Поиск

На Северном Кавказе постепенно вырисовывается новая точка (или линия, так будет точнее) напряженности - теперь это граница между Чечней и Дагестаном, которую, как и границу между Чечней и Ингушетией, "уточняют". Со спорами, скандалами, эмоциональными и даже угрожающими заявлениями со всех сторон. Межевые споры - один из самых тяжелых конфликтов в деревне, они могут касаться буквально сантиметров и длиться годами. Единственный способ их уладить без ситуации "стенка на стенку" - это внешнее управление. В обычной жизни это суд, в вопросах административно-территориального деления между территориями - центральная власть. Увы, но российская центральная власть по своему обыкновению юркнула в кусты и оттуда заявляет лишь о том, что она "внимательно следит за ситуацией, но не вмешивается". Что само по себе является практически приглашением к силовым разборкам между спорящими сторонами. Но тут вариантов нет: стиль Путина и его режима - доводить любой, самый незначительный конфликт, до полного тупика, роста напряженности и катастрофических последствий. Самый никчемный правитель - это тот, который бежит от любой ответственности. И именно такой правит нашей страной уже третий десяток лет. Пограничные конфликты за территорию - еще один признак одичания страны, и неудивительно, что они происходят именно на окраинах, которые деградируют быстрее всего. Объяснение этому довольно простое. Человечество в своем развитии прошло несколько фаз развития, в каждой из которых менялся высший приоритет выживания. Самая дикая фаза развития - архаичная - протекала в условиях противоречия между численностью населения и количеством пищи на территории. Когда пища заканчивалась - племя просто откочевывало на другую территорию. Конец архаики наступил, когда численность людей превысила пищевой базис территории, а другие территории были заняты такими же племенами. Простейшее решение - война за пищу - быстро привело к осознанию невозможности такого пути: племя-победитель в ходе победоносных завоеваний либо ослабевало и становилось легкой добычей для соседей, либо было вынуждено увеличивать свою численность для постоянного поддержания своего лидерства, что опять-таки требовало новых территорий, богатых пищей, которые, естественно, исчерпывались тоже очень быстро. Высшей ценностью архаичной фазы является пища, она является ключевым ресурсом, за который идет борьба. Высшей организационной структурой социума в архаике стала Орда - кочевое государство, специализирующееся на захвате новых кормовых угодий. Когда угодья заканчиваются - Орда либо умирает, либо переходит к новой фазе развития. Реальное решение сложившегося противоречия нашлось в переходе от архаики к традиционной фазе: еду стали выращивать. Это создало новое противоречие: высшей ценностью стали территории, пригодные для земледелия и скотоводства. Дефицитом стала не еда, которой теперь было в достатке, а пригодные для ее выращивания территории. Специализация социума потребовала создания институтов, которые могли теперь заниматься только вопросами обеспечения безопасности - так появились городская цивилизация, "стационарные" государства, привязанные к территории, армии, структуры управления, конфликты стали более обширными, масштабными, затяжными и ожесточенными. Появляется геноцид, как единственный способ ведения конкурентной борьбы. Чем более плодородны земли, тем кровавее войны. Не зря Ирак, расположенный на территории крупнейшей житницы Древнего мира, стал территорией проживания самого жестокого народа, который до сих пор сохранил традиции тотального геноцида. Развитие технологий производства ресурсов и их защиты привело к возникновению индустриальной фазы, критическим ресурсом которой стали пути транспортировки - конфликты перешли в область геоэкономической борьбы, борьбы за инфраструктуру. Это в конечном итоге привело к вопросу установления общего мирового порядка, в котором баланс обеспечивался контролем важнейших мировых точек связности. Их на самом деле очень немного даже в мировом масштабе, создание новой связности немедленно дает глобальное преимущество, но и стоит такое строительство невероятно дорого. Пример - попытки России создать Северный морской путь, которые при сегодняшнем состоянии путинской России очевидно обречены на катастрофу - у России просто нет таких ресурсных и технологических возможностей, чтобы его построить. Мы сегодняшние почти выпали из индустриальной фазы: воры, грабящие страну навылет, просто не оставляют стране ресурс не только для ее развития, но даже для выживания, для поддержания попыток не выпасть из этой фазы. Мы возвращаемся в дикость традиционной фазы, где высшей ценностью становится земля, территория. Именно поэтому растут настроения "вернуть всё взад", построить новую империю, "Крымнаш" и тому подобное. Эти настроения направлены в прошлое, но не в будущее. Это тупик. Окраины России, как это всегда бывает, деградируют гораздо быстрее "средней температуры по больнице". Тот путь одичания, который проходит страна в целом за десятилетие, окраины проходят за несколько лет. Неудивительно, что пограничные конфликты становятся нормой именно на окраинах страны. Дело даже не в том, что Чечня, проводя "перемежевание" границ и территорий, рассчитывает продуктивно использовать эти незначительные территории. Это борьба за статус. Чеченское руководство (возможно на подсознательном уровне) готовится к жизни "после Путина". Очевидно, что Россия в ее нынешнем состоянии нежизнеспособна. У нее по сути, есть только два сценария - восстановление развития страны, территории и народа, слом тенденции на угасание, возвращение к поступательному развитию и на этом пути сохранение традиционной территории. Либо дальнейшая деградация и распад, так как такая огромная территория не может полноценно существовать в рамках нового индустриального и постиндустриального мирового порядка в виде дикой архаичной антропустыни. Традиционная фаза всегда проиграет любую борьбу более высокой по своему уровню развития. У индейцев нет никаких шансов перед конкистадорами. Мотострелковая бригада выиграет у Наполеона (или Кутузова) любое Бородинское сражение. Поэтому Северный Кавказ, уже пройдя стадию деградации, практически весь превратился в территорию традиционной фазы развития и теперь в этом регионе идет борьба за статус - кто будет определять условия и правила после распада метрополии. Никто не мешает Кадырову клясться в верности Путину и называть себя его солдатом. В реальности же Кадыров обеспечивает себе и своему клану позиции в мире, в котором Москвы уже не будет, а если и будет - то это будет какой-то далекий улус, не имеющий к настоящему Северного Кавказа никакого отношения. То, что Кремль не вмешивается в происходящее, тоже имеет под собой определенную логику. Во-первых, Кремлем управляет ничтожество, которое непригодно к любому управлению, но это субъективный фактор. Объективно Москва начинает терять территории, утрачивая за ними контроль. Пока он обеспечивается страхом и репрессиями. Посадками губернаторов, назначением новых, еще более слабых и бездарных, наращиванием репрессивного аппарата (порядка 20% трудоспособного мужского населения страны сегодня - это так называемые "силовые структуры" - и государственные, и частные. При таком соотношении о производящей экономике можно просто забыть). Но все это - паллиатив, это не решение проблемы. Поэтому там, где силой Кремль уже ничего не может решить, он просто прячется в кусты. Как в случае с пограничным конфликтом Чечни и Ингушетии, так и сейчас - в пограничном конфликте между Чечней и Дагестаном. Это маркер приближающегося конца нынешнего режима, и увы, конца в одном из самых тяжелых сценариев - с распадом и переделом территории. https://el-murid.livejournal.com/