Евгений Онегин (Внимание: присутствует ненормативная лексика)

[Celleron]

Глава 1

Мой дядя, самых честных правил,

Когда не в шутку занемог,

Кобыле так с утра заправил,

Что дворник вытащить не смог.

Его пример - другим наука.

Вот так вся жизнь - сплошная мука:

Всю жизнь работаешь, сопишь,

И не доешь, и не доспишь;

Уж, кажется, достиг всего ты,

Пора оставить прочь заботы,

Жить в удовольствие начать,

И прибалдеть, и приторчать...

Ан нет! Готовит снова рок

Последний жесткий свой урок.

Итак, п@здец подходит дяде.

Навек прощайте водка, бл@ди.

И в мысли мрачны погружен,

Лежит на смертном одре он.

А в этот столь печальный час

Летит в карете, весь трясясь,

Ртом жадным к горлышку приник,

Наследник всех его сберкниг

Племянник. Звать его Евгений.

Сам не имея сбережений

В какой-то должности служил

И не умней, чем дядя жил.

Евгения законный папа

Каким-то важным чином был.

Хоть осторожно, в меру хапал,

И тратить много не любил,

Но все же как-то раз увлекся,

И что там было, что там нет,

Как говориться, папа спекся

И загудел на десять лет.

А будучи в годах преклонных,

Не вынеся волнений оных,

В одну неделю захирел,

Пошел посрать и околел.

Мамаша долго не страдала -

Такой уж женщины народ.

- Я не стара еще, - сказала,

- Я жить хочу, @бись все в рот.

И с сим дала от сына ходу,

Уж он один живет два года.

Евгений был воспитан с детства,

Все, что осталось от наследства,

Не тратил он по пустякам.

Пятак слагая к пятакам,

Он был великий эконом,

Хоть любим мы судить о том,

За что все пьют и там и тут -

Ведь цены все у нас растут.

Любил он тулиться и в этом

Не знал ни меры, ни числа.

Друзья ему пеняли. Где там!

А член имел как у осла!

Бывало на балу танцуя

Срывал фигуру и бежать -

Его трико давленье х@я

Не в силах было удержать.

Дня у него не проходило

Без шума, драки иль беды.

Бывало получал мудило

За баб не раз уже п@зды.

Но и того, что проку было,

Лишь оклемается едва,

И ну совать свой мотовило

Всем, будь то девка иль вдова.

Мы все @бемся понемногу,

И где-нибудь, и с кем-нибудь

Так что по@бкой слава богу

У нас немудрено блеснуть,

Но поберечь не вредно семя!

Х@й к нам одним концом прирос,

Тем паче что в любое время

Так на него повышен спрос.

Но ша. Я кажется зарвался,

Прощения у Вас прошу

И к дяде, что один остался,

Явиться с Вами поспешу.

Ах! Опоздали мы немного -

Старик уже в бозе почил.

Так мир ему и слава богу,

Что завещанье настрочил.

Вот и наследник мчится лихо,

Как за блондинкою грузин.

Давайте же мы выйдем тихо,

Пускай останется один.

Ну, а пока у нас есть время,

Поговорим на злобу дня.

Так что я там п@здел про семя?

Забыл... Ну, все это х@йня.

Не в этом, знаю, бед причина,

И так не только на Руси,

В любой стране о том спроси -

Где баба, там и быть беде.

Шерше ля фам - и мы в п@зде.

От бабы ругань, пьянка, драка.

Но лишь ее поставишь раком,

Концом ее перекрестишь,

И все забудешь, все простишь.

Да только член прижмешь к ноге,

И то уже - бель монтоге.

А ежели еще минет!

А ежели еще...Но нет.

Придет и этому черед,

А нас уже Евгений ждет.

Глава 2

Деревня, где скучал Евгений,

Была прелестный уголок.

Он в тот же день, без промедлений,

В кусты крестьянку уволок.

И, преуспев там в деле скором,

Спокойно вылез из куста,

Обвел свое именье взором,

Поссал и молвил: - Красота!

Привычки с детства не имея

Без дела время проводить,

Решил, подумав, наш Евгений

Таков порядок учредить:

Велел всем бабам он собраться,

Переписал их лично сам.

Чтоб было легче разобраться,

Переписал их по часам.

