Самиздат :УДЭ ПОСТЪЯДЕРНОЕ. 2 глава

[marks71]

БЕГЛЕЦЫ

Высадка прошла столь неожиданно и безопасно, что вновь состоявшиеся нукеры Тамирка и Штырь живыми манекенами просто подчинялись слаженным действиям Батыров. Передвигались цепочкой. Впереди Хамбо. Замыкал бравый отряд трамвайных бунтарей Сталкер Бато.

Дезпроход. Зал ожидания. Оружейка-ищейка. День. Улица. Фонарь. Аптека.

-Здравствуй, Исай. Нам водки флакон и переговорить в перевязочной,- аптекарь Исай, седой сутулый добролицый толстяк с кривым носом и хитрыми глазами, молча кивнул и пропустил всю компанию.

Дядя Бато продолжал:

- Вот здесь можете чуть расслабиться. Предлагаю следующий план. На той стороне рельсов есть магазин "Униформа", бывший вояка держит, он точно не сдаст. Да и искать там не догадаются. Арендуете у него пытошную. И шокерфоны для этих охламонов, может, выторгуете. Привет от меня передайте. Отсидитесь до решения вопроса. Я же с учеником двинусь в Солнечную башню. Думаю, к вечернему вою завтрашнего обернемся. Хех.

- Хорошо, Старший.

Тамир и Штырь были похожи в этот момент на щенят, которых родители вывели впервые на внешний периметр. Они испуганно жались к друг другу и не вмешивались в разговор Батыров.

Пытошная, шокерфоны... вроде привычные с малого веса слова, но в новой начинающейся жизни вне законов трамвайных, даже эти обывательские названия вселяли тревогу. Казалось бы обычные шокерфоны переделанные умельцами из ненужных ныне сотовых телефонов, которые превратились в одночасье сначала в убийственные микроволновки для прожарки мозгов у тех кто держал их возле уха во время взрывов - импульс с вышек произвел естественный отбор счастливчиков ежесекундно лишившихся мозгов и памяти. Тем же - кто не был на связи - пришлось ужаснуться постъядеру и выживать при памяти о утраченном солнечном рае.

Так вот, сотовое безрельсовое средство связи прошлого легализовалось повседневным оружием - телешокером или шокерфоном конденсирующим ударный разряд энергии. Который мог не только отпугнуть зверя, но и на время парализовать при удачной приложении. А далее уже и обычный кухонный нож становился грозным орудием - пока противник обездвижен. Огнестрела на всех не хватало. Да и дорого стоило. Шокерфоны же были почти у каждого. А сотовые вышки, построенные когда-то по всему периметру, продолжали исправно посылать вместо сигнала теперь уже разряд убойной силы.

- Сними с них оцепенение, пусть привыкают, сами выбрали такую жизнь. Хех.

- Может, алкоголя им дать?

- Еще чего, нам храбрость и удаль самим пригодится. Пни-ка блатного.

Штырь ожил мгновенно- уличную закалку не растеряешь просто так:

- Вот херня, так херня. Я ж прокатиться поехал и обратно следующим трамваем вернуться хотел. Роди меня ужас обратно.

- Нет дороги назад, Ород.

- Я те чо терпила пузыриться нахаляву? Вы перепутали, дяденьки, я Шишковский! И там лишь пригожусь.

- Может, оставим его Аптекарю? Он его посылками на родину перешлет. Или противоядие от гнуса из него сделает, - Сталкер Хамбо, пнувший Штыря, теперь демонстративно не замечал возмущающегося хулигана и обращался лишь к своим товарищам.

- Лучше чучело-приманку покупателя для охоты на Титановских барыг, -решил, что можно вставить свой комментарий младший Батор. Титановскими назывались выходцы из древней торговой корпорации под названием "Титаник". Промышлявшие торговлей просроченными продуктами питания еще с древних времен, чем ожесточили против себя большую часть пухнущих обитателей города-анатомического музея. Трамвайные боссы даже объявляли вознаграждение за добытую голову большого Титана – годовой абонемент на бесплатный проезд в Трамвае и использование его ресурсов. Что само по себе, как вы понимаете, очень даже немало.

