Всеволод Опубликовано 21 октября, 2011 Жалоба Поделиться Опубликовано 21 октября, 2011 Меня очень раздражают взрослые, но беспомощные в реальной жизни люди...Что такое обученная беспомощность.Определенный тип отказа от поиска получил название обученной беспомощности. Это важный и интересный феномен, активно изучаемый в последнее время. Первоначально феномен обученной беспомощности был получен М. Селигманом и его коллегами в экспериментах над животными. В них было показано, что животные, долгое время подвергавшиеся неустранимому наказанию, обучаются бесполезности своих усилий, т.е. у них вырабатывается обученная беспомощность. По мнению М. Селигмана, это происходит потому, что животное обнаруживает полную независимость между своим поведением, направленным на изменение ситуации, и последствиями этого поведения - что бы ни предпринималось, все оказывается безрезультатным. Эти эксперименты продемонстрировали, что скорость научения беспомощности у животных различна, а в некоторых случаях она не вырабатывается. Гипотеза, объясняющая устойчивость к выработке этого состояния зависимостью от предшествующего опыта, была доказана экспериментом, в котором в предварительной серии успех и неудача в достижении цели проявлялись примерно с одинаковой вероятностью, т.е. неудача не оценивалась как фатальная и неизбежная. Животные, прошедшие эту серию, были более устойчивы к выработке обученной беспомощности, чем не проходившие ее.Первые исследования были проведены на животных. Их помещали в клетку, через пол которой пропускали электрический ток, систематически, но с неравными промежутками времени. Таким образом, животное никогда не могло чувствовать себя в безопасности. Вначале после каждого удара током оно металось по камере в поисках спасения. Потом, как бы убедившись, что спасения нет и все усилия бесполезны, животное замирало, забивалось в угол камеры и с покорной безнадежностью ожидало следующего наказания. Это был типичный отказ от поиска, и животное расплачивалось за это своим здоровьем: у него выпадала шерсть (а остатки ее становились дыбом), появились желудочно-кишечные расстройства и язвы желудка, снижался аппетит, повышалось артериальное давление. Но обученной беспомощностью этот феномен был назван потому, что в этом состоянии животное не могло воспользоваться возможностями для спасения, даже если они неожиданно появлялись: если в клетку помещался рычаг, нажатие на который выключало ток, животное не догадывалось это сделать. В то же время наивное животное, еще не прошедшее длительной обработки, быстро пробовало нажать на рычаг и тем самым начинало контролировать ситуацию. Следовательно, при выработке обученной беспомощности животное учили, что от его поведения ничего не зависит.В исследованиях на людях применяли другую методику. Током их не били, это запрещено законом. С ними обходились более жестоко. Им предлагали решать различные интеллектуальные задачи, якобы для проверки их уровня.Все задачи не имели решения, но люди об этом не знали. Они пытались их решать, но всякий раз безуспешно. Их дружески и удивленно корили: "Что же вы не справляетесь с такими простыми заданиями? Мы ожидали от вас большего. У других это получалось лучше" и так далее, в том же духе. После нескольких таких комментариев, подрывающих уверенность в себе, большинство людей впадало в состояние тревоги, отчаяния, словом, тяжелого стресса, ибо наносился удар по их самооценке. И тут-то им предлагали простую задачу, имеющую решение - а они с ней тоже не справлялись; урок обучения беспомощности прошел успешно...Сначала исследователи предполагали, что дело именно в опыте длительных неудач, в представлении, что от поведения человека ничего не зависит. Тогда возникла идея, что можно повысить устойчивость человека к выученной беспомощности, как бы иммунизировать его против этого состояния.Для этого достаточно предварительно вооружить его опытом, что он легко справляется с задачами и полностью контролирует ситуацию. По замыслу исследователей, получив такой опыт, человек уже не поддастся на провокацию, у него не возникнет чувство беспомощности при столкновении с неразрешимыми задачами и он сохранит способность к решению тех задач, которые поддаются решению. Был поставлен эксперимент. Одной группе испытуемых давали очень легкие задачи, решаемые по стереотипному алгоритму. В 100 % случаев испытуемые справлялись с этими задачами, приобретая опыт успешности. Другой группе испытуемых давали достаточно сложные, но решаемые задачи. Эти испытуемые справлялись с задачами примерно в половине случаев. После этого обеим группам давали серию нерешаемых задач, а затем проверяли, удалось ли выработать выученную беспомощность. Для этого им вновь предлагали средней сложности задачу, имевшую решение.