Поиск

Любую страну Юго-Восточной Азии можно назвать колоритной и специфической. Но даже в ряду соседей Камбоджа занимает особое место. А так как национальный характер лучше всего передается через анекдоты, истории, байки и прочий народный фольклор, то сегодня мы попробуем постигнуть кхмерский характер. А поводы для веселья здесь возникают чуть ли не на каждом шагу. В одной деревне живут четыре семьи: вьетнамская, китайская, тайская и кхмерская. Через несколько дней нужно убирать рис. Послушаем, о чем говорят в каждой крестьянской семье. Трудолюбивые вьетнамцы говорят о том, как они будут работать, вставать с восходом солнца, ложиться поздно, что надо всё делать аккуратно, чтобы ни одно зёрнышко не пропало, и так далее. Практичные китайцы рассуждают, где бы подороже продать урожай и что можно подешевле на вырученные деньги купить. Дипломатичные тайцы прикидывают, кого бы найти, чтобы убрали рис вместо них, и желательно бесплатно. Кхмеры… лежат в гамаках, пьют сору* и поют песни… Следующий пример из истории. Говорят, что в 1950-60-е годы, когда Камбоджа обрела независимость, правительство решило сгладить разницу в уровне жизни города и деревни и для этого в 2 раза увеличило закупочные цены на рис. Расчет был на то, что для горожан это удорожание будет не особо обременительным, в то время как доходы сельчан увеличатся ощутимо. Что должно было произойти по логике вещей? Нормальные крестьяне подумали бы: «Хорошо! Теперь мы будем работать, как и раньше, а зарабатывать в 2 раза больше!». Но не забывайте, что в Камбодже собственная логика. Кхмерские крестьяне рассудили по-своему: «Ура! Теперь мы сможем зарабатывать столько же, а работать в 2 раза меньше!». В итоге риса стали выращивать вдвое меньше, и в стране начался… ну не то, чтобы прямо голод, но серьезный дефицит риса. Однажды на территории российского посольства в Пномпене поселилась обезьяна. Причем вовсе не крохотная мартышка, а довольно крупное животное, невесть откуда появившееся в большом городе. Быстро прижившись, обезьяна почувствовала себя родной на русской территории и стала активно ее защищать… даже от работников посольства. Но хвостатую терпели – до тех пор, пока она кого-то не покусала. Пришлось принимать меры. Решение посла было непоколебимым: «Депортировать!». Поскольку из посольских мало кто был искушен в охоте на обезьян, решили привлечь местных жителей, которые казались более подходящими кандидатами на роль экзекуторов. И вот один из русских начальников взялся объяснить кхмерам, что обезьяну следует изловить, посадить в ящик и вывезти подальше от города, дабы там отпустить восвояси. Если мы хотим сказать, что почва в том или ином месте отличается плодородием, то часто используем такой оборот: «Палку посадишь – приживется (зацветет)». Кхмеры палок не сажают, они пошли еще дальше. У них стоит в сезон дождей выкопать яму – там… заведется рыба! Причем никаких водоемов рядом нет. Как рыба может попасть в яму, которая находится в нескольких километрах от реки или озера? Дело в том, что несколько семейств рыб (например, карпозубы) обитают именно во временных водоемах, образованных дождями. Пока есть вода, они живут и оставляют икру. Затем, когда дожди прекращаются и водоёмы высыхают, рыба погибает (или попадает на стол к кхмерам), а икра остаётся в грунте в так называемом состоянии диапаузы – то есть физиологического торможения обмена веществ и остановки формообразовательных процессов. Кстати, зимняя спячка у медведей – это та же самая диапауза. И вот икра лежит себе спокойно в грунте и ждет, пока вновь не начнутся дожди. Тогда жизненный цикл возобновляется, и через несколько дней из икры появляется рыба. Такие удивительные рыбы обитают в разных частях света с выраженным тропическим климатом, где сухой сезон чередуется с дождливым, – например, в Африке и Центральной Америке. Есть даже такой термин – «сезонная рыба», а в обиходе используют наименование «канавная рыба» и даже «рыба-смертница». В Камбодже рыбалка за такой рыбой — обычное дело. При этом опытные рыбаки советуют приступать к рытью канав и ям сразу, как начнутся дожди, а вот ловить рыбу – только через несколько недель, чтобы она успела не только появиться из икры, но и созреть и оставить икру на следующий сезон. Мудро! Вообще-то, в Камбодже очень плодородная земля, позволяющая снимать (если не лениться!) по несколько урожаев в год. Другое дело, что кхмеры предпочитают не полагаться на милость природы. Проезжая по дорогам страны, частенько можно увидеть стоящие на обочинах возле полей странные конструкции. Деревянная рама где-то метра полтора высотой, на которую натянута плёнка или прибита