-Пусть внук Аюши-Предсказателя решает. Его выбор, как поступить с уркой, - эти слова Воина Бато неохотно вывели осоловевшего Тамира из тягуче-туманных размышлений, но говорить он еще не мог. Все его забытые детские мечты, все его надежды сбывались в одночасье. Он вне трамвайного закона. Он выбрал себе Нукера. Он среди настоящих легендарных Сталкеров. Когда человек рождается - мир кажется таким волшебным и удивительным. Полным возможностей и открытий. У тебя самые лучшие и красивые, и сильные, и везучие, и умные, и главные папа с мамой. Тебе все позволительно. Простительно. И ты никогда-никогда не умрешь.

Но по мере взросления - приходит и понимание - все не так радужно. Кто-то уже до тебя вовсю пожил и нагадил на этой планете.

Первые разочарования. Первые обиды. Первые страхи и боль.

Осознание того, что таких как ты, доживателей, много. На всех побед и благ жизни - точно не хватит.

Время идет. Ты заурядно толстеешь. А настоящая жизнь где-то там, в стороне. Но точно не здесь.

Повседневная рутина выживания в резервации себе подобных является идеальным питанием для демонов бессилия и равнодушия. Это не просветленное смирение. Нет. Зреет рабская покорность судьбе. Поесть, выпить, спрятаться получше и поспать безопасно. Растолстеть и лопнуть.

Те, другие пусть напрягаются и меняют мир. Я же пережду, вдруг, случится чудо и настанут лучшие времена. А если и не настанут – так я и не напрягался.

Еще одна крайность. Озлобление на весь мир. Тебе становится понятна цель личной серой жизни - найти и обвинить того крайнего кто виноват в твоих неуспехах и бедах. Растерзать его. Сунуть ему шокерфон под ухо-пусть услышит на прощание горячую мелодию безумия неба.

Злость и уныние. Я не лучший. Я обычный. Я проживатель. Я такой как все. Не высовываться, не выделяться. Жить не хуже чем все остальные. Но и не лучше. Вдруг кто - не дай свет- позавидует. Потеть в тряпочку и не отсвечивать.

Да дед был Избранным. Светлым. Учил надеяться только на себя и лишь в себе видеть причину своих неудач. Почаще улыбаться даже беззубым ртом и радоваться уметь малому. Делать добро и забывать о нем. Зло прощать, но остерегаться. Герой. Бунтарь. Ну и что? А я не такой. Я невезучий.

Да поступил на Биомена, но по-прежнему остался головаром с даром рассказчика прошлого никому ненужных довоенных историй.

Лучше уже не будет - твердят вокруг. А с появлением одышки и слизи в это начинаешь верить. В трамвае Желаний - количество мест ограниченно.

- Тамир, очнись. нужен тебе этот Ород еще?

- А? Кто? Да. Нужен. Он мой друг...теперь... наверное.

- Тогда с нами идешь, русский сын, и точка. Хамбо, выключи ему звук если что... и изображение. Хех. На посошок и выдвигаемся.

Аптека-символ мутаций и небессмертия боли. Фонарь под глазом у аптекаря-желал плату получить со сталкеров за флакон сорокоградусной смелости - теперь наверняка настучит Трамвайным. Улица дикая и живущая давно по своим законам безумия. День как ночь-манящий и впечатляющий неизвестностью дальнейших событий.

-Однако, полностью слушаться дядю Хамбо, Тамир. Хэх.

-Хех.

- Ныряйте через рельсы, встретимся в гримерной, - многозначительно и непонятно произнес как бы между делом старший Воин. И увел, не оглядываясь, за собой Сталкера Баирхана.

- Батор Хамбо молча направился через трамвайные пути, следом поспешили Тамир и Штырь.