Вопреки исходной гипотезе, более устойчивыми оказались те испытуемые, которые с трудом и лишь в половине случаев справлялись с "тренирующими" задачами. Это значит, что не опыт успеха сам по себе, а опыт преодоления трудностей, опыт активного поискового поведения "иммунизирует" человека к неудачам, повышает его сопротивляемость. Легко достигнутый успех, напротив, детренирует поисковую активность и в сущности не способствует повышению уверенности в своих силах.Этот эксперимент имеет аналог в реальной жизни. Лет тридцать пять назад, когда золотая медаль при окончании школы обеспечивала в СССР поступление в институт без экзаменов, внезапно возникла проблема золотых медалистов. Способные ребята, попадая в институты, нередко не справлялись с нагрузкой и отчислялись за неуспеваемость. А происходило следующее. В школах для тех, кто, по мнению педагогов, мог претендовать на медаль, нередко создавался "статус максимального благоприятствования". Их промахи не замечались, неудачные ответы считались случайными и не учитывались, им нередко давали возможность исправить оценку повторной пересдачей; там, где они отвечали на 4, их вытягивали на пятерку и т.п. В результате у них подспудно формировалось справедливое ощущение, что не они работают на ситуацию, а ситуация работает на них. Необходимость в поисковом поведении, в приложении усилий уменьшалась или отпадала. Комфортные условия приводили к детренированности. И когда после этого они попадали на льготных условиях в институты, где уже никаких льгот не было, они были не в состоянии мобилизоваться для преодоления трудностей.Итак, опыт поискового поведения в прошлом - важный фактор, обеспечивающий сохранность поискового поведения даже в самых неблагоприятных условиях. Но кроме этого, большое значение имеют психологические установки. Человек, полагающий, что его удачи случайны и обусловлены определенным стечением обстоятельств (удачей, чьей-то помощью и т.п.), а неудачи закономерны и стабильны, капитулирует перед трудностями быстрее, чем человек с противоположными установками. Тот, кто полагает, что потерпел неудачу только в этом конкретном виде деятельности, тогда как с другими задачами может справиться успешно, менее склонен к выученной беспомощности, чем тот, кто в своих представлениях распространяет опыт конкретной неудачи на любые виды деятельности. Тот, кто считает, что его неудачи обусловлены его личными дефектами, не поддающимися исправлению, более подвержен обучению беспомощности, чем тот, кто связывает неудачи с внешними обстоятельствами.Если все это обобщить, то можно сделать вывод, что человек с высокой самооценкой, при всех обстоятельствах сохраняющий уважение к себе, более устойчив к неудачам, чем человек с чувством внутренней ущербности. Высокая самооценка и уважение к себе - это неисчерпаемый резервуар поисковой активности. Особенно наглядно это проявляется в творчестве. В процессе любого творчества - художественного или научного - отдельные неудачи неизбежны. Человек с высокой самооценкой извлекает из этих неудач уроки и ищет другие пути. Он ориентирован на задачу, а не на подтверждение своих возможностей. Для человека с низкой самооценкой любая неудача оборачивается личностным крахом, он прежде всего оценивает самого себя и, выставив себе отрицательную оценку, приходит в отчаянье.Узники концлагерей, которые сумели уцелеть и даже сохранить физическое здоровье в этих нечеловеческих условиях, отличались особым психическим складом. Некоторые выдающиеся психологи, такие как В. Франкл и К. Беттельхейм, также пережившие концлагерь, поделились своими наблюдениями на этот счет. Устойчивее всех оказались те, кто совершал "необязательные" поступки: регулярно умывался, делал гимнастику, следил за своей одеждой, старался помочь другим. Соблюдение этих простых, на первый взгляд, правил поведения требовало в условиях концлагеря высокой самодисциплины и серьезных усилий, ибо гораздо легче и "естественнее" было махнуть на все рукой и плыть по течению. Течение, однако, влекло прямиком в воды Стикса, к преждевременной гибели, а в этих "необязательных", нерегламентированных поступках проявлялось поисковое поведение.Но для нас интереснее всего то, что самым устойчивым социальным слоем в этих условиях оказались бывшие аристократы. Это кажется парадоксальным - ведь аристократы менее всего были подготовлены к такой жизни своим прошлым опытом. Однако гораздо существеннее оказалось, что аристократы с раннего детства воспитывались в традициях самоуважения, уважения себя как личности и представителя рода, независимо от внешних условий. И это уважение к себе, сохранение собственного достоинства давало силы для "не обязательного", на первый взгляд, поведения. Но отказ от этого поведения означал бы неуважение к себе.