Бывало он еще в постели

Спросонок чешет два яйца,

А у крыльца уж баба в теле

Ждет с нетерпением конца.

В обед еще, и в ужин тоже.

Да кто ж такое стерпит, боже!

Но наш герой, хоть и ослаб,

Еб@т и днем и ночью баб!

В соседстве с ним и в ту же пору

Другой помещик проживал.

Но тот такую бабам фору,

Как наш приятель, не давал.

Звался сосед Владимир Ленский.

Столичный был, не деревенский.

Красавец в полном цвете лет,

Но тоже свой имел привет.

Почище баб, похлеще водки,

Не дай нам бог такой находки,

Какую сий лихой орел

В блатной Москве себе обрел.

Он избежав разврата света,

Затянут был в разврат иной -

Его душа была согрета

Наркотика струей шальной.

Ширялся Вова понемногу,

Но парнем славным был, ей богу.

На деревенский небосклон

Явился очень кстати он.

А что Евгений? В эту пору

От @бли тяжкой изнемог,

Лежал один, задернув штору,

И уж смотреть на баб не мог.

Характер правда не имея

Без дела время провождать,

Нашел другую он затею

И начал крепко выпивать.

О вина, вина, вы давно ли

Служили идолам и мне.

Я подряд нектар, говно ли

И думал, истина в вине.

Ее там не нашел покуда,

Уж сколько выпил, все вотще.

Но пусть не прячется, паскуда,

Найду, коль есть она вообще.

Глава 3

Евгений с Ленским стали дружны.

В часы зимы свирепой, вьюжной

Тихонько у окна сидят,

Ликеры пьют, за жизнь п@здят.

Но тут Онегин замечает,

Что Ленский как-то отвечает

На все вопросы невпопад,

И уж скорей смотаться рад,

И пьет уже едва-едва.

Послушаем-ка их слова.

Куда Владимир? Ты уходишь?

О да Евгений, мне пора.

Постой, с кем время ты проводишь?

Скажи, ужель нашлась дыра?

Ты угадал, но только, только...

Ну шаровые, ну народ!

Все втихаря. Как звать-то? Ольга?

Что не дает? Как не дает!

Ты знать неверно братец просишь.

Постой! Но ты меня не бросишь

На целый вечер одного,

Не ссы, добъемся своего.

Скажи, там есть еще одна?

Родная Ольгина сестра?!

Ты шутишь? Нет уж

Ты будешь тулить ту, я эту!

Так что? Велеть мне запрягать?

И вот друзья уж рядом мчать.

Но в этот день мои друзья

Не получили ни х@я,

За исключеньем угощенья,

И рано испросив прощенья,

Летят домой дорогой краткой.

Послушаем-ка их украдкой.

Ну что у Лариных? – Х@йня.

Напрасно поднял ты меня.

Еб@ть там никого не стану,

Тебе ж советую Татьяну.

Почто так? - Милый друг мой Вова!

Баб понимаешь ты ху@во!

Бывало в прежние года

И я драл всех, была б дыра.

С годами гаснет жар в крови,

Теперь @бу лишь по любви.

Владимир сухо отвечал,

И после во весь путь молчал.

Домой приехал, принял дольку,

Ширнулся, сел и загрустил,

В мечтах представив образ Ольги,

Писал стихи и х@й дрочил.

Глава 4

Итак, она звалась Татьяной.

Грудь, ноги, жопа - без изъяна.

И этих ног счастливый плен

Мужской еще не ведал член

А думаете не хотелось

И ей попробовать конца?

Хотелось так, что аж потелось,

Что аж менялася с лица!

Но в воспитании суровом

Благовоспитана была,

Романы про любовь читала,

Листала их, во сне кончала

И целку свято берегла.

Не спится Тане - враг не дремлет,

Любовный жар ее объемлет.

Ой, няня, няня не могу я,

Открой окно, зажги свечу.

Ты что, дитя? - Хочу я х@я,

Онегина скорей хочу!

Татьяна рано утром встала,

П@зду об лавку почесала

И села у окна взирать,

Как Бобик Жучку будет драть.

А Бобик Жучку жарит раком -

Чего бояться им, собакам.

Лишь ветерок в листве шуршит.

А то гляди и он спешит.

