлен напрочь (танк прямой наводкой – не шутки), прилегающая территория…ну, не лунный пейзаж, конечно, но лес покосило чуть меньше, чем полностью. Попадание одно – прямо перед входом в один из блиндажей. Поскольку вход был каким-то гением сделан на всю ширину блиндажа (проще говоря, одной стены не было) у находившихся внутри двоих ребят не было никаких шансов. Жаль. Одного порвало сильно, другого очень сильно. Умерли, судя по всему, мгновенно. Пока ходил, имеющая место быть склонность анализировать происходящее очухалась от впечатлений первого реального боя. По итогам анализа пришёл к выводу, что нам (всей роте, прикрывающей перекрёсток) просто повезло, что в боевом охранении оказался Угрюмый. Иначе укры с ходу прорвались бы к перекрёстку, на чём, судя по активности остальных подразделений нашей роты, бой бы и закончился. Сходили на другую сторону дороги – следы от ботинок, следы от пуль, следы от осколков. И следы крови. Перед отбоем Угрюмый хитрыми азербайджанскими итальянскими глазами посмотрел на Кулибина: «Сынок, доставай!». Тот, соответственно, достал заботливо спрятанное где-то в укромной нычке. Налили по 50 грамм – за погибших ребят. Ещё по 50 – за то, что мы (наше отделение) нормально провели бой, все выжили, никто не струсил и не впал в ступор. На этом пьянка закончилась, и я пошёл с полтарашкой на недоразбомбленную кухню за водой. Война войной, а зубы чистить и носки стирать надо, а то можно до победы и не дотянуть. На следующее утро Угрюмого обуяла жажда строительства. Конкретнее – наш доблестный командир решил соорудить ещё два наката на блиндаже, вдобавок к уже имеющимся двум, плюс нарастить крышу над окопом с одного наката до трёх. И всё это с брёвнами потолще, нежели предыдущие. В итоге к обеду мы с Москитом уже всерьёз подумывали заорать «Вон там, в кустах!!!» и отправить в указанном направлении по паре магазинов. Как минимум час все будут настороже, работа встанет, хоть отдохнём малость. От претворения наших коварных планов в жизнь нас удержало прибытие новостей и пополнения. Новость, собственно, была следующей – Первый придаёт большое значение удержанию перекрёстка, в связи с чем наша рота развёртывается до батальона. Соответственно, Прапор теперь комбат, Скиф – ротный, ну а Угрюмый – взводник на общественных началах. Т.е. по-прежнему командует нашим отделением, но и вроде как «играющий тренер» при ещё двух. Во исполнение принятого решения нам и прислали пополнение, в основном из Горловки (в наш новообразованный взвод), а также нескольких городов ДНР, оккупированных украинцами. В нашем отделении появились Зил и Юрза – два хороших мужика с Горловки, оба за сорок, оба мелкие предприниматели. В ополчение записались с первых дней Восстания, участвовали в свержении украинской власти в городе, но потом порядки в отряде Беса им не понравилась, и они решили отправиться в Славянск. Во взводе добавилось два отделения, одно из которых начало окапываться метрах в 100 перед нами, в ложбинке (оттуда открывался хороший сектор обстрела в бок движущейся по дороге технике, плюс простреливалась уходящая вглубь леса просека), второе – в сотне метров на 7 часов от нас, откуда можно было простреливать как возвышенность впереди нас, так и все подходы со стороны леса. Во втором отделении командиром назначили Баламута. Позывному своему он соответствовал на все 100% - упитанный сгусток энергии под сороковник, постоянно исследующий окружающий мир на предмет чего-нибудь этакого отчебучить. По утрам, например, едва рассветало, он уходил в лес искать украинских разведчиков, снайперов и корректировщиков. Утверждал, что однажды видел женщину-снайпера, уходящую в лес, чем вызвал с нашей стороны град шуток соответствующей направленности. Помимо пополнения, нам выделили один РПК, пяток «огурцов», одну Муху и три Шмеля. Угрюмый выглядел как кот, сожравший пол литра сметаны. После короткого знакомства было решено таскание брёвен пока прекратить, а силы сосредоточить на оборудовании пулемётного гнезда под РПК на крайнем левом фланге. Что мы и сделали. Ну, как «мы»… Зил с Юрзой копали, а остальные, воспользовавшись тем, что шеф куда-то упылил, лентяйничали. Как-то так… На следующее утро мы с Вергилом отправились в очередной «рейд». На этот раз прошли вдоль дороги на «Т-образный» километра четыре, по пути найдя места, откуда стреляли по блок-посту танк и БПМ, а несколько дальше – где располагались укропские миномёты. Противника и на этот раз не встретили, но отчётливо слышали рёв техники далеко впереди и столь же далеко справа. Вергил рвался пойти дальше, переночевать в лесу, а с утра навестить укров на их