В то самое время, когда узники отчаянно боролись за выживание и сохранение себя как личностей в концлагерях Европы, другая драма разыгрывалась в Палестине. Чудом спасшиеся немецкие евреи, принадлежавшие к интеллектуальной элите общества (врачи, инженеры, адвокаты, журналисты, профессора университетов) обнаружили, что их знания и опыт не могут быть востребованы. В стране был всего один университет, не было ни адвокатских контор, ни крупных предприятий, ни достаточного числа больниц. Люди с высшим образованием занялись строительством домов и дорог, уборкой улиц. К сожалению, это был отнюдь не последний случай массовой переквалификации в строители и чернорабочие. Но немецкие евреи оставили в истории страны миф, основанный на реальных фактах, и миф этот очень важен для понимания психологии устойчивости к стрессу. Передавая друг другу кирпичи на строительстве, они не называли друг друга по имени или фамилии, а обращались друг к другу так, как в прошлой жизни на улицах Берлина и Мюнхена: "Господин доктор... господин адвокат... господин профессор..."Что это было? Отождествление себя с утраченной профессией? Нежелание смотреть фактам в лицо? Демонстративное игнорирование неприятной реальности?Думаю, что нет. Это было не отождествление себя с профессией, потому что такое отождествление в новых условиях могло вести только к депрессии и ностальгии, а немецкая алия оказалась на редкость стойкой. Это было отождествление со способностью добиваться поставленной цели вопреки всему, с собственной одаренностью и умением работать. А этого у человека не может отнять никто - только он сам может вдруг в этом усомниться. Можно не дать человеку работать по профессии, но нельзя лишить человека уважения к себе за то, что он в свое время стал хорошим специалистом. Прошлый успех может стать поводом для бесконечной ностальгии, парализующей любую активность; но он же может стать источником уважения к себе и веры в себя, стимулирующей поисковую активность в новой, сложной ситуации. Немецкие евреи дали образец именно такого поведения, и поэтому при первой же возможности они открыли юридические конторы и инженерные бюро, заняли кафедры в университетах и места в новых больницах. Пример, достойный изучения и подражания.Только высокое уважение к себе позволяет отнестись к сложной ситуации как к игровой: этот ход не удался, попробуем другой; этот шаг оказался ошибочным - зайдем с другой стороны. Уинстон Черчилль писал: "Если дверь не открывается, разбегись и толкни. Если она все равно не открылась, разбегись подальше и толкни сильней. Если все еще не удалось, значит разбег должен быть больше, а толчок - более сильным". Но ведь каждый удар о закрытую дверь сопровождается ушибом, порой весьма болезненным. Чтобы не отказаться от попыток, надо относиться к болезненным ударам как к естественному условию игровой ситуации. В азарте игры боль переносится легче. Но это возможно только тогда, когда удар не приходится по самолюбию и человек сохраняет способность пошутить над собственной неудачей.Английский премьер доказал собственной судьбой справедливость своих слов.Когда после победного завершения войны англичане отправили в отставку того, кто вдохнул в них энергию сопротивления Гитлеру, Черчилль не смирился с поражением - и вскоре вновь стал премьером. Ему помогла неистощимая поисковая активность, опиравшаяся на несокрушимую веру в самого себя. И она же помогла ему сохранить работоспособность и здоровье до 90 с лишним лет, несмотря на нарушение всех медицинских рекомендаций - избыточный вес, малоподвижность, гаванские сигары и коньяк.И последнее, что необходимо помнить. Наше уважение к себе, наше самовосприятие формирует наших детей. И чтобы они выросли с психологией духовной аристократии, а не с психологией чиновника ("Я начальник - ты дурак, ты начальник - я дурак"), им необходимо видеть перед собой образец такой психологии и такого поведения.Обучение беспомощностиВначале исследования проводились на животных. Их помещали в клетку с металлической сеткой вместо пола, через которую с разными интервалами времени пропускали электрический ток. Вначале животное пыталось спастись от болезненных ударов тока, металось по клетке в поисках выхода или какого-нибудь способа прекратить экзекуцию. Обнаружив, что никакое поведение не обеспечивает безопасности, животное становилось пассивным и безынициативным, забивалось в угол клетки, однако вегетативные показатели свидетельствовали о выраженной эмоциональной напряженности (повышалось давление крови, учащались и становились неравномерными пульс и дыхание, учащалось мочеиспускание и выделение кала, шерсть становилась дыбом).