И думает в волненьи Таня,

Как это Бобик не устанет

Работать в этих скоростях.

Так нам приходиться в гостях

Или на лестничной площадке

Кого-то тулить без оглядки.

Вот Бобик кончил, с Жучки слез,

И оба побежали в лес.

Татьяна у окна одна

Осталась горьких дум полна...

Глава 5

А что Онегин? С похмелюги

Рассолу выпив целый жбан,

Нет средства лучше, верьте други,

И курит стоптанный долбан.

О долбаны, бычки, окурки,

Порой вы слаще сигарет.

Мы же не ценим вас, придурки,

Мы ценим вас, когда вас нет.

Во рту говно, курить охота,

В кармане только пятачок,

И вдруг в углу находит кто-то

Полураздавленный бычок.

И крики радости по праву

Со всех сторон уже слышны.

Я честь пою, пою вам славу

Бычки, окурки, долбаны!

Еще кувшин рассола просит

И тут письмо служанка вносит,

Он распечатал, прочитал,

Конец в штанах мгновенно встал,

Татьяну ярко он представил,

И так и сяк ее поставил,

Решил, - Сегодня вечеру

Сию Татьяну отдеру!

День пролетел как миг единый

И вот влюбленный наш идет

Как и условлено в старинный

Тенистый сад. Татьяна ждет.

Минуты две они молчали.

Подумал Женя,- Ну держись!

Он молвил ей,- Вы мне писали?

И рявкнул вдруг, - А ну ложись!

Орех могучий и суровый

Стыдливо ветви наклонил,

Когда Онегин член багровый

Из плена брюк освободил.

От ласк Онегина небрежных

Татьяна как в пылу была,

И после стонов неизбежных,

Шуршанья платьев белоснежных

Свою невинность пролила.

Ну а невинность эта, братцы

Воистину и смех и грех,

Хотя, коль глубже разобраться,

Нужно разгрызть, чтоб съесть орех.

Но тут меня уж извините,

Орех сих погрыз сколь мог,

Теперь увольте и простите,

Я больше целок не ломок!

Глава 6

Ну вот, пока мы тут [ой]@ли,

Онегин Таню отдолбал,

И нам придется вместе с ними

Скорее поспешить на бал.

О! Бал давно уже в разгаре,

В гостиной жмутся пара к паре,

И член мужской все напряжен

На баб всех, кроме личных жен.

Но тут и верные супруги,

В отместку брачному кольцу

Кружась с партнером в бальном круге,

К чужому тянутся концу.

В гостиной комнате, смотри-ка,

На скатерти зеленой сика.

А за портьерою в углу

@бут кого-то на полу.

Лакеи быстрые снуют,

В бильярдной на столы блюют,

Там хлопают бутылок пробки.

Татьяна же после по@бки

Наверх тихонько поднялась,

Закрыла дверь и улеглась.

В сортир спешит Евгений с ходу,

Имел он за собою моду

Усталость @бли душем снять,

Что нам невредно перенять.

К столу уже Онегин мчится.

И надо же беде случится -

Владимир с Ольгой за столом,

И член, естественно, колом.

Онегин к ним походкой чинной,

Целует ручку ей легко.

- Здорово Вова, друг старинный,

Жомен плэй, бокал Клико.

Бутылочку Клико сначала,

Потом "Зубровку", Хванчкару,

И через час уже качало

Друзей как липки на ветру.

А за бутылкою "Особой"

Онегин, плюнув вверх икрой,

Назвал Владимира разъ@бой,

А Ольгу ссаною дырой.

Хозяйке, той что была рядом,

В ответ сказал, - Пойди поссы!

Попал случайно в Ольгу взглядом

И снять решил с нее трусы.

Сбежались гости. Наш кутила,

Чтобы толпа не подходила,

Карманный вынул пистолет.

Толпы простыл мгновенно след.

А он, красив, силен и смел

Ее средь рюмок отымел.

Потом зеркал побил немножко,

Прожег сигарою диван,

Из дома выполз, крикнул, - Прошка!

и уж сквозь храп, - Домой, болван!

Глава 7

Метельный вихрь в окне кружится,

В усадьбе светится окно -

Владимир Ленский не ложится,

Хоть спать пора уже давно.

Он в голове полухмельной

Был занят мыслею одной,

И под метельный ураган

Дуэльный чистил свой наган.