Рельсы. Вдоль них протекала вся жизнь. По ним шла Энергия, Биополе и Связь. Кто владел бесценными железяками - правил настоящим миром. Контролировал периметр. Или, по крайней мере, очень на это надеялся. Рельсы - дорога победителей. Дорогущий ресурс-электричество давно уже не текло по проводам. Потому как нерентабельно и ненадежно. Говорят, до постъдера полоумные чудаки додумались электричество передавать в пространстве по воздуху без железных проводников. А значит доступно и забесплатно. Так вот этим безумцам быстро свернули придумывалки. Халявная энергетическая электро-игла рождала анархию равенства, что недопустимо в безумно-цивилизованном обществе наживления.

Когда же случилась атомная война - электрический трамвай на нашем периметре стал символом Силы, Власти, относительной безопасности. А люди обслуживающие трамвайный парк - суперэлитой выжившего общества.

Электричество же превратилось из необходимой сытой праздности расходной нужности в спекулятивную валюту выживания. Рассказывали, будто в конце двадцатого века, когда электричество продавалось по проводам в каждую квартиру любого дома и питало - баловало все развлечения человеческой прихоти в виде забавных приборов, заменивших человеку прошлого и свата, брата, и жену, и детей. Даже сохранилась с тех пор пословица "продам друзей, пропью подруг - мне интернет прекрасный друг".

Так вот, когда семье вдруг отключали за неуплату электро-иглу - люди могли сами себя в знак протеста убить путем удушения на обесточенных проводах. Или, еще символичней, порезать свои энергососуды и лечь в воду.

Ресурс вода также продавалась за деньги уже тогда и доставлялась прямо в жилище человека по трубам из прочного материала. Поэтому отключить ее за неуплату было сложнее. Но возможно. На этом в древности специализировались как раз Жеки. Одноименные банды которых и сейчас ведут междоусобные войны за подвалы и контроль над крысиным мясом. Однако, правы мертвые древние мудрецы - не бывает горя без добра. Эти самые Жеки вырастили легендарных Сантехников - автономно пьяных и бесшабашно смелых киллеров по металлу. Ходят слухи, что в их энергососудах течет тридцативосьмиградусный спирт.

Настоящие Санитары периметра - Сантехники, одним словом.

-Тамир, наступи пару раз на рельсы. Оставим след, пусть возрадуются, -юный Кижингинец не понимал зачем следить на дороге. Но был рад, что получил, пусть и необычное, но задание от ведущего их Хамбо. Он даже горделиво как бы невзначай покосился на бывшего Шишковского вожака маловесной шпаны. Однако, Штырь был весь, казалось, сосредоточен на периметре.

"Видимо пытается засечь метки для побега, когда подвернется подходящий момент", подумал теперь уже тоже бывший трамвайный экскурсовод и не испытал при этом разочарования. Он понимал и смутно догадывался о предстоящей своей и названного Нукера Штыря судьбе и был готов умереть, но не отступить с избранного пути.

Сталкер Хамбо, между тем, свернул к бывшему ресторану «У Саяны». Обошел заброшенное здание вокруг и скомандовал:

- разбирайте вон те ящики, там дверь в подъезд, и ставьте их стеной перед входом в подвал, - сам же демонстративно повернулся спиной к подопечным и стал оглядывать соседние когда-то дома. Прислушиваться. Молодым беглецам ничего оставалось, как подчиниться и начать выстраивать из бывшей пластиковой тары из под алкогольного ресурса подобие крепости, не понимая зачем.

Сталкер очень надеялся, что Трамвайные купятся на хитрость Батыров и не шибко будут усердствовать в поисках нарушителей трамвайного предписания. Исая-аптекаря вряд ли накажут - он у них проверенный стукач. Не первые через него сливаем дезинформацию. Дай свет, не последние. А в «Униформу» беглецы не дошли, бывшему вояке скрывать будет нечего. Мало ли, что на уме у Сталкеров. Старший напарник решил помочь внуку Аюши и этому ороду. Пусть будет так.