Одним словом, животные в этой ситуации неустранимого наказания демонстрировали типичный отказ от поиска. Вскоре у них появились нарушения со стороны внутренних органов: кровоточащие язвы желудка и кишечника, нарушения сердечной деятельности. Животные теряли интерес к пище и к особям другого пола, их жизненная активность угасала. Если после этого условия опыта менялись и животные оказывались в ситуации, когда они в принципе могли найти способ избегать наказания током (либо выскочив в соседнюю клетку, либо разомкнув ток нажатием на рычаг), большинство их обнаружило полную неспособность к такому поиску. Лишь около 20% животных предпринимали активные попытки спастись. В то же время почти все животные, не имевшие предварительного опыта безуспешности своих действий, после нескольких неудачных проб находят в конце концов способ прервать раздражение током, если такой способ предусмотрен условиями проведения эксперимента.Селигман предположил, что животные, длительное время подвергавшиеся неустранимому наказанию, обучаются бесполезности своих усилий, у них вырабатывается обученная беспомощность. По мнению автора, это происходит потому, что животное обнаруживает полную независимость между своим поведением, направленным на спасение, и последствиями этого поведения: что бы ни предпринималось, все оказывается безрезультатным. Однако было бы большим упрощением считать, что поведение целиком определяется рациональной «интеллектуальной» оценкой ситуации как бесперспективной. Ведь у 20% животных так и не удается выработать обученную беспомощность, и отнюдь не потому, что эти особи не в состоянии уловить связь между событиями и обнаружить безрезультатность своих усилий. Напротив, любым другим навыкам они обучаются быстрее всех прочих. Селигман справедливо предположил, что устойчивость к обучению беспомощности может зависеть от всего предшествующего жизненного опыта животного.Это доказывается следующим экспериментом. Животное ставят в условия, когда успехи и неудачи в достижении цели чередуются более или менее равномерно. Попадая после этого в безвыходную ситуацию, такое животное гораздо дольше сохраняет активную позицию. Можно предположить, что особи, у которых так и не удается выработать обученную беспомощность, неоднократно сталкивались на протяжении предшествующей жизни с задачами разной степени трудности и у них выработалась устойчивость к неудачам. По-видимому, предшествующий опыт может повысить сопротивляемость благодаря формированию высокой потребности в поиске и усилению поисковой активности. Развитая потребность в поиске обеспечивает соответствующее ей поведение вопреки всем неудачам и разочарованиям, вопреки даже отрицательному прогнозу, но если неудачи начинают субъективно переживаться более болезненно, чем состояние отказа, поиск может прекратиться.Таким образом, обученная беспомощность — это, в сущности, вариант отказа от поиска, и на этой модели легко проследить, при каких дополнительных условиях, каким образом и у кого именно отрицательное подкрепление нарушает поисковое поведение.Исследования, проведенные на людях, в значительной степени подтвердили результаты, полученные на животных. Так, на одну группу испытуемых (студентов университета) воздействовали сильным неприятным звуком, выключить который было невозможно. Однако студенты не знали об этом условии. Доверяя инструкции, они полагали, что могут найти способ избавиться от этого неприятного воздействия и безуспешно пытались прервать звук, нажимая на различные рычаги и кнопки. Через некоторое время в новых условиях, когда они действительно могли выключить звук, они даже не пытались добиться этого. Те же, кто не проходил предварительной тренировки на выработку беспомощности, легко обнаруживали, что для выключения звука достаточно перевести рычаг из одного положения в другое. Люди, которым предъявлялись принципиально не-решаемые задачи, оказывались неспособными в дальнейшем справиться с задачами, имевшими решение, хотя без такой предварительной «тренировки» они легко решали эти задачи.Интересный текст о беспомощности с привлечением примера евреевПРЕОДОЛЕНИЕ "ОБУЧЕННОЙ БЕСПОМОЩНОСТИ"(06-09-2010 17:21)История еврейского народа полна чудес и парадоксов, и самым большимпарадоксом и чудом является само его существование. В условиях рассеяния ивраждебного окружения, упорного преследования и невозможности дать отпор,когда вся история народа как бы писалась не им, а окружавшими его другиминародами, постоянно менявшими редкую и пренебрежительную милость на частыйи безудержный гнев, - в этих условиях, по всем правилам психологическойнауки, следовало ждать развития массовой и индивидуальной обученнойбеспомощности.