- Онегин сука! Бл@дь! Зараза!

Разъ@ба! Пидор и говно!

Лишь солнце выйдет, драться сразу!

Дуэль до смерти, решено!

Залупой красной солнце встало,

Во рту с похмелья стыд и срам.

Онегин встал, раскрыл @бало

И выпил водки двести грамм.

Звонит. Слуга к нему вбегает,

Рубашку, галстук предлагает,

На шею вяжет черный бант.

Дверь настежь, входит секундант.

Не стану приводить слова,

Не дав ему п@зды едва,

Сказал Онегин, что придет.

- У мельницы пусть сука ждет!

Поляна белым снегом крыта.

Да, здесь все будет шито-крыто.

- Мой секундант. - Сказал Евгений.

- Вот он - мой друг, месье Шартрез.

И вот друзья без промедлений

Становятся между берез.

- Мириться? Нах@й эти штуки,

Наганы взять прошу Вас в руки.

Онегин тихо скинул плед

И молча поднял пистолет.

Он на врага глядит сквозь мушку.

Владимир тоже поднял пушку,

И не куда-нибудь а в глаз

Наводит дуло, п@дорас!!!

Онегина аж в пот пробило.

Мелькнула мысль, - Убьет, мудило!

Ну ничего дружок, дай срок.

И первым свой нажал курок.

Упал Владимир, взгляд уж мутный

Как будто полон сладких грез,

И после паузы минутной

- П@здец. - сказал месье Шартрез.

[HOLOD]

сам придумал? где взял я под столом*pactalom

[dibar]

Ваще то еще эпилог есть....

глава пятая

Весна для нас, мужчины, мука.

Будь хром ты, крив или горбат,

Лишь снег сойдёт — и к солнцу штука,

А в яйцах звон!.. Не звон — набат!

Прекраснейшее время года,

Душа виолою поёт,

Преображает нас природа:

У стариков и то встаёт!..

Лист клейкий в пальцах разотрите,

Дела забросьте все свои,

Все окна — настежь! Посмотрите —

@бутся лихо воробьи!

Вокруг неё — прыг-скок, по кругу,

Все перья дыбом, бравый вид!

Догонит милую подругу —

И раком, раком норовит!

Весной, как это всем известно,

Блудить желает каждый скот,

Но краше всех, скажу вам честно,

@бётся в это время кот.

О, сколько страсти, сколько муки,

Могучей сколько простоты

Коты поют… И эти звуки

Своим подругам шлют коты…

И в схватке ярой рвут друг друга —

В любви сильнейший только прав!

Лишь для него стоит подруга,

Свой хвост с готовностью задрав.

И он придёт, окровавленный —

То право он добыл в бою!

Покровы прочь! Он под вселенной

Подругу выдерет свою.

Нам аллегории не внове,

Но всё ж скажу, при всём при том,

Пусть не на крыше и без крови,

Но не был кто из нас котом?

И, пусть с натяжкою немножко,

Но в каждой бабе есть и кошка.

Я пересказывать не стану

Вам всех подробностей. Скажу

Лишь только то, что я Татьяну

Одну в деревне нахожу.

А Ольга? Что ж, натуры женской

Не знал один, должно быть, Ленский:

Ведь не прошел ещё и год,

А Ольгу уж другой @бёт.

Уж Ольгиным другой стал мужем,

Но не о том, друзья, мы тужим,

Знать, так назначено судьбой.

Прощай же, Ольга, бог с тобой!..

Затягивает время раны.

Но не утихла боль Татьяны;

Хоть уж не целкою была,

А дать другому не могла.

Онегина давно уж нету —

Бродить пустился он по свету.

По слухам, где-то он в Крыму,

Теперь всё по х@ю ему!..

«Но замуж как-то нужно, всё же,

Не то — на что это похоже?

Ходил тут, девку отодрал,

Дружка убил да и удрал!» —

Твердила мать. И без ответа

Не оставались те слова.

И вот запряжена карета,

И впереди — Москва, Москва…

глава шестая

Дороги! Мать твою налево!..

Кошмарный сон, верста к версте…

Ах, Александр Сергеич, где вы?..

У нас дороги ещё те!..