Когда новобранцы разобрали все ящики - Хамбо первым зашел в затхлый подъезд. Задрал подол верблюджьей кольчуги, достал мужской инструмент из прорези на кожаных штанах и расписался золотистым жидким вензелем на стене. Сделав приглашающий жест, произнес:

- Метим территорию по старой геройской традиции, царапаем живопись по штукатурке и валим в подвал.

Штырь в конце концов не выдержал такого сольного представления Сталкера:

- Глумиться вздумал над нами? За каким мы впахивали? Просто, чтобы обоссаться здесь и свалить?

-Хотя бы, ород.

Шишковский, с виду, готов был до отпущенного срока лопнуть от возмущения. Его потряхивало. А еще, похоже было, что он чего-то боится, но из за всех сил не хочет этого показать:

-Я под землю не пойду. Я не Жека. Там крысы.

-Людей бойся, урка, а не подвальных тушканчиков.

Тамира осенила догадка:

- Кажется, я начинаю понимать. Для возможных наблюдателей мы стремились в подъезд, даже пометили изнутри. А стена из ящиков загородила наши истинные намерения, - воин одобрительно посмотрел на Тамира. - Но, дядя Хамбо, зачем нам в подвал?

На этот раз Сталкер поморщился как от внезапно проявившейся, но привычной хронической головной боли:

- Быстро шугнулись, я следом, - Хамбо погнал строптивцев пинками обратно на улицу и по ступенькам вниз, как бы невзначай развалив при этом баррикаду из ящиков.

В подвале было даже на удивление уютно. Манящая пустота не казалась враждебной. Видимо Батор Хамбо использовал свою силу внушения и согласия. Замкнутое пространство и темнота позволяли это сделать ему без труда.

- Дяда Хамбо, можно присесть?

- Чего? - вопрос Тамира отвлек Сталкера от биосканирования помещения, однако, начатое надо было довести до конца. Пусть мальцы отдохнут:

- Да. Вот к этой стене прижмитесь, она теплая. Как мамка, - улыбнулся чего-то вспомнив .- Можете вздремнуть.

Стена действительно приняла дружелюбно напряженные спины беглецов. Миролюбивая нега разливалась по всему телу истомой. Хотелось прижиматься к стене вечно. Быть ее частью и ничего не бояться в этой тьме.

Штырь мамки своей не помнил. Рос помойным крысенышем - что украл или отнял у себе же подобных-то и съел. Страх и ненависть - основные воспоминания его тухлого, как он сам считал, детства. У ребенка не успевали волосы на голове отрасти - крысы жевали их по ночам пока он спал. Добирались до глаз, но их удавалось спасти - вовремя проснуться. Зато уши были обглоданы.

Повезло Штырю лишь однажды. Когда он забрался в хранильную яму с продовольственными запасами группировки Лысых с периметра Лысогорье. Которую как раз в это же время пыталась разорить Шишковкая банда под управлением главаря по имени Печень. В самом центре разборок нападающих и обороняющихся оказался юный Штырь. Печень, увидев испуганного лысого мальца, приказал захватить его заложником и побыстрее смываться, коли не удалось наскоком разжиться припасами. Маленький лысопузик какой-никакой, а трофей. Оказавшийся к тому же с бутылкой спирта и чесночной колбасой за пазухой. Главарь Шишковских посчитал сие хорошим знаком фортуны.