Что представляет собой феномен обученной беспомощности? Вэксперименте на животных и в исследованиях на людях обученнаябеспомощность вырабатывается тогда, когда субъект убеждается, чтоситуация, в которой он оказался и которая ни в коей мере его неустраивает, совершенно не зависит от его поведения, от предпринимаемых имусилий эту ситуацию изменить. Например, животное бьют током, куда бы онони бросилось и где бы ни искало спасения. Человек же, которого поэтическим соображениям в эксперименте, в отличие от жизни, бить, иособенно током, не полагается, получает невыполнимые задания одно задругим. Каждый раз, когда он не может с ними справиться, он выслушиваетупрек в недостаточной старательности или удивление по поводу как бынеожиданно выявленной бестолковости и бездарности. Обучение беспомощностисчитается успешным, если через некоторое время животное и человекпримиряются со своей судьбой, пассивно ей покоряются и не пытаются искатьвыхода не только из этой, действительно безнадежной ситуации, но также ииз любой другой. Когда обученная беспомощность сформирована, животноенеспособно найти безопасный уголок в камере, который без труда находитдругое животное, не прошедшее обучения. Человек же оказывается не всостоянии справиться с задачами, которые в других условиях решил быиграючи. В том и состоит коварство обученной беспомощности, что онаобладает тенденцией к экспансии и распространяется в определенных условияхна те виды деятельности, которые не затрагивались в процессе самого"обучения". Так, человек, который сталкивается с непреодолимыми,искусственно созданными трудностями на службе и в то же время не решаетсяее покинуть, может через некоторое время обнаружить, что ему не удаютсяинтимные отношения, он не в состоянии решать бытовые проблемы. Никто неможет подсчитать, сколько импотентов обязаны своей импотенцией не жене, аначальнику, точно так же, как невозможно учесть, сколько потенциальныхкарьер рухнуло вследствие хронических личных неудач. Один из авторовконцепции обученной беспомощности, профессор Пенсильванского УниверситетаМартин Селигман полагает, что обученная беспомощность, нарушение связимежду поведением и его результатом - причина депрессии. Исследования же наживотных показывают, что стойкая обученная беспомощность снижаетсопротивляемость организма к различным вредным факторам, способствуетразвитию разнообразных заболеваний, включая онкологические, и приводит кгибели.В свете этого, подтвержденного многочисленными экспериментамифеномена следует, казалось бы, что люди, попадая в объективно безвыходнуюситуацию, фатально обречены на депрессию, болезнь и гибель. И если встатьна эту точку зрения, то сохранение в веках еврейского народа должносчитаться подлинным чудом: на протяжении последних двух тысяч лет, послепадения древних царств, евреи как народ были не в состоянии влиять на своюсудьбу, а нерешаемых задач на выживание им всегда подбрасывали в достатке- от Вавилона и Рима до Гитлера. Но, по счастью не только для целогонарода, но и для каждого его представителя, эти условия отнюдь не фатальноведут к депрессии.Согласно концепции Селигмана, обученная беспомощность развивается вслучае, если человек полагает, что неудачи будут преследовать его нетолько в этой конкретной ситуации, но и в любой другой, с которой онстолкнется, не только сегодня, но и в будущем. А важнейшим условием такойустановки на глобальность и стабильность неудач является уверенностьчеловека, что во всех своих неудачах повинен он сам (его бездарность,глупость, безволие, неумение справиться с трудностями), тогда как успех,если он вдруг приходит, обусловлен случайным удачным стечениемобстоятельств или чьей-то помощью. Напротив, устойчивость к обученнойбеспомощности обусловлена уверенностью, что неудачи случайны и связаны снеблагоприятным стечением конкретных обстоятельств, только здесь исегодня, а успех определяется собственными качествами человека, егоспособностью самостоятельно решать трудные задачи. Таким образом,достаточно высокая и устойчивая самооценка, самоуважение к себе какличности - важнейший фактор противодействия обученной беспомощности.Экспериментальные исследования выявили и другие факторы устойчивости,связанные с прошлым опытом. Если человек на протяжении длительного временине сталкивается с проблемами, требующими от него серьезныхинтеллектуальных усилий и изобретательности, если он в 100% случаев и безвсякого напряжения решает свои задачи - обученная беспомощность передлицом трудностей наступает очень быстро (несмотря на положительный, напервый взгляд, предшествующий опыт). Но если человек сталкивается сдействительно трудными проблемами, требующими мобилизации егоинтеллектуальных, моральных и физических сил и справляется с ними в рядеслучаев - его устойчивость к обученной беспомощности растет, особенно еслитакая тренировка происходит в детстве. Что же при этом тренируется?