«Лет чрез пятьсот дороги, верно,

У нас изменятся безмерно»,—

Так ведь писали, помню, вы?

Увы! Вы, видимо, правы!..

Писали вы: «…дороги плохи,

Мосты забытые гниют,

На станциях клопы да блохи

Заснуть минуты не дают…» —

И на обед дают говно…

Теперь не то уже давно.

Клопы уже не точат стены,

Есть где покушать и попить,

Но цены, Александр Сергеич, цены!..

Уж лучше блохи, бл@дью быть!..

Однако ж сей базар оставим,

И путь к Татьяне свой направим,

Затем, что ветер сладких грёз

Нас далеко уже занёс.

Я рад бы обойтись без мата,

Но дело, видно, х@евато:

Село глухое и — Москва…

У Тани кругом голова.

В деревне новый @барь — это

Затменье, буря, конец света.

Здесь @барей — как в суке блох:

Кишат, и каждый, бля, неплох!

Ей комплимент за комплиментом

Здесь дарят (мечутся не зря!)

И, ловко пользуясь моментом,

@бут глазами втихаря.

Один глядит едва, украдкой,

Другой — в открытую, в упор,

Походкой мимо ходит краткой…

В углу давно и гул, и спор:

«Да я б влупил ей, господа!» —

«Нет, чересчур она худа!» —

«Так что же, я худых люблю

И этой, верно уж, влуплю».—

«Нет, эту вам не уломать!» —

«Так что ж, я лгу, @бёна мать?!» —

«Посмотрим!» — «Х@ли там, смотри!» —

«Так что же, господа, пари?

Вы принимаете, корнет?» —

«Я захочу, так и минет

Она возьмёт, чёрт побери!» —

«Так что, пари?» — «Держу пари!» —

«Вы искушаете судьбу!» —

«Через неделю я @бу!» —

«Минет, минет… А если нет?» —

«А если нет — всё отдаю

И целый месяц вас пою!» —

«Что ж, вызов принят! По рукам!

Дворецкий, дайте-ка стакан!

Вас рады видеть, милый граф,

Вы опоздали, просим штраф!» —

«Виват! До дна, мой граф, до дна!» —

«Скажите, граф, а кто она,

Вон, у колонны? Нет, не та!

Та, что скромна так и проста».—

«Ах, эта? Ларина, корнет.

Впервые появилась в свет!

Что, хороша?» — «Да, хороша!» —

«Но там не светит ни шиша…» —

«Поручик, слышите?» — «Мандёж!

Умело если подойдёшь…

Но — тс-с, друзья! Не разглашать!

Пора на танец приглашать!..»

Гремит мазурка на весь зал…

Друзья, как я уже сказал,

Что непривычен Тане был

Кутёж московский, жар и пыл.

Поручик же был хват и фат

И пили за него виват!

Не в первый раз такие споры

Он заключал и побеждал.

Черны усы и звонки шпоры —

Виктории он лёгкой ждал…

Читателя томить не стану.

Она пришла. Мою Татьяну

Обхаживал недолго он.

Хитёр, как змей, силён, как слон —

Заправил ей таки пистон…

Hа свете, братцы, всё говно.

Мы сами — то же, что оно:

Пока бокал пенистый пьём,

Пока красавицу ебём,

Ебут самих нас в жопу годы —

Таков, увы, закон природы.

Рабы страстей, рабы порока,

Стремимся мы по воле рока

Туда, где б выпить иль ебнуть,

И по возможности — всё даром,

Стремимся сделать это с жаром

И поскорее улизнуть.

Hо время между тем летит

И ни хуя нам не простит:

То боль в спине, в груди — одышка,

То геморрой, то где-то шишка,

Hачнём мы кашлять и дристать,

И пальцем в жопе ковырять,

И вспоминать былые годы…

Таков, увы, закон природы.

Потом свернется лыком х@й,

И, как над ним ты ни колдуй,

Он больше никогда не встанет,

Кивнёт на миг — и вновь завянет,

Как вянут нежные цветы

Морозом тронутой весны.

Так всех, друзья, нас скосят годы.

Таков, увы, закон природы.

ок. 1960—70 гг.

P.S. А может еще че-нить из И.С. Баркова - типа "Луки Мудищева" или "графа Орлова"

запостить? )) или сказки матерные? )