Через некоторое время выяснилось, заложник совсем не из Лысых. И выкупа за него не получить. Печень, боясь сглазить удачу и помня о судьбоносном знаке, не загубил ершистого мальца, а даже крепко взял над ним покровительство. Так крысеныш прописался Шишковским. Жизнь с тех пор мальцу казалась раем. Набеги. Погромы. Картежные блядки. Пьяный разбой. Романтика юношеского взросления-толстения Штыря, заслужившего свое прозвище за умение торчать в нужном месте и в нужное для Босса время, сопровождалась периодически наставлениями Печени:

«Хочешь выжить? Окружи себя покорными. Заставь их поверить в свою силу. Пусть чуть зависят от тебя. Не бей сам. Не пей первым. Не верь никому. Бойся - страх помогает не зажиреть. Не показывай, что ссышь даже брату. Смотри прямо в глаза сопернику, свысока, выдвигая вперед и вверх подбородок. Отвечай вопросом на вопрос. Будь оригинален и равнодушен. Если облажался-забудь и копти дальше. Мсти лишь чужим. Своим и хлипким прощай».

Философия Печени была лишь теорией. На практике же главарь чаще поступал как упертый гусь: Первым бил своих. Напивался в драбан. И был бесконечно злопамятен. К тому же завел себе любимчика – Штыря.

-Пора, ребятишки, нас уже ждут,- голос Хамбо звучал тихо , но основательно и побуждал к действию. Сон как рукой сняло. - Передвигайтесь по стене влево. В углу на минуту откроется нора. Ород первым ныряет. За ним Тамир. Я за вами следы убираю.

Ползли мучительно долго. Передвижение по узкому и осыпающемуся плесенью тоннелю казалось уже наказанием стылым ногам, содранным в кровь коленям и ладоням. Развернуться назад места не было. Батор молча сопел следом. Ему приходилось совсем нелегко. Богатырская фигура и сталкерские прибамбасы затрудняли передвижение. Штыря радовал сей момент. Он даже пытался убежать на карачках вперед. Но быстро выбивался из сил и унизительно дожидался остальных.

Подземный ход закончился через целую вечность железной трубой, закупоренной крышкой. Шишковский пытался упереться в нее головой и выдавить наружу. Бесполезно. Так и стояли некоторое время голова к попе. Как овцы на забой. Молчал Хамбо, выжидали и остальные. Терпение Сталкера вызывало уважение даже у озлобленного Штыря.

Наконец, крышка заскрипела и отошла в сторону. Ползунов накрыло теплой волной просторного помещения. А светящийся экран шокерфона в руках на удивление сухонького старичка с пепельными пышными волосами и слезящимися большими глазами - лучшим добрым приветствием в жизни.

- Заползайте гости, надеюсь, дорогие. О, Хамбо Сан, самбайна. Я не утомил вас ожиданием?

-Все хорошо, Палыч, как всегда вовремя открыл.

- Благодарю. Мастерство, его ж не пропьешь. Чем расплачиваться соизволите, любезный?

-Вот ими,- Батор улыбнулся старику и кивнул на измученных спутников. - В твоем распоряжении две пары свободных ушей.

Старик возбудился новыми зрителями настолько сильно, что его серебренная голова мелко затряслась, а голос зазвенел колокольчиком.:

- Юные Буратино, следуйте за мной. Театр начинается с вешалки.

Тамир и Штырь обреченно побрели за Палычем. Шишковский, тыча Кижингинца в спину, бубнил:

- Надо валить от этих маньяков придурошных. Они еще хуже крыс. Вешалки он нам покажет. Видел я эти забавы. Виселицы и трупаков на них вонючих. Здесь по ходу их толком обгладывать некому. Дернем вместе - не пропадем.

- Мне кажется, он другое имел ввиду.

- Ага, Буратинами обозвал. Знаешь кого у нас так кличут? Лохов дойных вроде тебя, ищущих периметр Дураков.

- Если Хамбо нас с ним отправил. Значит, доверяет, и так нужно. А про Буратино я читал. Был такой детский герой. Батор или Сталкер по-нашему.

- Чего вы там шепчетесь ребятки?

-Палыч, вот ты нам расскажи, чегой это мы Буратинами стали, где чмарнулись?

-Молодой человек, как вас величать?

-Чего?

-Имя ваше, сударь?

- Штырь я,- и гордо нахохлившись. - Из Шишковских.