Согласно моим представлениям, тренируется и развивается при этомспособность к поисковому поведению, поисковой активности - активности,направленной на изменение ситуации, при отсутствии стопроцентного прогнозарезультатов собственной деятельности, но при постоянном учете ужедостигнутых результатов. Важно подчеркнуть, что именно поисковаяактивность как процесс, даже независимо от прагматического результата,повышает сопротивляемость организма и к болезням, и к обученнойбеспомощности, которая представляет собой отказ от поиска. (Цю теорію слід розвинути стосовно різних психофракталів та вікових особливостей, історичної епохи, аспектів психічного тощо) Понятно, почемунеизменные и легкие удачи снижают устойчивость к обученной беспомощности -ведь при этом формируется 100%-й положительный прогноз, отпадаетнеобходимость в поисковой активности, и она детренируется. Понятно также,почему постоянные поражения, преследующие с раннего детства, способствуютобученной беспомощности - при этом формируется неизменный отрицательныйпрогноз и обесценивается поисковая активность. Напротив, чередование победи поражений, как это обычно происходит в жизни, формирует неопределенныйпрогноз и ощущение зависимости результатов от собственных усилий, чтоспособствует тренировке поисковой активности и "иммунизирует" к обученнойбеспомощности. При этом важно помнить, что поисковая активность, так жекак отказ от поиска (обученная беспомощность), имеет экспансивнуютенденцию к распространению с одного вида деятельности на другой: зарядпоисковой активности, полученный в процессе творчества , во время решениясложных интеллектуальных задач, способствует сопротивляемости в трудныхжитейских ситуациях или в условиях эмоциональных конфликтов, ибо неважно,что именно поддерживает "огонь в очаге", т. е. поисковую активность важнотолько, чтобы он не угасал. И, напомним, уважение к себе как к личности -важнейшее условие этого, ибо поиск требует постоянной мобилизации веры всобственные силы и возможность преодоления, вопреки отсутствиюоднозначного прогноза.Есть еще один очень важный аспект проблемы. Поисковая активностьуспешнее стимулируется задачами, не имеющими однозначного решения, а незадачами, ответ на которые полностью предопределен исходными условиями.Чем более "открыта" задача, чем ближе она к творческой и чем дальше отоднозначной формальной логики, тем важнее для ее решения поисковаяактивность. Согласно нашей концепции, когда возможности поиска в реальнойдеятельности исчерпаны, когда формируются неразрешимые конфликты и "светсходится клином", потому что один подход к проблеме однозначно исключаетдругой - тогда условия для активного поиска сохраняются в сновидении, гдевсе образы многозначны и притяжение и оттакивание могут причудливосочетаться. Несовместимые позиции парадоксальным образом совмещаются всновидениях, открывая новые возможности для поиска.Рассмотрим с этих позиций условия религиозного обучения и воспитанияв рамках иудаизма. Прежде всего, оно характеризуется стимуляциейинтеллектуальной активности с самого раннего детства. Талмуд, изучаемый врелигиозной школе, - это не свод истин в последней инстанции, не догма, астолкновение различных трактовок противоположных взглядов на одни и те жесобытия. Лучше всего суть изучения Талмуда выражена в анекдоте-притче:К одному ученому еврею пришел однажды нееврей и сказал, что он хочетизучать Талмуд. Еврей ответил: "Талмуд еврейские дети начинают учить сдетства". "Но я тоже хочу попробовать, неужели я умею думать хуже, чемеврейские дети?" - сказал этот человек. "Хорошо. Попробуй ответить мне нанесколько вопросов. Первый вопрос такой: два еврея провалились в печнуютрубу. Один вылез грязный, а друтой чистый. Кто пойдет умываться?" -"Разумеется, грязный". - "Неправильно. Грязный посмотрит на чистого,подумает, что он такой же чистый, и мыться не пойдет. А чистый посмотритна грязного, как в зеркало, ужаснется и побежит мыться. Теперь второйвопрос. Два еврея провалились в печную трубу, один вылез грязный, а другойчистый. Кто пойдет умываться?" - "Но я уже знаю этот вопрос: разумеется,чистый". "Неверно. Слова могут быть одинаковые, но вопросы разные. Мытьсяпойдет грязный. Ибо чистый взглянет на грязного и подумает: "Неужели я такгрязен?", посмотрит на себя в зеркале и убедится в обратном. А грязныйпосмотрит на чистого, не поверит, что он так же чист после трубы, взглянетв зеркало и пойдет мыться. Теперь третий вопрос: два еврея провалились впечную трубу, один вылез грязным, а другой чистым. Кто пойдет умываться?"-"Грязный?" - "Неверно". - "Чистый?" - "Неверно". - "А что же верно?" -Аздесь все неверно. Ведь не может быть, чтобы два еврея провалились впечную трубу и один вылез грязным, а другой чистым."Этот анекдот иллюстрирует принципы воспитания и обучения в иудаизме.