фанера. Сверху стоят лампочки, а под лампочками – тазик с водой. Что это? Ловушка для саранчи! Принцип работы такой: вечером, когда стемнеет, включают лампочки, которые привлекают насекомых. Саранча летит на свет, на лету ударяется о плёнку или фанеру, падает в корыто с водой – и все, готово. Что же с этой саранчой дальше делают, спросите вы? Ответ прост: едят. Кхмеры употребляют в пищу и саранчу, и пауков, и личинок насекомых: протеин и чистый белок. Так что, голод Камбодже не грозит! То, что кхмеры были выдающимися архитекторами, можно понять, посетив великолепные храмы Ангкора. Много веков прошло с тех пор, как их воздвигли, но и по сей день архитектурный гений этого народа не перестаёт удивлять нас. Причём порой даже в обыденной жизни. Пошли мы на инспекцию в один отель. Хороший отель, на 5* претендует. Заходим в номера, задаём вопрос: «есть ли балконы?». Балкон, кстати, – очень важное дело для русского туриста, там можно выпивать и курить. Менеджер отвечает: «да, есть». Смотрим – действительно, за окном комнаты виден балкон. Но нет двери на него. Спрашиваем: «это, пардон, для чего так?». Менеджер невозмутимо ответил: «Во всех номерах, которые имеют стрит-вью (то бишь, выходят окнами на улицу) нет дверей на балконы. Это мы так заботимся о детях, чтобы не выбегали и не подвергали себя опасности». Совершенно спокойно и невозмутимо ответил. Камбоджа – страна преимущественно аграрная. С лёгкой руки (точнее, языка) наших славных экскурсоводов, появились такие афоризмы, как: «181040 квадратных километров рисовых полей» и «Пномпень – столица деревень». Но не рисом единым богата Камбоджа. Когда мы едем по дорогам, часто можно увидеть, как перевозят свиней. В Таиланде – их битком набивают в кузов. Кузов имеет ограждение типа клетки, чтобы хрюшки не повыпрыгивали. Всё логично. В Камбодже тоже возят свиней, но на кузовах почему-то нет никаких клеток, а свиньи спокойно себе лежат в кузове, изредка чуть пошевеливаясь. Фото Марии Больдюсовой Всё дело в том, что перед тем, как погрузить в машину, кхмеры свиней кормят… коноплёй. Свинья же, как известно, есть всё, а конопли в Камбодже мно-ого, хватит на всех. Наедятся, значит, свиньи конопли, и через несколько часов засыпают. И вот в таком, буквально «обдолбанном» состоянии, их везут резать на фермы. Приходилось ли вам когда-нибудь видеть, как в наших деревнях свиней режут? Зрелище не для слабонервных: свиньи вырываются, визжат, кожа у них толстая, так что процедура долгая и непростая… А в Камбодже всё гораздо проще. Свинья наелась конопли, уснула довольная – и делай с ней что хочешь… Так же, накормив коноплёй, перевозят и домашнюю птицу – кур и уток. Причём, подвешенных за ноги вниз головой. Их и резать не надо – пока доедут, сами скончаются от кровоизлияния. Однажды мой знакомый в разговоре с кхмерами допустил серьезную ошибку. В ответ на вопрос о планах фирмы на будущее пошутил в духе: «Да кто ж его знает! Может, я вообще завтра умру!». Для русского человека, в принципе, вещь нормальная, мы частенько используем подобные обороты. Но для кхмеров это совершенно неприемлемая тема! У жителей Камбоджи очень серьезное отношение к такого рода разговорам: духов сердить нельзя. Пришлось объяснять, что в России очень суровый климат и тяжелая жизнь, поэтому русские люди говорят о смерти достаточно спокойно, и такая манера шутить очень свойственна русским. Взять наши песни, каждая вторая из которых трагическая: кто-то умер, кто-то кого-то убил, в степи глухой замерзал ямщик… Между тем, у кхмеров так не принято, несмотря даже на годы геноцида, десятилетия колонизации и столетия «темных времен», которые перенесла Камбоджа. В Камбодже почва весьма плодородная. Риса здесь собирают по 2-3 урожая в год. А когда начинается сезон дождей, то практически в любом месте можно… рыбачить. Если мы хотим сказать, что почва в том или ином месте отличается плодородием, то часто используем такой оборот: «Палку посадишь – приживётся». Кхмеры палок не сажают, они пошли ещё дальше. У них в сезон дождей так: яму выкопаешь – и рыба заведётся. Причём, далеко от естественных водоёмов. Как рыба может попасть в яму, которая находится в нескольких километрах от реки (или озера)? Не иначе, как через порталы в другие измерения? Всё гораздо проще, и в то же время интересней. Есть несколько семейств рыб (например, карпозубы), которые обитают именно во временных водоёмах, образованных дождями. Пока есть вода, они живут и оставляют икру. Затем, когда дожди прекращаются и водоёмы высыхают, рыба погибает (если её не изловят), а икра остаётся в грунте в так называемом состоянии диапаузы – то есть физиологического