позициях. Я, признаюсь, не проявил должной тактичности в оценке этого плана, вследствие чего коллега, видимо, обиделся. Не, энтузиазм это хорошо, не спорю, но выходили то мы налегке, в короткую прогулку на несколько километров. Соответственно, спать ночью в лесу (а по ночам было реально холодно) без тёплых вещей, накидок, еды и воды мне как-то совсем не улыбалось. На моё примирительное предложение вернуться, переночевать в лагере, а на следующий день запастись всем необходимым и выйти уже с ночёвкой Вергил отреагировал вяло, пробурчав что-то типа «Да я и сам схожу». Экая у нас молодёжь обидчивая. Ну, ладно. В лесу, кстати, было очень много очагов пожаров, горел подлесок, стоял густой дым, несмотря на периодически начинающийся дождь. Непонятно, что послужило причиной стольких возгораний, всё-таки, даже украинцы не настолько криворуки, чтоб промахнуться из миномёта зажигалкой на четыре километра. К счастью, на деревья огонь не перекидывался. Вечером с интересом наблюдал загадочную штуку на позициях «горловского» отделения. СПГ-9 называется. Позиция для неё прекрасная – можно неожиданно с 50-70 метров бить в борт выезжающей из-за холма технике. Несколько насторожило то, что расчёт в числе двух человек никогда с подобным агрегатом прежде не работал, и чего с ним делать им никто толком не объяснил. Уровень организации нашего славного батальона продолжал внушать. Пообщался с ребятами-горловцами заодно. С ОБД никого не было, да и вообще служивших в хоть чём-то, что могло пригодиться, командир отделения – единственный бывший военный, но ему за 50, и здоровье явно не в порядке (через пару дней его увезли в госпиталь в Славянск). Мой вид – в маскхалате и со снайперкой, внушал им явное уважение. Не скрою, было весьма приятно, хоть снайпер из меня и никакой, будем реалистами. Через дорогу от них окапывался ещё кто-то – надо познакомиться, на всякий случай. Похожу. Молодые ребята в однообразном камуфляже, командир постарше. На мой снайперский прикид тоже смотрят с уважением. Представились – Беркут. Хорошо, хоть будет кому подходы к дороге с северной стороны прикрыть. Договорились о порядке опознавания, если будем с Вергилем через них заходить, и на случай, если они со своей позиции будут отходить к нам (надо не забыть Угрюмому сказать, и повторить раза три, а то как долбанёт в азарте из ПКМ в ответ на пароль). Перед отбоем пошёл пообщаться с Геологом, благо уже пару дней как не виделись. От него узнал две новости – во-первых, Севера перевели в Славянск (по медицинским соображениям, с контактными линзами в поле неудобно), во-вторых, Геолога назначили в расчёт второй СПГ. Напарником к нему поставили Дизеля – толкового (по словам Геолога) парня, до войны работавшего автомехаником. Разумеется, снова никто толком ничего не объяснил и не показал. Впрочем, зная нашего бородача, своим холодным нечеловеческим разумом программиста он во всём разберётся и до всего докопается, тут я был спокоен. С утра пораньше взялись за перетаскивание брёвен, благо пулемётное гнездо и ход сообщения к нему ребята вчера закончили, пока я по лесу бродил. Плюс ещё и отдельную кладовую для личных вещей оборудовали. Рабочих рук прибыло, так что дело спорилось. Промежутки между брёвнами засыпали песком и утрамбовывали. Уже к вечеру блиндаж был в состоянии (по словам Угрюмого) выдержать пару попаданий 120-миллиметровых мин. На обед в столовую не пошли, сели на раскиданных вокруг брёвнах, жуём тушёнку с вареньем, запиваем чаем. Короткий (не более секунды), резкий свист – и разрыв в кроне дерева, метрах в двадцати от нас. Одним прыжком залетаю в окоп, падаю на спину каким-то чудом уже оказавшегося там Зила, и верхом на нём залетаю в блиндаж. Ждём. Вроде продолжения нет. Через пару минут выбираемся наружу. Морпех стонет и ругается в окопе. Неужели зацепило? Выясняется, что нет. Просто наш пенсионер слегка замешкался, и заботливое командование (в лице Угрюмого) помогло ему мощным пинком. В результате Морпех неудачно ударился грудью о брёвна настила и, кажется, повредил пару рёбер. Отправив бедолагу в медпункт, оглядываемся вокруг. Осколком срезало верхнюю половину с полторашки с машинным маслом, которым мы, за неимением нормального, чистим оружие. Стояла она, кстати, у самого входа в основной окоп, как раз там, куда Угрюмый с Морпехом и Кулибиным спрыгивали в это время. Повезло… Ещё пару попаданий по консервным банкам и развешанным на просушку вещам, но, в целом, легко отделались. Начинаем гадать, что же это такое было. Спрашиваем у окружающих отделений – никто не слышал выстрела и не видел ничего подозрительного. Посмотрели осколки – тяжёлые, явно от чего-то