В противоположность не только другим религиям, но и западноориентированному светскому обучению, у еврейских детей на протяжениистолетий формировался антидогматический подход к самым сложным вопросам бытия и человеческих отношений. Перед маленьким ребенком развертывались альтернативные объяснения фундаментальных основ, закрепленные в различных, часто противоречащих друг другу комментариях Талмуда, и ребенку предлагалось найти собственную позицию в процессе сравнения и обсуждения. Потенциально любой ученик становился как бы соавтором комментария. Он не получал в готовом виде "истину в последней инстанции" (как это сегодня, к сожалению, зачастую происходит не только в школе, но и в университетах) - он сам шел к этой истине, постепенно осознавая по дороге, что она не конечна и не единственна. То, что только сейчас на Западе начинает ocознаваться как краеугольный камень творческого мышления, подспудно входило в систему ежедневного обучения в маленьких ешивах, разбросанных по сотням местечек.Подчеркивание необходимости поиска собственного,нерегламентированного пути к истине, признание неизбежности иоправданности ошибок и заблуждений на этом пути устраняло страх передошибками и перед поиском, расковывало человека, давало ему чувствосопричастности великим мудрецам и учителям. Атмосфера "мозгового штурма" вминиатюре - вот что достигается таким обсуждением комментариев к Талмуду.Требование активного соучастия в строительстве собственной личностиподнимает ребенка в собственных глазах и побуждает его к поиску. А когдаон убеждается, что противоречащие друг другу трактовки не отрицают, адополняют друг друга что есть правда за каждым подходом, что только варифметике дважды два всегда равно четырем, а в человеческом поведении и вотношениях между людьми одинаковые, на первый взгляд, посылки могут вестик разным результатам - когда ребенок сталкивается со всей этой сложнойдиалектикой (которая в детстве, впрочем, воспринимается легче, ибо онаестественна, а логическая несовместимость, напротив, искусственна), -именно тогда ребенок приобщается к многозначности, без которой нет нитворчества, ни снов, ни условий для поиска."Талмудизм"и парадоксальность мышления - это то, что определиловеличайшие открытия в этом веке в психологии и в естественных науках:психоанализ, ориентированный на анализ того, что лежит вне сознания ипринципиально противостоит сознательному анализу: бернштейновско -винеровская кибернетика, объясняющая, как недостигнутая еще цельопределяет движение к ней, теория стресса, обнаруживающая сходный механизмв совершенно различных явлениях, теория относительности и принципдополнительности, не без оснований удостоенные названия "еврейскойфизики".Потенциал поисковой активности и интеллектуальной энергии,высвобождаемый правильно понимаемым традиционным еврейским обучением, ещеждет своей оценки. Предстоит понять, почему еврейский стиль мышления иготовность к поиску оказали гораздо большее влияние на развитие культуры инауки в Европе и Америке конце XIX и в XX столетии, чем, может быть, всамом Израиле. Не сказалась ли на этом некоторая тенденция к "отрыву отгалутных поколении евреев" - тенденция компенсаторная, но оттого еще болеемощная? А может быть, Израиль, превратившись из духовного начала, каким онбыл в странах рассеяния, в материальную государственную силу, что-тоутратил из своего традиционного уважения к интеллекту и духу? (Дуже правильно, хоч і сказано обережно і сором’язливо про речі кричущі, можна сказати фатальні, трагічні для сучасного Ізраїлю!) В широкихслоях общества поменялась система ценностей, и уже трудно се6епредставить, что удачливый коммерсант сочтет за честь выдать дочь свою занищего, но талантливого студента, как это случалось в прошлом. Если такаятенденция в недооценке интеллекта и духа существует, она гораздо опаснееарабского окружения и неизбежно должна выхолащивать само религиозноевоспитание, сводя его к догматическому. Ведь в конечном итоге всеопределяется системами ценностей. Вернемся однако к основной теме статьи.Итак, несоответствие еврейской реальности нормам психологическойнауки, отсутствие обученной беспомощности, к развитию которой такпредрасполагала вся жизнь в галуте, - может быть объяснено особенностямирелигиозного обучения и воспитания, формирующими стиль мышления напротяжении поколений. Не забудем и о том, что в иудаизме человек - нетолько "раб Божий"(як у православ’ї, призначеному переважно для буттєвого рівня та ще може для рівня TE)но и партнер и собеседник Бога в процессе собственногоразвития и самостановления. Конечная цель его - не слепое следование раз инавсегда определенным догмам, а максимальное раскрытие своих возможностей,самореализация в духовной и интеллектуальной сфере и тем самым -приближение к Богу. Человек сам несет ответственность за степень своейсамореализации. Такое отношение неизбежно повышает самоуважение человека ксебе. Вспомним, что самоуважение - условие сохранения поисковойактивности. Никакое униженное положение, навязанное обстоятельствами, не всостоянии подавить уважения к личности и глубокого самоуважения того, ктос детства воспринял себя ответственным партнером Бога. Не отсюда личастично и та "жестоковыйность", по выражению Торы, которая заставлялапредпочесть костер инквизиции отречению и возвращала