торможения обмена веществ и остановки формообразовательных процессов. Зимняя спячка медведей – это та же самая диапауза. То есть икра лежит себе спокойно в грунте и ждёт, пока вновь не начнутся дожди. Тогда жизненный цикл возобновляется, и через несколько дней из икры появляется рыба. На самом деле, такие рыбы обитают в разных частях света с выраженным тропическим климатом, где сухой сезон чередуется с дождливым – например, в Африке, Центральной Америке. Есть даже такой термин – «сезонная рыба», а в обиходе используют наименование «канавная рыба» и даже «рыба-смертница»! Не знаю почему, но в Таиланде я никогда не встречал упоминаний про такого рода рыбалку. А вот в Камбодже – дело обычное! При этом опытные рыбаки советуют приступать к рытью канав и ям сразу, как начнутся дожди, а вот рыбу ловить – через несколько недель, чтобы она успела не только появиться из икры, но и созреть и оставить икру на следующий сезон. Мудро! Способ приготовления рыбы также не совсем обычный. Чтобы сварить, пожарить или закоптить – нужен огонь, а где его взять, когда кругом потоки воды. По этой же причине не рыбу не получится высушить или завялить. Поэтому кхмеры делают так: режут рыбку на кусочки, посыпают сверху солью и специями, затем толкут в ступе прямо вместе с потрохами, после чего оставляют… немного протухнуть. Получившуюся пасту с удовольствием едят. Называется яство сие «прохок». «Какая гадость эта ваша камбоджийская рыба!» — наверняка кое-кто скажет. А между прочим, способ приготовления рыбы «с душком» встречается у многих народов, и даже в России (в Забайкалье, например,) и такая рыба считается деликатесом. Кхмеры вот тоже её очень любят. Зато многих до сих пор воротит от запаха сыра… Невозможно не затронуть и тему местного дорожного движения, к которому мало кто остается равнодушен. Главное впечатление о кхмерских ПДД – это отсутствие всяких ПДД! Однако большинство местных драйверов соблюдают главную заповедь: не гони! В прямом смысле, ездить быстрее 30 км/ч здесь не надо, да это почти и невозможно. И в переносном смысле тоже – никогда не нервничать и не суетиться (впрочем, это главное правило не только на дороге, но и в жизни). Например, чтобы повернуть налево, в Камбодже НАДО метров за 50-100 до поворота выехать на встречную полосу, потихоньку, лавируя между встречными участниками движения, переехать на другую сторону и спокойно повернуть. Пожалуй, в этом заключается самое главное искусство дорожного движения в Камбодже – интуитивно понимать, в какой момент выехать на «встречку». А выезжать иногда придется: так ты и себе и другим создашь проблем меньше, чем если бы вы ездили правильно, только по своей полосе. Случаются и парадоксы. В России ночью надо включать фары, а если не включаешь, то оштрафуют. Все логично: ночью надо видеть других участников движения. Но в Камбодже все наоборот: здесь штрафуют за езду с включенными фарами! Где смысл, где логика – честно говоря, не пойму до сих пор. Или взять езду на красный свет. Даже если такое случится, местные гаишники не будут против. Они тут есть кое-где, стоят себе спокойно и движению не мешают, в отличие от российских коллег. А как быть с ездой в нетрезвом состоянии? По закону – нельзя. А на деле полиция просто еще не обзавелась «трубочками» для определения концентрации алкоголя в крови. Так что, в этом деле не пить вредно, а людей раздражать. Не гони, соблюдай скоростной режим — и будет тебе соксоббай*2 – кхмерский вариант тайского сабай-сабая, индийского шанти-шанти и почти уже международной акуна мататы. Причем местный соксоббай помощнее всех своих импортных собратьев будет. Ещё одна интересная особенность присуща не только кхмерам, но и многим азиатским народам – это жест, который используют, чтобы подозвать кого-либо к себе. Как делаем мы? Машем кистью руки по направлению к себе, при этом ладонь смотрит вверх. Кхмеры (а также тайцы и многие другие народы, в том числе и турки) тоже машут кистью к себе. Но ладонь при этом повёрнута вниз. Вот так (фото). У нас этот жест означает, наоборот, «до свиданья», «уходи» или «да ну тебя!». А вот в Азии (по крайней мере в Камбодже и Таиланде), наша манера подзывать (ладонью кверху) считается очень грубой и невежливой. Что-то вроде: «Эй ты! А ну-ка иди сюда, я тебе сейчас покажу!». К счастью, кхмеры гораздо более толерантны, чем тайцы или бирманцы, и скорее промолчат, не показывая вида, что кто-то невольно нарушил их обычаи и традиции. Но, конечно же, несмотря на это, традиции и обычаи надо знать и уважать, и это вам с лихвой окупится взаимным уважением. *1 – сора – тайская брага *2 — жизнь в удовольствии, гармония, покой