Поиск

Лора Белоиван в России известна как литератор, автор книг, выходивших в крупнейших издательствах. А также как экологическая активистка, спасающая тюленей в реабилитационном центре в Тавричанке. Теперь ей приходят угрозы со стороны «православных», предупреждения от священников. А в Роскомнадзор, прокуратуру и полицию, как выяснила автор, приходят многочисленные жалобы. За оскорбление чувств верующих. Текст на личной странице Белоиван был вообще-то не про верующих, а всего лишь… про сову. Да, птицу. О том, как Господь ее создавал из трухи и праха, как Адам, гуляя с Богом по райскому саду, давал имена всем животным и как смеялся над совой. Да, было в этой записи и крепкое словцо – но не в сторону Бога, конечно. Забавным рассказом пользователи соцсети поделились почти 700 раз. Но писательнице под давлением «верующих» пришлось его стереть. Сначала ей поступило сообщение с претензиями и угрозами. «Либо вы редактируете – удаляете свой пост, либо я устрою вам скандал. Срок исполнения двое суток», – безапелляционно потребовала женщина по имени Надежда. Скриншоты переписки Лора Белоиван выложила в соцсетиФото: !соцсети Казалось бы – мало ли сумасшедших. Но недели через две написал священник, который также настоятельно рекомендовал убрать запись. О том, что конкретно в ней оскорбляет чувства, уточнять отказался. «Сегодня я узнала от своих православных друзей, близких к Московской Патриархии, что против меня организована целая кампания: жалобы и заявления (их много) лежат в Роскомнадзоре, прокуратуре, полиции и еще невесть где», – сообщила Лора Белоиван в Facebook 11 марта. Сейчас пост удален, но знакомые и не знакомые писательнице люди начали в знак солидарности копировать этот текст себе без указания автора. Его можно прочесть полностью, например, здесь. Кроме того, люди подписывают петицию в защиту Лоры Белоиван. Вот что об этом говорит сама Лора Белоиван: «Во-первых, в тексте, который вы читали, нет и намека на оскорбление чьих бы то ни было чувств, кроме, возможно, чувств совы – но она-то как раз ко мне никаких претензий не имеет. Во-вторых, оскорбление религиозных чувств – философский и логический оксюморон, но не нами (увы) те законы писаны – зато отвечать по ним – увы – нам. В-третьих, никакого отношения к православному христианству воинственная позиция оскорбленных граждан не имеет. Я вообще не думаю, что речь идет о вере. Но – и в четвертых – мне очень жаль, что вся эта злая возня происходит таким образом, что страдает репутация конфессии, к которой я отношусь. Я очень устала говорить, что православные – это не те, которые громят выставки, срывают спектакли и пишут в прокуратуры на авторов текстов в интернете. Устала, но буду, потому что это правда: цензура, склоки, тщеславие и злоба не имеет никакого отношения к православию». КОММЕНТАРИЙ ИЗ ПАТРИАРХАТА Председатель Синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Владимир Легойда на своей странице в Facebook прокомментировал ситуацию. Написал, что текст про сову ему не понравился, сам бы он такое писать ни в коем случае не стал. Но… «Теперь главное: мои христианские чувства не оскорблены этим текстом. Говорят, автор христианка. Значит, так она видит. Увы. Мы все разные (что само по себе хорошо). И тут еще одно главное: кто-то сочтет себя обиженным. И, возможно, отправит (или уже отправил) этот текст в правоохранительные органы. Об этом, насколько я понимаю, и пытался предупредить автора батюшка, который написал личное письмо, ставшее потом общим достоянием. Я очень надеюсь, что этого (передачи текста в органы) не произойдет. Дорогие друзья! Давайте попробуем все успокоиться, посмотреть друг на друга с любовью. Все на всех. Пишущие на автора, а автор на пишущих. Без условий. Ведь когда Господь творил человека Словом, Он использовал совсем другую лексику. Правда». СОВА Из всех упущенных возможностей очень жалко одну, почти самую невозможную: я бы хотела посидеть в партере, когда Господь создавал сову. Увы, поздняк метаться. А как он её, а? А?! Сперва, наверное, сделал каркас. Потом нанизал на него мяса и подумал: если оставить как есть, то получится вертуха для шаурмы. Это уже было, погнали дальше. Слепил колобок, чутка приплюснул с одной стороны и повелел быть лицу. Глаза что-то широко приклеились, но сойдёт. Эй, ты у нас кто? Чорт тебя разберёт, потом Адама слеплю, он скажет. А давай тебе крылья приделаем, у меня тут праха и тлена еще дохуища. Хотел сперва ручки слепить, так ручки у тебя уже и так есть, на месте ножек. Можно, конечно, еще раз ножки попытаться да в плечи их тебе вставить, но не вижу смысла. Так что крылья вот тебе, на. Хорошие получились крылья, как у птицы. Ебт, да погоди ты падать, стой давай, дух в тебя вложу. Вот, вложил. Ты кто, ебенамать?! А, ну да, Адама же нет еще. Потом узнаем. Слушай, а башку в сторону поверни-ка. И что, и всё, что ли? Маловат радиус. Дай-ка подкручу. Вот так норм? А так? А так? И так?! Ох нихера ж себе. А если так? А если так и глазами вниз? Хахаха, слушай, ей-богу, у меня таких еще никогда не получалось. А ну-ка я к тебе со спины подойду, а ты на меня глянь, только туловищем не верти. Ого! А теперь еще раз со спины зайду, а ты на меня обернись глазами вниз! Спину ровно держи! Держим, держим спинку! Ой не могу, оборжусь сейчас. Пиздуй давай отсюда, продукт генной инженерии, не мешай работать. Потом — до Адама времени чуток оставалось — налепил еще похожих, но разных. В принципе, ни разу не повторился, просто закрепил успех как следует. А так-то и размерный ряд широкий, и оттеночная шкала. Потом Адама вылепил. Тот только глаза продрал и грамоте узнать успел, Господь его сразу по саду таскать. — Это у нас кто? А это кто? А это? — Это вомбат, — отвечал Адам, стараясь не переходить на латынь, — а это индюк, прости меня Господи. Это phoca vitulina, то есть, извини, тюлень. Это зебра. Это лошадь Пржевальского, потом узнаешь, кто такой. Это звероящер. Это, наоборот, игуана. Это, похоже, козёл. Это мышь… — А это, которое сейчас мышь съело, как называется? — спросил, волнуясь, Господь. — А я не разглядел, — ответил Адам, — там кто-то еще был? — Ну а кто мышь-то сожрал, я, что ли?! — Не знаю, — пожал плечами Адам, — может, и ты. Ты же всемогущий, что тебе стоит мышь сожрать. — Не я, — смягчился Господь, — погоди, я мигом. Вот. Смотри. — Ой, — сказал Адам, — кто это у тебя?! — Тебя хотел спросить, — ответил Господь, держа на вытянутой руке пернатое существо с желтыми круглыми глазами, расположенными внизу лица, которое, в свою очередь, помещалось над лопатками. Вместо ног у существа были руки, но Адам уже и так ржал. — Только не говори, что это тоже ты сделал, — гоготал Адам, валяясь на райской траве, — ой, сдохну сейчас. — Не сейчас, — поправил Господь сухо, — имя давай, ты на работе. — Ой, погоди, отдышусь. Мало мне сегодня было гуидаков из семейства hiatellidae. — Имя!! — Да сова это, блин, — отмахнулся Адам, — а нахрена ты ей так башку-то свернул?