народ к оружию послекаждого военного поражения. Чтобы вести борьбу, которая представляетсябезнадежной, нужно обладать высоким самоуважением, нужно, чтобы точкаотсчета деяний была внутри, а не вовне. Эта позиция отличала аристократоввремен Великой Французской революции и евреев - на всей протяжении ихистории. Уважение к себе как к микрокосмосу, сопоставимому смакрокосмосом, пронизывало еврейскую философию и входило в кровь и плотьдаже тех евреев, кто не чувствовал прямой связи с религией. Известнаистория, напоминающая притчу. Еврейские интеллектуалы, бежавшие в 30-хгодах из Германии в Палестину и вынужденные стать каменщиками настроительствах, не позволяли обращаться к себе иначе как "господинпрофессор". На другое обращение они просто не реагировали. Это ощущение засобой права оставаться "господином профессором", сохранение достоинстваявляется первостепенным условием преодоления трудностей. Боюсь, что впоследующих волнах алии было уже гораздо больше людей, чье самовосприятиенапрямую зависело от внешних условий - а из-за этого и сами условияизменить стало значительно труднее. (У нього є суперечність, сподіваюся, діалектична: з одного боку саме приписування всієї відповідальності собі є основою для згасання пошукової активності та закріплення безпорадності, а з другої – висока інтернальність протидіє цій же безпорадності при будь-яких безвихідних ситуаціях. Можливо, слід уточнити, що в першому випадку мається на увазі психофрактал, отриманий з дитинства “в готовому вигляді”, а в другому – власне індивідуаційні чинники: суб’єктність, різноманітні механізми та підсистеми Я. Хоча в цьому випадку слід говорити перш за все про соцієтальний психофрактал єврейського народу, його архетипи соціального життя)Широко известно, что вскоре после революции 1917 года евреи в Россиизаняли ключевые, непропорциональные их численности, позиции в социальной,научной и художественной жизни страны, оказавшись болееконкурентоспособными, чем представители других наций. Соблазнительнообъяснить это более высокой одаренностью, но есть альтернативное и болееправдоподобное объяснение. Уровень поисковой активности, обусловленныйвоспитанием и обучением, гибкость мышления, отшлифованная Талмудом, итрадиционное уважение к Книге и образованию, сыграли свою роль. Но, как быпо системе отрицательной обратной связи, чем больших интeллектуальныхуспехов достигали евреи, тем дальше отходили они от религиозныхпервоисточников. (Це і спостерігається в сучасній Америці та Ізраїлі) С точки зрения развития и формирования всехвышеотмеченных факторов стрессоустойчивости - поисковой активности,многозначности мышления и самоуважения - этот отход от традиционноговоспитания не был бы бедой, если бы имелся адекватный его заменитель,действующий с раннего детства. Но такого заменителя не было. Напротив,еврейские дети, как и все прочие, обучались в школе тоталитарного строя, сее установкой на развитие однозначного мышления, на подавление поиска и надевальвацию личности. Разумеется, очаг, горевший на протяжении многихпредшествовавших веков, не мог угаснуть сразу и бесследно, он тлел всемьях и подогревал протест. Обученная беспомощность труднее формироваласьу евреев, чем у остальных народов. Не объясняется ли вековая ненавистьтоталитарных режимов к евреям тем, что они. в силу их воспитания, всегоустойчивей к обученной беспомощности, без которой тоталитарный режимобречен? Однако без постоянной тренировки поисковая активность угасает, ине в этом ли отчасти причина того, что в последних волнах алии так многолюдей, не способных противостоять обученной беспомощности? Советские евреив массе своей нерелигиозны. Выросшие в условиях повседневногоидеологического давления, они чрезвычайно чувствительны к любым попыткамтакого давления. Лобовая религиозная агитация, да еще в условиях Израиля,где религия не отделена от государства, вызывает у многих психологическиоправданное чувство протеста. В то же время большинство евреевинтересуется особенностями еврейской психологии, проблемамистрессоустойчивости и т. д. Мне кажется, что анализ роли, которую сыграларелигия в развитии еврейской психологии и мышления и в преодоленииобученной беспомощности, поможет нам обратить внимание на те аспектырелигиозного воспитания, которые будут интересны и привлекательны дляпредставителей новой алии. Давно уже было сказано, что мы сохранились какнарод благодаря Книге. Настоящий анализ показывает, что мы должныблагодарить Книгу даже и за физическое выживание - ибо из-за нее мы несломались под ударами судьбы и сохранили поисковую активность, которуюсегодня можем направить на создание процветающей страны.Ваши мнения, мысли по поводу данного психологического феномена? Ссылка на комментарий
Рекомендуемые сообщения
Пожалуйста, войдите, чтобы комментировать
Вы сможете оставить комментарий после входа в
Войти