такого, что на себе не унесёшь. В конце концов сошлись на предположении, что укропы откуда-то из района Т-образного сделали одиночный выстрел на удачу. И ведь почти достигли желаемого, уроды. Под вечер наше логово навестил Скиф, огорошивший меня новостью «У горловцев в отделении есть охотник профессиональный, передай ему снайперку, а у него калаш возьми». Мдяя…. С одной стороны, снайпером я, конечно, не являюсь, да и опасное это дело… С другой – привык я как-то уже к своему «агрегату», даже научился смотреть в прицел с обоими открытыми глазами (не такое лёгкое дело, как может показаться)… Да и охотник – это не снайпер, чем он лучше меня в этом плане? Стрелять я и сам неплохо умею… Эх-хе-хех, и по лесу ходить мне нравилось… Видимо, эти сложные чувства отразились на моей физиономии, т.к. Скиф недоумённо сказал «Чего? Ты ж сам ругался, чтоб у тебя её забрали!» Мдяя… Крыть нечем, сам говорил. Ладно, иду к горловским, меняю свою красавицу на калаш. Жалко, блин… Морпех к нам так и не вернулся. Медик определил у него сильный ушиб, и оставил на работах в столовой и медпункте. Ну, пожалуй, так оно и к лучшему. Мужик наш пенсионер хороший, но уже тяжеловато ему в таких условиях, возраст всё-таки. Из двоих новичков я как-то больше сошёлся с Зилом. Не то чтоб я против Юрзы что-то имел, нормальный мужик, но вот так уж получилось. Интересная биография у человека. Был инженером, завод переживал сокращение за сокращением, остался без работы. Уехал в Аргентину без денег и знания языка, устроился там на завод токарем, выучил язык параллельно, затем нашёл место в ресторане (готовит он великолепно, плов нам из имеющегося неизобилия такой соорудил, что за уши не оттащишь), сначала помощником повара, затем стал поваром по салатам и холодным закускам. Замучила тоска по родным местам, вернулся. Пошёл в таксисты, поднакопил денег, сейчас имел небольшое, но своё дело по автоперевозкам. В национальном отношении считает себя «славянином», к Восстанию присоединился с первых дней, потому что надоело быть человеком второго сорта (по сравнению с «щирыми украинцами») в своей же стране. В боях пока не участвовал. Ну и вот привела его судьба на должность нашего пулемётчика. Обменивались с ним нашими впечатлениями по Латине. Ему, в отличие от меня, там не слишком понравилось. А я вот с удовольствием бы пожил. Впрочем, истинность старого анекдота никто не отменял, «не путайте туризм с эмиграцией»… Он же оказался единственным (кроме меня) человеком в отделении, рационально относившимся к слухам. Вообще, о слухах на гражданской войне всё сказано у Паустовского, не убавить, не прибавить. У нас всё происходило совершенно аналогично. Двести танков зашло через границу, русские самолёты бомбят Карачун, в Харькове восстание, в Луганске пятьсот чеченцев-головорезов, Южная Осетия объявила войну Украине и отправила флот к берегам Донбасса, и т.д., и т.п. Плюс, безусловно, Хитрый План, Вова не бросит, и прочая наивность. Я поначалу как-то пытался указывать на очевидные логические несостыковки во всём этом, равно как и на очевидную мразотность Аллаха Владимировича, но у народа это вызывало резкое эмоциональное неприятие, так что я бросил сие неблагодарное занятие. Зил ко всем слухам о скором прибытии кавалерии из-за холма относился вполне здраво – «Ну, мечтают люди и мечтают. Им так легче, не мешай им». Всё-таки, повидание мира расширяет, ага… Восемнадцатого июня был странный день. Всё вроде как обычно. Подъём, завтрак, обстрел, мелкие хозработы. Но было разлито в воздухе какое-то ощущение, что завтра враг пойдёт в наступление. И понимание, что будет намного тяжелее, чем четырнадцатого. Страха не было, была готовность сделать всё, что в наших силах, и чуть-чуть больше. Пацаны чистили оружие, кто-то брился (реальный подвиг в наших условиях), кто-то в чистую запасную футболку переодевался. Я, как натура (несмотря на внешнюю чешуйчатость) созерцательная и сентиментальная, наблюдал за всем этим со стороны, и чувствовал какую-то теплоту в душе. Всё-таки, боевое братство – это совсем особая штука, и его ни с чем нельзя сравнить. Я весьма замкнутый на свой внутренний мир человек, на самом деле, и редко когда подпускаю кого-то близко. Обычно люди для меня – калейдоскоп лиц. Увидел, пообщался, закинул в дальнюю ячейку памяти. Я очень избирателен при выборе круга общения. Настоящих друзей за всю жизнь я могу пересчитать по пальцам одной руки, и ещё останутся свободные пальцы. Но когда ты на войне – нет для тебя никого ближе, чем твои товарищи, бок о бок с которыми ты сражаешься.

Злобный и коварный русский террорист... Ой, я кавычки забыл поставить...