-Так вот, уважаемый Штырь, Буратино это легендарный мальчишка, герой эпоса. Первоткрыватель культурного очага театра для многих людей. Символизирующий в былые лета светлые перспективы любознательности и непоседливости. Это про него божественный Пушкин писал: «О сколько нам открытий чудных готовит любопытства дух».

- Во, Экскурсовод, новое погоняло для тебя Палыч сострогал. Бу-ра-ти-на. Верняк, про тебя.

- Вы милые мои, оказались в театре. Вот и пришли. Давайте я зажгу лампады и фонарьфоны. Присаживайтесь, ложа почетных гостей вас заждалась. Оркестр. Парам-парам-пам. Занавес. И приступим. Дамы и господа сегодня мы даем капустник.

-Во, пожрать бы не мешало. Хотя бы козлячьего корма-все занятие для рта.

- Э, вас ждет Бенефис. Задавайте тему моего выступления. И приступим к лицедейству. Сцена на БКМ -к вашему вниманию!

-Скажите, а почему на БКМ?

- О, мой друг, как вас зовут?

- Булаткой… Тамир я, вернее. Да. Тамир!

-Замечательно, Тамир. Спасибо за вопрос. Рассказываю. Местечко сие, называется БКМ. Бульвар Карлы и Марлы. В честь двух девиц. Эти две карлицы в стародавние времена обучались в тогда еще актуальной Академии Культуры. Да так хорошо преуспели в Искусстве Праздника , что не уставали применять свои знания на практике в ресторане напротив под названием «У Саяны». И вот в очередной раз напрактиковавшись до чертиков и визгу, Карла и Марла получили ультиматум от хозяев заведения. Мол, пора, девушки, и честь предъявлять. Чему они, конечно же будучи уже в автопилотном состоянии, искренне удивились,- Палыч изобразил разведенными в стороны руками крылья. - Да столь бурно и витиевато, что были тут же сопровождены с почестями в подвальные комнаты для отработки всего съеденного выпитого и растанцованного. Быстро сплетни множатся, да нелегко побег роется в свободное от мытья посуды и стирки белья время. Ходят слухи, якобы карлицы копали потайной ход в сторону Сберегательного Банка, как раз через трамвайные пути напротив, чтобы золотом разжиться. Дабы расплатиться за причиненную Культуру, так сказать, своим благодетелям. Но, видимо, ошиблись направлением, все-таки люди Искусства, и прикопали точно в наш театр. В тот день как раз давали премьерой пьесу Марка Славина "Холщевый сад". В зале, по задумке автора, все яблоки уже отпадали и откушались. И вот…

На затемненной пустынной сцене… после очередного бис для занавеса… появляются крадущиеся карлицы - девицы. Чумазые… как нынче вы, судари.

Зрители, смирно ждущие раздачи своих номерков из гардероба, отобранных при входе в зал, дабы не было соблазна оказией улизнуть раньше актеров с премьеры, замерли в ожидании. Карла и Марла, увидев, полный аншлаг печальных глаз, взялись за руки и поклонились. Художественно и проникновенно. Так кланяются лишь настоящим хозяевам. Мимо Искусства не промахнешься. Овации. Занавес.

- Хлопайте, олухи, Палыч, браво! - голос Сталкера Хамбо, аплодирующего в проеме дверей стряхнул плетущееся словесное колдовство старикана. – Мы уходим. Нам пора.

Марк Шумный 7+4=12

[sasha1012]

здорово очень интересный рассказ!

[zager]

Занимательное чтиво. Затянуло еще с первой части

[marks71]

Занимательное чтиво. Затянуло еще с первой части

А можно еще и конкретные идеи давать- если есть. или свои версии развития сюжета публиковать )

[marks71]

Видимо надо побольше стрелялок ввести )))

[marks71]

Вот здесь тема Трамвайных описана.

[war04]

А адекватное у автора что есть?

[alexrodina]

А нашла. ) .

А что будет дальше?

[BATUSAI]

marks71 тебе печататься надо =)